Зачем ищу слова. Стихи

Клен у дома

Почему возвращаюсь

все время назад,

И о прошлом грущу,

словно дряхлый старик?

Закрываю глаза:

вижу маленький сад,

Клен у дома, ветвями

к калитке приник…

Знаю, высох любимый

зеленый мой клен,

Постарел с тех времен

и уж всеми забыт.

Да и дом обветшалый

давно уж снесен…

Почему ж это все

пред глазами стоит?

Это было со мною,

и это не сон.

А ведь столько прошло,

столько минуло лет!

И тоска с ветром песню

поет в унисон,

Что возврата туда

больше нет. Больше нет…

Понимаю, нельзя

возвращаться назад –

Это путь в никуда,

это просто тупик.

Закрываю глаза,

снова вижу наш сад,

Клен у дома ветвями

к калитке приник…

Яблоня и кукушка

Промозглый май. Шальной гуляет ветер.

Но «дичка»– яблоня уже в весеннем цвете.

Отшельницей без племени без роду

Сиротка стойко переносит непогоду.

Других здесь яблонь нет по всей округе.

Каким же ветром занесло тебя, подруга?

Одна теперь ты без сестер и братьев

Стоишь в косынке белой и в зеленом платье.

И год за годом так к началу лета,

Ты, зацветая, отцветаешь «пустоцветом».

Здесь нет прохожих, и не ходят в гости

Заброшен дом. Его хозяин – на погосте.

Лишь залетевшая сюда кукушка,

Весть о погоде донесет с березовой макушки.

«Ку-ку…». Ты слышишь? Теплым будет лето –

Такая, говорят, в народе есть примета

Сядь, старушка, поближе ко мне…

Улыбается лучик в окне –

Шлет весенний привет нам с тобою.

Сядь, старушка, поближе ко мне,

Не грусти, вспоминая былое.

А деньки все теплей и теплей –

Ты порадуйся тихой погоде.

Много в жизни прошло февралей,

Вот и этот уже на исходе.

Что зима – пролетели лета!

Все казалось, что завтра иль вскоре

Все изменится: и суета,

И нужда нас оставит и горе.

Неужели все это мечты?

Не бывают же вечными зимы!

Дорогая, присядь. Где же ты?

Все куда-то спешишь одержимо…

Зачем, ищу слова …

Бывает же сентябрь так хорош;

Чуть моросит над парком изумрудным,

И город в нежном сумраке похож

На остров каменный, почти безлюдный…

Умолкли птицы, даже детвора

С утра из дома глаз казать не хочет.

А мне мила унылая пора –

Дух озарения и грустных строчек.

Зачем пишу? Чтобы оставить след

Среди бескрайности следов похожих?

Слова ищу… зачем? Ответа нет,

Лишь потому, что быть его не может…

Есть дождь и парк, и этот чудный клен,

В раздумья погруженный серый остров.

Есть я, и я всем этим опьянен –

В подлунном мире все предельно просто!

Смородина

А помнишь, девчонка, смородину?

Вкус ягоды на губах,

Луну – желто-яркую родинку,

Прилипшую на небесах?

Как пахло степными здесь травами!

Как ласков был ветерок…

И к звездам колечками плавными

"Клубовых" тянул дымок…

"Агдам", сигареты и кустики,

И только лишь мы с тобой.

Как флаг, развивались трусики

На тополе… Боже мой…

Ведь все это – было же, было же!

Лишь в сердце остался след…

Любою строкою не выложить

Всю звонкость ушедших лет

И боль по утраченной Родине –

Назад сожжены мосты.

Кто в нашей сейчас смородине?

И живы ли те кусты?

Ложусь я с криком петухов

Ложусь я с криком первых петухов…

Ночь, верю, не была пустою,

Ведь есть читатель у моих стихов

С такой же страстною душою.

Он, как и я, на все глядит в упор,

За шорами глаза не прячет,

И виртуальный одолев забор,

Со мной смеется он и плачет.

А значит, я не зря ночей не сплю,

Выплескивая душу в строчки.

Я болью о стране листы кроплю

И кровью помечаю точки.

И не люблю приглаженных стихов,

Люблю, когда бушуют страсти.

Ложусь я с криком первых петухов,

И твердо верю – мир прекрасен!

В «Одноклассниках»

Оставив след особой меткой,

Сквозь череду эпох и эр,

Мы яркой пролетим кометой,

Рожденные в СССР.

Нас разбросало по планете –

За дальний, ближний рубежи.

Но силы нет такой на свете,

Чтоб удержала на межи

Порывы юности мятежной

И тягу к близким островам!

И чувствам этим, теплым, нежным,

Что я испытываю к вам,

Мои друзья! Мой класс реальный!

Хоть юность не вернуть назад,

Мы в этой встрече виртуальной,

Как прежде, вместе, и я рад!

Заброшенный дом

Покосившийся старенький дом,

Занесенная снегом дорожка…

У сестричек-берез под окном

Прошлогодние виснут сережки.

Долбит дятел гнилое бревно –

Гость единственный в этой округе.

У калитки – сугробов полно,

Здесь раздолье буранам и вьюгам.

Где хозяин? В сторонке какой

Ищет лучшую долю, сей странник?

Знак надежды вернуться домой –

Заколочены накрест все ставни.

Что-то не так …

Что-то, Серега, не весело мне:

Душу волнует тревога…

Может, и впрямь, отыщу я в вине

Истину, выпив немного.

Ну-ка, дружище, наполни стакан,

Чтобы дойти мне до сути.

Вот ты ответь: мой народ – истукан?

Всяк им, как хочет, так крутит:

Может ударить его по лицу,

Может закинуть куда-то…

Он лишь ответит тому наглецу

Взором своим виноватым.

Что-то не так… Но скажи, что не так?

Что же с народом случилось –

Разве не он восходил на Рейхстаг?

Может, мне это приснилось?

Может, и «Зимний» брал вовсе не он,

Где же, тогда эти «братцы»?

Бьют господину нижайший поклон,

Иль не хотят просыпаться?

Что ж ты, дружище, вина не дольешь?

Выпьем «За счастье» немного.

Впрочем, в вине – хоть убей – не найдешь

Истины. Только – тревогу.

Старик и скворцы

Капелил март, и солнце улыбалось ярко,

Старик смотрел на возвратившихся скворцов

И говорил им: «Вы видали храбрецов!

Здесь вам не Африка – у нас совсем не жарко.

Снег на полях еще, капель звучит не звонко.

Я вовремя, друзья, вам подготовил кров.

Сибирский край, не вам ли знать, порой, суров –

Простудитесь, и так вон голосочек тонкий.

Теперь одни вы у меня остались, видно…».

Вздохнул и по привычке посмотрел в окно –

Пустыми стеклами ответило оно.

«Старуха вас дождаться не смогла… Обидно».

А птицам что – сидят, в пути пришлось им трудно.

О чем там говорит старик – им все равно.

Они по родине соскучились давно,

По запаху ветров, берез, цветеньям чудным.

Смогли бы сейчас…?

Стою на бывшем браном поле –

Все здесь пропитано кровавой болью…

Где шли бои, цветы весною

Еще все пахнут страшной той войною.

Вокруг так тихо, даже птица

Нарушить эту тишину боится –

Здесь помнит всё о смертном бое…

Не находя в душе своей покоя,

Скорблю, и задаюсь вопросом:

Смогли б сейчас, как рядовой Матросов,

Как Куприянов* в дни лихие,

Как многие друзья их боевые,

Не думая о близкой смерти,

В отчаянной свинцовой круговерти,

Пойти на жало пулемета

И грудью лечь на амбразуру дзота?

Вопрос нелегкий, если честно…

Ведь что сейчас мы видим повсеместно?

Фашисты вновь ползут из тени…

Все подвиги подвергнуты сомненью –

И краснодонцев, и Гастелло…

Вдруг стало черным все, что было белым.

И современные ребята

Не знают, может, Зою** и Марата***…

Не знают, что стояли рядом –

В бою под вражеским свинцовым градом –

И белорус, и русский воин…

И что в могиле братской упокоен

Солдат СОВЕТСКИЙ – гордость века! –

Батыр степей, джигит Казбека…

Здесь, на заросшем браном поле,

Земле хватило и крови, и боли:

Слезинками сверкают росы.

Встают, встают нелегкие вопросы…

И все ж, себе твержу с надеждой,

Что духом также мы сильны, как прежде.

Что жизнь не пожалели б тоже

Вдруг окажись мы в обстановке схожей.

И ни за что – в том нет сомненья –

Пред ворогом не стали б на колени!

*Петр Куприянов, белорус. Партизан. 2 ноября 1944 года на территории Латвии геройски погиб, повторив подвиг А. Матросова.

** Зоя Космодемьянская. Комсомолка. Герой Советского Союза. Приняла мученическую смерть после пыток и истязательств.

***Марат Казий, белорус. Пионер. 11 мая 1944 года последней гранатой подорвал себя и окруживших врагов. Герой Советского Союза.

Жизнь собачья

Верный пес мой сидит

на цепи много лет

И уныло взирает

на розовый свет.

Иногда, завывая,

глядит в небеса,

Дурачок, видно, верит

еще в чудеса.

Жалким воем, мольбой

позовет звездолёт –

Небо волю задаром

пред ним распахнет.

В нем так много простора –

беги и беги,

Что не хватит на это

и пятой ноги…

Меня жизнь привязала

как бедного пса;

Наши с ним раздаются

в ночи голоса.

Мы, обнявшись, немного

поплачем, вздохнем:

И сердца наши вспыхнут

счастливым огнем.

Нет, конечно, дружок,

не для жизни в ярме,

Родились мы на грешной

с тобою земле!

Может, вместе, на пару,

возьмем звездолёт

И отправимся в дальний

веселый полет?

Ветка сирени

Кто-то пышный и яркий сирени букет

Нес любимой весенней порою.

И цветочек упал по дороге – в кювет,

Так остался лежать, сиротою.

Дни бежали да теплые лили дожди…

И пророс он, за землю вцепившись.

– Ой, растет, посмотри… на него! Подожди! –

Ты шептала, к цветку наклонившись. -

Мы посадим его в нашем тихом дворе –

Ты мечтала и верила в это,

Что напомнит он нам о чудесной поре

Ароматом весеннего цвета.

Пролетели года, уж виски сединой

Серебрятся, но ты, как и прежде,

Куст сиреневый наш, удивляешь весной,

И, все также, вселяешь надежду…

Пусть метель…

Пусть метель, но, я верю, наступит весна!

В звонкой, яркой примчится она колеснице –

Отойдет все в округе от белого сна,

Оживятся продрогшие за зиму птицы.

По летам приоткрыта уж осени дверь,

Шаг за шагом – вперед и заказано бегство.

Может быть, потому и люблю я апрель,

Что с весною мне вновь возвращается детство.

И однажды ступлю в предзакатную тишь,

Но сейчас, словно узник, уставший в неволе,

С упоеньем любуюсь сосульками с крыш,

И журчаньем ручьев, первой травкой на поле.

Боль

На далеком, далеком острове

Нет печали и нет забот.

Там не мучают боли острые,

И без горя народ живет.

Нет тревоги и черной зависти

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.