Человек нового времени. Часть первая
Анна Шашкина
Идеальный человек требует рождения в стерильных условиях. Стрессы в утробе матери, муки родов – все это травмирует ребенка еще до его рождения и не дает ему достичь совершенства после появления на свет. Дело жизни доктора Валенштайна – создание идеального условия для появления человека Новой эры.
Анна Шашкина
Человек нового времени. Часть первая
Часть первая. Искусственно рожденные.
– Тринадцатое июня 2011 года. Россия. Красногорск. Научно-исследовательская лаборатория «Ньюборн интертеймент». Заведующий лабораторией Валенштайн Георгий Анатольевич, кандидат медицинских наук кафедры генной инженерии, – доктор перевел объектив видеокамеры с себя на операционную, выровнял кадр и продолжил вести протокол эксперимента, – Присутствующие: профессор, доктор медицинских наук кафедры акушерства и гинекологии Ладушин Дмитрий Константинович. Кандидат медицинских наук, доцент кафедры хирургии и трансплантологии Демидова Татьяна Юрьевна. Ассистенты: лаборанты- акушеры Любовь Жданова и Екатерина Новикова, мой личный помощник и анестезиолог Тимур Багдасарян. Проводится операция по извлечению искусственно выращенного созревшего человеческого плода из искусственной матки.
–Проще сказать, сейчас все присутствующие будут принимать лабораторно созданные роды,– добавил профессор Ладушин,– так будет понятнее.
– При этом наша задача максимально приблизить этот процесс к естественному рождению, – продолжил Валенштайн. – Итак, приступим. Время начала операции -14:17,– Георгий Анатольевич отошел от коллег и направился к операционному столу, на котором находился большой аквариум. Внутри резервуара в прозрачной жидкости балансировал большой кожистый мешок. Он был обвит резиновым поясом, от которого тянулись несколько проводов, ведущих к механическому аппарату, считывающему состояние матки. От самого органа также отходило несколько длинных отростков, соединявших его со вторым резервуаром, находящимся над аквариумом. Этот куб был заполнен наполовину красной жидкостью.
Доктор Валенштайн взял полный шприц и ввел содержимое через катетер в малый аквариум.
– Для начала родовой деятельности, – пояснил доктор в камеру, – вводится первая доза гормонов: окситоцин, адреналин, норадреналин, эндорфины. На первом этапе достаточно 5 кубов гормональной смеси. Повторюсь, что наша задача – максимально приблизить искусственные роды к природному процессу, поэтому в ходе операции не будет использован ни один синтетический анальгетик, только гормоны, полученные биохимическим синтезом от людей-доноров. Вот, – Георгий Анатольевич указал на матку в аквариуме, которая начала изредка легко пульсировать, – начался прелиминарный период, который может продлиться около 12 часов. В естественных родах подготовка может занять и около суток, но мы не будем так долго ждать, 12 часов – оптимальный срок для подготовки матки к родам. Сейчас 14:23. Схватки постепенно должны усилиться, поэтому через каждые два часа будет вводиться следующая доза гормонов.
Состояние плода мы можем проследить на аппарате КТГ, который прикреплен к матке. Пока реакции ребенка адекватны – сердцебиение учащается на схватке. Ведем дальнейшее наблюдение, – доктор Валенштайн нерешительно отошел от аквариума и совсем скрылся из кадра.
– Перекур? – предложил Дмитрий Константинович, все согласились, в операционной осталась только молодая ассистентка Любочка Жданова. Она так обрадовалась, что ей доверили наблюдение за искусственной маткой, что совсем забыла про мучавшую ее жажду.
– Что, переживаешь? – участливо похлопал по плечу профессор Ладушин своего давнего друга генетика, когда все зашли в комнату отдыха.
–А то!– вздохнул Георгий Анатольевич, – У меня все нервы напряжены, даже в кончиках ушей. Хоть бы все удалось! – он зажмурился, будто загадывая желание.
– Получиться, не волнуйся. Мы с тобой, – ободрила хирург Татьяна Юрьевна и весело добавила, – Надо же, додумался – искусственную матку вырастить, а в ней ребеночка! Совсем облегчил женскую долю!
– Не додумался бы, если бы не личные семейные обстоятельства, – заметил Георгий Анатольевич, – жена уже совсем отчаялась от бездетности, даже лечиться перестала. Вот я и придумал, как сделать собственного ребенка без участия женщины. Этот малыш, который должен появиться сегодня на свет, биологически наш общий со Светланой ребенок. Матка и яйцеклетка выращены из ее донорского материала, а сперматозоиды мои. Так что сегодня мы принимаем роды моего сына.
– Можешь на не беспокоиться, родим тебе наследника, – заверил Дмитрий Константинович.
Курящие докурили, некурящие допили чай, и все вернулись в операционную.
Через двенадцать часов доктор Валенштайн отметил для протокола:
– Время 2:30 ночи, подготовительный период закончен, вводится последняя доза гормональной смеси. После этого должны начаться собственно роды. Сокращения матки станут интенсивнее и регулярнее, это будут уже схватки. Шейка органа постепенно раскроется и ребенок родиться. Итак, вводим смесь, – Георгий Анатольевич уверенно ввел жидкость через шприц в катетер, и замер, глядя на реакцию матки. Пульсация органа действительно стала интенсивнее. Доктор облегченно выдохнул.
– Вот и замечательно,– улыбнулся он уголками губ и посмотрел на коллег, которые уже явно боролись со сном, но все-таки одобрительно кивнули на взгляд друга, ищущего поддержки.
Георгий Анатольевич поправил камеру и прошел в комнату наблюдений к остальным присутствующим, в операционной осталась только вторая акушерка Катя Новикова. Ассистентки поделили время операции поровну и менялись каждые два часа. Катя не так была заинтересована проводимым экспериментом, но посчитала, что участие в нем благотворно скажется на ее дальнейшей карьере. Поэтому она не менее ответственно, чем Люба Жданова, выполняла свои обязанности.
Через полчаса, когда профессор Ладушин сдался и задремал, Катерина прервала сонную тишину звонким взволнованным криком: «Началась дискоординация!» Все заторопились в операционную. Доктор Валенштайн влетел в операционную первым и бросился к аквариуму с судорожно пульсирующей маткой.
– Что случилось?! – крикнул он Кате, будто это она что-то неправильно сделала. Девушка испугалась и залепетала:
– Я, я не знаю, она вся засокращалась, так не должно быть… Я не виновата.
– Георгий Анатольевич, Катерина права. Началась дискоординация родовой деятельности, это патологическое состояние. Шейка матки не раскрывается, а давление на плод возрастает,– объяснил совершенно проснувшийся Дмитрий Константинович.
– Что делать?! – беспомощно взмолился доктор Валенштайн.
– Или применить медикаментозный сон, то есть усыпить тело матки, но в данном случае неизвестно, какая реакция будет и у органа, и у плода…, -начал медленно рассуждать вслух профессор Ладушин, обдумывая каждое сказанное слово,
– Или? Поторопитесь, пожалуйста, Дмитрий Константинович! – доктор Валенштайн сильно нервничал, на лбу его выступили крупные капли пота.
– Или кесарево сечение прямо сейчас.
Георгий Анатольевич на секунду отключился от реальности, его взгляд замер и направился вглубь собственного сознания. Всегда горящие, полные жизни зеленые глаза, выключились, словно габариты машины, доктор застыл в исступлении.
–Я не могу потерять этого ребенка, – четко и раздельно произнес генетик и, вернув внимание в операционную, заторопил всех, – Давайте кесарево, только быстрее.
–Орган спасаем? – спросил Ладушин, надевая перчатки и маску, его кустистые брови уже напряженно сдвинулись.
– Желательно, но не обязательно. Важен конечный результат – ребенок, – ответил Георгий Анатольевич, отходя от операционного стола и уступая место хирургу Татьяне Юрьевне, которая по договоренности должна была ассистировать профессору Ладушину.
Большой аквариум открыли сверху так, чтобы иметь доступ к матке. Точный разрез скальпеля, раздвижение тканей и через секунду ребенок появился на свет и громким криком возвестил о своем рождении.
– Мой малыш! – трепетно прошептал Георгий Анатольевич, осторожно коснувшись головки ребенка, когда ассистентки обмывали маленькое тельце.
– Подождите, папаша, – насмешливо произнесла Катерина, – сейчас мы умоемся и во всей красе предстанем.
– Он и так прекрасен, мой сынок,– доктор Валенштайн смотрел на свое творение как завороженный.
Тем временем профессор Ладушин и остальные заканчивали операцию. Верхний куб отсоединили, камеру с истекающей кровью маткой снова закрыли. Анестезиолог Тимур Багдасарян быстро подсоединил к камере приготовленный им баллон с азотксеноном, и мощная струя газа быстро заморозила орган.
– Все? – спросила Татьяна Юрьевна, посмотрев на Ладушина. Тот пожал плечами и перевел взгляд на доктора Валенштайна.
– Все, – счастливо выдохнул Георгий Анатольевич, – операция закончена, всем спасибо. Огромное спасибо за помощь, – он подошел к камере и выключил запись.
– Ну что же, тогда поздравляем с благополучным завершением эксперимента, – подытожила доктор Демидова, снимая маску, в ее глазах вновь проснулось веселое лукавство.
– Более того, – добавил Дмитрий Константинович, лучезарно улыбаясь,– С рождением сына тебя, дружище. Кстати, девочки, как у нас малыш?
– Вес 3200, рост 52 см. 10 и 10 баллов по Апгару. Просто богатырь!– радостно отчеканила Люба, передавая запеленатого младенца законному отцу.
– Ну, молодец, Георгий Анатольевич. Какого здоровяка сотворил!
– Спасибо, спасибо друзья, – обычно бледные щеки доктора Валенштайна счастливо порозовели.
– Может, и мне такого малыша сделаешь? – весело спросила Татьяна Юрьевна.
–Танечка! Вам-то зачем? У вас же скоро внуки уже пойдут, а вам ребеночка? – шутливо заметил Дмитрий Константинович.
–Когда эти внуки пойдут?! А понянчиться уже сейчас охота, – плаксиво пожаловалась доктор Демидова, надув свои и без того пухлые губы, на что все рассмеялись. Напряжение после операции полностью исчезло.
Была пасмурная хмурая погода. Небо полностью затянула серая пелена, через которую не мог пробиться ни один лучик солнца. Светлана как обычно пришла домой раньше мужа, приготовила ужин и стала ждать. Она была чувствительна к переменам погоды, и теперь ее душевное состояние было такое же мрачное, как и вид из окна. Ей было привычно – мучительно находиться одной в пустой квартире. Но развлекать себя женщина сегодня не хотела. Светлана вышла на балкон и стала вглядываться вдаль, в крыши домов, которые будто съежились и собрались в кучу, чтобы стало хоть немного теплее и уютнее. Пролетела одна маленькая капля, Светлана подняла голову вверх к давящему небу. На ее лицо упало еще несколько робких капель, еще и еще. И вдруг на женщину обрушился ливень, дыхание захватило и сразу же стало хорошо. Легко и свободно. Светлана засмеялась такой быстрой перемене, она стояла под дождем мокрая до нитки и счастливо смеялась. Так весело и просто ей давно уже не было. Вдалеке показалось солнце, его первые золотистые пики прорезали тучи и дотронулись до крыш, лаская их. Небо стало очищаться и голубеть. Теснота, сдавливающая город весь день, наконец, исчезла.
