– Вот и ладно. Устраивайтесь. Федор! – позвал Александр.
– Я, господин десятник, – отозвался один из бойцов.
– Накорми их. Чай, всю ночь маялись.
– Слушаюсь.
– Слышь, мил человек, коли лешаки, стало быть, боярина Карпова людишками будете? – остановил Редькина раненый мужик.
– Мы не людишки его, – возразил Александр, – а дружинники. Разницу узри.
– Ага. Узрел, – легко и возбужденно согласился мужик. – Так а где же его остальная дружина? Я так разумею, сюда уже движется?
При этих словах не только новоприбывшие, но и остальные устремили на Редькина внимательные взгляды. Вот же. Ведь говорил уже. Но нет. Глядят, словно что новое хотят услышать.
– Не придет дружина боярина.
– Это как же так-то? – удивился мужик. – Завсегда Псков к Новгороду на помощь поспешал.
– Я уже устал на этот вопрос отвечать. Эвон других поспрашивай, ответят. Не захочешь с нами в Псков идти, дело твое. Накормить накормим, а там – вот тебе Бог, а вот порог.
Пройдя более ста верст по Шелони, за сутки подобрали неполные три сотни. Двадцать пять верст по Узе, и за пять часов число беженцев возросло до тысячи. На дощаниках уже мест почти не оставалось, и целая вереница из пары десятков разномастных лодок набралась.
Первый шлюз миновали без проблем. Если только не считать того, что, проведя два дощаника, пароход возвращался и цеплял вторую пару. Лодчонки проходили, уже набиваясь в свободное пространство. Но ничего так. За час управились.
Жители деревеньки при шлюзе даже не стали артачиться. Едва рассмотрели беженцев да перекинулись с ними парой слов, как тут же поспешили вязать узлы. Н-да. Русский человек – он такой. Замучаешься его корчевать с насиженного места. Но если он осознает необходимость, то сам подорвется, да с такой легкостью, что поди поспей за ним.
– Захар Ильич!
Они как раз подходили ко второму шлюзу, когда на берегу канала появился посыльный от Мурома.
– Говори, – подошел к борту дюжий сержант.
– Шведы. Рота драгун. В получасе пути отсюда, – четко и коротко доложил посыльный, двигаясь параллельно каравану.
Сейчас второй десяток собрался в один кулак и двигался по правому берегу реки. Нечего распыляться. Оно, конечно, беда может прийти и с другой стороны, но от Порхова все же вероятность куда как выше.
Опять же, собирать народ и дальше попросту не имело смысла. Всех не вывезешь. Места на дощаниках таяли весьма быстро. А еще предстояло собрать людей с четырех шлюзов на новгородской земле. Со всеми домочадцами сотни две народу получится. Не шутка. Поэтому сейчас лешаки выполняли роль бокового охранения.
– Понял тебя, Елисей. Где десяток?
– Там, в полуверсте отсюда, – сообщил парень на берегу.
Народ тут же заволновался. Не все. Только те, кто успел на себе ощутить, каково оно, владычество шведское. Однако волнение очень быстро распространилось на всех остальных. Пока плыли по Узе, не раз и не два наблюдали вздымающиеся к небесам бурые столбы дыма пожарищ. Так что не на пустом месте их беспокойство. Деревеньки вот так часто и густо сами собой не горят.
Поначалу сержант никак не отреагировал на полученную новость. Все делали так, словно и не случилось ничего. Подошли к стенке, пришвартовали два концевых дощаника. С двумя «Бобр» вошел в шлюз, где тут же начала подниматься вода. Но когда уровень достиг своего максимума и ворота шлюза отворились, «Бобр» так и остался на месте.
– Редькин!
– Я, Захар Ильич, – тут же приблизился к взводному Александр.
При этом он наблюдал, как бойцы Митрофана сгружают с парохода две картечницы и короба с боекомплектом из десятка зарядов, почти два пуда получается. На себе много не утащишь. Но для этого есть пара легких тачек. Каждая без труда выдержит и дюжину коробов, но по столько и не грузят.
– Давай со своими на пароход, случись надобность, оборона каравана на тебе. А я с парнями в заслон. Намылим холку шведу.
– Захар Ильич… – начал было Александр.
– Саня, не закипай. Все бы тебе геройствовать. То в Нарву наперед всех рвешься, то Дерпт на воздух вздымаешь. Дай и другим малость повоевать.
– Слушаюсь, – вздохнул Редькин.
– Вот и слушайся. Митрофан!
– Готовы уж, Захар Ильич, – тут же отозвался командир третьего десятка.
– Тогда с Богом, – заключил взводный сержант.
Ну и что тут поделать? Да ничего. Только приказ выполнять. Александр с берега следил за тем, как пароход, взбив плицами воду, начал выводить дощаники из шлюза. Прикинул так да эдак.
– Слышь, старшой! – окликнул он старосту деревеньки при шлюзе.
– Да, господин хороший.
– Ты вот что. Как только «Бобр» выйдет из шлюза, закрывай ворота и начинай спускать воду.
– А как же… – Мужик указал на замершие по другую сторону дощаники.
– Нормально все будет. Елизар!
– Да, Александр Григорьевич, – отозвался лешак.
– Давай мужиков по обоим берегам и два троса.
– Ага, понял, – тут же догадался боец.
– Бурлаками потянешь, – смекнул староста.
– Так оно быстрее выйдет, – подтвердил десятник.
Ну что тут сказать, прав оказался Александр. Получилось быстрее чуть ли не вдвое. И грузиться народ обратно не стал, пешком по суше двинулся. Скорость каравана, конечно, повыше будет. Но пока «Бобр» с двумя дощаниками будет шлюзоваться, и бурлаки подтянутся, чтобы принять последнюю пару.
Когда вторая пара дощаников покинула шлюз, в полуверсте от него на лесной прогалине появились шведы. Едва завидев суда с людьми, драгуны тут же начали нахлестывать коней. Вот они, беглецы! Только руку протяни.
Подумаешь, шведские солдаты не стеснялись грабить и жечь деревеньки и села. Это вовсе ни о чем не говорит. Дома недолго восстановить, а ты поди засели обезлюдевшие земли. Королю нужна была не просто земля, но и подданные. А что до оккупации, так ничего страшного. В Прибалтике и Карелии народ пообтесался, попривык. Вот и здесь будет так же. А потому армии строго-настрого приказали пресекать все попытки бегства. Справедливости ради надо сказать, что был запрет и на грабежи. Но на эти шалости все же смотрели сквозь пальцы.
Не судьба шведам завернуть беглецов. Обе картечницы ударили разом, как только плотная конная масса приблизилась на расстояние в три сотни шагов от укрывшегося за деревьями заслона. Вторя пушчонкам, затрещали винтовочные выстрелы. И тут же образовалась куча-мала из летящих в траву коней и людей. Не успели шведы опомниться, как вновь брызнула картечь. Выстрелы винтовок слились в одну сплошную трескотню. А вскоре от леса уже доносилась нескончаемая канонада боя.
Если бы не порох выделки Замятлинской пороховой фабрики и ветер, сносивший дым в сторону, то весь обзор уже давно застило бы. А так пусть и не в деталях, но все же рассмотреть схватку получается. Признаться, смотреть там особо не на что. Роту драгун расстреляли на подходе. Шведы отвернули, так и не сумев провести кавалерийскую атаку. Зато потеряли минимум две трети личного состава. А то и все три четверти. Уж больно серьезно им досталось.
