Снегиня

© Андреев, Александр Юрьевич (Andreev, Aleksandr Iurevich), 2021

Посвящается Евдокии

Издательство «Эдитус» представляет театральную сказку Александра Андреева «Снегиня». В последний вечер года, ровно в девять, в далекой стране Гаспария начинаются чудеса: снег шепчет, елки говорят и подмигивают радужными огнями. Пока часы на башне королевского замка не пробили двенадцать, маленькому принцу Огородного Королевства нужно отыскать тайную книгу и узнать, как прогнать злые чары, отнявшие у него любовь его мамы-королевы. Это трудно и страшно, но на помощь принцу придут елка и ворона…

Действующие лица

КОРОЛЬ Подсолнух Четвертый, правитель Огородного Королевства

КОРОЛЕВА Хвоя, супруга Короля

ПРИНЦ Физалис, 10-летний сын Короля и Королевы

НЯНЯ принца Физалиса

ДРЫЗГУНЧИК, 10-летний принц Болотного Королевства

ДРЫЗГА, нянька Дрызгунчика

ИГОЛОЧКА, девочка-ель из Рощи Гаспара

ПРИЗРАК СНЕГИНИ, светящееся виде́ние снежной куклы с черными угольками глаз

ГОЛОС ПУГАЛА огородного

ХОР еловой рощи Гаспара (на сцене не присутствует)

Действие происходит двумя новогодними вечерами, в замке короля Подсолнуха Четвертого и на опушке Рощи Гаспара, что сразу за королевским огородом. Между прологом и первым действием проходит год.

Пролог

Новогодний вечер. На заснеженной опушке еловой рощи – огородное пугало; поодаль от него – одинокая ель; она подсвечивается радужкой и медленно движется к пугалу. Слышны шаги; ель замирает, огонек в ней гаснет. Вбегает Королева, одетая в зеленое, с фонарем и зеркальцем; на ее щеках румянец, на носу родинка.

КОРОЛЕВА. (Нежным голосом) Ужас! Какой ужас! Ну откуда, откуда эта родинка на моем прелестном носике? Новый Год, едут гости, как показаться им на глаза? Я же – не просто королева, моя красота известна всей Гаспарии! И такая гадкая родинка!.. Нет, осталось одно средство!.. Ой, а где же угольки? (Достает из кармана два уголька). Вот они…

Запыхавшись, вбегает с фонарем Король в короне в виде подсолнуха. Королева прячет угольки в карман.

КОРОЛЬ. Хвоя, дорогая, еле догнал тебя. Наш истопник признался мне: он дал тебе из печи два уголька. Неужели ты решилась на такое?

КОРОЛЕВА. Прости, что не сказала, милый! Я боялась, что ты мне помешаешь, а у меня просто нет выхода: эта родинка меня изуродовала.

КОРОЛЬ. Но, дорогая, это – колдовство, это очень опасно! Неизвестно, что из этого выйдет, ты же – не колдунья. Да и потом, твоя родинка мне кажется очаровательной.

КОРОЛЕВА. Ты просто меня очень любишь, милый мой король, но я не могу! Я не могу оставаться уродиной! Я слеплю снегиню и попрошу Белую Владычицу о милости.

КОРОЛЬ. Хвоя, дорогая, вернемся в замок, нас ждет принц Физалис, наш маленький сын, у него сегодня день рождения. Прошу тебя, не ходи в эту страшную рощу!

КОРОЛЕВА. Ты же знаешь, я не боюсь ходить в Рощу Гаспара, я в ней родилась. Поэтому я и красива, как ель. И поэтому меня зовут Хвоя.

КОРОЛЬ. Я никогда в это не поверю! Ты все придумала: не может елка стать человеком, или я – не король Подсолнух Четвертый! Уж не знаю, как во всей Гаспарии, но в моем Огородном Королевстве такого не бывает! Потому что никогда не было! Хвоя, неужели ты никогда не расскажешь мне правду: откуда на самом деле ты пришла десять лет назад?

КОРОЛЕВА. Не сердись, милый! Я забегу в рощу и вернусь, ладно? Снег такой свежий! Я быстренько слеплю снегиню, вставлю угольки, и Белая Владычица увидит меня. Она увидит, как я страдаю, и сдует эту страшную родинку с моего носика. Жди меня!

Королева убегает в рощу.

КОРОЛЬ. (Один) Убежала… Знает, что я боюсь туда ходить. Почему нельзя лепить снегиню здесь?.. Все боятся ходить в Рощу Гаспара. Чего только о ней не болтают… (Обращается к пугалу.) Может, это всё вранье – а, старое чучело? Ты стоишь тут вечно, сколько я себя помню, и сколько помнил себя мой покойный отец, Подсолнух Третий. Не знаю, кто тебя тут поставил охранять огород от ворон, но уж ты-то все знаешь про эту рощу. Говорят, старый король Гаспар вырастил эти елки и заколдовал их так, что они ходят и будто даже хохочут. Так иль не так, пугало? (Смотрит на ель.) Ну и елка! Корни-то совсем из земли вылезли! Да так скрючились, будто два башмачка… Холодает, пройдусь…

Король уходит. Ель подсвечивается радужкой и медленно движется к пугалу. Падает Серый Снег. Ель замирает, огонек в ней гаснет. Возвращается Королева без родинки на носу, с лицом серого цвета.

КОРОЛЕВА. (Грубым голосом) Король! Эй, король, где тебя носит?!

Возвращается Король, глядя на небо. Серый Снег прекращается.

КОРОЛЬ. Какой странный снег – совсем серый… О, дорогая, у тебя пропала родинка!

КОРОЛЕВА. (В панике) Снегиня никак не рассыпается! Нужно ее убить!

КОРОЛЬ. Как убить?

КОРОЛЕВА. Совсем убить, чтоб ничего от нее не осталось! Даже снега!

КОРОЛЬ. Убить снегиню?

КОРОЛЕВА. Не повторяй, как попугай! Нужно скорее убить снегиню!

КОРОЛЬ. Но это же – просто снежная кукла, как ее убить? И… зачем?

КОРОЛЕВА. В снегине спрятался злой дух, вот она и не рассыпается, нужно убить ее!

КОРОЛЬ. Но что у тебя с лицом? Оно – совсем серое! Где твой чудесный румянец?

КОРОЛЕВА. Это все она! Она это сделала! Ее нужно убить! Залить кипятком! Кипятком!

КОРОЛЬ. Ну вот, я же говорил: колдовство – опасная штука: неизвестно, чем это…

КОРОЛЕВА. Мне не интересны твои рассуждения! Беги за кипятком, живо!

КОРОЛЬ. (Растерянно) Хорошо, моя королева, я уже бегу.

Король убегает, Королева – за ним. Ель подсвечивается радужкой и медленно движется к пугалу. Башенные часы вдалеке бьют девять. Ветки ели раздвигаются; из них показывается лицо Иголочки.

ИГОЛОЧКА. Девять часов! Пора! Вечно я дежурная по лесу. Что поделаешь: выросла на опушке, и часы на башне мне слышнее, чем другим елкам. Зато я – принцесса. «Принцесса Иголочка» – так зовет меня отец. Сестрицы-елочки, пора звать нашего отца: в королевском замке пробили девять. Через три часа в Гаспарию придет Новый Год. Милые сестры, позовем отца вместе, всей рощей! Пусть нам явится его радужный свет!

ИГОЛОЧКА И ХОР. (Поют).

Роща зажигается радужными огоньками. В голове пугала вспыхивает радужный свет.

ИГОЛОЧКА. Радость! Радость! Радуга зажглась! Радуга! (Обращается к Пугалу.) Ты пришел, отец? Ты поговоришь с нами на елочьем языке?

ГОЛОС ПУГАЛА. Поговорим на человечьем, девочки мои, чтобы вы его не забывали, не зря же я вас учил. Снова Вечер Чудес, и на три часа душа моя с вами, во лбу этого старого Пугала… Что-то я не помню, чтобы ты росла от него так близко, принцесса Иголочка.

ИГОЛОЧКА. (Радостно) Я учусь ходить, отец, и у меня уже немножко получается!

ГОЛОС ПУГАЛА. Ты хочешь стать человеком?

ИГОЛОЧКА. Ты говорил, что любая из нас может стать человеком.

ГОЛОС ПУГАЛА. В каждой из вас я поселил радужный свет, и он может делать ваши души человеческими… или лучше. Душа – как улитка, выращивает на себе такой дом, какой ей больше подходит. Улитки бывают разные: вот и носят они разные домики на себе.

ИГОЛОЧКА. Я не понимаю, отец.

ГОЛОС ПУГАЛА. Душа ёлочья, древесная, растит на себе древесное тело, душа звериная обрастает телом зверя; душа человеческая растит человека, что говорит человечьим языком, трудится двумя руками и ходит на двух ногах.

ИГОЛОЧКА. Я уже научилась вытаскивать из земли мои корни и сплетать их в два башмачка! Но моя нога никак не разделится на две, и шажочки у меня совсем коротенькие.

ГОЛОС ПУГАЛА. Твое желание так горячо, Иголочка, что ты сумеешь. Главное – тянуться вверх, к небу.

ИГОЛОЧКА. Я люблю петь про себя твою учебную песенку, отец. Она дает мне силу – конечно, не так, как если поешь ты. Спой мне ее разочек!

ГОЛОС ПУГАЛА. Хорошо, слушай. (Поет).

ИГОЛОЧКА. (Семенит вокруг пугала, и поет).

ГОЛОС ПУГАЛА. Хорошо, Иголочка, очень хорошо! Не зря я зову тебя принцессой: радужного света в тебе так много, что ты можешь превратиться в прекрасную девушку… А скажи мне, почему в роще я вижу снегиню? Кто ее слепил?

ИГОЛОЧКА. Здесь только что была наша сестра – та, что стала человеком и родила маленького принца Физалиса.

ГОЛОС ПУГАЛА. Как? В рощу приходила принцесса Хвоя?

ИГОЛОЧКА. Да, отец, только ты забыл: она теперь королева. Она и слепила снегиню.

ГОЛОС ПУГАЛА. Я ничего не забыл… Но для чего королеве Хвое снегиня?

ИГОЛОЧКА. Сестрица Хвоя слепила снегиню, чтобы избавиться от родинки на носу.

ГОЛОС ПУГАЛА. Не могу поверить! Хвоя была умной девочкой.

ИГОЛОЧКА. Сестры-елочки подтвердят. Да, сестрицы?

ИГОЛОЧКА И ХОР. (Поют).

ГОЛОС ПУГАЛА. Всё, всё, хватит, я понял! О, невежество человеческое! Пока принцесса Хвоя была елью, вашей сестрой, у нее было больше ума. Она так старалась стать человеком, что ей это удалось, но теперь все человеческие глупости так и лезут ей в голову. Из-за какого-то прыщика заниматься колдовством, да еще таким опасным!

ИГОЛОЧКА. В чем опасность, отец? Что грозит королеве?

ГОЛОС ПУГАЛА. С самых древних времен в Гаспарии, в каждом дворе в новогодний вечер лепили снегиню, чтобы поклониться Белой Владычице. Ее называли по-разному: и Царицей Пургой, и Снежной Матерью. В голову снегине вместо глаз вставляли угольки – так изображали всевидящую Белую Владычицу. Ее благодарили за то, что укрыла землю от мороза своим пуховым одеялом и уберегла корни растений от холода. А затем уже каждый просил у нее самое для себя важное, самое заветное. Но нельзя обращаться к ней по таким пустякам, как прыщики и бородавки! Это грозит наказанием.

ИГОЛОЧКА. Каким наказанием, отец?

ГОЛОС ПУГАЛА. О, глупостью всегда воспользуется какая-нибудь нечисть!

ИГОЛОЧКА. Как это?

ГОЛОС ПУГАЛА. Белая Владычица не отзовется на пустую просьбу, и снегиня останется пустой. А тогда в нее может забраться злой дух, заговорить от имени Белой Владычицы и наобещать что угодно. Но он обманет и украдет взамен что-то более дорогое.

ИГОЛОЧКА. (Быстрее семенит вокруг пугала). Отец, я забыла сказать: когда сестрица Хвоя вошла в рощу, выпал Серый Снег. Она вернулась без родинки, но ее лицо…

ГОЛОС ПУГАЛА. Что стало с ее лицом?

ИГОЛОЧКА. На ее лице всегда свежий румянец, а тут оно стало совсем серым. Вот я и думаю: лучше родинка, чем серый цвет лица. Ведь так и вышло, как ты сказал, отец: она избавилась от родинки, но потеряла что-то более дорогое.

ГОЛОС ПУГАЛА. Все хуже, чем ты думаешь. Боюсь, королева заболела Серым Снегом.

ИГОЛОЧКА. И от этого лицо делается серым?

ГОЛОС ПУГАЛА. Не только лицо – и душа, и разум… Тише! Сюда идет король. Помолчи и не бегай: люди боятся говорящих елок, а бегающих – тем более.

Свет в голове пугала гаснет. Входит Король с дымящимся чайником.

КОРОЛЬ. (Говорит сам с собой). Даже не знаю, что страшнее: войти в эту рощу с огоньками или вернуться к сердитой жене… «Если снегиня не растает, в замок лучше не возвращайся», – так и сказала. Что стало с моей милой королевой?.. Самое обидное, что оделась в серое, не хочет носить мое любимое зеленое платье!..

Король уходит. Свет в голове пугала вновь загорается.

ГОЛОС ПУГАЛА. Ясно, королева Хвоя сильно напугана.

ИГОЛОЧКА. Я вспомнила: королева расстроилась от того, что не могла рассыпать свою снегиню. Снежная кукла не хотела рассыпаться. Это значит, что в ней спрятался злой дух?

ГОЛОС ПУГАЛА. Все может быть… Но сколько ни поливай кипятком снег, злого духа так не прогнать, если уж он пришел.

ИГОЛОЧКА. Мне страшно! (Семенит все быстрее).

ГОЛОС ПУГАЛА. Разве елки чего-нибудь боятся? Видишь, Иголочка, ты уже испытываешь человеческое чувство – страх. Смотри-ка, и нога твоя уже получше раздваивается!

Вбегает Король с пустым чайником; увидев Иголочку, застывает и роняет чайник.

КОРОЛЬ. (В ужасе). Мама!.. Мамочка!.. Елка ходит!.. И пугало стало фонарем!.. А-а-а-а!

Король убегает.

ИГОЛОЧКА. (Останавливается). Мне не нравится испытывать страх. Я не хочу быть похожей на короля.

ГОЛОС ПУГАЛА. Да, не надо. Даже ради того, чтоб лучше бегать. Но тише… слышишь?

ИГОЛОЧКА. Как будто ветер?

ГОЛОС ПУГАЛА. Да… только это – не ветер. Приготовься, принцесса Иголочка, сейчас будет тебе пострашнее. Постарайся быть непохожей на короля.

Слышен вой, похожий на завывание ветра. Появляется Призрак снегини.

ИГОЛОЧКА. Что это, отец?

ГОЛОС ПУГАЛА. Это – призрак снегини.

ИГОЛОЧКА. Что такое призрак?

ГОЛОС ПУГАЛА. Призрак – это душа без тела. У снегини отняли тело. Осталась душа.

ИГОЛОЧКА. Но как у снегини может быть душа? Это же – снежная кукла…

ПРИЗРАК СНЕГИНИ. О-охх!.. О-охх!.. Я растаяла… растаяла… О-охх!.. Потерялось мое тело снежное, нет нигде его… Слепи меня, пожалей… Лепи… вылепи снегиню… О-охх!..

КОНЕЦ ПРОЛОГА

Первое действие

Ровно через год. Новогодний вечер в королевском замке Подсолнуха Четвертого. Тронный зал с окном, двумя тронами и наряженной елкой. Целую стену закрывает полотнище с королевским гербом – цветком подсолнуха с семью лепестками. На спинках тронов видны такие же гербы поменьше. Посреди зала – напольная ваза, насыпанная доверху подсолнечными семечками. Принц один, смотрит в окно на снегопад. Слышен шепот: «Лепи-вылепи! Лепи-лепи-вылепи! Лепи меня, вылепи! Слепи меня, слепи!»

ПРИНЦ. Опять этот шепот… будто снег шепчет. Сколько снега! Уже и пенек от елочки засыпало, будто и елочки не было. Зачем ее срубили? Чтобы повесить игрушки? Без них она была красивее. (Гладит елку.) Прости, елочка. (Поет.)

Ветви елки раздвигаются, из них выглядывает лицо Иголочки и тут же прячется.

Что там?!.. Я видел глаза!.. Такие ласковые!.. Наверное, показалось… Но ты ведь не простая елочка, а? Никто так и не понял, откуда ты утром взялась перед замком, будто сама пришла. Вчера тебя не было. Может, ты пришла ко мне? А к вечеру тебя срубили… Вот бы, правда, у тебя были глаза! Знаешь, у моей мамы, королевы, были глаза, которые меня любили, а теперь, уже год, она будто потеряла свои глаза: не любит меня и видеть не хочет. Если можно потерять глаза, можно же и найти их, а, елочка? Ты нашла мамины глаза?

Слышен вой ветра и шепот: «Лепи-лепи-вылепи! Лепи-лепи-вылепи!» Появляется Призрак снегини.

ПРИЗРАК СНЕГИНИ. О-охх!.. Лепи меня, лепи… слепи мне тело снежное… О-охх!

ПРИНЦ. (Испуганно) Кто ты?.. Кто ты?!..

ПРИЗРАК СНЕГИНИ. Снегиня… Я растаяла… Слепи меня… Слепи снегиню… О-охх!

Призрак снегини исчезает, сцена светлеет, ветер утихает. Входит Няня с книжкой.

НЯНЯ. Куда ж вы пропали, ваше высочество? Сами велите книжку вам почитать, и убегаете, а мне, старухе, бегать за вами по замку по всему.

ПРИНЦ. Прости, няня, но я опять слышал белый шепот.

НЯНЯ. Что еще за шепот белый?

ПРИНЦ. Я уже говорил тебе: как пришла зима, мне все слышится шепот снега. И знаешь… кто-то просит меня слепить снегиню, а я даже толком не знаю, что это такое.

НЯНЯ. Лучше вам и не знать: от беды подальше. Да сегодня вон и королева запретила, и солдаты следят: чтоб никаких снегинь, пока часы Новый Год не пробьют. Так-то вот.

ПРИНЦ. Няня, ко мне сейчас кто-то пришел… или прилетел… и просил слепить снегиню.

НЯНЯ. Да кто же это к вам прилетел, принц мой драгоценный?

ПРИНЦ. Кто-то белый, будто из снега, а у головы – одни глаза, черные, как угольки.

НЯНЯ. Похоже на снегиню. Да как же ей сюда прийти? Призрак это – вот что.

ПРИНЦ. Призрак?.. Про призраков я слышал, но откуда они берутся?

НЯНЯ. Как откуда? От неприкаянных душ, конечно.

ПРИНЦ. Неприкаянные души? Что это значит?

НЯНЯ. Когда кто-то умирает, душа его из тела вылетает.

ПРИНЦ. Куда?

НЯНЯ. Точно не скажу. Читала в одной книжке, что есть где-то Туманная Гора, высокая-превысокая, и никто высоты ее не измерил. Никто живой не видал верхушку той горы, потому что всегда она за густыми тучами. Вот на ту гору, за те густые тучи душа и улетает.

ПРИНЦ. Зачем?

НЯНЯ. Как зачем? Успокоиться, на солнышке погреться, на чистое небо синее поглядеть.

ПРИНЦ. И все?

НЯНЯ. Плохо разве? А коль душа не улетит, то и не успокоится. И будет она неприкаянная и будет тело свое потерянное искать повсюду. Найти не найдет ни за что, а станет вздыхать, да жаловаться, да тело свое вокруг себя рисовать.

ПРИНЦ. Рисовать?! Но чем? Откуда же у нее руки, чтобы взять карандаш?

НЯНЯ. У неприкаянной души ни рук, ни карандашей нету. А рисует она огоньком.

ПРИНЦ. Огоньком? У души есть огонек?

НЯНЯ. Душа сама и есть огонек. И не сгорает тот огонек никогда.

ПРИНЦ. Ты точно знаешь?

НЯНЯ. (Вздыхает). Да как тут точно знать?.. Хотя бабка моя, кажется, точно знала. Она, прежде чем помереть, песню спела, а потом уж и померла.

ПРИНЦ. Какую песню она пела? Ты споешь мне?

НЯНЯ. Отчего ж не спеть. Слушайте. (Поет.)

(Говорит.) Ой, королева идет, книжку бы спрятать, а то ведь и эту в печку бросит. Так уж строга стала, так строга…

Принц прячет книжку в елке. Входят Король в короне и Королева с серым лицом, одетая в серое.

КОРОЛЬ. С днем рождения, Физалис, дорогой наш сын! Поздравляем, тебе исполнилось десять лет!

ПРИНЦ. Спасибо, папа. Спасибо… мама.

КОРОЛЬ. Прости, сын, мы без подарков: королева считает, что мы… слишком много тратим… (Смущенно грызет семечки из вазы.) В общем, приходится экономить…

ПРИНЦ. А прежде бывало сразу два подарка: на день рождения и на Новый Год.

КОРОЛЕВА. Принц забыл, что получил новогоднюю елку. А прежде такого не бывало.

ПРИНЦ. Раньше ты не позволяла рубить елочки, мама. Я не хотел такого подарка.

КОРОЛЕВА. Во-первых, ваше высочество, наследники трона никого не называют «мама» или «папа»: мне и королю вы должны говорить «ваше величество». Во-вторых, вы неблагодарны. А в-третьих, хватит с вас и того, что вы получите сегодня по предсказанию.

ПРИНЦ. По предсказанию?

КОРОЛЬ. Я в это не верю, сын, но ты должен знать. Так что пусть уж няня рассказывает.

НЯНЯ. Да почему ж я-то?

КОРОЛЬ. А лучше тебя кто же расскажет? Ты одна так гладко истории рассказываешь.

НЯНЯ. Это, ваше величество, от того, что книжки я читать всегда любила… пока не запретили. (Бросает взгляд на Королеву.)

КОРОЛЕВА. От книг только пыль да лишние мысли. Надеюсь, в замке их не осталось.

НЯНЯ. (Королеве) Книжек или мыслей, ваше величество?

КОРОЛЕВА. Надеюсь, что ни того, ни другого.

НЯНЯ. (Королеве) Ну, книжки-то вы все пожгли, ваше величество, а мысли, коли остались, того гляди закончатся, так я уж расскажу поскорей. Была у нас в замке кухарка. Ровно десять лет назад, под Новый Год, темно уж на дворе было, родился принц Физалис, и готовили на кухне угощение. И только часы пробили десять, окно настежь распахивается, и влетает в кухню ворона – прямо в любимый торт короля, с семечками. Крылышки ворона раскидывает и замирает, словно подохла. Смотрит кухарка на помятый торт, да и сама без чувств на пол валится – со страху, видно, что казнит ее король. Однако ж скоро очнулась и давай скакать по кухне на двух ногах, да каркать, словно сама она – ворона. Тут и птица воспрянула, да и улетела. А кухарка так до Нового Года и прокаркала. Но как часы на башне полночь заиграли, тут она в разум-то и пришла и говорит, что была в вороньем теле и летала: поменялись, значит, они с птицей местами. То есть, воронья-то душа в то же самое время в кухаркином теле была, оттого кухарка и скакала по-вороньи…