Новый Свет

– Пожрем? – вернул мне улыбку друг.

– Да-а-а! – выдал я и вылез из машины. – Открывай багажник!

Через десять минут ворошения сумок мы смастрячили себе вполне сносный то ли уже ужин, то ли еще обед. За поеданием остатка шашлыка и сомнительных пирожков время пролетело незаметно. Мы вели незамысловатую беседу о теориях заговора, инопланетянах, правительственных экспериментах и прочей чепухе, пытаясь объяснить необъяснимое.

– А знаешь, что самое то хреновое, в этой ситуации? – направил в меня куском жареного мяса друг. – После такого фаер-шоу появится как минимум пара тысяч религиозных фанатиков, которые сочтут это знаком свыше, и хорошо если не знаком начинать священный поход! Глядишь, опять по бункерам позакрываются, выкуривай их потом оттуда.

Я ухмыльнулся и кивнул:

– Появятся, можешь не сомневаться. И равной этой «армии гнева небесного», будет только «армия разоблачителей власти действующей».

– Вот-вот, а мы окажемся между этими психами!

– Психами будем уже мы, так как окажемся в меньшинстве, – я доел пирожок и запил холодным чаем из бутылки.

Мы убрали остатки нашего пиршества и расселись по своим местам. Макс вчитывался в журнал автолюбителя, а я постепенно отходил в царство Морфея.

Разбудил меня хлопок по плечу.

– Вставай, наша гвардия возвращается. Вид у них, конечно, тот еще, – услышал я взволнованный голос.

Я поднял голову и посмотрел в окно. Тимур и Сергей с очень серьезными лицами шли к машине. Открыл дверь и вышел, разминая затекшую шею.

– Ну как там? Парня родным сдали?

– Дерьмово все. Пацан с матерью, там же и врачи, осмотрят, – Сергей протянул руку к бутылке с водой, стоявшей в двери автомобиля. – Ночью эта аномалия перебудила весь поселок, естественно все пошли смотреть, что же это там такое интересненькое на небе светится. Так же отрубились. Только те, кто постарше, больше не очнулись. У кого проблемы какие серьезные со здоровьем были – тоже. Еще часть травмировались, когда сознание потеряли.

Сделав несколько больших глотков, он продолжил.

– Там паника, неразбериха. Электричества нет, поселок обесточен. Какой-то местный рукодел притащил генератор, который сам собрал из электрочайника и швейной машинки. Вот его запустить смогли, а те, что у частных домов стоят – ни один не завелся.

Мы переглянулись. Тимур стоял молча и смотрел в одну точку. Потом посмотрел на нас и сказал:

– Там женщины были… В положении. Ночью все пятеро потеряли детей. Самих их сейчас врачи обхаживают, в себя пока не приходили.

Сергей подошел к другу и положил руку на плечо, успокаивая.

– Не переживай ты раньше времени, твоя далеко ведь, глядишь, у них там вообще ничего об этом не слышали. Связь наладят, и узнаешь, как там дела.

Тимур неопределенно кивнул.

Он свою жену с дочерью и сыном отправил в долгосрочный отпуск к теще, на свежий воздух. Уже оттуда она обрадовала его новостью о своем положении. За неделю до нашей поездки у него же в кафе эту новость и обмыли.

– Нет смысла сейчас себя накручивать, согласен. Но на душе неспокойно. Когда услышу, увижу, пойму, что все хорошо, тогда и успокоюсь, – он взял у Сергея бутылку и отпил.

Сергей снова посмотрел на нас:

– Тут даже военнослужащих нет. Участковый только, он и пытается навести порядок. Что самое занимательное: весь автопарк местной полиции, а именно: буханка и бобик – на ходу. Он с мужиками объезжает дома и собирает людей в Доме Культуры. А вот местный глава среди тех, кто не очнулся. Кардиостимулятор, как и остальная тонкая техника, вышел из строя. По крайней мере, так предполагают местный фельдшер и врач-терапевт.

Я грузно осел на сидение автомобиля.

– Что же это за хрень такая была, – тихо пробормотал я.

– Здесь нам точно никто ничего не скажет, – Сергей забрал бутылку у Тимура и протянул мне.

– Спасибо.

– Так что, мы дальше едем или тут помочь чем надо? – Максим обошел автомобиль и пнул колесо, удовлетворившись результатом, направился к следующему.

– Здесь заночуем. Мать Толика предложила остаться у них на квартире. Она то фельдшер и проведет всю ночь над больными в Доме Культуры.

– Вот так просто? Нас просто пустят в свою квартиру? – не веря услышанному, Максим даже замер.

– Не просто. Пустят переночевать людей, спасшим жизнь единственного ребенка в семье, на квартиру, в которой сейчас идет ремонт. Они там не живут, готовят новое жилье к переезду. Как пацан пояснил, там только мебель осталось поставить и можно жить. Нам-то что, спальники постелим и переночуем. А завтра двинемся в путь, – Сергей наклонился к бардачку и начал что-то искать.

– А, ну тогда понятно. Нас туда кто проводит-то? – Макс закончил осмотр шин и уставился на Сергея. – Ты что там потерял?

– Аптечку. Попросили принести бинты и перекись, если найдем. Там человек пятнадцать себе лбы поразбивали, а в местный аптечный пункт не попасть без аптекаря, а его найти не могут.

– Аптечку я в багажник убрал, сейчас достану.

Собрав пожитки для сна и сумку с остатками еды, мы двинулись по направлению к Дому Культуры.

Поселок явно был не из зажиточных. Асфальт остался, скорее всего, еще со времен советов. Запущенные газоны, да какое там, газонами то не назовешь, кустарники одни. Косметический ремонт домов явно делался только на центральной улице, дабы глаза не мозолили. Лишь в малой части квартир стояли пластиковые окна, остальные же были деревянные, выкрашенные кто во что горазд. Вон там коричневая рама, которая очень ярко выделяется на фоне светло-персиковой стены трехэтажного здания. А вот в этом же доме, на втором этаже – голубая. Вроде бы такие мелочи, но вместе они составляли картину не самого благополучного поселения.

Я шел за товарищами вертя головой во все стороны. В подобном поселке я и вырос, откуда успешно подался в пятнадцать лет на вольные хлеба. Остаться в таком месте, означает лишь завязнуть тут навсегда.

– Интересно, за счет чего они здесь живут, не просто же так тут люди осесть решили, должна же быть какая-то работа? – Я сделал глубокий вдох и посмотрел на пустую будку у очередного частного дома. Странно, ни одной собаки. Даже уличной.

– Я слышал, здесь раньше совхоз был, сейчас молоко производят, мы старые коровники проезжали. Новые поставили на другом краю поселка, их от Дома Культуры видно будет. Сдается мне, там большая часть поселка и работает, – Сергей придирчиво посмотрел на очередной частный дом, который мы проходили мимо. – Тоже себе хотел такой отстроить, да ухаживать за домом надо, он ведь как живой. Постоянно нужно внимание, уход и забота, а то превратится вот в это, – он кивнул на очередной дом.

– А мы уже начали деньги откладывать, жена хочет в среднюю полосу переехать. Говорит, для детей там климат в самый раз, небо выше, дышится легче, работы больше, – сказал Тимур.

– Ну вот подкопите и переедите! А мы к вам на огонек заезжать будем, хоть кто-то появится в южных краях, у кого можно будет остановиться на денек-другой. А если строить будете, то мы еще и поможем! – я положил руку на плечо друга и ободряюще потряс. – Не хандри, братик! Все нормально будет, разберемся!

Тимур вяло кивнул и уставился себе под ноги. Пытаться как-то вывести его на диалог сейчас – бесполезная затея. Уж очень эмоциональный человек. Зато быстро отходчив, скоро придет в себя.

Мы подошли к Дому Культуры. Это было высокое здание, в три этажа, но высота каждого была метра в четыре, а может и больше. Выкрашено белой краской с голубыми вставками под окнами и на колоннах. Здание было в хорошем состоянии, видно, что буквально недавно закончили ремонт. С левого торца еще даже леса не убрали, а на асфальте вокруг виднелись следы еще не успевшей смыться дождем краски. Напротив главного входа был небольшой парк с плиточными дорожками, лавочками и клумбами, в которых пестрили разномастные цветы. В центре насаждений стоял памятник на куске неполированного гранита с медной табличкой. Если не ошибаюсь, этот инструмент называется контрабас. Он стоял вертикально, немного заваливаясь назад, где его подпирал длинный смычок.

На лавочках, на траве, на заборчике, который ограждает маленький парк от проезжей части, на ступеньках главного входа сидели, стояли, а где и лежали люди. Все были с весьма озабоченными лицами, у кого-то была перебинтована голова, кто-то поглаживал новенький беленький гипс на руке. Люди переговаривались, казалось-бы шепотом.

– Мы, наверное, тут подождем, – неуверенно сказал Максим, осматривая людей.

– Да, я скоро, – последние слова Сергей говорил уже поднимаясь по ступенькам Дома Культуры.

Люди не обращали на нас ровно никакого внимания. Все были заняты своими делами.

– Мало их, на такой-то поселок, – прошептал Максим обводя глазами парк.

– Большая часть в Доме Культуры, да и население здесь по большей части пожилое, а старикам тут не повезло, – словно бы не одобряя данный факт покачал головой Тимур.

– Хорошо еще лето, а зимой-то как, без света, отопления. Да и тела теперь кому-то нужно будет убирать из квартир да домов. Безумие какое-то. Сюрреализм. В голове просто не укладывается, ведь кто-то потерял родите…, – я поперхнулся на полуслове. Максим посмотрел на меня круглыми глазами. Он ведь тоже не подумал сперва. Даже в голову ведь не пришло, что где-то там его родители, которые в подобной ситуации будут отчаянно нуждаться в помощи. Моих то уже давно не стало, а у Макса еще полны сил и энергии: отцу пятый десяток, матери сорок четыре.

Тимур достал из сумки бутылку воды и протянул Максу.

– Макс, вы сами мне говорили, что еще пока ничего не известно, что там и как. До дома еще ехать и ехать.

– Да, верно. Нет смысла накручивать себя сейчас, – я, пораженный внезапной мыслью, почти на автомате взял бутылку, открыл и передал другу.

– Мне вообще зимой сорок стукнет, живой же, – Тимур посмотрел на Максима, тот кивнул и нервно улыбнулся.

– Да, тебе даже меньше меня досталось, – уже бодрее сказал он.

Тут дверь Дома Культуры открылась и из здания вышли Сергей, Толик и высокая женщина, с длинными каштановыми волосами, убранными в косу, которая, кажется, была перевязана бинтом на манер ленты. Она была одета в спортивные штаны и футболку, поверх которых был накинут медицинский халат.

– Мужики, это Наталья, мама нашего бойца, – представил ее Сергей.

– Олег, – кивнул я.

– Тимур, – галантно протянул руку товарищ.

– Максим, – он махнул рукой.

– Приятно познакомиться, – она по-доброму улыбнулась и пожала руку Тимуру.

– Наталья нас сейчас проведет в наше новое расположение! – с улыбкой объявил Сергей.

– Да, конечно. Там квартира в две комнаты, вода и газ есть. Кухонную плитку мы уже поставили, ванна и туалет тоже установлены. Там хоть сейчас жить можно, только мебели нет, – Наталья достала ключи из кармана халата. – Давайте я вас провожу, а то мне надолго то отлучаться нельзя, кому помощь нужна, кого успокоить нужно, сами понимаете. И да, спасибо вам большое, за Толю.

– Толян тот еще боец, он бы и сам спокойно выбрался бы и домой пришел, мы только ускорили сие явление под ваши ясны очи! – Тимур потрепал по голове парнишку, издавшего невнятный звук.

Мы подняли сумки и только хотели идти, как Максим резко остановился и начал копошиться в своей ноше.

– Мы аптечку принесли, забыли же! – он достал белую коробочку на свет божий и протянул Наталье. – Вот!

– Спасибо большое! – она приняла из рук Макса медикаменты, и мы направились к нашему временному пристанищу.

Мы шли по главной улице поселка, который сам по себе был не велик, но очень вытянут в длину. Проходя мимо очередного частного дома, я заметил на земле нечто странное, что резануло взгляд.

– А это еще что? – я остановился и направился к будке, где валялась цепь с ошейником-строгачом.

– Ты чего там высмотрел? – окликнул меня Сергей. Вся компания остановилась и затихла, следя за мной.

– А ты подойди и посмотри. Бред какой-то, – последние слова я сказал уже много тише.

На земле лежал тот самый ошейник, на цепи. Весь покрытый кровью, шерстью и, как мне показалось, кусками мяса. Вокруг будки песок был перерыт так, словно бы собака сама пыталась изо всех сил вырваться, любой ценой. Что, собственно, у нее и получилось, так как на земле, левее от будки, я нашел собачье разодранное ухо. На ошейнике висело второе.

– Что за хрень? – тихо сказал подошедший Сергей. – Да не бывает так. Это бешенство?

– Без понятия. Помнишь, мы ни одной зверушки не увидели за весь день, – я озабоченно посмотрел на друга.

– Даже птиц.

– И даже птиц.

– Что там такое? – окликнула нас Наталья и собиралась уже подойти к нам, как Сергей развернулся и поднял руки вверх.

– Ничего, сейчас подойдем! – мы направились к нашей компании.

– Наталья, а вы не знаете, случайно, куда подевались все животные? Не с собой же их в Дом Культуры все привели?

Она удивленно вскинула брови и посмотрела на меня.

– Нет, конечно нет. После этой вспышки на небе всех уличных собак как ветром сдуло. Во дворе у нас их всегда прилично было, сука с целым выводком, штук восемь их там, а днем как вышли – ни одного, – она озадаченно покачала головой.

– У нас в подъезде, под лестницей, котята были. Они всегда из засады выпрыгивали и снова убегали, игрались так. Мы когда заходили я их не видел, – почесал голову Толик.

– К нам женщину привезли, буквально за пол часа до вашего прихода, так она говорила, что с ее собачкой что-то не так было. Мол агрессивная стала ночью, на дверь бросалась. Она дверь открыла, а та и шмыгнула в подъезд, так и не поймали. Но это еще до вспышки было, – Наталья с беспокойством начала осматриваться по сторонам, на частные дома и периодически попадающиеся на глаза пустые будки.

– Безумие какое-то. Может, это как при землетрясении? Животные чувствуют приближение катаклизма и ведут себя неадекватно, я в передаче видел, – выдал Макс.

– Ладно, потом думать будем, сейчас давайте о насущном. Что у нас с едой? – Сергей махнул рукой в неопределенном направлении и опустил взгляд на сумки.

– А мы все с собой взяли. Там остатки мяса, я их из холодильника переложил в пакет, пирожки, бутылка чая и две бутылки воды, – отрапортовал я.

– Отлично, поужинаем и на боковую. Наталья, а у вас здесь как с магазинами?

– Есть, целых три. Владелица одного из них, того, что в центре, как раз у меня на перевязке сегодня была. Я ее попрошу завтра вам открыть точку, сможете закупиться в дорогу.

– Будем очень благодарны!

Через пару минут мы были уже у пятиэтажки, в которой, на четвертом этаже, располагалась квартира. Нам провели краткую экскурсию, оставили ключи и пожелали доброй ночи.

– Так, может, вас проводить? – вызвался Тимур. – Время-то неспокойное. Черти что творится!

– Да нет, что вы. У нас тихий поселок, да и мужа моего здесь все знают. Не переживайте. Утром мы, скорее всего, будем уже дома, туда ключи и занесете, или могу к вам Толю отправить.

– Нет нужды, сами зайдем и занесем, – улыбнулся Сергей. – Спасибо вам большое!

Мы распрощались и стали готовиться к ужину.

– Чем дальше, тем нереальнее кажется происходящее, – сказал Тимур, разливая холодный чай по металлическим кружкам.

– Согласен, еще эти треклятые животные. И так не поймешь, что у них в башке творится, а сейчас так и подавно, – Сергей расположился у подоконника, на котором стояла его кружка и пакетик с пирожком и мясом.

– Макс, а вы вчера говорили, что ничего не поймали? – я сидел на растеленном спальнике и задумчиво перебирал пальцами по кружке.

Сергей посмотрел на меня и обменялся взглядами с Максом.

– Нет, ничего. Даже не клюнула ни разу. Как вымерла река, – друг смотрел то на меня, то на Сергея.

– И это то на таком месте? Где, как ты говорил, на пустой крючок рыбка сама прыгает?

– Так рыбачили мы до этого всего, вечером же. Да не может быть, что, и рыба туда же?!

– Видимо, и рыба, – многозначительно сказал Тимур и с двойным усердием заработал челюстями.

– Давайте уже спать, так и до бессонницы довести можно, – зевнул Макс.

– Согласен, если начало темнеть, то уже час ночи примерно, завтра чем раньше встанем, тем лучше, – Сергей допил содержимое кружки и направился к спальнику.