Белый джаз
Сэм Джанкана – мой новый заказчик. Микки К. – его правая рука; подмаслить полицию, заказать кого-нибудь.
Мег что-то почувствовала. Всю вину – на себя, ей этого не надо. Таки уснул: беспокойно, потея.
Телефон – хватаю трубку: «Да?»
– Дейв? Это Дэн Уилхайт.
Отдел по борьбе с наркотиками – начальник. «Что случилось, капитан?»
– Да тут… черт, ты знаешь Джея-Си Кафесьяна?
– Знаю. Как знаю и то, чем он является для Управления.
Уилхайт, тихо:
– Я на месте преступления. Почти не могу говорить, и послать мне некого. Вот я и позвонил тебе.
Врубаю свет.
– Объясните, в чем дело. Я приду.
– Дело в… черт, дом Джея-Си ограбили и…
– Адрес?
– Саут-Тремэйн, 1684. Это в районе…
– Я знаю, где это. Кто-то позвонил болванам из Уилшира перед тем, как позвонить вам, – я прав?
– Верно. Супруга Джея-Си. Вечером никого не было дома, но Мадж – это жена – приехала домой первой. Обнаружив, что дом ограблен, она позвонила в участок Уилшир. Джей-Си, Томми и Люсиль – это дочка – приехали домой и застали там кучу полицейских, которые не знали о нашем… гм… сотрудничестве с семьей. Судя по всему, кража со взломом, но какая-то идиотская, и парни из Уилшира всех достают. Джей-Си позвонил моей жене, а она разыскала меня. Дейв…
– Я приеду.
– Отлично. Возьми кого-нибудь с собой и запиши это на мой счет.
Я повесил трубку и принялся искать кого-нибудь, чтобы взять с собой. Ригль, Йенсен – нет на месте. Что ж, черт дери – придется звонить Джуниору Стеммонсу – «Алло?»
– Это я. У меня к тебе поручение.
– Вызов?
– Нет, поручение от Дэна Уилхайта. Почистить перышки Джею-Си Кафесьяну.
Джуниор присвистнул:
– Слышал, его сынок – настоящий отморозок.
– Саут-Тремэйн, 1648. Подождешь на улице, я приеду и все объясню.
– Буду. Кстати, ты слышал последние новости? Боб Галлодет назвал нас «образцовыми полицейскими», а Уэллс Нунан – «некомпетентными разгильдяями». И добавил, что наша идея заказать выпивку в номер способствовала тому, что Джонсон покончил с собой. А еще он сказал…
– Просто приезжай.
Код три – сделаем одолжение Уилхайту – и нанятому полицией наркоторговцу. Отдел по борьбе с наркотиками – Джей-Си Кафесьян – двадцать лет плодотворного сотрудничества – еще при прежнем начальстве, Дэвисе. Травка, колеса, героин – отбросы Черного города в качестве клиентуры. Ремесло стукача дало Джею-Си «зеленую улицу» в его нелегком деле. Уилхайт наблюдал за процессом, Джей-Си сдавал конкурентов в обмен на обещание торговать наркотой исключительно к югу от Слаусона. Имелся у него и законный бизнес: сеть прачечных, а у сынка – приработок: профессиональный гангстер.
Через весь город, на место преступления: ярко освещенный особняк в мавританском стиле. Во дворе – машины: «форд» Джуниора, патрульный автомобиль.
Лучи фар, голоса. «Черт-те что, черт-те что», – Джуниор Стеммонс.
Я припарковался и направился к дому.
Свет в лицо. Джуниор: «А вот и лейтенант». Вонь: похоже, гниющая кровь.
Джуниор, двое в штатском. «Дейв, это сотрудник Нэш и сержант Миллер».
– Джентльмены, Отдел по борьбе с наркотиками берет это случай себе. Возвращайтесь в участок. Если понадобится, мы с сержантом Стеммонсом напишем отчеты.
Миллер: «Если понадобится»? Вы что – не чувствуете?»
Тяжелый, кислотный дух. «Есть труп?» Нэш: «Есть, но… Сэр, слышали бы вы, как этот подонок Томми, как его там, с нами разговаривал. Похоже…»
– Возвращайтесь и передайте, что меня прислал шеф Дэн Уилхайт. Передайте, что преступление совершено в доме Кафесьяна, так что это не просто стандартное 459-е. Если и это его не убедит, пускай разбудит шефа Эксли.
– Лейтенант…
Хватаю фонарик и иду на запах – к распаянному забору из цепей. Твою мать: два добермана-пинчера – без глаз, с перерезанным горлом, в зубах – тряпки, пропитанные какими-то химикалиями. Выпотрошенные – внутренности, кровища, – капли крови ведут к задней двери, вскрытой, по всей вероятности, отмычкой.
Внутри слышны крики – двое мужчин, две женщины. Джуниор: «Я выгнал участковых. Ничего себе 459-е, а?»
– Расскажи, что тут было. Не хочу опрашивать семейство.
– Ну, они все были на вечеринке. У жены разболелась голова, и она приехала домой пораньше – на такси. Вышла, чтобы впустить собак, – и нашла их… Сразу позвонила в участок Уилшир – вызов приняли Миллер и Нэш. Потом вернулись Джей-Си, Томми и дочка – они живут с ними – и подняли хай, когда обнаружили в гостиной полицейских.
– Ты говорил с кем-нибудь из них?
– Мадж – это супруга – показала мне ущерб, нанесенный дому, пока ее не заткнул благоверный. Украдено столовое серебро, вроде как фамильное, и ущерб какой-то… странный. Только представь себе! Ни разу в жизни не видел подобной кражи. Крики, звуки трубы.
– А это и не кража. Что ты имел в виду – «странный ущерб»?
– Нэш и Миллер все описали. Сам увидишь.
Я осветил двор – куски мяса в странной пене – должно быть, собак отравили. Джуниор: «Он швырнул им мясо, потом изуродовал. На нем тоже есть кровь – видишь капли крови – дорожка к двери?»
Иду по дорожке из капель.
Следы от взлома на задней двери. На крыльце – окровавленные полотенца – взломщик убирал за собой.
Кухонная дверь не тронута – он умудрился открыть щеколду. Крови больше нет, в раковине – улики, снабженные ярлыком: «Разбитые бутылки виски». Горка для посуды – снова ярлык: «Украдено старинное серебро».
Они:
– Шлюха, это ты впустила сюда полицию!
– Папа, пожалуйста, не надо!
– Когда у нас проблемы, мы всегда звоним Дэну!
Обеденный стол, на нем – обрывки фотографий.
«Семейные фотографии». Вверху надрывается саксофон.
Пройдусь.
Слишком толстые ковры, обитые бархатом диваны, структурированные обои. На окнах кондиционеры, в нишах за ними – статуэтки Иисуса. На коврике ярлык: «Разбитые пластинки; обложки альбомов: „Легендарный Чамп Динин: Меееедленные мысли"; „Жизнь без прикрас: квартет Арта Пеппера"; „Чамп играет Дюка"».
Возле магнитолы – аккуратная стопка долгоиграющих пластинок.
Вошел Джуниор: «Я же говорил, а? Он постарался».
– А кто это шумит?
– Трубит? Томми Кафесьян.
– Поднимись и вежливо с ним пообщайся. Извинись за вторжение, предложи вызвать службу по контролю за бродячими животными – увезти собак. Спроси, желает ли он проведения расследования. Вежливо, понял?
– Дейв, он – преступник.
– Не беспокойся. Мне предстоит разговор с его папочкой.
– ПАПА, НЕ НАДО! – раздалось сквозь закрытую дверь.
– ДЖЕЙ-СИ, ОСТАВЬ ДЕВОЧКУ В ПОКОЕ!
Страшно – Джуниор пулей помчался наверх.
– ВОТ ИМЕННО, УБИРАЙСЯ! – хлопнула дверь-«Папа» прямо мне в лицо.
Джей-Си крупным планом: жирный, почти старик. Крепкий, рябой, на лице – свежие царапины.
– Я – Дейв Клайн. Меня прислал Дэн Уилхайт.
Прищурившись:
– А что такого важного, что сам не смог?
– Как хотите, мистер Кафесьян. Хотите расследование – проведем. Что угодно – снимем отпечатки, словом, все, что в наших силах. Если хотите, Дэн будет подробно оповещать вас о ходе расследования, если вы понимаете, о чем я…
– Я понимаю, о чем вы, – я сам во всем разберусь. Я буду иметь дело исключительно с капитаном Дэном и не потерплю всяких в моей гостиной.
Мимо прошмыгнули две женщины. Брюнетки с мягкими чертами лица – внешность самая европейская. Дочь помахала рукой – серебристые ногти – капельки крови на них.
– Видите моих девочек? А теперь забудьте. Они – не ваше дело.
– У вас есть соображения насчет того, кто это сделал?
– Не ваше дело. И не спрашивайте о всяких там конкурентах, которые хотели мне насолить.
– Конкуренты – владельцы прачечных?
– И шутить не вам! Вот, полюбуйтесь!
Ярлык на двери: «Испорченная одежда». Джей-Си рванул ручку: «Вот! Смотрите! Смотрите!!!»
Смотрю: небольшой встроенный шкафчик. На стенах – женские брючки в обтяжку – разодранные в промежности, брючины непристойно раздвинуты.
В пятнах – принюхиваюсь: сперма.
– А вот это не смешно. Я покупаю Люсиль и Мадж столько красивых шмоток, что некоторые приходится хранить в прихожей. Какой-то извращенец испортил вещи Люсиль. Любуйтесь.
Штанишки а-ля тихуанская шлюха. «Красота».
– Я же сказал – не смешно, мальчик на побегушках у Дэна Уилхайта. Нечего смеяться.
– Позвоните Дэну. Ему и расскажете, что вы хотите.
– Я сам разберусь!
– Славные вещички. Дочка так на колледж зарабатывает?
Сжатые кулаки – вспухшие вены – покрасневшие царапины на лице – жирный ублюдок пододвинулся ко мне вплотную.
Наверху – крики.
Я помчался вверх по лестнице. Комната в конце коридора – иду смотреть, в чем дело.
Томми К. – прижат к стене, на полу – «косяки», крутой парень Джуниор обыскивает его. Плакаты с джазменами, нацистские флаги, на кровати – саксофон.
Я расхохотался.
Томми мило лыбится – тощий, тоже европейской внешности.
Джуниор: «Он курил травку – в открытую. И смеялся над Управлением».
– Сержант, извинитесь перед мистером Кафесьяном.
Челюсть отвисла – почти визг: «Дейв… Господи… извините».
Томми закурил «косяк», пуская дым Джуниору прямиком в лицо.
Джей-Си, снизу:
– Убирайтесь из моего дома! Я сам во всем разберусь!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дурные сны, бессонница.
Звонок Мег разбудил меня – напомнила о должниках, никаких разговоров о зеленом шелке. Я сказал: «Конечно, конечно», – повесил трубку и настропалил Джека Вудса, посулив ему двадцать процентов от каждого доллара должников. Он выцыганил еще пять, на чем мы и сошлись.
Рабочие звонки: Ван Метеру, Питу Бондюрану, Фреду Турентайну. Три зеленых огонька: жучок в квартире Ла Верны установлен; в спальне притаился фотограф. Дискант – хвост и прослушка установили: дружеские посиделки в стейк-хаусе Олли Хэммонда в 18: 00.
А вот и наживка: наша птичка для комми. Пит сказал, что «Строго секретно» просто пальчики оближет: «розовый» политикан спотыкается о собственный член.
Звоню в Отдел по борьбе с наркотиками: Дэна Уилхайта нет на месте – я оставил ему сообщение. Сон – плохой, хуже некуда: кошмарные Кафесьяны. Джуниор прошлым вечером – насмешил: «Я знаю, что ты считаешь, что я не гожусь для Бюро, но я тебе покажу. Вот увидишь, покажу!»
Пять вечера – к черту спать.
Я умылся, заглянул в «Геральд» – «Чавес Рейвин» потеснила с первых полос моего летуна. Боб Галлодет: «Латиноамериканцы, которые лишатся своих жилищ, получат достойную компенсацию, и в конце концов стадион для „Лос-Анджелес Доджерс" станет гордостью горожан всех цветов кожи».
Какая прелесть – я даже забыл про Кафесьянов.
Заведение Олли Хэммонда – останавливаюсь у порога, жду.
Мортон Дискант в дверях – ровно в шесть.
Ла Верна Бенсон – в шесть ноль три – твидовая юбка, гольфы до колен, кардиган.
Шесть четырнадцать – на заднее сиденье скользнул Большой Пит Б.:
– Дискант со своими друзьями. Ла Верна – через два столика и уже начала строить глазки.
– Думаешь, поведется?
– Я бы повелся. Но я вообще люблю это дело.
– Как и твой босс?
– Можешь назвать его по имени – Говард Хьюз. Он – занятой парень – как и ты, собственно.
– Тот был полным придурком. Если бы он не прыгнул, я бы сбросил его сам.
Пит постучал по приборной доске. Огромные руки – ими он однажды забил до смерти пьянчугу-скандалиста. Шериф Лос-Анджелеса засадил его в кутузку, а Говард Хьюз обрел друга и собеседника.
– А ты что поделываешь?
– Да всякое. Собираю сплетни для «Строго секретно», слежу, чтобы Говард Хьюз не попал в вышеупомянутое издание. Разубеждаю тех, кто собирается подавать в суд на «Строго секретно». Ищу щелок для мистера Хьюза, слушаю его бредятину о самолетах. Вот и сейчас развлекаюсь тем, что слежу за актрисулькой, которой вздумалось его надуть. Прикинь: дамочка, у которой с ним «контракт» – понимаешь, о чем я? – свалила из его персонального борделя, чтобы сняться в каком-то дерьмовом ужастике. Мистер Хьюз заставил ее подписать рабский семилетний контракт и теперь желает его расторгнуть – якобы за ее аморальное поведение. Подумать только: этот вонючий бабник вдруг заговорил о морали!
– Представляю. И тебя от этого прет, потому что ты…
– Потому что я тоже редкостное дерьмо. Как и ты.
Я рассмеялся и зевнул. «Они там что, всю ночь собираются торчать?»
Пит зажег сигарету. «Нет, Ла Верна девочка настойчивая. Скоро ей станет скучно, и она ухватит этого комми за яйца. Славный ребенок. Она даже помогала Турентайну устанавливать жучки».
– Как там Фредди?
– Тоже весь в делах. Сегодня он обрабатывает нашего комми[9], а завтра – ставит прослушку в какую-то баню для пидоров по заказу «Строго секретно». Его единственная проблема в том, что он алкаш. Сколько уже раз попадал за вождение в нетрезвом виде, а в последний раз судья заставил его учить зэков в Чино радиотехнике. Клайн, гляди-ка!
В дверях показалась Ла Верна – держа большие пальцы вверх. Питер сделал то же в ответ.
– Это означает, что Дискант встречается с ней после того, как сплавит приятелей. Видишь голубой «шеви» – ее.
Я тронулся с места – Ла Верна впереди – в Уилшире поворот направо. Строго на запад: Свитцер, севернее, Стрип. Извилистыми боковыми улочками – к холмам; Ла Верна остановилась у оштукатуренного двухэтажного домика.
Блин: прожекторы, розовая штукатурка.
Я припарковался чуть поодаль: оставим место для «красных».
Ла Верна скользнула к двери – Пит приветственно посигналил ей.
Включился и погас свет в прихожей. Горят лишь два окна – квартира на первом этаже, налево. Шум вечеринки: квартира напротив Ла Верны.
Пит потянулся. «Как думаешь, Дискант будет шифроваться?»
Ла Верна открыла окно – из одежды на ней пеньюар и подвязки.
– Не думаю. Сейчас у него только одно на уме.
– Ты прав – это дело он любит. Думаю, меньше чем через час нарисуется.
– Минут через пятнадцать – двадцать.
– Спорим?
Пожимаем руки, пялимся в окно. Медляк: гуляки танцуют под тихую мелодию, голоса. О-па – желто-коричневый «форд». Пит констатировал: «Сорок одна минута».
Я сунул ему двадцатку. Дискант вошел в подъезд, хлопнул дверью, позвонил. Силуэт: Ла Верна в оконном проеме – танец живота.
Пит взвыл.
Дискант вошел в квартиру.
Медленно тикают минуты, одна, две… десять; в гнездышке Ла Верны гаснет свет. Ждем сигнала фотографа: вспышки в окне.
Пятнадцать минут… двадцать… двадцать пять – прямо перед нами паркуется патрульный автомобиль.
Пит толкает меня локтем:
– Е-мое. Гребаная вечеринка. Статья сто шестнадцать, пункт восемьдесят четыре УК Калифорнии – «нарушение тишины в неурочный час». Мать вашу так.
Появляются два помощника шерифа. С дубинками – стучатся в окно квартиры гуляк.
Хоть бы хны.
– Клайн, это мне очень не нравится.
Тук-тук-тук – в окно Ла Верны. Лампа-вспышка – окно спальни – беда не приходит одна.
Визг – наша птичка для комми.
Помощники шерифа выбивают дверь – я несусь туда со значком наперевес…
Через лужайку, вверх по лестнице. Краем глаза: фотограф выпрыгивает из окна – без аппарата. Через площадку – расталкивая малолетних гуляк – дверь квартиры Ла Верны начисто снесена. Проталкиваюсь: какие-то уроды выплеснули на меня свою выпивку.
– Полиция! Дорогу!
Влетаю в дверь – истекающий виски. Меня тут же ухватил помощник шерифа. Сую значок ему в рыло – «Полицейское управление Лос-Анджелеса! Разведывательный отдел!»
Ублюдок выкатил на меня зенки. Вбегаю в квартиру.
Дискант и Ла Верна возятся на полу – голые. На кровати – фотоаппарат; идиот помощник вопит: «Эй, вы, двое! А ну прекратите! Полиция!»
Вбежал Пит – рожа помощника шерифа расплылась в улыбке – старый знакомый. Быстрый Пит – немедленно выпер его из квартиры. Ла Верна и «розовый» – она молотит его кулачками.
Хватаю с кровати фотоаппарат, вынимаю пленку, закрываю. Щелк – вспышка – прямо в глаза Дисканта.
Комми ослеплен – Ла Верна высвободилась. Я ударил его – сперва ногой, затем кулаком – он вскрикнул, моргнул и уставился – НА ПЛЕНКУ.
Не давая ему опомниться:
– Это было подстроено, но полицейские помешали завершить дело. Предполагалось, что про вас напишут бульварные газетки – что-нибудь вроде «„красный" политикан бла-бла-бла…». Если согласитесь сотрудничать со мной – этого не случится, а я очень не хотел бы, чтобы эти фотографии видела ваша супруга. Итак: вы все еще уверены, что хотите баллотироваться в городской совет?
Всхлипы. Надеваю кастет:
– Уверены?
Снова всхлипы.
По почкам – вялое тело, никаких мускулов.
– Уверены?
Красный как свекла вопит: «Пожалуйста, не надо!» Еще пару раз – изо рта у него пошла пена.
– Завтра снимаете свою кандидатуру. Соглашайтесь, потому что мне это не нравится.
– Д-д-да, п-п-п…
Дерьмовая работенка – я вошел в гостиную, меня трясло. Легавые свалили, Ла Верна завернулась в простыню.
Пит с микрофонами-жучками в руке: «С помощничками шерифа я разобрался, а тебя по рации вызывал Ван Метер. Тебе надо встретиться с Эксли в Бюро – прямо сейчас.
В центр. За столом – Эксли.
Я пододвинул стул, вручил ему пленку. «Он снимает свою кандидатуру, так что в „Строго секретно" обращаться не пришлось».
– Понравилась работенка?
– А вам понравилось мочить тех негров?
– Неискушенные не знают, во что порой обходится правосудие тем, кто его вершит.
– То есть?
– То есть – спасибо.
– То есть я могу рассчитывать на одолжение?
– Вам уже его сделали, но ладно – просите.
– Ограбление склада. Может, это из-за страховки, а может, нет. Все равно – я хочу расследовать преступления.
– Нет. Я же вам говорил – это дело ведет Дадли Смит.
– Ага, а вы с Дадом – старые кореша, так ведь? А что за одолжение вы мне «уже» сделали?
– Не стали объявлять выговор и проводить внутреннее расследование по делу Сандерлина Джонсона.
– Ну же, шеф.
– Я уничтожил протокол вскрытия тела Джонсона. Коронер заметил у него на лбу синяк неизвестного происхождения, с вкраплениями краски – как будто бы перед тем как прыгнуть, он хорошенько приложился лбом о подоконник. Лично я вас не виню, но другие – в особенности Уэллс Нунан – вполне могут. Так что отчет я уничтожил. И у меня есть для вас дело. Я снимаю вас с руководства вашим отделом специально для того, чтобы им заняться.
Слабость в коленках: «К-какое дело?»
– Ограбление дома Кафесьяна. Я читал отчет ребят из Уилшира и решил, что необходимо провести тщательное расследование. Мне прекрасно известно о связях семейства с Полицейским управлением Лос-Анджелеса, и мне все равно, что скажет капитан Уилхайт. С этого момента делом занимаетесь вы и Стеммонс. Расспросите членов семьи и приближенных к ним людей. На Джея-Си давно работает некий Эйб Уолдридж – на него можно поднажать. Мне нужно полное заключение экспертов и похожие дела о кражах со взломом. Начинайте завтра – разрешаю применять силу.
Я так и подскочил:
– Это же чистой воды сумасбродство! Копать под барыгу, которого пасет полиция Лос-Анджелеса, когда атторней намерен проводить расследование именно в этой области. И все из-за того, что какой-то извращенец убил собачек и подрочил на…
Эксли – встает – нависает:
– Займитесь этим. Возьмите ребят из участка Уилшир, привлеките криминалистическую лабораторию. У Стеммонса мало опыта работы на месте преступления, но тем не менее. Примените силу. И не заставляйте меня сожалеть о тех одолжениях, что я вам сделал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Применение силы:
8:00 утра, 1684, Саут-Тремэйн. Со мной: ребята из лаборатории, спец по снятию отпечатков и четверо полицейских в форме.
Коих я тут же припахал: опросить свидетелей, осмотреть мусорные баки. Транспортная полиция – гонять журналистов.
Применение силы: треклятый Эксли.
Применение силы: приговор приведен в исполнение.
Компромисс с Дэном Уилхайтом – телефонный разговор двух раздраженных людей. Я сказал, что Эксли поимел меня; он назвал дело «полнейшим безумием» – Джей-Си и полиция Лос-Анджелеса – двадцать лет взаимовыгодного сотрудничества. Я был должен Дэну, он – мне – долги накапливались. Уилхайт, до смерти перепуганный: «Через три месяца я ухожу в отставку. Moи взаимоотношения с семейством, так сказать, выходят за рамки служебных. Дейв, ты не мог бы… полегче?
Я ответил: «Сперва моя задница, потом твоя».
Он сказал: «Позвоню Джею-Си и посажу его на строгач».
8:04 – представление начинается.
Черно-белые полицейские машины, лабораторный фургончик. Патрульные, спецы из лаборатории. Зеваки, детишки.
Подъезд к дому – я отвожу ребят из лаборатории в сторонку. Рэй Пинкер: «Я навел справки – никаких сведений о мертвых собаках отсюда не поступало. Думаете, их похоронили на каком-нибудь кладбище домашних любимцев?»
День вывоза мусора – в проходе между домами выстроились рядком мусорные баки. «Может быть, но я бы проверил вон те баки, за забором. Не думаю, что старик Кафесьян станет так миндальничать».
– Слыхал, он – милейший человек. Ну, найдем мы собак, и что?
– Возьмите образцы тканей, чтобы определить, чем именно их отравили. Если в пастях у них все еще те тряпки, определите, чем они пропитаны – по запаху походило на хлороформ. Мне нужно десять минут, чтобы уломать Джея-Си, а потом вы войдете внутрь и соберете волокна – на кухне, в гостиной и столовой. После чего приведите того, кто будет снимать отпечатки – только в комнатах на первом этаже, ибо я не думаю, что наш грабитель стал подниматься наверх. Он тут кончил на несколько пар женских штанишек – если папочка их не выбросил, можно попытаться определить группу крови по сперме.
– О господи.
– Вот именно, о господи. Слушай, если даже он их и выбросил, они наверняка в этих баках. Обтягивающие штанишки пастельных тонов, разодранные в промежности, не каждый день выбрасывают. И… Рэй? Мне нужен толстый подробный отчет обо всем этом.
– Не учи ученого. Хочешь, чтобы я налил воды?
– Налей воды. Не знаю, что на уме у Эксли, но пусть пожует хоть это.
У задней двери – Мадж, выглядывает наружу. На ней тонна штукатурки – синяки замазать.
Рэй толкнул меня локтем: «На армянку не похожа».
– Так она и не армянка. И дети, кстати, тоже не похожи. Рэй…
– Хорошо, хорошо, налью воды для Эксли.
На улице – толпа любопытных. Джуниор и Томми К. – играют в гляделки.
Томми, небрежно стоя на крыльце: гавайка, широкие штаны, саксофон.
У Джуниора – новый вид: побитый пес со злобным блеском в глазах.
Оттаскиваю его в сторону – отеческим тоном: «Не позволяй этому парню тебя беспокоить».
– У него такой вид, будто он знает что-то такое, чего не знаю я.
– Забей.
– И что мне ему теперь – задницу целовать?
– Лично я всегда слушался командира.
– Дейв…
– Что – «Дейв»? Твой папочка – инспектор, он хочет, чтобы ты работал в Бюро, и мое повышение – часть сделки. Это – игра. Ты должен своему отцу, я должен твоему отцу. Я должен Дэну Уилхайту. Мы оба должны Управлению, и это задание Эксли – тоже часть сделки, так что веди себя соответственно. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. Но это твоя игра, так что не говори мне, что играешь по правилам.
По морде ему? Нет, не стоит. «Еще раз услышу от тебя подобную идеалистическую хрень, я напишу твоему отцу такой рапорт о служебном соответствии, что он живо загонит тебя обратно в академию. Будешь играть по-моему – останешься. Либо играешь на моей стороне, либо твой папочка увидит „недостаточные командные навыки", „чрезмерное непостоянство" и „недостаточную самоорганизацию в стрессовых ситуациях". Сам напросился, сержант».
Дурацкая удаль: «Я в игре. Я позвонил в единую справочную по ломбардам и дал детальное описание украденного столового серебра, а также составил список прачечных Кафесьяна. Три мне, три – тебе, обычная процедура – так?»
– Хорошо, но сперва посмотрим, что там у патрульных. Потом, когда выполнишь третий пункт, отправляйся в контору и попробуй найти дела об ограблениях со схожим модус операнди. Найдешь – отлично. Нет – попробуй порыться в убийствах: может, этот тип еще и убийца.
Вонь, мухи – ребята из лаборатории вытащили собак; с них сыпался мусор.
– Полагаю, если бы тебе было плевать, ты бы не стал мне говорить всего этого.
– Правильно полагаешь.
– Вот увидишь, Дейв. С этим делом я справлюсь.
Томми К. выдал трель на саксе – зеваки зааплодировали. Томми поклонился и ухватил себя за ширинку.
– Эй, лейтенант! Поди поговорим!
Джей-Си на пороге, в руках – поднос. «Эй! У нас кое-что есть».
Я подошел. Пиво в бутылках – Томми схватил одну и жадно к ней присосался. Смотрим на руки: следы от Уколов, тату со свастикой.
Вы ознакомились с фрагментом книги.