Летофрения
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Летофрения
Лилия Лузанова
Летофрения
© Лузанова Л., 2017
© Кидара Диаманта, иллюстрации, 2017
© Крапива Е., иллюстрации, 2017
© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2017
* * *Двоемирие лирического «я»
Книга Лилии Лузановой – книга поэта начинающего и не начинающего одновременно. Лузанова пишет давно, но ее работа оставалась под спудом; вероятно, это правильно: от девичьей рефлексии, пускай и нетривиальной, автор пришел к самостоятельному языку. Кажется, что Лузанова говорит о другом и в значительно большей степени выходит за пределы этакого любимого публикой наивного психологизма, затрагивает вопросы архетипические и, не побоимся этого опасного слова, метафизические.
Этот первый авторский сборник содержит специфический сюжет (пусть и трудноуловимый), в рамках которого лирический субъект трансформируется и видоизменяется. Именно композиционная целостность книги позволяет говорить о том, что ее публикация не является фальстартом.
Лирический субъект Лузановой находится в ситуации двоемирия, в пространстве тотальной переходности. Антропологическая составляющая готова взломаться, предстать лишь куколкой, содержащей подлинную субъективность, принадлежащую инобытию.
Эротизм здесь предстает опять-таки скорее метафорой потенциального диалога, который, в сущности, равно необходим и невозможен: «Ты прости, но я теперь слишком мало знаю, чтобы узнать тебя, встретив на улице, / В моем храме светло – в путь поверив, слепой уже не заблудится. / Не ищи меня здесь – мы не случайные, с тобой рук так и не расцепляли / С тех самых пор, как, помнишь, у случайного моря тогда танцевали…»
В этом как раз принципиальное отличие лирики Лузановой от того, что мы крайне условно обозначаем как наивный психологизм. Понимание Другого на нескольких уровнях сразу создает специфическую глубину этих стихов, которые на первый невнимательный взгляд могут показаться «просто любовной» или «просто пейзажной» лирикой.
Другой может пониматься здесь двояко: и как важнейший философский термин последних десятилетий, и как особая форма субъектности, вообще характерная для современного человека, никак не могущего оказаться в единообразной, одномерно определяемой роли. И в этом смысле данная лирика не «просто пейзажная» – потому что невозможным собеседником может предстать не только некое существо – то ли человеческое, то ли трансцендентное, но и само пространство. Лузанова очень глубоко умеет понимать сущность того или иного топоса, самые различные места одушевлены в этих стихах. Не «просто любовная» – потому что границы Я и Не-Я плавучи и не вполне определены.
Первая книга поэта, как мы знаем, отнюдь не всегда указывает на его дальнейший путь. В случае Лузановой, думается, дело обстоит иначе: перед нами вполне осознанный дебют.
Данила ДавыдовБогу
Родителям
Любящим
Любимым
Только закрыв глаза, я никогда не обманывалась…
Летовала в степях…
где кровь цвета маков и пыль цвета кожи,
где полдень будит зрачок, прожигая веко,
кочевой ветер вытачивает монгольские скулы,
и ты так дерзко пахнешь живьем…
в обжигающем до самого нутра воздухе
мы превратились в черный сгусток
запекшихся друг в друга людей,
облетающих сухими кусочками, гонимыми по степи
единственной неистребимой жаждой…
Неспособные ко сну
«Я знала – нас колонизируют по телам…»
Я знала – нас колонизируют по телам,с памяти, как с тех липок,всю кожу обдерут,искупают в угаре белых ями лампадку оранжевым подожгут.потом помотают, покрутят везде,все углы окрашенные обобьешьи, ускорившись, как всегда в конце,окончательно ничего не поймешь.только вид нужно делать,что знаешь, куда идешь.и улыбаться вечно, как скала.и жить – будто бы не умрешь.и любить без оглядки —будто уже умерла.12 июня 2015МоскваКуклы
Раньше я знала слова,теперь это только буквы,раньше жила я одна,теперь со мной живут куклы.Для тебя кукла однас улыбкой в сладкой помаде,внутри ватой набита она,а снаружи блестящее платье.Другая всегда на коне,с холодным металлом в глазах,задушившая синицу в себе,чтобы стать журавлем в небесах.Эта кукла всегда где свет,где должно зубами сверкать,говорить «да», иметь в виду «нет»,смеяться, на всех плевать.А та, что любить рождена,живет на просторах тетрадки,когда полюбила она — не любить…и играть в эти прятки?!20 октября 2015Москва«Умирают мертвые стихи…»
Умирают мертвые стихии сивый прах напоминанийуже горит. птицей из фольгиострый полыхает пламень.и полетят по комнатам глаза —зеленые на фоне вишни,на фоне улиц голосаи жизнь на фоне чьей-то жизни.я отрекусь от родин и от книг,двойных пустот, утраченного друга,предам дыхание. чтобы случайный крикне заглушил моего Бога.12 июня 2015Москва«Когда рифмуешь движения с чувствами, рождается танец…»
…не верь богам, которые не танцуют…
НицшеКогда рифмуешь движения с чувствами, рождается танецхорошо, что время стирает глянецдуши, блеском не ослепленные, узнают друг друга, встречаются —став безымянными, наконец обретаютсяи оболочки становятся легковесней, прозрачнееи походкой ступаешь расслабленной и кошачьеюсладко солнцу жмуришься, растеряв надежды и ожиданиярасставшись со смыслом окончательного всегопониманияудержания, забывания и любого иного обмана сознания —себяманией, чужофрéнией и бессмысленной бухгалтериейразума, в эволюции выигрышем одержимоголишь вечной музыкой исцелимого…когда рифмуешь движение с чувствами, рождается танец —у двух поэтов в хрущевке на старом скрипучем диване.20 апреля 2016МоскваПредрассвет
В городе, где смеются чайки,и серая змея вьется в огромных пальмовых лапах,свет ложится пудрой фиалкового цветана лица и белые стены домов.Я взмываю вверх над сонными крышами,лечу к большому черному окнус распахнутыми седыми ставнямии, отразившись, легко перетекаюпо другую сторону волнистого стекла,чтобы в полумраке еще дышащей ночью комнатыслиться со спящим тобой…Ты откроешь глаза с первым лучом солнцаи последним взмахом крыльев,и лишь выпавшее из твоего снаневесомое перо, мерцающее фиалковой пудрой,покружившись в пустоте утреннего света,мягко опустится вниз, коснувшись ее руки.В городе, где смеются чайки…2 августа 2016Сан-Ремо«Столько писем —…»
Столько писем —и ни одного нужногостолько женихов —и ни одного суженогостолько фраз —и ни одной вовремястолько шагов —и ни одного в комнату…2013Москва«Одиночество не лечится…»
Одиночество не лечится.им заражаешься, и оно сразу становится генетикой.а ученые не могут найти ген, отвечающий за алкоголизм…одиночество передается через шторы, тусклую лампочку,пепельницу с окурками на столе.потому я не путаюсь с тобой.боюсь подцепить что-то еще…например любовь. или хуже того – тебя.одиночество по крайней мере стерильно.а ученые не могут найти ген, отвечающий за алкоголизм…ноябрь 2015МоскваНеспособные ко сну
Этот город привычно пахнет тобой,особенно в летние дни,когда спадает томительный знойи зажигаются мягко огни,как маяки тем, кто не способен спать,кого будоражит цвет —ночной, – и уже невозможно ждать,воздух ласков, совсем раздет —касается нежно счастья памяти, плеч,и лихорадочный лета ознобвновь пульсирует предчувствием встреч,легкий пот покрывает лобв пылу мгновений смертных и оттого живых,летучих, как аромат…город любит сгоревших в огнях своих,оплакав, сменив наряд,ищет снова. не способный ко сну,дышит последней жарой…прильнув к моему ночному окну, —одинокий, великий, живой!нас смыли друг с друга давно дождии с каменной мостовой…но даже когда город пахнет другим,он все равно пахнет тобой.25 июня 2016Москва«Я была невинной…»
Я была невинной,я редко смеялась,когда меня засосало небо.оно опустилось на меня,всасывая низом до тех пор,пока я не оказалась на вершине его.пока не узнала, что над ним…и тогда мне стало по-настоящему скучно.с тех пор я не снимаю своемаленькое черное платье.14 июня 2015МоскваШедевры
Она с нереально придуманными губамиОн с нереально придуманным эгоони живут в реальном до дурноты времениниоткуда. и идущие в том же направлениикогда он утром спрашивает ее: кто тыона отвечает ему только рукамиим кажется они читали одного и того же муракамикогда за окном цветут другие восходыони мчатся навстречу в прямой параллельностиразбиваются вдребезги о чужие иллюзиикончают бессмысленно без всякой прелюдиидвигаясь в такт самой бесконечностиночь с 29 июня на 30 июня 2015Москва«прокрастинация…»
прокрастинациямалозначительно всевласть потеряли делаи не хочется никогов особенности себятошнота подступает, кривится ротпо комнате бродит теньхочется вырвать весь этот годи особенно этот день2014Москва«ее терзало и крутило…»
– Господи, выходить замуж без любви – это грех?
– Жить без любви – грех…
Из диалоговее терзало и крутило,ее бросало и рвало,о границы больно било,в бессознанье волокло;она ходила и курила,она звонила наугад,из себя вся выходилаи входила невпопад;смеялась на пустом экране,стучала в зеркала зеркал,кричала в жесткие диваныи решетила наповал;потом решительно постигла —другая, но уже не та…прядь последнюю состригла,и осталась лишь фата.в ночь с 9 на 10 июля 2015Москва«Если бы ты был музыкой, тебя бы написал Моцарт…»
Если бы ты был музыкой, тебя бы написал Моцарт…Давай так и останемся с тобой незнакомцами —Пусть между нами всегда будут ветер и розы,И нас каждого отольют в собственной бронзе.Имена наши не станут друг другу созвучными,Мы по отдельности куда легче будем изучены:Определены и миру понятны: ты – музыка, я – поэзия;Мы по отдельности можем быть даже полезнее.Светлее, просторнее и намного любезнее,И посмеемся однажды над нами обузданной бездною,Поднимем бокалы хрустальные – ничем не запятнаны,Соприкоснувшись, как две окружности, лишь по касательной.Успокоимся в своей эфемерной цельности…Но только мне не спастись одной без тебя в Его вечности!Без нас – породнившихся однажды друг с другом и с хаосом:Все потерявших. И живущих теперь по одному адресу.18 июня 2016Москва«Это так стильно лежать спиной…»
Это так стильно лежать спинойтонкой змейкой в ажурной петлице,воскресно-влажной быть и рукойласкать его усохшее сердце.4 августа 2015Сан-Ремо«Он расстегивал в темноте…»
Он расстегивал в темноте,холодными пальцами трогал,молча и быстро скользил везде,пробовал, безжалостно комкал.Она кусала исступленно в кровь,познавая боли искусство,пока он вдохновенно пронзал насквозьее обнаженные чувства.5 мая 2014Москва«Мне страшно, когда ты слишком живой…»
живому
Мне страшно, когда ты слишком живой,так отчаянно ищешь маршруты,когда близко в глаза, а к небу спиной,и дышать пространством уюта.Когда я становлюсь причиной тебя, —твоих глаз, твоих книг, твоей жажды;когда мы растем, подменяя меня,добела обнажая фасады.Когда солнце смеется на твоем лицеи ты так невозможно веришь,что бывает в начале и бывает в конце,есть дверь, есть я, есть за дверью.И у самой девственности границты живешь, убежденный временем;ах, зачем на полях этих страницты расписался моим новым именем?!Мне страшно, когда ты слишком живой,я берегу и все тише зыблюсь,мне страшно, когда слишком ты мой,вдруг там поймут, что мною ошиблись.26 июня 2015МоскваСан-Ремо
Я открыла окно именно в тот моментзасмеялась женщина и закричала чайкая открыла окно именно в тот моментночь еще не была утром, а утро уже не было ночьюженщина еще не была чайкой, а чайка уже не была женщинойя открыла окно именно в тот моментзасмеялась женщина и закричала чайкаты еще не был я, а я уже не была тыя открыла окно именно в тот моментскажи, ты не успел или ты опоздал?! —закричала женщина. и засмеялась чайкаСан-Ремо. 4.28 утра28 июня 2015«Он так уверенно говорит…»
Он так уверенно говорит,что кажется я грешнаневериемОн так странно выглядит,что кажется я грешнаосуждениемОн так снисходительно слушает,что кажется я грешнасловоблудиемОн так ерошит волосы,что кажется я грешнаеголюбием…2014Москва«Я прочности не знаю…»
Я прочности не знаюя вода – без формы, но с иллюзиейво мне уже тонули…я всегда быстра в стремлении бесцельномунося, стирая память, твердость и огния размываю до безумия основпроста непостижимо и однавсегда одна среди материковя суть и заблужденье, я тюрьмав свободной воле, как судьбы порокя свой сосуд и я твоя слезакоторой плачет милосердный Бог5 апреля 2015Москва«Если не любил, я прежней не останусь…»
Если не любил, я прежней не останусь…закрыв глаза, увидишь больше красоты.не знать – оставь мне эту малость,ведь это все равно уже не ты…но я. закончу день и образ, —чужая мысль согнет сильней, чем страх.губ задумчивых мне не услышать голосв моих стенах. в моих стенах.12 мая 2016Сочи«Когда по окнам стекает чужая боль…»
Когда по окнам стекает чужая боль,когда выходов всех безысходность,когда тень дрожит на стене, как глаголь,когда пустоты вытесняет плотность.когда контекст ограничен высотой потолка,когда кажется совсем забывает…я наливаю кошке и себе молока,и тьма, поморщившись, отступает.7 февраля 2016МоскваСерьезные люди носят пальто —темно-серые, длинные, кашемировые,отпуска и дети у них планируемые,а короли неизменно бьют вальтов.Серьезные люди не заполняют словами паузы,соответствуют моменту и времени,не противореча здравому смыслу и мнению,внимательно изучают расписание хаоса.Серьезные люди молоды с началаи благословенно стар|ы с конца,спасая тем самым душу и цвет лица,впопад солируют бэк-вокалу.А моя душа теперь танцует без музыки,и я выбираю любого…в глухоте снегопада ночногомне в руки тузы и кубики.и как они безысходно тают,мне все несерьезно надоедает.5 декабря 2015Москва«Я в красном…»
Я в красном,а у них лица стерты ластикомЯ прячу глаза,чтобы не казаться слишком живой.Я в ярко-синем,а у него руки резиновыеЯ прячу запястья,чтобы не казаться слишком живой.29 июня 2014Москва«Похмельный рассвет…»
Похмельный рассвет.тишина заглушает оркестры.моей нет вины.со мной согласится кресло.Липучий рассвет.в мои волосы, кожу, одежду.сколько было тех встреч.или он, или я, но не вместе.Убитый рассвет.вымою руки, задернуты шторы.вновь воскресшая ночь.не смей задавать вопросы.рассвет 25 июля 2015Москва«Так обернись! оставь последний взгляд…»
Так обернись! оставь последний взгляд!все остальное повернут назадлюбовь и время, если только тыпривычку не усвоишь пустоты, —на ветреном углу, сгорев, стоять,и дотлевать, и ничего не ждать,в остывший возвращаться дом,где свет и хлеб остались на потом:все сберегли – не съев и не прожив,не слишком умерев, не слишком полюбивво мраке города несбывшихся людейвселенная аптек и фонарей…Так обернись! оставь последний взгляд!для тех, кто ждал и кто не виноват,кто верил в право звать, любить, просить,кому нет права раньше уходить…Так обернись! и поверни назад!пусть тормоза истошно завизжатлюбви и времени, остановивших взглядвсего на миг идущего в свой ад.10 ноября 2016МоскваА здесь останутся все те же столики в кафе с цветами…
«Я такая же! такая, как ты…»
Я такая же! такая, как ты!я живу и люблю наугадя убиваю своих царейа потом им молюсь…снегопад навсегданавсегда в моей головена дорогах, в кармане пальтоя с этой помехой всегда налегкев снежинок белых строюв падении затяжномразмазываясь по стеклучужому и теплому, я живу —думаю – наверно теперьно мое место где холодагде всегда наступает чередгде никогда не знаешь вернешьсякуда, кто и зачем ведетгде лица, натянутые, как струнакрышка с подкладом из небав сутулые спины стальные глазаи запах всеобщего хлевавсе здесь нараспашкувсе никому не отдано и не взятожизнь даром бездарнаи лишь одномувсе Богу зачем-то понятно…август 2015Москва«Они знали, что я второй раз не приду, – …»
Они знали, что я второй раз не приду, —сервировали без вилок и без ножей,подавали вчерашнюю мне едуи подсаживали вечно чьих-то мужей.Смеялись, услышав, что я эстет,гремели посудой над моим столом,надменно спрашивали, сколько лет,и за спиною шептались о чем-то потом.Наливали дешевое в бокал вино,выставляли счет как за Romanée-Conti1,единственное шторами закрывали окно,намекая на то, что пора идти.А я сидела с картой, как дотошный турист,ожидая, когда за мной стол протрут…удивлялась тому – как здесь воздух душист!проложив в голове уже обратный маршрут.28 октября 2015МоскваМарийские леса
Здесь лес другой – зловещий и седой,В своем живет языческом укладе,И облака над черною водойСловно утопленницы свадебное платье.Гулко ветер шелестит волнойВ вершинах сосен – стройных и угрюмых,А иногда внезапной глухотойВсе застывает меж лучей понурых.Дорога вьется узенькой тропой,Ведущей в сумрачную неизвестность,Лес шепчет, что ты здесь чужой,Грозя расплатой за беспечность.А на развилках высятся кресты,Пугая и маня дрожащей тенью,И в зыби чьи-то редкие следыМорочат путника своим хитросплетеньем.С приходом ночи слышен волчий вой,Как будто душ потерянных стенанья,И смолянистой непроглядной темнотойВсе покрывается, как вдовьим одеяньем.А поутру здесь стелется туман,Клубится мрачно ведовской завесой:Глухое озеро, как призрак, как обман,С величием всплывает среди леса.Твое небрежно брошенное: эй! —К тебе вернется эхом многократным,И тайный дух этих лесных сетейНа краткий миг становится вдруг явным.В лесах тропических, морящих духотой,В лазурной синеве АндоррыТот дух лесной все следует за мной,Как местных бабок заговоры…июль 2014Марий Эл«Воды черные среди снегов…»
Воды черные среди снеговприроды обнажают суть,и птицы крик из ледяных оковпророчит вековую грусть.изогнута береза, словно больв невыразимой словом пустотеи ставшей обезличенной, как ноль,в парализующей сознанье мерзлоте.ветер воет, безысходно зол, —то плач, то неподвижный смех,и умертвляет холода уколживую веру в силу новых вех.а сквозь унылые седые облака,дрожа, несмело пробиваются лучи, —воды коснутся лишь слегка,и вдруг видны – зеленые ключи!во мраке оглушительно звонки,как невозможность, что сотворена,как жизнь, что смерти вопреки,и по зиме идущая весна!!!3 января 2016Марий Эл«Садятся в игрушечные авто…»
Садятся в игрушечные авто,игрушечно едут, смеются,спешат за игрушечной суетой,друг к другу игрушечно жмутся.в игрушечной войне —неигрушечно убивают…люди-игрушки в неигрушке-стране,а я безнадежно красива…5 октября 2015Москва«В стране незнакомой с волнительным воздухом…»
В стране незнакомой с волнительным воздухомсреди сдобных домов в золотых вензеляхоказаться однажды без причин и без повода,из автобуса выйти и остаться гулять.В синих кедах по залитому солнцем асфальту,с жаркой курткой в руках наперевес —небу щуриться, выбросить в урну картуи отправиться в сторону весны и чудес.Отбить ритм под еврейскую почему-то мелодиюв толпе веселых и пьяных от смеха людей;улыбнуться вослед тихой рапсодиимужчины и женщины в тишине своих дней.А потом подниматься все выше и выше,оставляя внизу кафе, площадь, цветы…и замереть в тишине над сердцами и крышами,задохнувшись вдохом земной красоты.И устать, и душой потянуться к ратуше,одиноко стоящей на самом краю;и шепнуть «спасибо» – в луч длинный и радужныйнезнакомому Богу, подойдя к алтарю.19 марта 2016Вадуц, Лихтенштейн«А здесь останутся все те же…»
А здесь останутся все те жестолики в кафе с цветами,где под зеленым шпилем циферблатуже не мне сверкнет двенадцатью глазами,ресницей дрогнув… он не виноват,что в вечность на пути минуты смертны,лишь города как будто бы бессмертны,но здесь. а мы, надеюсь, там.20 марта 2016Цюрих«Я иду быстрым шагом…»
Я иду быстрым шагом,вокруг суета,люди злятся, толкаются —это Москва!в офисы мчатся,о жизни забыв,выходя из метро,поскорей закурив.Я иду быстрым шагом,вокруг суета,оглянулась назад —там такая Москва!лаком, кожей сияет,шампанским искрит,на длинных ногахлабутеном пестрит.Я иду быстрым шагом,вокруг суета,заглянула в глаза —там такая тоска…не Москва и не Рим,а Помпей руиныместо нашли,отразившись с картины.Я иду быстрым шагом,и смех в голове.Здесь каждый живетв своей Москве.2014МоскваОзеро снов
Дышать сизым воздухомс прожилками красного,где вечер дымчат и тих,в дыханье ровном водына исходе прекрасногов ночь идущего днябезмятежны цветы.Им, нежно спящим,улыбаюсь таинственно,запечатав в сердцеголубой уголок, —среди призрачных гор,в этом месте единственномзасыпают навек,в кого влюблен был сам Бог…13 марта 2016Монтрю«Когда я встречаю себя семнадцатилетнюю…»
Когда я встречаю себя семнадцатилетнюю в переулках старинного города —мимо Черного озера, по улице Ленина, к серовато-белым колоннам…я останавливаюсь и спрашиваю дорогу.мне по-прежнему кажется, что она знает ее лучше…июнь 2015КазаньЛюпиновое лето
И сиреневые дорогиИ волнистость цветных полейИ шорохи быстрые в ногиИ через край соловьиная трельИ ветер душистый и сладкийИ в глазах кружева-облакаИ дом у речной канавкиИ загоревшая мамы рукаИ жужжание мух на верандеИ дачный июньский знойИ счастье в лимонадной прохладеИ я снова вернулась домой!15 июня 2016Амальфи
здесь вечера другого цвета,пахнут рыбой и вином,смеются чайки, брызжет небоводою щедро мне в лицо.у незнакомого причалая чайкам вслед – люблю! – кричала.взвихренная одним дыханьем,утратив свет и горизонт,вмиг с чайками перемешалась,вспорхнув над черною водой.верой станет неизбежностьи тьмы кромешность…вот так влюбленная однаждыв весь этот вечер, в этот дождь,вдруг поняла – свобода в каждом,кто на причале – и не ждет.28 сентября 2015Амальфи«мне уже не вспомнить…»
мне уже не вспомнитьна какой руке ты носил часы,отсчитывающие то,что было неисчислимым,когда дождь становился причинойбезграничного счастья,а счастье становилось причинойвсего безграничности;там, где утро называлось чудесным,а хмурые лица казалисьтакими же случайными,как и дороги, выбираемые нами…и только мы были неслучайны.я по-прежнему помню цветобоев в летней комнате,на которых сидел солнечный зайчик,и запах сбежавшего от нас молока;господи, я даже зачем-то помню,сколько ступеней было до крыльцатвоего подъезда…но я уже почти не помню тебя —сузившего однажды весь мой мирдо разреза своих глаз,и сам сузившийся теперьдо строчки в адресной книге телефона,которая когда-то пульсировала тобой…10 декабря 2015Москва«мы даже похожи на той фотографии…»
мы даже похожи на той фотографии,где вместе одиннадцать месяцевна самой вершине горы,на которую поднималиськаждый по своей стороненавстречу друг другу;и, оказавшись в зените,стали на мгновение одним целым…прежде чем снова внизи каждый по своей стороне.почему мы не выбрали холм?! —думала я тогда,когда мы писали великие книги,курили травку, и твои глазастановились зеленее, чем май.как же зелено за окном, —подумала япосле нежданного телефонного звонка,когда ты голосом человека,у которого нелюбимая жена,без умолку говорящий телевизор,пивной живот,упакованный в офисный костюм,и намечающиеся проблемы с потенцией,сказал: это ты…и я, малодушно отрекаясь,спросила: кто это?я слишком сильно люблюна той фотографии,где мы вместе одиннадцать месяцев,чтобы не предать тебя сейчас…17 декабря 2015Москва«Мгновенье истинно всегда…»
Мгновенье истинно всегда,и, на рассвете открывая ставни,я слышу, как зовет вода,как ветру отвечают камни.тем утром, что уже пришлои ночь еще не уходила,все то, что верило, – жило,и я как будто бы любила.быстрая скользнула тень —полуулыбка, полувзгляд,и, чуть проснувшись, новый деньнадел вчерашний свой наряд.привычно тень твоя с моейведут шумливый диалог,тенями хлопая дверей,вливаются в теней поток.и я – теннее всех других,утратив память без следа,знаю только этот стих —мгновенье истинно всегда…декабрь 2015Москва«В чешском городе без названия в памяти —…»
В чешском городе без названия в памяти —башня с флагом над Влтавой, позолота в поля, —я искала себя, ступая по каменным,по холодным ступеням, по новым ролям.Прошлое вслед смотрело бессмысленноКонец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Авторизация