– Чего надо?
– Привет, Трумбриг! – радостно осклабился таксист. – Вот, привез к вам поступать девушку. – Он мотнул головой, приглашая на меня взглянуть
– Поздно уже, – пробурчал тот. – Вертай взад.
– Трумбриг, имей совесть! У нее еще больше часа есть!
– Она бы еще в последнюю минуту приперлась, – оглядывая меня исподлобья, ответил тролль. – А мне потом карауль этих запоздавших и вылавливай по всей академии.
– Ой, да ладно тебе! Можно подумать, это и правда твоя головная боль. Пропускай уже!
– Знаешь что, Чихуа-хуа недоделанный, сказал – вертайся взад, значит – вертай, иначе… – он демонстративно приложил кулак к раскрытой ладони.
– Эй, ты чего? Обиделся, что ли, что я в прошлые выходные тебя в карты обыграл? Так все ж честно было! Чего обижаться?!
– А я и не обижаюсь, – пробасил в ответ страж, – я тебе сейчас просто кости намну, и все.
И тут двери открыла моя мама и вышла из машины. Поправила шляпку, оглядывая высокие стены и резные ворота академии, остановила взгляд на охраннике, сняла большие солнцезащитные очки и улыбнулась:
– Добрый день. Могу я узнать причину задержки нашего такси?
Тролль на время утратил дар речи, а весь его вид сделался таким глупым, что мне удалось сдержать смешок с большим трудом. Да уж, мамино ведьминское обаяние пробивало навылет еще и не таких грубиянов.
– А? – наконец, выдала эта гора мышц.
– Почему стоим, спрашиваю. Нам нужно ехать.
– Ехать? Куда?
– Туда, – мама пальчиком указала на ворота, и взгляд тролля, как привязанный, скользнул в том же направлении.
– А! Простите, госпожа, – наконец, очнулся он. – Конечно! Сейчас! Я все открою!
И тролль поспешил скрыться в своей калитке, после чего ворота начали медленно открываться.
У меня же перехватило дух в ожидании того, что же я сейчас увижу!
Глава 4
– Что? Вот это недоразумение будет учиться в академии магии?! – тыкая в меня костлявым пальцем, искренне возмущался согбенный старик в длинной коричневой мантии.
Он даже вышел из-за своего стола и потыкал в меня пальцем. Больно, между прочим! А ведь только что он с презрительной ухмылкой измерил у меня магический потенциал, бубня себе под нос:
– Ведьма! До чего докатились! Я – заслуженный магистр исторических наук Вениамин Пожидайкин – измеряю потенциал стихийной магии у ведьмы! Чтоб я еще когда-нибудь позволил себя втянуть в подобный фарс…
Нам и правда с трудом удалось найти в академии в конце рабочего дня хоть одного преподавателя. А уж то, как мы его уговаривали провести измерения – отдельная песня. Не имей мой дед такого веса в местном обществе и не примени все свои способности к красноречию – ничего бы не вышло. Мамино ведьминское обаяние в данном случае пошло только во вред, потому что этот вредный старикашка явно за что-то сильно взъелся на все ведьминское племя.
Конечно, мы бы с удовольствием поискали другого преподавателя, но время утекало, а дожидаться окончания последнего часа приема документов никто не стал, полагая, что все, кто хотел, уже подали заявления. А потому в главном здании нам буквально в последний момент удалось найти только вот этого обязательного во всех отношениях преподавателя истории магии.
Вот он и считал обязательным потыкать в меня пальцем и удостовериться, что ему не чудится, что ведьма может одновременно обладать и стихийной магией. Мама рассказывала, что сейчас в параллельностях куча полукровок, у которых магические способности подчас смешиваются так, что сам черт ногу сломит, а тут всего лишь маленькая ведьмочка со способностями к стихийной магии! Что тут такого-то?! Забавный мигающий разноцветными огоньками округлый приборчик, которым только что непонятным для меня образом проводили замеры, это подтвердил – стихийной магией, хоть и средненько, я обладаю, так что какая разница, ведьма я или нет?
У меня от этих мыслей у самой ум за разум заходил. До сих пор ведь до конца во все это не могла поверить. Но это не значит, что у кого-то это должно вызывать такое возмущение!
– И вовсе я не недоразумение! – не смогла я сдержать протест. Надоели уже сегодня с этим «недоразумением»! Сколько можно-то?! Каждый встречный поперечный так и норовит обозвать! – Меня, между прочим, Варварой зовут.
– Варварой ее зовут, видите ли… – и он погрозил перед моим носом узловатым пальцем. – Только ведьмы в этой сумасшедшей академии еще и не хватало! Святые параллельности, и куда только мир катится?! – и продолжил бубнить что-то себе под нос, усаживаясь за стол и более внимательно рассматривая мои документы. – Варвара Лучегорская, шестнадцать лет. Так-так… Ходок… Что?.. Ходок?!.
Дедок уставился на меня, а я так и застыла с рукой, в которой зажала ириску. Случайно ее только что нашла в заднем кармане шорт и даже сама удивилась.
– Что это у вас? – подслеповато прищурился он.
Я посмотрела на конфету, на профессора и, сглотнув набежавшую слюну, положила ее перед ним. Вот честно, от сердца оторвала!
– Это вам. Ириска.
– Что такое Ириска?
Он что, правда не знает, что такое ириски и даже их не пробовал? Нет, теперь мне точно ее не жалко! Человек не пробовал ириски! Это же нонсенс!
– Это конфеты с Земли Изначальной, – и, не удержавшись от вздоха, добавила: – мои любимые.
Старичок с подозрением посмотрел на меня, покосился на конфету, пожамкал губами, явно о чем-то раздумывая.
– Спасибо, – спрятал конфету в стол. – Сейчас запишем точные данные измерений, и можете быть свободны…
Он взял в руки приборчик и стал что-то там на нем рассматривать. Мне тоже было интересно, я подошла как можно ближе и вытянула шею, чтобы ничего не пропустить, но тут профессор так на меня зыркнул, что я втянула голову в плечи и отступила на шаг от стола.
– …Потенциал у вас средний, есть предрасположенность к стихии огня и земли, и отдельно фиксируется активно просыпающийся дар Ходока. Более подробные параметры я распишу в вашей анкете, а сейчас можете идти.
И он провожал меня взглядом исподлобья до тех пор, пока я не скрылась за дверью. Вот же вредный старикашка!
И тут меня-таки догнала мысль: я поступила! Счастливая улыбка озарила мое лицо, а ноги выдали нечто невообразимое. До последнего ведь не верила, что меня сюда возьмут!
За дверью меня уже ожидали мама с дедом, и мой победный танец они восприняли со снисходительными улыбками на лицах. Мы прошли в главный холл академии, который впечатлил меня уходящим в никуда потолком. Вернее, его заменяло чернильное нечто с предгрозовыми всполохами в глубине.
Вот и сейчас глянула вверх и передернула плечами – жутковато все-таки это выглядело.
– Открою тебе страшную тайну, – тихо, почти в самое ухо, заговорил дед. – Небо здесь каждый день разное и является чем-то вроде проекции одной из параллельностей, выбранной в случайном порядке. По-моему, местные магистры до сих пор не разобрались, как снять этот эффект, хотя мы с однокурсниками, хоть стреляй, и сами не знаем, как у нас это получилось.
Глянув на мое ошарашенное лицо, дед усмехнулся и как ни в чем не бывало продолжил важно вышагивать к выходу.
А я перевела завороженный взгляд на потолок и порадовалась, что нахожусь не в той параллельности, небо над которой сейчас сюда проецируется.
Но что же получается? В создании этого чуда участвовал дед, когда сам учился в этой академии? И что-то мне подсказывает, что эта аномалия вряд ли была санкционировано преподавателями.
– Маргарита? – остановил нас удивленный возглас, и мы дружно обернулись. – Марго… Поверить не могу! Это правда ты!
Быстрым шагом, пересекая холл, к нам шел высокий темноволосый мужчина, одетый во вполне земной костюм-тройку, а через руку у него была переброшена черная мантия, отороченная серебряной вышивкой.
