Проклятое место. Тропою мести

– Я ничего не сделал, генерал. Ты это знаешь. Просто я тебе не нравился, вот ты и решил под шумок…

Выстрел.

Капитан безвольно свалился рядом с двумя убитыми.

– Лейтенант Гончаров Анатолий Сергеевич. По все той же статье. Боже, Петренко, я устал говорить, прикончи их уже просто так. Левина не забудь! Приговор в исполнение привести и бла-бла-бла…

Засверкали дульные вспышки…

Руководитель группировки «Удар» поправил золотую оправу очков с квадратными дужками и взял в свои морщинистые руки книжку – роман-антиутопию, «О дивный новый мир» за авторством некоего Хаксли. Томик нашел в вещах убитого майора Чехова. Если судить по аннотации, вещица обещала быть занятной.

– Ознакомимся для саморазвития, – пожал Турко плечами, на которых уже красовались генеральские погоны.

Погоны ему шли.

А что?

Заслужил.

После того как едва ли не в одиночку подавил мятеж, казнив Чехова и пятерых несогласных с действиями в отношении «Анархистов», можно было поощрить себя внеочередным званием. Устраивать судилище над своими людьми было морально тяжелым решением, но не стоило забывать, что собака, укусившая руку хозяина, – должна умереть. Никаких исключений. Новоиспеченный генерал не дал слабину, а продемонстрировал железную волю. Вожак стаи должен жестко поставить себя, тогда его начнут уважать.

– Даже интересно. – Турко облизнул палец и перевернул титульную страницу. – Зачем раньше-то кокетничал? Сразу надо было погончики-то вешать!

Лидерство в группировке не зависело от звания, но зависело от положения и авторитета. Звания – больше традиция, анахронизм. Можно сказать, дань памяти почившему генералу Юрию Захаренко.

Тогда еще подполковника Турко в руководители выдвинули люди. Во главу стола его посадили путем честного и беспристрастного голосования. Кого еще выбрать? Он был идеальным кандидатом, особенно после бескомпромиссного Андрейченко. Старт – будь здоров. С ходу набрать колоссальное количество политических очков – надо уметь. Самый простой способ – возглавить восстание против предшественника. Турко разыграл эту карту. Выяснилось, что Андрейченко, на пару со своим дружком Малининым, набивал живот, сидя на тепленьком месте. В ту пору солдаты «Удара» десятками гибли на Озерах и Болотах. Отличный катализатор, чтобы сорвать стоп-кран у разъяренной толпы, но самому не пасть ее жертвой.

Встав у руля, Турко сделал все, чтобы холопы забыли, что его роль – «временно исполняющий обязанности главы группировки», как прописано в Уставе. После войны с «Изоляционными силами», согласно тому же Уставу, требовалось провести повторное голосование, чтобы закрепить за Турко право управления или избрать нового лидера. Но закон – что дышло! Рисковать он не хотел, а потому, дорвавшись до власти, сразу же провел «референдум» – народное голосование. На повестке – изменение некоторых положений Устава. Из документа вычеркнул несколько неугодных статей. Пустил пыль в глаза, предложив с десяток новых, что в теории могли улучшить солдатский быт. Все прошло гладко. Без всяких нарушений. Сказка!

Можно было так сильно не запариваться, но подполковник понимал, что не все в «Ударе» поддерживают его методы управления, хотя он вел умную политику кнута и пряника, чем и заработал поддержку большинства.

Когда устали от кровопролития, приказал отступать с Озер, а потом побрататься с «Анархистами». Ненадолго – что в первом случае, что во втором. Но многие ли смотрят в будущее?

Несогласных нужно переманить на свою сторону, нужно держать их поближе к себе, не забывая о щедрых наградах. Ненадежных и трусливых – запугать и загнать под плинтус, чтобы и тявкнуть не помышляли. О перевыборах редко кто вспоминал. После победы в Припяти, после расширения сферы влияния и укрепления позиций «Удара» переизбирать подполковника не было никакого смысла.

Кто, если не он?

Кто, если не тот, при ком произошел настоящий расцвет?

Вот-вот.

С Чеховым разве что промашка вышла. Но куда же без этого?

– Совестливый дурачок ты, майор, и мне тебя жаль. Вот правда, только тебя одного. Хорошим ты был специалистом, но забывчивым. Я же говорил тебе, что для меня нет ничего важнее власти. Я бы не позволил ее у меня отнять. Я же не они…

«Они» – это он про тех, кто сидел в этом кресле до него.

Андрейченко был гадким слизняком, который долгие годы пользовался его, Турко, напускной верностью. Юрий Захаренко был настоящим офицером, единственным из всех власть имущих в клане, кто действительно дослужился до звания еще на Большой земле, а не лично присвоил его.

Захаренко был любимцем публики. Он ставил благородные и поистине высокие цели. Их разделяли и рядовые бойцы, и ближайшее окружение генерала – его лучшие друзья…

…Турко и Андрейченко.

Тогда они верили в великое предназначение.

Крайне забавно, что Турко оказался причастным к гибели обоих.

Началось с того, что он, будучи старшим лейтенантом, помог Андрейченко прийти к власти. Определенную роль сыграла ревность. Захаренко, продолжая клясться в преданности, начал убирать своих друзей подальше от кормушки – подальше от такой желанной власти. Поговаривали, что генерал-майор раскусил гнилую сущность своих дружков, однако ничего не смог с ними поделать. Отдать приказ на убийство – это не в его стиле. Человечность Юрия сыграла с ним злую шутку. Если бы он приказал расправиться с Андрейченко и Турко, история пошла бы по совершенно иному пути. Только история – это такая штука, которая не терпит сослагательного наклонения.

Шла ожесточенная война группировок. В тот день Захаренко отправился на дальний блокпост на границе с Армейскими складами, чтобы прочитать речь перед боевым составом. Рахман, не без помощи «казачка», засланного в ряды «Анархистов» самим Турко, узнал место, где появится шанс напасть на врага. Он не мог им не воспользоваться.

По официальной версии глава «Удара» остался героически защищать отступающих. Умалчивалось, что оставаться он не собирался. Захаренко не был трусом, но он думал о своих и понимал, что смерть основателя неизбежно бы уничтожила боевой дух тех, кто сражался на передовой. За него все решил старший лейтенант, когда пустил другу в грудь две пули, набитые дробью, – сработал дедовским обрезом. «Лупарой», как он его называл, своим излюбленным оружием.

Турко вернулся на базу с печальными вестями, а Андрейченко не растерялся и сыграл на чувствах бойцов, что потеряли веру в победу. Повел их за собой. За него проголосовали. Свой же парень, зарекомендовавший себя в боях. Люди охотно верят в небылицы, чем и пользуются всевозможные политики – такие, как Андрейченко, и такие, как Турко.

Андрейченко начал хорошо: навел порядок, пересмотрел кадровый состав и отомстил за смерть Захаренко, наказав якобы виновных пленных анархистов. Избрал иную стратегию управления, благодаря которой получилось установить шаткое, но все же перемирие между «Ударом» и «Анархистами». Нацелился на зачистку Зоны от бандитов, заявил, что нужно отдаляться от СБУ, чтобы вербовать в свои ряды простых сталкеров. В политике Андрейченко было множество проколов. Попытка захвата Зимовища – самая яркая из них. Но людей он устраивал. У «Удара» наконец-то появилась приземленная цель: зачистка Зоны от криминала. Не нечто сложное и труднодостижимое, как было при Юрии Захаренко. При Андрейченко закончилась крупномасштабная война, сдувшись до уровня локальных и незатяжных стычек. Остриженные бараны всерьез заявляли, что теперь-то, если Андрейченко не станет, группировка точно развалится. И что больше никто не сможет привести «Удар» к процветанию…

Вздор!

Турко был заместителем, он вечно болтался на вторых ролях, но в те дни его это как раз устраивало, поскольку тогда его бы не поддержали. Оставалось ждать подходящего момента. Подполковник слишком хорошо знал своего товарища. Он понимал, что рано или поздно поглощенный жадностью и эгоизмом Андрейченко, упиваясь безнаказанностью, совершит роковую ошибку.

Не ошибся…

Тот, кто умеет терпеливо выжидать, всегда достигает желаемого.

Случай представился. Андрейченко нужно было замести следы сотрудничества с торговцем Малининым – он стал отправлять своих же ребят на бойню, вновь развязав войну с «Анархистами». Война – это лучшее прикрытие темных делишек. Трупы-трупы-трупы – каждый день, каждый час. Трупы ради туго набитого кошелька. Они-то думали, что дохнут за великие ценности! Но все перевернулось, когда знаменитый наемник Коннор слил в Сеть всю подноготную. Она была похожа на правду. Однако кое-что, одна маленькая, но важная деталь, меняющая абсолютно все, так и осталась сокрыта от простолюдинов.

Очень вовремя это всплыло. Турко получал свой процент от теневого бизнеса босса, вот только висеть на дереве, как сейчас висели Рахман с Чеховым, ему не улыбалось. Пришлось вовремя подстраиваться под ситуацию. Разгоряченная толпа, похоронившая сотни своих боевых братьев, вряд ли стала бы разбираться, кто прав, кто виноват. Турко переметнулся и, возглавив эту самую толпу, повел ее к справедливости.

Он сделал все, чтобы не только остаться в живых, но и извлечь из ситуации максимальную выгоду…

В дверь постучали.

– Войдите, – пригласил Турко, отвлекаясь от мыслей и книги.

На пороге показался лейтенант Михаил Богомолов.

– Товарищ генерал! Засекли сигналы КПК Рэя, Скай, Огонька и Коннора, – отрапортовал он. – Коммуникатор наемника подавал сигналы до Зарядки, а сейчас сдох. Последнее местонахождение – Академгородок. КПК Скай отключился сразу после Зарядки, где-то в районе Края вечного лета. КПК Андрея активен до сих пор. Но он давно покинул Зону. Возможно ли, что это ловушка от выживших искателей из «Анархистов»?

– Исключено, я думаю. Может, он вернулся?

– Тут один выход – только проверить.

– Где его засекли-то?

– Зимовище.

– Отлично. Огонек?

– Край вечного лета, как и Скай. Но это еще не все. С нами связалась группа беглых бандитов с Озер. Утверждают, что пленили одного анархиста с каким-то пареньком без нашивок. Может, один из них. Обещают отдать их нам на нейтральной территории. Воевать не намерены.

– Хорошо, лейтенант, я доволен. Новости добрые. Тогда слушай. В Академгородок, насколько мне известно, СБУ скоро отправит своих разведчиков. Попробуем узнать что-то через них. Касательно вас, лейтенант: вы пойдете в Зимовище. С вами я отряжу Лепехина и Лосева. Ваша задача – найти источник сигнала и устранить его. Если это Андрей – великолепно! Затем выдвигайтесь к Краю вечного лета. Огонек и Скай не настолько приоритетные цели, как Андрей, но постарайтесь покончить и с ними.

– Только мы втроем?

– Да, хотя в секторе будет задействована группа «Скиф». Их вертолет ночью поднимется с КПП «Зимовище». Это стандартная процедура. Зачистка местности от зверья. Я попрошу их обеспечить вам прикрытие с воздуха. Следующий вертолет взлетит под утро, чтобы закинуть разведчиков в Академгородок. Армия решила не жалеть денег после того, как стала массово терять защитников Родины. В том числе – и тех парней, для которых мы должны были расчистить путь на Болотах и Озерах.

– Понял.

– Я распоряжусь, чтобы Водопьянов выдал вам деньги. Соглашайтесь на условия бандитов. Мы с ними разберемся, но для начала надо удостовериться, что с «Анархистами» покончено раз и навсегда.

– Хорошо, я понял.

– Раз понял – выполнять!

Богомолов, кивнув, скрылся за дверью.

А Турко вернулся к чтению.

И к мыслям о собственной важности.

До Зимовища можно было добраться несколькими относительно проверенными тропами. Лазить по неизведанным местам, когда солнце скрылось за горизонт, отряд не желал.

Путь по одной из этих троп, как водится, короткий, но довольно опасный – он через Свалку брошенной техники ведет, оканчиваясь легендарной Фермой. Второй – через Край вечного лета. В теории безопасный, но на практике подразумевает большой крюк.

Михаил Богомолов – лейтенант, возглавивший маленький отряд, срочно сформированный по распоряжению Турко, выбрал идти через Ферму. Время играло против них. Само дьявольское место можно обойти.

«Совхоз имени В. И. Ленина» – монолитный, когда-то выкрашенный в кумачовый цвет знак, окольцованный колосками, встретил троих мужчин, вооруженных модифицированными «калашниковыми» с подствольными гранатометами и тактическими фонарями, свет которых и выхватил эту надпись.

Рядовой Александр Лепехин разложил топографическую карту местности на капоте «УАЗа» с открытым верхом, на кузове которого под ржавчиной и копотью еще просматривалась символика «Удара». Внедорожник когда-то принадлежал известному в клане Егору Жигулину, трагически погибшему в ходе выполнения поручения особой важности от генерала Андрейченко. Что это было за поручение? Никто до сих пор не знает. Турко обещал снять гриф секретности с бумажек о делах Андрейченко, но так и не сделал этого.

– Смотри сюда, Миша, – провел рядовой пальцем по красной черточке. – На мой взгляд, надо идти через этот пролесок. Да, сканеры зафиксировали примерно… вот тут… большое скопление аномалий, но мы, если пойдем тут, к ним и не выйдем. Сделаем крюк в полтора километра, да, сунемся в не совсем хоженые места, зато оставим Ферму. Всяко быстрее, чем через Малинина бы поперлись. Лично я не хочу рисковать. Солнце скоро сядет. Потерять два часа в такой ситуации не так уж страшно, из леса мы выйдем еще засветло.

– А если уйдет?

– Все время, что мы в дороге, сигнал его КПК продолжал и продолжает поступать. Он никуда не денется, раз до сей поры не делся. Только идиот пойдет куда-то в ночь. Так он разве что облегчит нам задачу.

– Не хочется терять драгоценные минуты.

– Но мы же не хотим облажаться? – Лепехин сделал акцент на конце предложения. – Сейчас каждый боец на вес золота. Турко тебя по головке не погладит, если нас с Лосевым погубишь.

Молчаливый Лосев только кивнул, соглашаясь с сослуживцем.

– Ты прав. – Богомолов хлопнул ладонью по джипу. – Делаем, как вы скажете.

– Вот и славно!

Совхоз, который после Второго взрыва по какой-то неведомой причине облюбовали дикие животные, остался в стороне. Отряд направился к изуродованным радиацией деревьям. На легендарной Ферме разом заржали все лошади, предвещая беду.

Здешние указатели – отдельный и уникальный элемент унылого пейзажа, что, можно сказать, подчеркивает ту самую неповторимую атмосферу безрадостных и серых радиоактивных земель, которую так любят воспевать сталкеры в своих байках и даже песнях, слагаемых ими от скуки в лагерях.

Покосившиеся трухлявые ножки изо всех сил держали белые, хоть и усыпанные рыжиками, полотна с черными, почти стершимися от времени и непрекращающихся кислотных дождей буквами. Эти полотна стояли на своих столбиках по разные стороны от уничтоженных временем дорог, грустно приветствуя путников на подходах к очередной заброшенной деревне, к очередному покинутому городу, напоминая таблички с именами усопших на гранитных могильных плитах.

Только почему напоминая? Так и было! Что такое Зона? Это одна большая могила. Стала ею задолго до того, как в этих краях вспыхнула первая смертоносная аномалия. Здесь, в далеком восемьдесят шестом году, были вдребезги разбиты мечты о мирном атоме. Вслед за этим были похоронены надежды и стремления десятков и сотен тысяч людей. Гордое и сильное государство под красным знаменем споткнулось на пути к своему великому и светлому коммунистическому будущему. И здесь же, спустя двадцать один год после той самой роковой ночи, разверзся самый настоящий ад.

Лейтенант Михаил Богомолов, когда был пузатым и несмышленым школьником, вычитал в учебнике по истории, что в стародавние времена на Руси названия деревень, как правило, происходили от распространенной среди жителей фамилии. Воспоминание об этом навевало на молодого солдата тоску, только усиливая его ассоциации с кладбищем.

«Названия хранят в себе тайны о событиях и людях прошлого, – думал он, замерев с биноклем. – К целым родовым линиям! Сколько же секретов сокрыто под толщей исторического забвения…»

– Лейтенант? Ау! – шепотом проговорил рядовой Лосев, подойдя к своему командиру. – Ты как, в порядке? – Он щелкнул пальцами у того перед лицом. – Прием!

– Я в порядке. – Богомолов взялся за бинокль, в окуляры которого рассматривал окрестности несколько минут назад. – Задумался…

– Вот и славно, что всего-то задумался. А то я смотрю – уставился в одну точку. Подумал, может, пси-аномалия какая-нибудь тебе мозги прокипятила. Пистолет вот достал, мало ли, стрелять бы пришлось.

– Когда ты молчишь, ты нравишься мне больше. Что это за мания у тебя – все ждать повода, чтобы засандалить мне пулю в башку?

– Ты извиняй, друг. Не могу простить тебе тот проигрыш в покер.

– Ах, вот оно что…

– А чего ты высмотрел-то, чего задумался?

– Ничего. Мы прошли Элеватор. До Зимовища отсюда уже рукой подать. Но мы слишком долго в пути. Без отдыха уже целый день и полночи. Предлагаю сделать привал. Буквально минут на пять-десять, чтобы перекусить и проверить оружие со снарягой. Мы точно не знаем, что нас там ждет.

– Как это не знаем? – это говорил уже Лепехин. – Андрейка нас там ждет, тепленький и готовенький, но после нашей с ним встречи он станет холодненьким.

– Или он нас порешает, он же Рэмбо хренов, – отчеканил Лосев.

– Погоди перебивать, Лосев.

– Да, не каркай, Лось!

– Ой, да пошли вы оба.

– У меня погончики посолиднее твоих будут…

– Замолчал.

– Молодец. Так вот, со мной недавно связался по рации Турко. Он передал, что наш специалист зафиксировал сигнал еще двух устройств в Зимовище. Мы пока не можем воспользоваться услугами Службы Безопасности и позвать на подмогу их боевой вертолет. Экипаж занят зачисткой. Оторвется от нее только при крайней необходимости, а пока такой необходимости нет. У нас преимущество. Сталкеры в лагере не знают о том, что мы идем за ними. Трое на трое. Только мы воспользуемся фактором внезапности.

– Правильно мыслишь, командир.

– Где устроим привал? – спросил Лепехин.

– Я присмотрел местечко. – Богомолов снял автомат с предохранителя и жестом указал на продырявленную пулевыми отверстиями «буханку», что одиноко ржавела посреди поля. – За мной!