История Левино Алигьери

–А может… – сказал, причмокнув, Маркус, – вам повезет, и вы сможете обрести семейное счастье в наших краях.

–Я не ищу ни любви ни богатства, – отрезал я.

–Нууу, – протянул моряк, – никто не может знать, где его настигнет стрела Амура.

–И все же… – попросил я.

Моряк лишь пожал плечами. Трапезу мы закончили под рассказ моего нового знакомого о последнем мореплавании. Я невольно вспомнил отца и наши ночные беседы.

Трактир мы покинули в весьма приподнятом настроении и порозовевшие от вина. Маркус вызвался проводить меня к вдове Уинзор.

К тому времени полуденная жара начала спадать, а на улочках появился едва заметный ветерок.

Идти предстояло не далеко и мы не торопились. Судно Маркуса должно было покинуть порт лишь послезавтра, а мне и вовсе спешить было не к чему. Мой спутник предложил немного прогуляться по окрестностям дабы развеять винный дурман в головах и познакомить меня с городком.

Маркус Крутц был высоким статным светловолосым мужчиной в возрасте двадцати девяти лет. Еще в юном возрасте он в поисках приключений сбежал юнгой на торговое судно, да так и остался. Мореплавания и жажда приключений так увлекли его, что он не смог остепениться. Его влекло все новое и неизведанное: новые города, новые вещи, новые люди. Единственное к чему он был привязан всем сердцем – это "Пегас". Он был ему домом, команда – семьей, а капитан – за отца.

Маркус был весьма простым и незамысловатым человеком, ищущим открытий и открытым для всего. Денег у него особо никогда не водилось, а те что приносила работа на судне, он просаживал в многочисленных портах, однако всегда возвращался в Арфлюрер. Здесь он родился и вырос, и здесь располагалась торговая компания, которой принадлежало судно.

Итак, мы – я и Маркус – прогуливались по городку в направлении дома вдовы Уинзор, точнее мы планировали туда попасть, совершив немалый крюк через весь город. Узкие улочки, невысокие домики и свежесть моря, перемешанная с ароматом южной природы, придавали особое очарование городку и навивали умиротворение. Мне непременно захотелось задержать на какое-то время в этом чудесном месте.

Мой спутник провел меня через набережную, с гордостью представив свое судно, а потом неторопливо привел к уже интересующей меня Хельге Уинзор.

Массивные деревянные обшитые ковкой ворота ее дома встретили нас едва приоткрытой щелью, тем самым словно приглашая заглянуть внутрь. Высокий каменный забор с черепичными козырьками неприступной крепостью окружал дом его госпожи, скрывая большую часть дома от посторонних глаз. Сам же дом был невысоким и не особо большим, однако в сравнении с госпожой Уинзор он казался огромным. Сама Хельга Уинзор была миниатюрной молодой немкой двадцати трех лет отроду, которая в момент нашего появления стояла посреди своего просторного двора и раздавала указания немногочисленной прислуге, состоящей из поварихи, пары горничных и привратника. Едва скрипнули ворота ее "крепости", она оправила с лица выбившуюся из тугой прически курчавую рыжеватую прядку волос и направилась к нам.

Вдова Уинзор действительно оказалась миловидной с что называется "аппетитными" формами, не явно подчеркнутыми ее довольно простым домашним платьем и узко зажатой в корсет талией. Она с достоинством решительно приблизилась к нам и вопросительно, но не враждебно устремила на нас свои большие серо-зеленые глаза, обрамленные густыми темно-рыжими ресницами.

В этой маленькой женщине, которая едва доходила мне до плеча, сразу чувствовалась какая-то сила так, что я даже оробел от такой близости.

–Что вам нужно, господа? – спросила она с ничего не отражающим выражением на лице, словно определялась с эмоциями по случаю нашего внезапного появления.

–Доброго дня, госпожа Уинзор! – любезно начал Маркус.

Казалось, он тоже стал напряженным.

–И вам, – вежливо ответила Хельга, но выражения не изменила. -Что привело вас ко мне? – спросила она.

–Я слышал вы сдаете приличные комнаты, – сказал Маркус.

–Это правда, только они заняты. В них в данный момент проживают, – ответила она.

–Как жаль! – огорчился Маркус. – Но, может быть, вы подскажите, кто сдает неплохое жилье?

–Оно требуется вам? Я знаю вас. Думала вы живете на судне?

–О конечно же не мне, но вы осведомлены.

–Это маленький городок. Все так или иначе все знают. Так кому же требуется жилье?

Все это время вдова Уинзор больше смотрела на меня своим внимательным, но ненавязчивым взглядом, лишь мимолетно переводя глаза на моего спутника. А я стоял рядом, не проронив ни слова.

–Понимаете, мой друг… – моряк сделал небольшой шаг назад, выводя меня на первый план.

Я еще больше почувствовал неловкость.

–Так вот, мой друг недавно в городе и ему хотелось бы задержаться. Вы здесь всех знаете, и я предположил, что сможете помочь, – продолжил он.

–Откуда вы прибыли? – мягко обратилась ко мне Хельга.

–Я… – мне пришлось прокашляться прежде, чем я смог говорить. -В настоящий момент я прибыл из Нормандии.

–Что же привело вас в наши края? – несколько потеряв интерес поинтересовалась Хельга.

– Желание попутешествовать, – ответил я.

–У меня есть пара комнат, но даже не знаю слишком ли они просты для благородного человека вроде вас, – обратилась она ко мне.

–Нам подойдет! – вмешался Маркус. -Он славный человек! – по свойски добавил моряк, словно знал меня давно.

–Хм… – Вдова Уинзор с подозрением прищурила глаза, а потом внезапно стала холодна. – Извините, господа, но я берегу эти комнаты на случай приезда родни. И они, пожалуй, и вправду слишком простоваты для вас, – сухо сказала она и собралась удалиться. – А теперь прошу простить, меня ждет много дел.

–Но может быть… – растерянно вымолвил Маркус.

–Ни чем не могу более вам помочь! – оборвала она и, повернувшись спиной, начала удаляться.

–Поживу какое-то время на постоялом дворе, – сказал я Маркусу, направляясь к выходу.

Если честно, то я и не надеялся, что эта идея увенчается успехом, мне просто хотелось посмотреть на эту женщину. Но увидев, я бы точно не сказал, что эта женщина находиться в поиске мужа.

– Не повезло, Алигьери, – от разочарования моряк хлопнул меня по-братски по спине.

–Постойте! – вдруг услышал я за спиной.

Я обернулся и чуть не столкнулся лицом с Маркусом, шедшим за мной.

– Вы… А… вы остановились на постоялом дворе? – спросила вдова. Ее глаза были полны удивления.

– Да, – с не меньшим замешательством ответил я.

–Я заметила, что вы не из простых. Как вы можете останавливаться в таком убогом месте?

– У меня не было выбора. Я приехал ночью. К тому же я довольно не притязателен… И чудесный вид из окна затмевал всю неприглядную обстановку внутри, – немного смущенно пояснил я.

–И что же так впечатлило вас за окном? – растерянно, но живо спросила вдова.

–Луна, -сказал я, смело заглянув в глаза вдове Уинзор.

–А вы не говорили, что романтик! – возвестил о своем присутствии Маркус.

Вдова брезгливо покосилась на моряка, а за тем ненадолго задумавшись произнесла:

–Что ж господин Алигьери, я не ошиблась? – Я кивнул,. – Вы и впрямь непритязательны. Мне захотелось вам помочь. Предлагаю вам на первое время занять те комнаты, о которых я говорила. Потом мы подыщем вам что-нибудь поприличнее, – мягко сказала она.

–Я не знаю даже, что сказать, – растерялся я.

–Подумайте! Мои комнаты хоть и простоваты, но все же в сравнение не идут с теми, где вы поселились.

Маркус слегка подтолкнул меня.

–Вы окажите мне любезность если приютите на некоторое время.

–Вот и ладненько! – потер руки моряк.

Вдова снова пренебрежительно смерила его негодующим взглядом, указывая на то, что он может быть свободен.

–Пойдемте! Я покажу вам, где вы будете проживать. Плату я буду брать небольшую, так как комнаты не особо просторны и, повторюсь, довольно скромны.

–Вот и хорошо! Тогда мне пора. Я завтра загляну, посмотрю как вы устроились! – сказал мне Маркус.

–Не стану вас задерживать, – холодно попрощалась Хельга.

–До встречи! – с теплотой попрощался я.

Маркус покинул двор, а я направился за вдовой, которая одним жестом указала с любопытством наблюдавшей за нами прислуге приступать к обязанностям.

В тот же день я поселился у вдовы. Комнаты и впрямь были без особой роскоши и уж точно отличались от привычных мне в Италии, однако там было уютно и по домашнему. Их было всего две и они находились на втором этаже восточной части дома. Широкие окна выходили в небольшой, но красивый сад. Одна из комнат была выделена под гостиную с немногочисленной мягкой мебелью, состоящей из софы и пары кресел с пуфами. Окна украшали незамысловатые портьеры, а стены несколько картин с пейзажами Франции. Вторая комната являлась спальней с широкой дубовой кроватью и простоватым балдахином. Возле окна расположилось обитое гобеленом кресло, а у самой широкой стены нашли свое место шкаф и ширма.

После того, как я устроился, вдова ненавязчиво предложила поужинать вечером в ее компании и второго постояльца. Я был рад к ним присоединиться, особенно если учесть тот факт, что почти всю мою жизнь моим единственным собеседником был отец.

Спустился я к ужину немного раньше положенного срока. Правила не позволяли одинокой даме оставаться наедине с чужим мужчиной, поэтому при трапезах всегда присутствовала прислуга. И в тот вечер прислуга уже ожидала в гостиной, дабы встретить гостей дома и препроводить в столовую.

– В столовой накрывают. Вам придется немного подождать, господин. Что вам принести? – обходительно встретил меня привратник, исполнявший еще и функцию дворецкого.

–Не стоит беспокойства. Я просто подожду, – сказал я и устроившись поудобнее в одном из удобных кресел, стал разглядывать картину на стене.

На ней был изображен прибрежный скалистый пейзаж, а вдали над морем возвышался маяк, к нему в море было направлено маленькое рыбацкое суденышко, одиноко болтающееся на волнах.

–Какая безвкусица, не так ли? – заметил чей-то мужской голос позади меня.

Я обернулся и увидел невысокого мужчину лет двадцати пяти, бледнокожего, со светло-каштановыми волосами, одетого по последней французской моде. Это был второй постоялец, с высока взирающий на картину из-за моей спины. Не стану останавливаться на подробном описании его внешности, так как был знаком с этим человеком недолгое время и за этот короткий промежуток он не вызвал у меня симпатии. Скажу лишь только, что это был избалованный и надменный человек, решивший ради забавы посетить этот маленький городок, дабы потешить свое самолюбие и похвастать достатком и превосходством над другими.

Я покинул свое место дабы поприветствовать незнакомца. Однако тот в свою очередь не был столь любезен. Он застыл в двух метрах от меня и только оглядев меня с ног до головы, представился:

–Лорд Людовик-Франческо Ричардли.

–Левино Алигьери, – поддержал я.

–Алигьери? Что-то знакомое, – порылся в памяти тот. – Кажется, когда я посещал Италию, слышал эту фамилию…

Представляю в каких разговорах он слышал эту фамилию.

–Вы часом не являетесь родственником этих Алигьери? – спросил он.

– Не могу иметь чести знать "этих Алигьери", так как являюсь сыном итальянского купца, владельца крупной судовой компании Меркуцио Алигьери. С иными не знаком, – парировал я, приготовившись к насмешке с его стороны.

На мое счастье Людовик не вспомнил итальянских сплетен о моем отце.

–Я слышал Алигьери довольно уважаемое семейство в Италии, – с этими словами он наконец протянул мне руку.

Я приблизился и пожал ее.

– Будем знакомы! – сказал он.

Я кивнул и жестом предложил устроиться на диване.

В этот момент в гостиной появилась хозяйка дома. Она все так же как и раньше была одета просто по домашнему, однако на этот раз ее наряд был более утонченным, а волосы собраны в высокую прическу и украшены несколькими бутонами роз, отчего она сама благоухала подобно цветку.

Ее миниатюрная фигурка и круглое личико с горящими, одновременно смело и гордо взирающими большими глазами, были настолько привлекательны и излучали такую энергию, что даже надменный гость оробел в ее присутствии.

–Простите за ожидание, господа! Ужин подан. Прошу к столу! – по хозяйски вежливо пригласила она.

Мы направились в столовую вслед за очаровательной госпожой Уинзор. Людовик пытался следовать рядом с ней так, словно был хозяином дома, однако все равно неуверенно отставал на пол шага. Я шел следом за ним, разглядывая их со спины и пытаясь угадать, есть ли между ними хоть что-то, о чем говорил моряк Маркус. Мне не удалось ничего такого разглядеть. Хельга была абсолютно холодна к знатному постояльцу. А спустя всего два дня оскорблённый в лучших чувствах лорд Ричардли покинул город в поисках места, где его тщеславие найдет поддержку. Позже я узнал от самой вдовы, что Людовик пытался в чрезмерно некорректной форме добиться ее расположения и получил отставку.

Ужин прошел гладко в рамках знакомства и закончился рано. После него я предпочел выйти в сад подышать теплым морским воздухом, нежели отправиться спать в душную комнату. На небе как и в день моего приезда ярким пятном в окружении миллиона звезд светила луна. Она не была абсолютно круглой. Повернувшись в пол оборота она все же лукаво подмигивала мне. И мне так захотелось запечатлеть ее, что в следующий же вечер, приобретя в местной лавке холст, мольберт и кисти, я вернулся к ней.

Вдыхая аромат южной природы, я только разложил принадлежности и замешал нужную краску на мольберте, как услышал за спиной:

–Вы пишите? – приветливо прошептала госпожа Уинзор.

Я обернулся к ней от неожиданности чуть не выронив кисть.

–Да немного. Я давно уже не занимался этим, но здесь так прекрасно, что я не мог обойти это зрелище стороной, – я неловко указал кистью на небо.

–Вы так любите луну, господин Алигьери? – с сомнением спросила она.

–Да, – неловко добавил я. -Она стала моей верной спутницей после смерти матери.

–Печально, – посочувствовала она. – Вы так одиноки?

–Нет, все в порядке. Одиночество меня не тяготит.

–Разрешите мне приходить к вам и наблюдать за написанием этой картины, – попросила она.

–Конечно, – немного заикнулся я. – Однако второй постоялец не будет скучать?

–К счастью, он скоро покинет нас… Ой! Простите, это не вежливо с моей стороны так отзываться о постояльцах, приносящих доход. Просто господин Ричардли чрезмерно навязчив.

–Но я думал… – неловко оговорился я и замолчал.

–Да, я знаю. Люди всегда болтают. Одной вести хозяйство отнюдь не легко. Уверяю вас, никакой такой цели я не преследую, – спокойно сказала она.

В этот момент за спиной Хельги возник лорд Ричардли, недовольно скривив рот. Она закатила глаза к небу и обернулась к нему с самой обворожительной и одновременно зловещей улыбкой.

Как я и писал ранее, через сутки лорд покинул нас.

Госпожа Уинзор сразу же предложила мне занять его покои, однако я отказался в знак того, что не претендую на ее руку и место хозяина дома, к тому же стоимость проживания вполне меня устраивала.

С тех пор Хельга каждый вечер посещала меня, беседуя со мной и наблюдая за тем как продвигается работа. Днем же мы прогуливались с Маркусом по окрестностям пока он не отправился в очередное плавание. Суша его угнетала. За это время мы сильно сдружились, так что, провожая его в путь, на набережной я испытывал грусть и одновременно немного завидовал ему. Мне невольно вспомнились моменты, когда вот так же стоя на пристани, я провожал отца с братом. В те мгновения я испытывал нечто тяжёлое, даже невыносимое на душе.

Однажды вдова, глядя на мою картину, заметила:

–У вашей луны лукавая улыбка.

–Такая же была у вас в тот вечер, когда я начал писать эту картину, – признался я.

Хельга смутилась, но виду не подала. Ее выдавал легкий румянец и на мгновение отведенный взгляд.

–Простите, я смутил вас.

–Нет. Ну что вы, – поспешила разуверить меня она.

–Вы покраснели, – осторожно заметил я.

–Нисколько, – уверенно опровергла она.

С этого момента вдова, мне казалось, стала чуть прохладнее и реже приходила по вечерам, ссылаясь на усталость от домашних дел.

Когда же я закончил свое творение (получилось кстати недурно), то подарил картину ей. Она была польщена, но, к моему разочарованию, всего несколько дней спустя сдала пустующие комнаты новому постояльцу, а еще через месяц сообщила мне о том, что ее решил посетить дядюшка и так как поселить его негде, мне придется освободить комнаты. Разумеется она чувствовала неловкость за это, поэтому сначала нашла для меня подходящее место по приемлемой цене, как раз то, что я хотел изначально – небольшой уютный домик на берегу моря. Но мне так уютно было в этом доме, что не хотелось съезжать.

Разумеется я понимал, что Хельга попросила меня освободить комнаты по той же причине, по которой просила об этом остальных постояльцев. Я пытался убедить ее в том, что мой интерес к ней, наши беседы и картина не являются ухаживанием и попыткой занять более значимое место в этом доме, однако был безуспешен. Вдова, хоть и в мягкой форме, настаивала на моем переезде и именно в место подобранное ей. У меня не было особых вариантов и я согласился.

Маркус же, посещавший меня время от времени, когда вернулся в город из плавания, услышав о том, куда я хочу перебраться, лишь недоверчиво покачал головой. На мой вопрос, чем ему так неприятно это место, сказал, что место само по себе прекрасно, а вот его владелец не отличается тем же. Он поведал мне, что хозяин домика довольно замкнутая особа, редко покидающая свой дом и не желающая до этого момента видеть в своих владениях каких-либо чужаков. С чего вдруг он изъявил желание сдавать хоть пядь своей собственности и каким образом вдове Уинзор удалось с ним договориться, долгое время оставалось загадкой для меня. Но так как больших причин не селиться туда я не нашел и, повторюсь, особого выбора у меня не было в тот момент, я переехал туда.