Кот Василий и параллельный мир

– Ой! – подскочила она от неожиданности. – Как тебе это удалось?! Так быстро!

– Может, хочешь на память крошечное лимоновое деревце? – невозмутимо поинтересовался кот. – Возьми вон то цветущее, на котором уже плод есть.

– А можно? – почему-то оробела Настя. – И оно будет у меня жить?

– Можно, – разрешил кот. – Дотронься до него. Когда отправишься домой, оно само перенесётся в твою комнату. Рядом с ним найдёшь памятку, в которой будет подробно расписано, как за ним нужно ухаживать.

Девочка погладила горшок, в котором рос лимон, дотронулась до его ярко-зелёных твёрдых листочков и повернулась к Василию:

– Я пока не хочу домой. Давай ещё куда-нибудь заглянем. Уж раз ты меня в гости заманил, то и показывай всё, что есть.

Она лукаво улыбнулась и просительно посмотрела на кота.

– Пошли, – предложил кот, и они дружно шагнули из оранжереи обратно на ту же невысокую горочку.

– Видишь, вон там, внизу, молодёжь садовую клубнику собирает? – кивнул кот головой в нужном направлении. – Присоединяйся к ним. Тебе понравится.

Тут же неведомо как в руках у Насти оказалось плетёное лукошко. Довольно вместительное, с удобной ручкой, оно уютно устроилось в руках у девочки, как будто и всегда там находилось. А она сама вдруг оказалась рядом с одним из длинных рядов клубники. Спелые ягоды просто просили, чтобы их сорвали. И вот уже несколько ягодок легли на дно лукошка, а пара следующих отправилась в рот.

– Вкусно! – сказала Настя, причмокивая и слизывая с губ капельки сладкого, душистого сока. Крупные, чистые, ароматные ягоды изумительного вкуса таяли во рту.

– Конечно, вкусно, – подтвердил ближайший к ней сборщик, парень лет шестнадцати. – Клубнику все любят. Потом пойдем черешню собирать. Она вот-вот поспеет. Тоже здорово. Черешни есть высокие – превысокие. Кто-то лестницу берёт, а я люблю по веткам взбираться. Сядешь в развилке, видно всё далеко вокруг, а ягоды так сами в рот и просятся. Сладкие. Сочные. Красота! А ещё у нас в библиотеке здорово. Книги на все вкусы. Я там тоже по полдня провожу.

– Я и раньше любил читать и сейчас продолжаю, – добавил он, печально вздохнув, перестал собирать ягоды, сел на корточки перед Настей и спросил:

– А ты как сюда попала?

– Кот привёл, – стеснительно улыбнулась Настя. Не поверит ещё в её рассказ этот симпатичный парень. Но не врать же. Хотя о берёзе можно и не говорить. Привёл и привёл. Без всяких уточнений. – Василий. Я его на улице подобрала и очень люблю. Он такой умница.

– Кот? – удивился новый знакомый. – Вы что, вместе погибли?

– Почему погибли? – пришла очередь Насти удивляться. – Мы просто пришли сюда и всё.

Парень озадаченно помолчал, переваривая услышанное, в задумчивости погрыз ноготь и уставился на Настю. Она молча смотрела на него сверху вниз, потом присела рядышком.

– Тебя как зовут? – спросил парень. В его голосе появилась какая-то неуверенность или растерянность. Или ещё что-то такое, что Настя не смогла определить одним словом.

– Настя, – почему-то оробела девочка и ответила полушёпотом. Какой-то вопрос предыдущий был странный. Она с опаской поглядела на своего собеседника и чуть-чуть от него отодвинулась. Смотрит как-то непонятно, думает о чём-то и молчит. А она ведь даже ничего ещё про кота и не рассказала этому странному парню. Не сказала, что он умеет разговаривать человеческим голосом, что кривая берёза – это вход в какой-то параллельный мир, где живёт Василий… Постой-ка… да ведь и этот парень…

– А меня – Павел, – дружелюбно сказал странный парень и широко улыбнулся. – Ты меня не бойся. Я сам под машину попал, – он вздохнул, – потом бежал куда-то в ужасе. Вернее, это мне казалось, что бежал. На самом деле я умер на месте, похороны свои видел. Очень мать было жалко. Она так убивалась. Я всё пытался ей кричать, что я здесь, над ними, но меня никто не видел и не слышал. Потом я ушёл. Сначала в пустоте скитался, потом сюда попал. Здесь замечательно: погода всегда отличная, есть всё что душе угодно, никто не меняется внешне, но всё равно все мечтают снова родиться. Странно, конечно, представлять, что снова станешь младенцем, и в какую семью попадёшь – неизвестно, но на земле лучше: там трудности надо преодолевать, а здесь всё гладко и предсказуемо. Каждый день одно и то же. Да и родителей своих я любил. Повезло мне с ними. Повезёт ли в другой раз – вот в чём вопрос?!

Настя молчала и во все глаза смотрела на Павла. Она никак не могла поверить в то, что он говорит. Собственное приключение показалось ей теперь совсем незначительным и вполне обыденным.

– Вот почему я и спросил, как ты ухитрилась вместе с котом сюда попасть, – закончил речь Павел. – Мне кажется, я здесь очень давно, но никогда не слышал, чтобы сюда кто-то просто пришёл. Даже легенды такой не слышал. Сюда ведь, как и отсюда, обычной дороги нет.

– И все эти люди, – Настя растерянно повела рукой вокруг, – все эти люди, – она сглотнула появившийся неизвестно откуда тугой ком и нерешительно закончила, – погибшие?

– Ну да, – спокойно кивнул парень, соглашаясь с её выводами. – У каждого своя история, но с одинаково печальным концом. Правда, бабушкам и дедушкам не на что жаловаться: они всю жизнь прожили, всю… до конца… а вот молодые…

Настя поникла, пригорюнилась. Как много здесь молодых лиц! На глазах её стали закипать слёзы, она шмыгнула носом…

– А вот этого не надо, – весело произнёс Павел, поднял её лицо на уровень своего, легко коснувшись подбородка тонкими пальцами, и подмигнул Насте. – Что было, то было. У каждого своя судьба. Будем считать, что мы на курорте отдыхаем. Закончится отпуск, выйдем кто на учёбу, кто на работу, то есть снова родимся, и всё пойдёт своим чередом. Ты только больше не говори никому о том, что ты сюда просто пришла. Просто – ничего не бывает. Это я точно знаю. Есть у тебя миссия какая-то, как бы ей не повредить. Так что – молчи.

– Давай ещё ягод пособираем немного, и ты о себе расскажешь… что захочешь. И о мире твоём… интересно, что в нём изменилось… со времени моего ухода, – предложил Павел, запинаясь, потому что боялся спугнуть девочку, так необычно попавшую сюда, и мучительно подбирал слова, и ждал ответа, – а я потом ребятам расскажу, когда будет можно.

– А как ты узнаешь, что уже можно? – полюбопытствовала Настя, по своему обыкновению уцепившись за последнее слово, и парень вздохнул с облегчением. Слава Богу, никаких слёз и истерик.

– Узнаю, – легко отмахнулся Павел. – Здесь всегда всё ясно и понятно. Комнат хоть и много, и обитатели в них разные, но слухи расходятся быстро. Побудь ещё немного инкогнито. Хорошо?!

– Хорошо, – согласилась Настя, и они, весело болтая, принялись дальше собирать ягоды. Заодно и есть их не забывали, но ягод вокруг, казалось, не становилось меньше.

Когда Настя рассказала, что у брата есть собственный ноутбук и что совсем скоро и ей купят такой же, Павел снова остановился и переспросил:

– А что это за штука такая? При мне этого не было.

Пришлось Насте рассказывать, как работают ноутбуки и компьютеры, для чего они нужны. А заодно и о том, что у многих людей появилась новая болезнь – игромания. Люди буквально живут в игре. А некоторые целыми днями сидят в интернете и выйти оттуда не могут. Зависимость развилась. Компы ящиками называют и сидят в них, сидят, как в одиночных камерах навечно приговорённые.

Но у них с Генкой родители строгие и очень их любят, так что с детства много с ними разговаривают, всё объясняют и ничего не запрещают. Они с братом тоже родителей любят и стараются не огорчать, не создавать им проблем, ведь жизнь взрослых и так трудна.

Парень слушал, открыв рот. Они сидели на пригорочке у корзинок с ягодами. Настя иногда брала ягодку и бросала в рот, а Павел слушал её, не отвлекаясь на вопросы.

– Надо же, – сказал он, когда Настя выдохлась, – как быстро меняется мир. Мы с пацанами в футбол летом гоняли во дворе, зимой каток заливали и играли в хоккей. У костра с гитарами сидели, или во дворе на лавочке песни распевали, Высоцкому подражали, Цою. Шумно было во дворах у нас. Там же с девчонками толклись, а теперь, значит, всё общение через ящик. Ну и ну?!

– Знаешь, – он снова сел на корточки, – я думаю, мы интересней жили: живое общение не заменит никакой интернет. И книжки… Разве сравнишь новенькую книгу, пахнущую типографской краской, которую достали с огромным трудом и читают всей семьёй по очереди, с чтением с экрана?!

– Наверное, глаза у всех болят от напряжения, – сделал он вывод, – и хилых полно, раз вся молодёжь к сидению за компьютером прикипела?

– Не знаю, – пожала плечами Настя. – Строят же стадионы, спортплощадки во дворах и у школ…

– Ерунда это всё, – с досадой отмахнулся Павел. – По траве легче бегать. Спортивные игры – это прежде всего удовольствие. Отбери радость и останется пшик – болезни наживать.

– Да-а-а, – сделал он неожиданный вывод, оглядывая окрестности, – сто раз подумаешь, прежде чем решишься ещё раз на Земле родиться.

– Наверное, я плохо рассказала, – огорчилась Настя. – Хотя, у вас мне очень нравится, а о ноутбуке я разочка не вспомнила с тех пор, как сюда попала. И мобильника у меня с собой нет, и опять же я о нём не вспомнила.

– А это что за зверь – мобильник? – заинтересованно повернулся к Насте Павел.

– Это телефон, – растерянно произнесла Настя. Сколько помнит себя, столько и мобильник. А вот Павел о нём, оказывается, и не слышал.

Павел вздохнул:

– Телефон и я знаю, только мы так всегда и говорили – телефон.

Настя не стала уточнять, что это хоть и телефон, но всё-таки не тот, который помнит Павел.

– Как много ягод кругом, – переменила она тему и встала.

Павел поднялся вслед за ней. Он побоялся, что уже надоел девочке своими расспросами и тоже сменил тему разговора:

– Смотри, как все сборщики далеко ушли. Будем ещё собирать или хватит?

– Будем, – весело сказала Настя, и они снова склонились над рядами ягод.

Павел вскоре набрал целое лукошко и решил отнести клубнику в комнату для пожилых людей.

– Не все старики проворны и любят что-то делать, – пояснил он своё желание Насте, – многие просто сидят или лежат, или смотрят в одну точку. Или думают о чём-то… но мне их жалко почему-то. Какие – то они потерянные, одинокие, заброшенные… – задумчиво закончил он.

Две шустрые старушки, пришедшие на поле только что и собиравшие ягоды неподалёку от них, неодобрительно на него покосились.

– Самим шевелиться надо, – с укором произнесла одна. – Плохо это – на всём готовом жить.

– Баловство одно, – добавила другая, и они опять принялись сноровисто собирать ягоды.

Павел посмотрел на них, худеньких и шустрых, пожал плечами, подмигнул Насте и ушёл, а Настя осталась. Ей ещё не хотелось уходить. К тому же она увидела, что к ней приближается девушка с небольшой корзинкой, заполненной ягодами до половины, и Настя решила поговорить с ней, чтобы узнать, не видела ли та кота Василия.

С того момента, когда девочка взяла корзинку в руки, кот куда-то исчез, и она его больше не видела, но привычно беспокоилась о своём любимце.

Незнакомая девушка подошла к Насте, но в это время послышался какой-то странный, не очень громкий жужжащий звук. Настя закрутила головой и определила, что звук доносится откуда-то сверху.

Она подняла голову.

– Ой, что это?! – растерянно воскликнула Настя и показала рукой в небо. – Там что-то движется. Странное. Плоское.

Рядом стоящая девушка ответила не глядя:

– Это наш пилот развлекается. Построил летающий плот. И вот, пожалуйста, сейчас нам на голову приземлится.

Настя невольно ойкнула, присела, прикрыла голову ладошкой (как будто это могло помочь?!), даже зажмурилась сначала, но потом передумала, осторожно выпрямилась и с опаской поглядела на движущийся предмет.

– Не бойся, – развеселилась девушка и тоже посмотрела в небо, только без всякой опаски. – Я пошутила. Свободного места кругом много, и сядет он правильно. Ведь он мастер. Давай ему руками помашем.

Девчонки дружно помахали лётчику руками, и он, сделав круг над их головой, помахал им в ответ и широко улыбнулся.

– Но плот ведь должен плавать, – робко возразила Настя, разглядывая небо и необычный летательный аппарат. – Я никогда не слышала, чтобы на плоту летали. Это невозможно.

– Всё когда-то слышишь впервые, – философски заметила девушка и пожала плечами, – и ничего невозможного в мире, кажется, нет, – задумчиво закончила она задорно начатую фразу и снова стала собирать землянику.

Настя последовала ее примеру, но ненадолго. Ягоды были очень крупными, и вскоре она сообщила:

– У меня лукошко полное. Куда мне его?

– Твое дело, – снова весело пожала плечами соседка и скорчила уморительную рожицу. – Хочешь, себе оставь; хочешь, отдай кому-нибудь или в детсад сама отнеси.

– Куда? – удивилась Настя. Она подумала, что ослышалась. Ну откуда тут детский сад?!

– В детскую, – пояснила девушка с нервным смешком. – Это комната такая. Рядом совсем. Правда, комнатой это место могут называть только неисправимые оптимисты. А по-моему, – это полигон. Там проходят постоянные испытания. Очень разные. Например, детки выясняют, сколько децибел выдержат уши постороннего человека, если он забредет туда ненароком. Или другое: клубок из пятидесяти орущих, веселящихся малышей – это еще куча мала или уже велика. А так же: если один носок на люстре, то где может быть другой? Если пуговицы на рубашке не отрывали, но их нет, то кто виноват? Сколько собак и кошек можно вместить в одну комнату? Сколько прыгунов одновременно может выдержать пружинная кровать? Сколько ведер воды нужно вылить на прохожего, чтобы он промок до нитки? А спорим, когда он остановится и посмотрит вверх, я точнее попаду ему из рогатки между глаз? И совсем невинные испытания: сколько программ по телику можно смотреть одновременно? Сколько порций манной каши можно успеть размазать по лицу соседа, пока тебя заметит воспитатель? И так до бесконечности. В общем, милая комната, милые детки, просто в воспитатели я не гожусь. Пробовала. Больше не хочется.

Настю слегка озадачил этот поток слов. Она даже забыла про кота. Но девушка, так внезапно высказавшись, вдруг так же внезапно замолчала, а привычного уже комментария не последовало. Настя посмотрела вокруг: кота рядом не было.

– Василий! – позвала она негромко. – Ты где? Василий!

Ни звука в ответ.

– Кот пропал, – растерянно произнесла Настя и посмотрела на собеседницу. – Ума не приложу, где он может быть?

Девушка рассмеялась, откинула волосы со лба:

– Вот и еще одна причина прогуляться в детскую. Он явно там. Почему-то животные любят этих бесенят. Впрочем, дети тоже обожают всех без исключения мяукающих, лающих и иже с ними. Так что тебе явно нужно в детскую. Я туда идти откровенно побаиваюсь, а ты попробуй, прими боевое крещение. Ничего и никого никогда в жизни ты после этого бояться не будешь. Это я тебе гарантирую.

Настя растерялась:

– А как я в детскую попаду?

– Сделай шаг, – посоветовала девушка.

И Настя шагнула. Инстинктивно. Как была. С корзиной ягод в руках. И тут же оглохла от многоголосого вопля:

– Ой, ягодки принесли!

– Ура! Ягодки!

Корзина мгновенно вырвалась из рук Насти и начала самостоятельное путешествие по комнате. Голова у Насти закружилась. Она стояла столбом посреди огромной комнаты, набитой детьми и игрушками, а вокруг мелькали головы, руки, ноги, и земляника, казалось, была везде: на столах, на полу, на весёлых детских рожицах и в маленьких розовых ладошках.

Спасение пришло неожиданно.

Голубоглазый пухленький малыш с серьёзным взглядом взял ее за руку и отвел в сторону:

– Пойдём-ка, я тебе свои игрушки покажу. У меня их много. А ягоды никуда не денутся: целый день можно есть, пока эта корзина не кончится или пока новую не принесут. Всем хватит.

Настя облегченно вздохнула и послушно пошла за ним. Ягод ей уже не хотелось – отъелась на поле, а как выбраться из галдящего клубка она тоже сразу не сообразила.

Малыш, дойдя до места, проворно схватил с полки макет самолета и протянул его Насте.

– Смотри, как настоящий! Из металла и пластика! Правда, здорово сделано? Я сам его собрал из конструктора. У меня и танк такой же есть, и бронемашина…

Настя успела сказать в ответ лишь одно слово:

– Здорово! – и погладила ребёнка по голове.

– Ох, уж эти мальчишки! – протяжно произнес чей-то жеманный голос за ее спиной. Настя обернулась и увидела девочку лет семи, которая с легкой гримасой на милом личике смотрела на самолет. Вылитая Юлька, – мелькнуло у Насти в голове, и она чуть не рассмеялась вслух, но сдержала себя и лишь улыбнулась.

– Ничего в жизни не понимают, – продолжила малышка, явно кому-то подражая. – Ну какую нормальную женщину может заинтересовать эта груда железа?! Нашёл, чем хвастаться…

Мальчишка прижал к себе модель и насупился:

– Сама ничего не понимаешь! Причём тут железо?! Это же металл и пластик! И не груда вовсе, а совсем даже самолёт. Почти как настоящий. И другие макеты как всамделишные.

Девочка фыркнула, достала из кармана круглое зеркальце с откидной крышкой и демонстративно поправила прядку русых волос надо лбом. Настя улыбнулась ей, но тут же отвлеклась, потому что кто– то дернул ее за руку: еще одна девчушка претендовала на ее внимание.

– Смотри, какая у меня кукла! Красивая, правда?! – сказала кареглазая, смуглая малышка, глядя на Настю сияющим взглядом и демонстрируя своё сокровище. Кукла была с кудрявой головой, длинными ресницами и в бальном платье. – Хочешь, я тебе её подарю? Насовсем? Бери. У меня ещё есть. И все красивые.

Она протянула куклу, но Настя отрицательно покачала головой и не взяла игрушку.

– Спасибо, но я уже не играю в куклы. Пусть она будет у тебя. Ей с тобой веселее. И с другими куклами. А у меня она плакать будет от скуки.

– Ты будешь лошадкой! – раздался вдруг рядом с ней чей-то звонкий вопль. – Скачи!

И рыжий, весь в веснушках, шестилетний сорванец, с непослушными вихрами на голове и задорными чёртиками в глазах, ловко запрыгнув Насте на спину, взмахнул рукой.

– Но-о, лошадка! Вперёд! – заорал он что есть мочи, так что Настя сразу оглохла и онемела. Но она быстро пришла в себя.

– Да не хочу я быть лошадкой! – возмутилась Настя, отдирая от себя мальчишку, но заметила, как он насупился и огорчился, и тут же предложила:

– А давайте-ка вместе поиграем.

– Ура-а! – завопила ребятня, и все дети дружно захлопали в ладоши. – В догонялки!

Настя бегала и хохотала вместе со всеми, словно и она была маленьким, беззаботным ребёнком и не было у неё другого дела, кроме игры. Дети весёлым табунком носились за ней и смеялись во весь голос, так что шум стоял невообразимый.

Наконец, Настя выдохлась и остановилась. Похлопала в ладоши, привлекая внимание детей.

– Предлагаю поиграть в школу, – громко сказала Настя. И тут же раздались недовольные голоса:

– Не-е-е, это скучно…

– Лучше ещё побегаем…

– Успеем побегать, – заверила детей Настя. – На переменке. А школа – это вовсе не скучно. У нас будет весёлая школа с весёлыми уроками. Идёт?!

– Идёт! – завопили самые маленькие, пока старшие раздумывали.

Неизвестно откуда тут же появились парты, дети уселись и замерли в ожидании.

– Первое задание на сообразительность, – торжественно объявила Настя. – Слушайте и думайте. Как быстро посчитать сумму всех чисел от одного до ста? Кто знает?

– Я до пяти умею считать, – признался один малыш, и несколько голосов сразу его поддержали:

– И я!

– И я тоже!

– А я до десяти умею!

– А я до двадцати считаю! Хотите вслух посчитаю?

– М-да-а, – озадаченно почесала нос Настя и пробормотала тихонько. – Оказывается, учительницей быть трудно: надо ещё точно знать кому и что объяснять.

– Ну ладно, – громко сказала она уже всем. – Запоминайте: надо сложить парами цифры с двух сторон, то есть к одному прибавить сто, к двум девяносто девять, к трём девяносто восемь и так далее. Сумма каждой пары – сто один, а пар – пятьдесят. Так что подсчитать сумму всех чисел на самом деле просто: нужно пятьдесят умножить на сто один. Вот и результат. Подрастёте – поймёте. Давайте лучше порисуем.

Старательно высовывая языки, дети рисовали картинки: букеты цветов, раскидистые деревья, лошадок и птиц, домики и машины, забавных человечков и неведомых зверушек.

– А это что у тебя? – спросила Настя у той девочки, что в прошлый раз предлагала ей куклу. – Яблоки на яблоне, или я ошибаюсь?

– Это яблоки, – прошептала девочка. – Это плоды. Вкусные.

– Правильно, – согласилась с ней Настя. – Яблоки вкусные, а яблоня – плодовое дерево, потому что на ней растут плоды.

– А если плоды не растут, то дерево бесплодовое называется? – спросил маленький мальчик с коротенькой стрижкой и тёмно-карими глазами.

– Нет, такого названия нет, – растерялась Настя, лихорадочно соображая, как же называются деревья, на которых нет плодов. – Деревья бывают лиственными, хвойными и плодовыми ещё, – закончила она неуверенно и решила, что в учителя ей пока рановато. Видно шесть классов образования маловато для того, чтобы учить других. А чтобы дети не вздумали задавать ещё вопросы, она быстренько объявила переменку с подвижными играми.

– Всё, – сказала она, когда все наигрались, набегались и шум слегка стих. – Некогда мне с вами больше играть. Я ведь по делу пришла. Я кота ищу. Он потерялся.

– Или я потерялась, – совсем тихо и неуверенно добавила она, подумав, что это больше похоже на правду.

Тут же с десяток любопытствующих придвинулись к ней поближе.

– Какого кота? – заинтересованно спросил самый бойкий.

– Как его зовут?! – тут же завопила ватага во всю мощь нескольких десятков глоток.

– Василий, – слегка обалдела от их криков Настя, но почти сразу же поправилась, – то есть, кажется, Обормот.

– А-а, знаем! – обрадовались дети. – Так бы сразу и говорила! Он к нам часто приходит. Он хороший!

– Обормот! – закричало сразу несколько десятков голосов во всю силу лёгких. – Обормот! Ты где?!

– Ну, чего вопите, как коты в марте? – спокойно спросил Василий, появляясь по своему обыкновению ниоткуда. – Вот он я. Тут как тут. И нечего орать. Оглушили.

Дети всем скопом бросились гладить кота. Он не сопротивлялся, только добродушно ворчал:

– Руки мыли, чертенята? Залапаете всего. За год не отмоюсь.

Насте стало смешно: давно ли она его на помойке подобрала?! Чумазого, словно трубочист. Насилу отмыла. И вот…

Но она ничего не сказала вслух.

Вокруг кота мгновенно образовалась вопящая куча мала. Настя не на шутку заволновалась. Как бы не затоптали Василия эти сорванцы. Она уже хотела поспешить на помощь своему любимцу и даже занесла ногу, чтобы сделать шаг в его направлении, но тут кто-то дотронулся до ее плеча.

Девочка оглянулась.

Высокий, очень худой незнакомец в черной одежде отступил на шаг и поманил ее рукой. Настя не успела ни о чём подумать, она просто машинально шагнула за ним следом. Сделала один только шаг и…

– Ой, где это я? Как я сюда попала? – в ту же секунду испуганно вскрикнула девочка, увидев себя в незнакомом месте и наедине с незнакомцем. – И кто вы такой?

Она вперила недоумённый взгляд в незнакомца и ощутила противную дрожь во всё теле. Человек ей не понравился сразу. От его сухой, поджарой фигуры веяло неприятностями. И это ещё мягко сказано.

Он внимательно смотрел на Настю и не торопился отвечать на её вопросы-восклицания.

Потом человек в черном рассмеялся злобным, каркающим смехом и произнес неприятным, каким-то скрежещущим голосом:

– Добро пожаловать в Страну Злых Духов!

– Хотя добру здесь делать нечего, – тут же скаламбурил он и снова довольно рассмеялся скрипучим мелким смешком.

– Ой, мамочка, – в страхе прошептала Настя, оглядывая мрачное незнакомое подземелье.

Собственно оглядывать было нечего: углы странного помещения были скрыты глубоким мраком, окна почти не пропускали света, и никакая обстановка не бросалась в глаза.

Настя забыла даже о противном незнакомце, так её удивили не менее противные сырые казематы. Долго осматриваться и думать о том, где она очутилась, не получилось: Настя вздрогнула от неожиданности, от того, что на ногу ей прыгнула жаба, холодная и скользкая.

Настя боялась и жаб, и лягушек. Всех без разбору. Она непроизвольно взвизгнула, в ужасе взмахнула ногой и сбросила жабу на цементный пол. Опасливо отодвинулась от нее подальше. На всякий случай. Кое-как усмирила дрожь и снова огляделась. Уже гораздо внимательнее. Глаза привыкли к полумраку, и окружающее проступило чётче.

Она стояла посреди каменного зала, похожего на пещеру с высокими сводами. Окон было так мало и они были такими грязными, что случайно пробившемуся сюда лучику дневного света не под силу было осветить хоть сколько-нибудь значительно это помещение.