– По-моему, у тебя паранойя! Даже дед говорит, что оснований для волнения нет.
– Я в курсе, но все же отпускаю тебя учиться только при условии, что ты будешь использовать фамилию бабушки.
– Так себе маскировка.
– Я в курсе, – ответила мама и вышла из машины.
Я последовала за ней и только тут обратила внимание, куда мы приехали. Это же надо было так задуматься!
– Университет? Правда, что ли?
С парковки и правда открывался отличный вид на высокое монументальное здание одного из старейших университетов столицы. Его шпили уходили высоко вверх и, кажется, протыкали облака.
– Да, университет. Как ни странно, но это самая лучшая маскировка для арки перехода. Здесь всегда много разных людей, но в то же время без специального пропуска никто внутрь не попадет.
– Ага… – продолжала я пялиться на здание, которое внезапно открылось для меня с совершенно невозможной стороны.
– Рот закрой, а то муха залетит, – усмехнулась мама, – и пошли, поможешь достать вещи.
– А ничего, что мы в универ с чемоданами?
– Поверь, эти стены видели и более экзотическую поклажу.
И мама помогла мне надеть на плечи рюкзак. Достала два чемодана на колесиках и, вручив мне один из них, направилась внутрь здания. Я еще несколько мгновений постояла, пытаясь осознать, что сейчас отправлюсь в другой мир, и поспешила следом.
Стоило нам подойти к большим массивным дверям, как нас окликнули:
– А я уж думал, вы передумали, – дед явно был недоволен.
– Вы правда думали, что ведьмы живут по часам? – парировала мама и царственным жестом передала ему чемоданы.
– Я не знаю, как живут ведьмы, но все же надеялся, что опоздание будет меньше часа.
Претензии деда были понятны, я и сама периодически бесилась от того, насколько маме не свойственна пунктуальность. Это слово вообще с ней не сочеталось. И это, как ни странно, воспитало эту самую пунктуальность во мне. Кто-то в семье должен следить за временем! Но сейчас я подозревала, что это была мелкая месть на его проскальзывающие фразочки в духе «что мой сын в тебе нашел».
Дед открыл перед нами массивную дверь, и мы вошли в прохладный сумрачный холл ВУЗа. Пока здесь было малолюдно, и стук колесиков чемоданов отдавался от стен дребезжащим эхом. Я увлеченно крутила головой, осматриваясь.
Наконец, мы прошли через величественный отделанный мрамором холл и свернули к массивной лестнице, на которую можно было попасть как с правой, так и с левой стороны зала. Только отчего-то пошли мы вовсе не на лестницу, а за нее, в небольшой тупичок, в котором не было ничего, кроме белой стены.
– Это проход к арке портала, – прокомментировала для меня мама, а дед подошел к стене вплотную и постучал навершием трости.
Некоторое время ничего не происходило, а потом на белом полотне стены проявилось круглое немного мутное окошко, из которого на нас смотрела… голова самой настоящей большущей жабы! Глаза у нее были умные, на носу, который выдавался чуть больше, чем у земных земноводных, были нахлобучены большие очки в роговой оправе, а из макушки торчало несколько тщательно завитых фиолетовых локонов. Она, сощурив глаза, долго вглядывалась в мужчину, а потом сплюнула, сняла очки, и ее безгубый рот растянулся в улыбке:
– А! Глебушквуа! Скольквуо лет, скольквуо зим! – откровенно подквакивая на последних слогах, сказала явно обрадованная жаба с удивившим меня одесским акцентом.
– И тебе не хворать, Зимаквая. Давно не виделись. Пустишь?
– А тебе-то зачем? И сам можешь пройти квуда хош?
– А ты мне уже не рада? – грустно поинтересовался дед, и у меня создалось впечатление, что жаба смутилась, хотя с непривычки понять ее мимику было непросто.
– Ну, проходи уж, чего на пороге топтаться, и этих своих рыжих прихвати. Вот же ведьминсквуое племя, ни с кем их не спутаешь!
Ого! А мне казалось, что она в нашу сторону и не смотрит.
Внезапно стена подернулась рябью, а на ее месте появилась каменная кладка и резная дубовая дверь с металлическими накладками. А вот окошко пропало, как и не было.
Дед потянул за ручку двери, и та без труда тихо отворилась:
– Прошу, – сделал он приглашающий жест рукой, и мы прошли внутрь. А как только зашли, дверь за нашими спинами хлопнула. Резко обернувшись, я увидела, как на ней один за другим защелкиваются многочисленные замочки и непонятные крючочки на цепочках, которые входили в специальные пазы.
Я так засмотрелась на эту необычную конструкцию, что даже не сразу обратила внимание, куда попала. А оглядевшись, поняла, что стою на небольшой площадке, от которой круто вниз вела широкая каменная лестница. Вот только с одного бока от этой лестницы зияла самая настоящая пропасть, уходящая, казалось, в никуда.
– А мы где? – спросила я недоуменно, с опаской косясь на провал.
– Пока нигде, – ответил дед. – Нам нужно спуститься.
– А что это за бездна? – Я вытянула шею, пытаясь разглядеть ее дно.
– Надо же как-то вверх подниматься и крылатым созданиям. Не у всех, знаешь ли, есть удобные конечности, чтобы ходить по лестнице.
– Ммм… – глубокомысленно изрекла я, в очередной раз впадая в предшоковое состояние. – А где эта, как ее, Зимаквая? – спросила, стараясь абстрагироваться от пропасти рядом.
– Там же.
– А как она…
– Варвара, слишком много вопросов! Пошли уже! – с раздражением ответил дед и подтолкнул меня вперед.
Ну, я и пошла. Поначалу держась за стеночку, а потом немного привыкла и уже не особенно опасалась. А когда обернулась, то увидела, что мама с дедом идут следом, а за ними по воздуху плывут наши чемоданы. Сюр этой картинке прибавляло еще и вполне современное освещение коридора. Я даже головой мотнула.
Спускались мы довольно долго, и я ужасалась, представляя, как потом придется подниматься по этим ступенькам вверх.
Наконец, в конце коридора появился свет, и мы вышли в самый настоящий просторный грот, по всему периметру которого располагались небольшие озерца, но фосфоресцирующий фиолетовый свет не давал усомниться в том, что они непросты.
Вообще, зрелище, предавшее перед нами, завораживало, а загадочные отсветы на стенах грота и наших лицах добавляли происходящему волшебства и очарования.
И тем меньше со всем этим вязалось рабочее место Зимакваи.
– Кх, кх! – раздалось сбоку.
Я чуть не подпрыгнула, повернула голову и увидела составленные буквой П самые обычные офисные столы с компьютером, несколькими мониторами, аппаратом, который совмещал принтер и сканер, и кипой бумаг. В общем, современное такое рабочее место, я бы даже сказала – ультрасовременное. И во всем этом царила она – Зимаквая, та самая жаба, которая обладала расплывшимся антропоморфным телом зеленого цвета. Один из трех фиолетовых локонов – больше волос у нее не было – она кокетливо накручивала на зеленый палец, который заканчивался острым когтем с розовым маникюром.
– Зимаквая, голубушка! – воскликнул дед, расплываясь в приветливой улыбке. – Как я рад тебя видеть! А ты все хорошеешь!
– Ах ты, старый развратник, – махнула она рукой и засмущалась. Мы с мамой переглянулись и заинтересованно покосились на деда. – Хоть бы зашел когдквуа не по делу, чайкву бы попили. Это полезно для здоровья, честно тебе говорю!
– Зимачка, ты же знаешь, я себе не принадлежу. Служба…
