Искусство быть португальцем

Народный язык

В народном языке естественно расцветает союз души и её чувств с ландшафтом. Этот союз столь живой, что в выражениях живы ещё некоторые слова, полные ощущения детства и умершие уже в словарях.

Поэтому народный язык обладает большим родством с божественным Словом, чем язык образованных людей. Это голос крови и земли. Красочные выражения простых людей полны характерных вещей, которые они выражают! Как всё живо в их фразах! Как плачут виноградные лозы, когда их ранят, как смеются цветы в апреле, как парят туманы над гаванью в декабре!

Народный язык чаще использует слово «удалённый» (remoto), чем «находящийся на расстоянии» (distante); не знает слова «уединение» (solidão), но знает «отшельничество» (ermo). Его высочайшая чувствительность к Тайне, создательнице подлинной тёмной Мифологии, у которой, как у Юпитера, есть Страх, предпочитает слова туманные, потому что идея отшельничества – это затенённая идея уединения, а идея нахождения на расстоянии – идея более ясная, чем удаление.

Бездна реки, уста долин, мёртвые часы ночи, утренний туман – таковы народные выражения таинственного и драматического мироощущения, и они легко понимаются в сути себастьянистской легенды[60].

Мёртвые часы ночи имеют очертания: они мертвенно-бледны, их лики молчаливы, они проходят мимо нас, одетые в тень. И вызывают страх!

И так же бездна и уста тут же рисуют нам мрачную и тёмную душу рек и долин.

Так обнаруживает себя власть воплощения, создающая облик Сокрытого, и в то же время возносящаяся через своё спасительное предназначение.

Саудоистическое понимание, чувствование вещей[61] шепчет разные выражения на народном Языке, раскрывая исходную материю нашего гения.

Непереводимые слова, или гений языка

Гений языка есть духовная сущность, исходящая из его непереводимых слов. Ее можно передать лишь в более или менее определённых выражениях.

В португальском языке есть некоторое количество очень выразительных и поэтому непереводимых слов, отражающих то самое интимное и характерное, чем обладает наша восприимчивость.

Но мы знаем ещё и известное слово, живущее благодаря религиозным началам, определяющим душу отечества.

Нам нет необходимости соединять разные обычные чувства португальцев для того, чтобы ими обрисовать их преходящий характер. Есть одно, которое определяет всё. Я говорю о Саудаде (Saudade).

Проанализируйте его, и вы сразу увидите элементы, его образующие: желание и память, в соответствии с Дуарте Нунешем де Леаном[62]; удовольствие и огорчение, следуя Гаррету[63].

Желание – это чувственная и весёлая часть Саудаде, а память показывает его духовный и скорбный лик, поскольку память включает в себя отсутствие чего-то или любимого существа, которое обладает духовным присутствием в нас.

Скорбь и боль одухотворяют желание, а желание, в свою очередь, материализуется в боли. Память и желание смешиваются, проникают взаимно друг в друга, образуя новое чувство, которое и есть Саудаде.

Через желание и через боль Саудаде представляет собой кровь и землю, из которых произошла наша Нация.

Так две этнические ветви, давшие начало латинским народам, встретились в Саудаде и, следовательно, в португальской душе в своём божественном духовном синтезе.

Посредством желания (желать – значит хотеть, а хотеть – значит надеяться) Саудаде – в силу природы желания – является также и надеждой, а посредством боли – также и памятью.

Но за рамками этого ясного и определённого аспекта Саудаде существует ещё его таинственный облик, смутный и неопределённый, который мы должны тщательно исследовать в других непереводимых словах, таких как remoto (отдалённый, дальний), ermo (уединённый, отшельнический), oculto (неведомый, таинственный, скрытый), luar (лунный свет), nevoeiro (туман, мгла), medo (страх), sombra (тень, мрак, тайна) и т. п.[64]

Гений нашего Языка – это особый дар, которым он должен выразить саудоистическое понимание живой и неживой Природы.

Философия

Лузитанский гений больше эмоционален, чем интеллектуален. Я утверждаю это и не обсуждаю. Когда какая-либо идея трогает, диалектика остается в стороне, она есть и не нуждается в доказательстве своей истинности.

Эмоция приглушает ум, превышая его по творческой силе. Таким образом, нашему поэтическому превосходству соответствует приниженность философии. Португалец нисколько не философ, свет его взгляда освещает гораздо больше, чем он видит, ему не хватает при видении только человеческих знаний, и он подчиняет их совершенной и новой логике, которая интерпретирует их в гармонии со всем. Португалец не желает понимать ни мир, ни жизнь, довольствуясь лишь тем, чтобы жить в них внешне, и поэтому его охватывает подлинный ужас от Философии, так как он готов найти её во всем, что он не понимает.

Отсюда вытекает и его неспособность к созданию новых истин, которые являются двигателем Прогресса.

Но возникнет ли португальская мысль? Или же душа отечества, которую мы знаем в её непосредственном чувственном и поэтическом выражении, уже стала сознательной, формулируя свою идею Жизни и Универсума? Можем ответить, что такая идея начала зарождаться у Оливейры Мартинша[65] и Антеру де Кентала[66], экстрагируясь из нашего натуралистического мистицизма (лиризма народного и лиризма Камоэнса).

Антеру в своих философских работах предвидел брак Эллинизма и Христианства; Оливейра Мартинш, в согласии с великолепным поэтом Сонетов, в своих сочинениях по Антропологии выдвинул гениальную теорию творящей эволюции, присваивая человеку особое (sui generis[67]) нравственное качество, которое ламаркианская или механистическая эволюция существ не объясняла.

В этом критерии существует натуралистический идеализм (поскольку он признаёт результатом жизненных сил феномен сверхъестественного), который и есть источник некоторых современных философских исканий, среди которых выделяется Креационизм Леонарду Коимбры.

Уже отчётливо видится рассвет португальской мысли, представляющей сияющую кристаллизацию чувственных сумерек и возникающей из непосредственного религиозного и саудоистического лиризма нашего народа.

Юриспруденция

Очевидно, что наша юриспруденция происходит из готских и римских законов, и до настоящего времени она была не более чем очень слабой копией иностранных законов, которые полностью разрушают природу юридического тела Государства.

Но в нашем старинном законодательстве есть и законы, защищающие морскую торговлю (совет Атогия) и развитие сельского хозяйства, которые родились непосредственно из инстинкта защищаться и консолидироваться, которым Португалия обладала после того, как она установилась как Отечество. Она начала создавать сельскую семью, связывая её длительным правом собственности на землю. Таким образом, наследование[68]между нами имело своим источником закон (родовой закон 1-й Династии).

У нас есть ещё указы и основы политического права, установленные древними кортесами, которые обнаруживают дух независимости и свободы, всегда придававший жизнь народной душе. Он вмешивался в правление Страной, в наследование престола, во все действия Короля, затрагивающие всеобщие интересы, в войну и мир, сбор налогов и т. п.

А также оказывал неусыпное влияние на поведение чиновников, некоторые из которых были обвинены и осуждены!

Все Средние Века, пока другие Народы стонали под грузом абсолютной власти, мы придавали нашей Монархии относительную форму: Король будет править, если будет достоин править, и будет править в соответствии с нашей волей, которая выражается общими кортесами, собираемыми ежегодно.

У нас есть ещё разные древние законы, произведённые из Обычая, они получили от него отличительные черты, которые также характеризуют португальский гений.

Искусство

Нуну Гонсалвеш (художник), Суареш душ Рейш (скульптор), а также другие художники выражали в цвете, мраморе, звуке саудоистическое чувство вещей и жизни. Они показали свет подлинной красоты, внутреннее очертание нашего духа.

Легенда

См. Себастьянизм, Явление при Оурике и другие народные легенды, также раскрывающие душу отечества.

Знаменитые выражения

Есть фразы некоторых героев, произнесённые ими в возвышенные моменты жизни перед лицом смерти, в которых человеческая душа достигает наиболее чистого и трансцендентного выражения.

В них мы стремимся познать, как и в творениях Гения, глубинное содержание человека, а также и его нации.

«Трепещешь, скелет? Что бы ты сделал, если бы знал, куда я тебя отнесу!» – воскликнул Тюренн[69] во время битвы.

В этих словах мы понимаем суть галльского гения, иронию души, сверкнувшую как божественным лучом над слабостью тела. Это самосоздание героя, в котором он сам на себя смотрит и с болью смеётся над своим страхом…

Мак-Маон[70], англичанин по происхождению, стоял во главе штурма Севастополя в Крымской войне. Когда солдаты преодолевали первые укрепления, он был среди них, стоял лицом к вражеским пулям. И на совет поберечься от огня он ответил: «Я там, где остальные!»

Эта фраза, в которой сосредоточена высшая смелость, открывает гений Севера в его героическом проявлении.

При Алфаррубейре[71] наш Герцог де Авраншеш, увидев своего брата по оружию мёртвым и чувствуя, что устал сражаться во имя верности, воскликнул, отдавая себя копьям негодяев: «О, тело, ты не в силах больше! А ты, душа, медлишь!»

Тюренн перед Смертью насмехался над страхом своего тела; Мак-Маон поставил перед лицом Смерти своё холодное безразличие; Алвару Важ де Алмада призвал смерть как освободительницу души, а своей человеческой слабости послал печальные слова прощения.

Если эта фраза возвещает желание покинуть место, где празднует триумф невежественный плебс, то она показывает также религиозную сущность души отечества, находя в Боге движущую силу своей энергии. Также и Дон Себастьян при Алкасере, потеряв всякую надежду, обратил взор к Небу. И та же самая безнадёжность сказала позднее в Лиссабоне устами Эркулану[72]: «Это даёт волю к смерти!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

И распространение знаний о нём я считаю столь неотложным, что ускорил издание данной книги, написанной за 15 дней. В ней я попытался лишь упорядочить идеи, изложенные мною в лекциях и статьях, опубликованных в журнале «A Águia» («Орёл»).

2

Отсюда ценность Истории, знание о Прошлом – о том времени, когда Нация со всей силой юности и инстинкта самосохранения и власти создавала свои юридические и политические институты. На них мы должны ориентировать обновленный образ Португалии.

Человек, сбившийся с пути, должен вернуться назад до знакомого ему места и оттуда начать истинный путь, путь, который приведёт его к его предназначению. То, что кажется регрессом, есть, в конце концов, движение вперёд.

Именно в молодые годы как человек, так и Народ приобретают основные черты своего характера, активно изменяющего окружающую среду и меняющегося под её воздействием. Именно в период живой Чувствительности формируются души и, в соответствии со своей природой, следуют к своему предназначению… Но если болезнь и усталость ослабляют их, они нуждаются в том, чтобы вернуться, вдохнуть чистый воздух своего восхода, и, получив новую энергию, они могут следовать прерванным путем.

3

Джузеппе Мадзини (Giuseppe Mazzini), (22 июня 1805, Генуя – 10 марта 1872, Пиза) – итальянский политик, патриот, писатель и философ, сыгравший важную роль в ходе первого этапа движения за национальное освобождение и либеральные реформы в XIX веке (прим. переводчика).

4

Я оставляю в стороне антропологические признаки, т. к. их анализ не существенен для данной книги и лишь увеличил бы её объем безо всякой необходимости. Кроме того, существует много работ на эту тему, которые читатель может изучить.

5

Язык – это создание Природы и человека.

Вещи «говорят» с нашей восприимчивостью, которая превращает полученное впечатление в форму артикулированных звуков, таким образом «называя» вещь, которая её затронула.

Имя вещи (в особенности вещей живых или природных) – это, так сказать, она сама в форме слова.

Когда же восприимчивость Народа отвечает особым образом вещам, с ней «говорящим», или когда они производят особое впечатление на восприимчивость Народа, это происходит потому, что у него есть собственная душа, дар постигать и чувствовать мир и жизнь собственными силами.

И если вещи говорят с нами, то тем более с нами говорят наши чувства, чтобы быть «названными» и достичь живого выражения. Когда такое выражение не находит эквивалента в других языках, оно называется непереводимым.

В общем, так создавались слова – подлинные существа, которые от примитивных организмов, похожих на междометия, становились совершенными по тем же законам, по которым развиваются другие создания.

Уже Гораций говорил о словах, как о существах, которые рождаются, изменяются, стареют и умирают. Если слова «существуют» для большинства людей, то для Художников они живут.

Поэтический гений Горация видел то, что только много веков позже постиг интеллект Филологов. Поэтому я утверждал в Предисловии, что Поэт познаёт истину из первых рук.

6

Луис де Камоэнс (Luís Vaz de Camões, ок. 1524–1580) – португальский поэт, автор шедевра мировой литературы – национальной эпической поэмы «Лузиады», посвященной истории Португалии вплоть до открытия Индии Васко да Гамой, великолепный перевод которой сделал на русский язык М. И. Травчетов. Камоэнс – один из основоположников современного португальского языка. Похоронен в монастыре Жеронимуш в Лиссабоне рядом с Васко да Гамой (прим. переводчика).

7

Бернадин Рибейру (Bernardim Ribeiro, 1482?–1552?) – писатель и поэт португальского Возрождения. Его главное произведение – роман «Саудадеш» («Saudades» известен в русском переводе под названием «История молодой девушки» (прим. переводчика).

8

Жуан де Деуш (João de Deus de Nogueira Ramos, 1830–1896) – выдающийся поэт и педагог. Был очень популярен среди современников. Похоронен в национальном Пантеоне в Лиссабоне (прим. переводчика).

9

Антониу Нобре (António Pereira Nobre, 1867–1900) – поэт-символист (прим. переводчика).

10

Человеческая душа по существу в своих трёх или четырёх главных чувствах неизменна. Поэтому души Народов отличаются лишь в нюансах, чертах, которые, тем не менее, создают между ними значительную дистанцию.

11

Дон Диниш (D. Dinis de Portugal) (1261–1325) – король Португалии и Алгарве с 1279 года и до своей смерти. Был старшим сыном короля Афонсу III (прим. переводчика).

12

Дон Жуан или Жуан I (João I de Portugal) (1357–1433) – король Португалии и Алгарве с 1385 г. и до своей смерти. Был внебрачным сыном короля Дона Педру I, избран и провозглашен королем в период династического конфликта 1383–1385 гг. (прим. переводчика).

13

Себастьян (Sebastião); (1578–?) – король Португалии. В историю вошёл с эпитетом «Желанный» («o Desejado»), так как был долгожданным наследным принцем Ависской династии. Своё правление начал в 14 лет. Был очень красив, отличался резким и романтическим характером. Считая себя наследником крестоносцев, хотел освободить Марокко от мусульман. В битве при Эль-Ксар-эль-Кебире его войско было разгромлено. Но тело Себастьяна не было найдено. В народе возникла легенда, что он выжил и скрылся. Однажды, именно в тот момент, когда Португалии понадобится помощь, он вернётся, чтобы спасти свою страну (прим. переводчика).

14

Легенда о короле Артуре похожа на легенду о Себастьяне, но меж ними есть различия. Себастьянизм представляет собой скорее явление религиозной природы, как мы увидим в дальнейшем.

15

Закон о наделах земли, о долгосрочной аренде, о родовом наследовании и привилегиях, дарованных негоциантам кортесами Атоугии (португальская провинция – прим. переводчика) во времена 1-ой династии.

16

Если мы будем наблюдать за Жизнью или за Природой во всех её проявлениях, то заметим, что она материализуется или проявляется в различных формах, в различном качестве с расхождениями, зависящими, видимо, от воздействия Времени на Действие, а, быть может, на некую Силу, медленно движущуюся к неопределённой и недостижимой Цели… Правда в том, что мы видим камень, только потом дерево, и потом человека… Во всех этих формах Природы заметен некий восходящий ряд (желаемый или случайный) от камня к человеку. И понимается во всех этих природных формах последовательный порядок (целевой или причинный), который идет от камня к человеку. Камень кажется стремящимся к дереву, дерево – к человеку.

Минерал подготовил приход растения, а растение – приход человека посредством непрямого процесса через низших животных.

Камень, дерево, человек являются тремя модусами существования Природы (царство минералов, растений и животных), «предвещая некое усилие», подчиняясь случайным обстоятельствам или подчиняя их своей воле, от простого и несовершенного к более сложному и совершенному.

Но закончится ли это «усилие» на человеке? Нет. За его пределами Природа уже обрела более высокую форму существования – «форму духовную».

Так же, как дерево подготовило приход человека, так и человек подготовил приход духа. Наши чувства и наши идеи есть духовные выражения Жизни, её наиболее совершенный аспект и, следовательно, аспект наиболее реальный. Жизнь является кристаллизацией во времени, достигая в Духе огранённой и отшлифованной формы, отражающей в сознательной идее предыдущие неясные формы, от которых она произошла.

Идея живёт, является активной жизнью, когда становится чувством. И если она живёт, то, как всё живущее, является существом.

Следовательно, и Отечество – это «духовное существо», зависящее от других, от человеческого характера, получающее от него свои слабости и свою силу. Так и животное зависит от растений, которых оно превосходит в иерархии жизни.

17

Нуну Алвареш (Nuno Álvares Pereira, 1360–1431) – он же святой Нуну или святой Коннетабль. Национальный герой Португалии, святой Римско-католической церкви, выдающийся полководец. Сыграл фундаментальную роль в борьбе за независимость Португалии в период междуцарствия 1383–1385 гг.

18

Мы увидим впоследствии, что такие духовные сущности, как Семья, Отечество, Человечество являются персонами Бога.

19

Мы употребляем этот термин в значении человека животного, биологического.

20

Рассмотрим, как культ здоровья (saúde – порт.) находит своё завершение в культе саудаде (saudade), вдохновляясь древней филологической связью между этими двумя словами. Здоровье было Желанием. Появилась Память, и слово «saúde» (здоровье) расширилось вместе с его смыслом (цит. по «Португальская Саудаде» («A Saudade Portuguesa») проф. Каролины Михаэлис).

21

В остальном человек доверен самому себе. Поэтому грехи против здоровья непростительны. Все они заслуживают смертной казни без права на обжалование.

Но, сказать по правде, мы больше альтруисты, чем эгоисты. Нас больше интересует чужое, чем собственное. И это ошибка.

Мы должны прежде всего любить себя как индивида, предвидя в нём свое потомство. Настоящий ближний – это мы сами. Другой ближний – это иллюзия, сострадательный источник многих бед.

Перестать пить лучше, чем проповедовать против алкоголизма. Я способен провести ночь с сигаретой во рту, предварительно рассказав о вреде табака. Я альтруист. Я презираю вред, причиняемый мне сигаретой, но меня беспокоит вред, который она нанесёт моему соседу. И при этом я даже не вспоминаю о будущих жертвах моих собственных пороков!

Да, в нас самих мы должны по-настоящему любить ближнего. Если бы все люди любили самих себя, вместо того, чтобы любить других, абсолютно уверен, что сегодня Человечество было бы более счастливым.

Из-за ужасного альтруизма наших предков португальский народ страдает этой ужасной болезнью – уродливостью, являющейся синтезом всех остальных болезней.

Эта болезнь имеет два аспекта: городской и деревенский; и три главных причины: Смешанные браки (смешение рас) вкупе с бедностью, сифилис и алкоголизм.

Среди сельского населения встречаются разные типы отклонений, дегенераций, порожденных нищетой, ужасных уродств, которые на лицах некоторых крестьян, главным образом – старых женщин, являют собой живой слепок голода, запечатлённый в человеческой фигуре. Это уродство более трагичное и менее отвратительное, чем уродство городское, выражающее пороки и тёмные изъяны, вызвавшие его.

22

Цитирую «родовой закон» (1-ой династии), который давал потомкам или ближним родственникам право предпочтения в случае отчуждения или продажи наследства Семьи вплоть до права забирать или выкупить по определённой цене (Coelho da Rocha. Direito Pátrio, p. 82).

Кажется, что этот закон дал начало «morgadio» (моргадиу – система наследования, когда наследуемое поместье не могло быть разделено (прим. переводчика)), а адаптированный к нашему времени, мог бы отлично служить основой долговременного создания сельской семьи, заложив для нашей Родины нерушимый фундамент, условие её прогресса и свободы. Нет свободы без экономической независимости. Бедняк – всегда раб Государства, этого бога, стремящегося к монотеизму. Что такое коммунизм, как не феодализм, где просто есть один господин? Но в христианстве есть лишь отец и братство.

23

Крестьяне моего региона дают название «память» строениям определённого вида, созданным по сельскому обычаю, и старым деревьям вокруг священного очага.

Старинные деревья рассказывают о тех, кто их посадил; и в новых грядках, в новом каменном водоёме, в новой комнате, пристроенной к дому, навсегда увековечивается наша память, которая уже призывает тех, кто ещё только должен прийти.

Мне видится, что в народе есть инстинкт сохранения Семьи. И поэтому мы должны читать и изучать его неграмотную душу, чтобы ориентироваться в этом строении возрождения отечества.

24

Когда у человека есть плохие и хорошие качества, энергия которых может истощаться или исчезать, то будут оживать с наибольшей силой те, которые наиболее существенны. Так, благодаря одному чувству другие будут становиться более благородными.

Из человека, который обладает недостатками и добродетелями, можно сделать кого-то; но из вялого характера ни хорошего, ни плохого, невозможно сделать нечто большее, чем призрак.