– Слезь с меня! – прорычал я на гнома, отпихивая его подальше. – Давай лучше найдем тебе топор.
– Зачем? – вдруг напрягся мой собеседник.
– В смысле – зачем? Ты же гном, значит, должен хорошо драться секирой.
– Ничего подобного! Давай лучше поищем меч для тебя, ты же человек, вот и пробьемся.
– Я не умею управляться с мечом.
– А я – с топором.
А это уже проблема. Ну вот почему именно мне попался какой-то неправильный гном? Квадратная фигура, накачанные мышцы, но, как выяснилось, толку от этого благолепия нет никакого.
Так, успокоились! Проблемы будем решать по мере их поступления. И для начала нужно хоть как-то одеться, а то торчим здесь в подгузниках, как два неформала. Хотя и это не самое важное. Думай, Смирный, думай! Ладно, подойдем к проблеме с другой стороны. Мой мозг, едва ли не пощелкивая, начинал выходить на нормальную мощность.
– Может, выпустим их? – ткнул я пальцем в сторону орков, которых гном почему-то назвал какими-то дикими.
– Они же дикие! – От праведного возмущения гном даже раскраснелся, но все равно старался говорить шепотом.
– И что?
– А ты не знаешь?
– Не знаю! – таким же кричащим шепотом заявил я, замечая, что уже практически не напрягаюсь, подбирая нужные слова.
– Они полностью неуправляемы и слушаются, только если дадут свою дикую клятву.
– Так давай возьмем с них эту клятву.
– У тебя есть серебро? Ими почитается только клятва наемника, и просто так дикие ее не дают.
– У тебя есть, – ткнул я пальцем в зажатый в кулаке гнома кошель, который он экспроприировал у надсмотрщика.
– Не смешно, этого хватит только на пару кружек пива.
– А вот сейчас мы узнаем, смешно или не очень, – подмигнул я нахмурившемуся гному.
С помощью точки опоры Архимед обещал перевернуть мир, а имея такую платформу, как ставший традиционной клятвой наемнический договор, я выверну мозги этих ребят наизнанку.
– Они меня хоть поймут? – чуть подумав, спросил я у гнома.
– Вроде да. Говорят, что своего языка у них нет, а от тальгийского они отказались из ненависти. Так что лет сто, как разговаривают на доракском, – сказал гном, передавая мне кошелек покойного надсмотрщика.
Ревизия кошеля показала, что у меня восемь затертых коричнево-серых монет.
– Быстро рассказывай, что знаешь об этой клятве.
Гном, услышав какой-то шум на палубе, испуганно застыл, а затем быстро затараторил:
– Так, дикие спускаются с гор и нанимаются в войска доракцев или риварцев. К тальгийцам, которые их создали, не идут по вполне понятным причинам…
– Дальше, – перебил я гнома, осознавая, что уже висевший в воздухе вопрос о том, как тальгийцы создали диких, не очень своевременный, как и тот, почему зеленокожие не хотят общаться со своими создателями.
– В общем, старшие диких договариваются и за себя и за своих младших, нанимаясь на год. Этот год они полностью подчиняются нанимателю, но только в том, что не противоречит заветам их предков, а таких заветов у них, как пиявок в пещерном озере. Половину платы они получают сразу и половину – в конце года.
– Плата фиксированная?
– Нет, как договорятся, но восьми медных дрангов не хватит, даже будь ты самим Шагро.
Уточнять нет времени, но, судя по недавним репликам гнома, этот Шагро – очень озорной и хитрый парень, умеющий хорошо торговаться. Я торговаться не умею вообще, точнее, не люблю. Но зато у меня отсутствуют социальные шоры – мол, есть некто, кого точно нельзя убедить. Убедить можно любого, даже самого твердолобого, особенно имея такие убойные доводы, как у меня в данной ситуации.
Отмахнувшись от гномьего брюзжания, я пошел вдоль решетки, вглядываясь в чуть зеленоватые лица здоровяков, различимые в слабом свете трех подвесных ламп.
Первые три взгляда встретили меня откровенной злобой. В четвертом эта злоба соединилась с тупостью, а вот пятый дикий взглянул на меня с любопытством. Шестого я осмотрел мельком. У испещренного шрамами здоровяка не хватало кисти на левой руке, и этот факт явно загнал мужика в глубокую депрессию.
– Меня зовут Илья Смирный, – обратился я к самому любопытному, произнеся имя по-русски, а вот прозвище перевел на местный язык. – Как твое имя?
Мой выбор оказался удачен. Любопытный фыркнул, но все же ответил:
– Мое имя Бегущий Лось. Я старший, со мной – три руки младших, утром это было так.
Я с вопросом посмотрел на гнома, который тут же продемонстрировал растопыренную пятерню.
Понятно. Так, теперь переходим к торговле, и начинаем мы с самой большой цены:
– Жить хочешь?
– С позором – не хочу, – вскинулся Лось.
Ладно, зайдем с другой стороны.
– А к жрецам Хра хочешь? – Понятия не имею, кто этот Хра, но зеленого проняло до печенок.
– Не хочу, никто не хочет потерять душу.
Так, теперь осторожно, потому что взгляд Лося постепенно становился таким же злобным и туповатым, как у его товарищей.
– Лось, что ценнее – золото или душа? О жизни такому гордому и смелому воину я даже говорить не буду.
– Ты сказал глупость, человек.
Может быть, но нужная мысль в его сознании уже зародилась, а теперь стоит поторопиться. Гном что-то услышал и начал на цыпочках подбираться к лестнице наверх.
– Смотри, Лось. – Я выудил из кошелька одну медную монету. – Ты бы отдал всего одну медяшку, чтобы выкупить свою жизнь, душу и свободу?
В моем предложении не было особой логики, потому что монета принадлежала мне, как и ключи от камеры, но важнее было продемонстрировать неравноценность обмена.
– Глупый вопрос, – упрямо мотнул головой дикий, но мне было видно, что он все понял и уже согласился.
– Гном, ключи, – прошипел я прильнувшему к лестнице коротышке.
– Меня зовут Турбо, – вернул мне тот яростное шипение.
– Как? – На секунду я подвис от удивления.
Это не гном, а мешок с сюрпризами. Да только пока они в лучшем случае юморные, а в худшем – нелепые и бесполезные. Хорошо хоть неопасные.
– Турбо, – повторил гном и тут же вспыхнул, услышав, как я нервно хохотнул. – Ты чё скалишься?
– Извини, просто ты произнес очень славное имя, при этом стоя в одной набедренной повязке, да и вообще ситуация нервная.
Гном успокоился, но по-прежнему сохранял подозрительный вид.
– Как там насчет ключей? – вернулся я к проигнорированной просьбе.
Турбо нашел нужный ключ молниеносно, и уже через пару секунд я стоял рядом с Лосем. Остальные дикие отреагировали на открытие двери не совсем адекватно. Меня встретил звериный рык, вытаращенные глаза и вздувшиеся мышцы под зеленоватой кожей. Теперь я с одинаковой искренностью был благодарен таинственным тальгийцам и за отсутствие цепей на мне, и за надежную фиксацию диких. Они сидели спиной к стене и были к ней же прикованы кандалами за запястья и широкими стальными поясами – за талию. К тому же ноги у щиколоток прикрепили к полу. Зеленокожим оставалось только дергаться и злобно рычать.
Подойдя к Лосю, я присел на корточки, чтобы наши взгляды были на одном уровне.
– Смотри, Лось, – вновь продемонстрировал я монетку. – У меня есть медный дранг, за который ты и твои младшие могут выкупить свою душу, жизнь и свободу. А я могу тебе дать эту монету в обмен на клятву служить мне ровно один год. Что скажешь?
– Хитрый человек хочет обмануть тебя, Лось! – прорычал один из пленников.
– Конечно, – моментально согласился я, не оборачиваясь на голос, – но монетка, за которую ты можешь откупить свою душу, жизнь и свободу, а также души, жизни и свободу своих младших, здесь сейчас стоит дороже, чем большая куча серебра.
Заветные три слова я повторял, вколачивая их в мозг Бегущего Лося как гвозди.
Есть – выражение глаз дикого изменилось на долю секунды, но этого было достаточно:
– Я, Бегущий Лось, старший племени Черной скалы, даю клятву Небесного Орла человеку Илье Смирному на один год за две монеты меди.
Я немного напрягся, потому что монет у меня только восемь, но вспомнил, что вперед дается лишь половина платы. Думаю, за год мне все же удастся разбогатеть еще на парочку медяков.
Лось выжидающе посмотрел на меня.
Ладно, будем угадывать:
– Я, Илья Смирный, принимаю клятву Небесного Орла от Бегущего Лося из племени Черной скалы и от его младших на один год за две медные монеты.
Судя по выражению на лице моего собеседника и ропоту диких, отзыв оказался верным.
– Турбо, выпускай Лося.
– Ты уверен? – с сомнением глядя на улыбку дикого, больше похожую на звериный оскал, спросил гном.
– У тебя есть другие предложения? Мало ли что творится на палубе.
– Ладно, – вздохнул гном, звеня ключами. – Но если он нас убьет, виноват будешь ты.
– Можешь на меня в суд подать, – фыркнул я.
– Чего? – переспросил занятый работой гном, но ответить я не успел.
Лось встал на ноги, и оказалось, что наша троица представляет собой пропорциональную лесенку – гном был по плечо мне, а моя макушка доставала лишь до плеча дикого.
Лось глухо зарычал, разминая натертые кисти, и вдруг резко придвинувшись ко мне, рыкнул прямо в лицо:
– Приказывай, вождь.
Вот ведь скотина такая!
Мне только чудом удалось сохранить самообладание, а вот гном за моей спиной испуганно икнул.
– Так, Лось… – начал я, но тут же уточнил: – Тебя можно называть просто Лосем?
– Можно, – совершенно серьезно кивнул дикий.
– Чудесно. Сейчас мы с Турбо отойдем, а ты пообщаешься со своими товарищами. Потом я вернусь, и тот, кто принесет мне клятву, пойдет душить тальгийцев.
– Остальных ты оставишь здесь? – хмуро спросил Лось.
– Если мы не умрем в бою, то отпустим всех без клятвы, как это делают благородные воины, освобождая слабых – женщин, стариков и детей, – совершенно серьезно произнес я, переходя на простейшие подначки для самых тупых.
С Лосем такой прием вряд ли сработает, а вот остальные были из другого теста, хотя крайний в ряду и самый мелкий из зеленых после наших с Лосем переговоров стал смотреть по-другому. Судя по всему, именно его долго уговаривать не придется.
Пару минут мы с гномом посидели у лестницы, одним ухом прислушиваясь к звукам на палубе, а другим пытаясь разобрать гул переговоров диких.
– Вождь, мы поговорили, – тихо позвал меня Лось.
– Ну и что решили воины?
– Тихий Гром и Утес согласились. Высокий Куст тоже согласен, но он и так мой младший, – указал Лось на низенького дикого, который был немногим выше меня.
Интересно, одного из товарищей Лось назвал без второй части имени. Судя по эпическим размерам Утеса, это вряд ли от пренебрежения. Также было любопытно, что низенький Высокий Куст почему-то оказался в компании старших. Тут же в моей голове возник вопрос насчет младших:
– А где остальные младшие?
– Сидят на веслах, – недовольно проворчал Лось. – Молодые и глупые, так что колдуны смогли их зачаровать.
– А вас не смогли?
В ответ Лось только презрительно фыркнул.
Еще один плюсик Кусту, который, несмотря на юный возраст, сумел устоять против ментальной магии.
Магия, колдуны?! Эти мысли еще раз разворошили улей загнанных в подсознание вопросов.
Отставить! Все обдумаю позже. Ну, вот я уже сам с собой разговариваю. Мало того, сам себе приказы отдаю. Впрочем, раздвоение личности на данный момент не самая печальная перспектива.
Процедура принесения клятвы повторилась еще трижды. Гном шел следом за мной, открывая замки на кандалах.
Ох, ну и здоровым же оказался этот Утес! Встав на ноги, огромный дикий вынужден был сильно наклонить голову, чтобы не упереться в потолок.
В оковах теперь осталось только двое зеленокожих – тот, во взгляде которого я ранее заметил предельную концентрацию смеси ярости и тупости, и его покалеченный сородич.
– Что будем делать, вождь? – спросил Лось.
Вот засада. Все, включая гнома, с ожиданием уставились на меня.
Ешкины матрешки, и кто из нас воин?! Ладно, в такой ситуации – как во время учебы езде на велосипеде: главное не задумываться о своих слабостях и недостатках, а двигаться вперед, не останавливаясь, иначе упадешь. Невозможное делают только те, кто не знает, что это невозможно.
– Кто из вас может тихо двигаться и подкрадываться?
– Высокий Куст, – практически с обвинением указал на младшего Лось. – Он охотник, а мы воины и скрываться не привыкли.
Да уж, это вам не индейцы. Ох, чувствую, и намучаюсь я с ними. Хотя лучше иметь за спиной этих ребят, чем бродить по чужому миру только в компании неправильного гнома, который и драться-то не умеет.
– Куст, сейчас выбираемся на палубу и осматриваемся, а там будем решать. Остальные – ждете здесь. Если услышите шум драки, бегите на помощь, но только если действительно будет шум.
Размещенный под углом к палубе люк открывался с оглушительным скрипом, по крайней мере, мне так показалось.
Морской воздух ворвался в легкие подобно урагану. Даже голова закружилась. Всегда любил море, хотя был там только однажды, в детстве. Вот и сбылась мечта идиота.
Выбравшись на палубу в подсвеченную только звездами ночь, мы каждую секунду ждали оклика постовых. Но сравнив скрип дверей со звуками, которые издавала оснастка, я немного успокоился.
Взгляд из открытого люка ничего мне не дал. Не видно ни зги.
– Куст, глянь-ка, может, ты хоть что-то увидишь, – прошептал я, отступая вниз по лестнице.
Дикий повторил мой маневр, при этом зачем-то понюхав воздух. Затем он на несколько секунд приник ухом к палубе. После этого дикий перешел к пантомиме. Сначала он показал два пальца и махнул в сторону кормы, а затем один палец с указанием на правый борт.
Нет, этот Куст мне определенно нравится все больше и больше.
Решение было простым. Сначала мы отправились к правому борту.
Я толком и не рассмотрел никого, когда рядом послышался хрип и треск шейных позвонков. Подойдя ближе, я увидел лежащее у борта тело, и что самое главное – рядом с телом валялись арбалет и чехол с короткими болтами.
Ну вот, это уже другое дело. Оружие было примитивным и взводилось поясным крюком. У меня это получилось сделать просто руками – тетива больше напоминала канат, чем стальной трос.
Психологический эффект оружия в руках описан еще в незапамятные времена, и сейчас я на практике убедился в мудрости предков. Решение грядущих проблем уже не казалось невозможным, а всего лишь запредельно сложным.
– Двигаемся к корме, – шепнул я дикому, перекидывая ремень колчана через голову.
Один из двух оставшихся на палубе тарийцев скрывался во тьме внизу кормовой надстройки, а второй торчал на невысокой надстройке у румпеля и был хорошо виден в свете кормовой лампы. Именно его я и взял на прицел арбалета, дав Кусту возможность заняться вторым. Как ни странно, теперь сомнений насчет убийства не было вообще – защита жизни напарника важнее какой-то там рефлексии. И все же уверенности в том, что попаду, не было ни на йоту.
К счастью, все прошло благополучно, хотя и не так, как планировалось. Услышав шум внизу, рулевой заглянул за ограждение надстройки и даже окликнул напарника, который должен был быть под ним. Но, до того как мне удалось нажать на рычаг арбалета, вверх к перилам рванула смутная тень, вцепившись в склонившегося человека. Затем они оба сползли в густую тень.
Судя по отсутствию шума, у Куста все получилось быстро и четко. Через пару секунд он появился рядом со мной, сжимая в руке еще один арбалет.
– Молодец, оставь его себе.
– Мы не умеем стрелять, – вдруг заявил Куст.
– В смысле – не умеете?
– Ни один дикий не умеет стрелять ни из этой штуки, ни из лука. Копье бросить можем, а вот выстрелить не получается.
– А ты пробовал?
– Сотню раз.
– И? – совершенно ошарашенно спросил я.
– Попал три раза.
Да уж – загадка природы, решать ее сейчас мы точно не будем.
– Так, все потом. Ты уверен, что других постовых нет?
– Надо смотреть.
– Тогда аккуратно пройдись по палубе, а я вернусь обратно.
Куст беззвучно исчез в темноте, а мне почти ползком пришлось добираться до люка в трюм. Меня не покидало ощущение, что все происходит неправильно и это запредельное везение долго не продлится.
Уже подползая к люку, я услышал громкое бормотание.
– Надо идти в бой, – прогудел незнакомый мне тяжелый бас.
– Вождь сказал ждать здесь. – Голос Лося я запомнил.
– Твой вождь уже подох.
– Он и твой вождь на целый год.
– Он нас обманул!
Так, у нас, кажется, бунт на корабле.
– Ты хочешь нарушить клятву Небесного Орла? – прорычал Лось, и перепалка мгновенно стихла.
Вон оно как! Стоит запомнить – клятва для этих парней не просто руководство к действию, а жесткая догма.
– Вы чего разорались? – прошипел я на диких, нырнув в открытый люк.
Так как никто не спешил отвечать на в общем-то риторический вопрос, я продолжил:
– Кто из вас хоть что-то знает об этом корабле?
Дикие по-прежнему молчали, но тут неожиданно подал голос гном:
– Ну я знаю, таскали меня убирать и даже пытались заставить делать ремонт в трюме.
– Понятно, плотник из тебя наверняка никакой, ты же больше по железу, – забросил я информационную удочку, хотя догадывался, какой именно получу ответ.
– Ну не сказал бы, что по железу…
– А ты вообще гном или кто? – Бесполезность коротышки меня начала бесить. – Секиру в руки не берешь, мастер из тебя никакой. А что ты вообще умеешь?
– Не твое дело, – нахохлился гном. – Мы будем выбираться отсюда?
– Будем, но сначала нужно вытаскивать младших. Ты знаешь, где они сидят?
– На гребной палубе.
– Значит, сейчас поведешь нас туда.
– Не получится. – Раздавшийся из темноты голос Куста заставил меня вздрогнуть.
– Почему?
– Там на входе пять человек охраны, а ниже переговариваются несколько надсмотрщиков. Если начнется драка, получится много шума.
– Значит, постараемся придержать остальных, пока освобождаем младших.
Неожиданно все затихли.
Увидев, что мое недоумение начинает переходить в злость, гном заговорил:
– Илья, как ты собираешься биться с магами? В каютах для команды три мага, как минимум один из них – боевой. Он порвет нас, как проржавевшую кольчугу.
– А что ты предлагаешь?
– Прыгать за борт. Берег близко.
– Ты что, умеешь плавать? – удивился я.
– Представь себе, – ехидно улыбнулся гном.
Это уже ни в какие ворота не лезет – нестандартность гнома усугублялась с каждой секундой.
Ошарашенный новой проблемой, я серьезно задумался. Дикие смотрели на меня с надеждой, а гном – с раздражением.
– Турбо, что ты знаешь о том, как работают маги?
– Ты с ума сошел?! – психанул гном. – У нас нет на это времени!
– Значит, отвечай быстро.
– Да не знаю я! Они сначала машут руками, что-то бормочут, а потом как шарахнут огненным шаром или молнией, да так, что мало не покажется.
– То есть чтобы запустить заклинание, им нужно подготовиться и сконцентрироваться?
– Да уж, по щелчку пальцев они этого не делают.
В моей голове начал формироваться план, и якорем для него стало воспоминание о пожаре, в который я попал пару лет назад. Самым ярким в этом не таком уж опасном «приключении» были мучительные потуги хоть немного подышать в задымленном помещении. Дым рвал легкие, и ни о чем другом, кроме глотка свежего воздуха, я и думать не мог. Осталось только проверить, смогут ли маги в таких условиях сконцентрироваться.
– Так, – повернулся я к диким. – Собирайте все рванье, включая свои набедренные повязки, и несите светильники. Турбо, как поступает воздух в каюты экипажа?
– Через палубные люки, – не задумываясь, ответил гном.
– Сколько их?
– Понятия не имею, я не участвовал в строительстве этого корыта, просто видел один люк, когда драил палубу. Еще было слышно, как внизу переговариваются эти сволочи.
– Хорошо, действуем по обстановке. Так, парни. Сейчас поджигаем все рванье и даем ему чуток прогореть, а затем кидаем в воздушные люки. Если будет что-то подходящее под рукой, накрываем этим люки и переходим ко второй части плана. Лось и Гром отправятся к выходу на палубу и попробуют разобраться со стражниками, Турбо идет с вами и быстро открывает замки на кандалах, у него это хорошо получается. А я и Утес попробуем остановить экипаж. Турбо, сколько выходов с каютной палубы?
– Два, – поняв мою ошибку, ехидно заявил гном и, мстительно выждав паузу, добавил: – Но вторым не пользуются. Там все забито разным хламом. Разбирать придется очень долго.
– Ну вот и чудесно, – сам не понимая чему, обрадовался я. Вся затея была насквозь авантюрной и безумной, да и моя активность держалась только на дикой дозе адреналина в крови. – Давайте начинать.
За время нашего отсутствия на палубе ничего не изменилось. Быстро пробежавшись вдоль всего корабля, мы нашли пять вентиляционных люков, два из которых явно выходили на палубу с каютами экипажа. Затолкав туда ворох тлеющего рванья, мы накрыли решетки специальными щитами, которые, похоже, были предназначены для использования в шторм.
Основная часть нашего отряда метнулась к выходу из гребной палубы, а я застыл за штабелем ящиков, выцеливая выход с палубной секции для экипажа. Гора мышц с очень подходящим именем Утес с треском отломила от такелажа изрядный кусок дерева и, махнув для пробы этой импровизированной дубинкой, застыла напротив ведущего под палубу входа.
Дым начал валить из всех щелей буквально за пару секунд до того, как со стороны выхода с гребной палубы донеслись звуки боя. Через десять секунд они стихли, зато началась суета на палубе для экипажа.
Послышались крики и разрывающий легкие кашель. Внезапно палубу метрах в пяти от меня пробил небольшой шар огня и врезался в мачту. В месте попадания от дерева осталась только зола, и мачта начала печально заваливаться набок. Следом за первым шаром полетел второй, но на этот раз он прошел под острым углом и, пробив палубу, врезался в фальшборт. Эффект тот же.
Если так пойдет и дальше, эти полудурки организуют из корабля братскую могилу, или как оно там должно называться в случае массового утопления. И вообще, как они умудряются воевать на море с такими могучими атакующими возможностями и такой хлипкой защитой?
Данный казус наверняка был очень важен для моего выживания в этом мире, но ситуация явно не подходила для вдумчивого анализа. В клубах дыма, валившего из спуска под палубу, появилось красное свечение.
На одних инстинктах и повинуясь наитию, я нажал на рычаг, пуская болт в это свечение, и через мгновение под палубой сильно полыхнуло, изрядно тряхнув корабль. И первые фаерболы, и взрыв под палубой вызвали у меня глубокую ненависть к магии, замешанную на страхе. Ну не принимало мое нутро всю эту колдовскую муть, а инстинкт самосохранения бился в паническом припадке. Даже прочитанные фантастические книги и просмотренные фильмы не помогли. Одно дело – ознакомиться с плодами чьей-то неуемной фантазии, и совсем другое – столкнуться с этим в реальности.
К счастью, Утес не заморачивался размышлениями, поэтому ломанувшихся из дыма кашляющих людей встретила вращающаяся как пропеллер дубина.
А еще меньше чем через минуту к огромному дикому подошла подмога в лице постоянно увеличивающейся толпы родичей.
Я облегченно вздохнул, прислонившись спиной к каким-то ящикам. И тут справа от меня возник квадрат света с человеческим силуэтом посередине.
Ведь знал же, что и в нашем мире капитанская каюта находится отдельно от экипажа, но все равно прошляпил, в основном потому, что у кормовой надстройки не было окон на палубу.
Теперь я использовал арбалет вполне осознанно. Хоть расстояние и было мизерным, но чтобы попасть из незнакомого оружия, все же требовалась некая доля везения. Мне повезло, а вот моему сопернику – нет. Не привыкшие к темноте глаза не позволили капитану вовремя среагировать на угрозу, и через секунду в его горло воткнулся болт.
И вот тут меня начало трясти по-настоящему. На подгибающихся ногах я добрался до ввалившегося внутрь каюты тела и тупо уставился на булькающего собственной кровью и сучащего ногами человека. Через казавшуюся бесконечной минуту он наконец-то затих.
Ну вот, Илюша, ты и стал убийцей. Кем бы ни были мои предки, воспитывался я совсем в другом обществе. Так что налет цивилизации оказался неожиданно толстым.
Подрагивающие руки с трудом закрыли дверь, пряча меня от окружающего мира. В голове почему-то застряла только одна мысль – дикие не должны видеть то, что сейчас произойдет.
А произошла вполне закономерная вещь – меня вырвало.
Ну вот и где эта холодная ярость, когда она так нужна?
Как ни странно, это не самое приятное действо подарило облегчение, причем не только физическое, но и психологическое. Я прекрасно понимал, что желудок взбунтовался не от вида мертвого человека, просто это стало отсечкой для сброса накопившегося напряжения. Голова начала работать намного эффективнее. Даже стало легче дышать.