– В вашем поместье нет управляющего?
– Ваше величество, кто вверит свое добро в чужие руки, рискует остаться без него.
– Но я ведь вверяю королевство в руки своих министров? И казну в руки казначея.
– О вашем величестве по всему королевству идет добрая слава как о рачительном и трудолюбивом хозяине, – парировала Риен. – Я бы не осмелилась сказать вам и слова, будь это иначе. Кроме того… – На губах девочки заиграла улыбка, преображая точеное личико дорогой куклы, и король едва не задохнулся от восхищения. – Ваше величество, у вас всегда есть возможность отрубить слишком вороватые руки. У нас, увы, – нет. В жизни и смерти подданных властны лишь вы.
– Дана Адриенна, вы льстите, словно опытный придворный.
– Если лестью мне удастся добиться, чтобы нас отпустили домой? О, ваше величество, поверьте, я восхищаюсь вашим мудрым правлением.
Филиппо откинул назад голову и расхохотался.
Потрясающая девочка.
И в какую невероятную женщину она вырастет! Сложно даже представить!
Адриенна смотрела на смеющегося короля и понимала, что вывод сделан. Филиппо Третий решительно ей не нравился. Внутренним чутьем, которым она выбирала лошадей, которым она пользовалась при общении с людьми, она знала, что и как сказать, она знала, как улыбнуться, но она и чуяла опасность.
Бывает так – идешь по лесу и хочешь присесть. Видишь, лежит дерево. Красивое, чистенькое, ты опускаешься на него – и проваливаешься в трухлятину. В гниль, труху, насекомых, во все, что скрывается под якобы крепкой корой. Оно прекрасно на вид, но изнутри… ничего там хорошего нет.
Гниль и пыль. Грязь и мразь.
На Филиппо Третьего так же не стоило опираться. Даже прикасаться не стоило. И удрать подальше. Но пока… пока у нее не было выбора. И Адриенна чувствовала себя, словно верхом на норовистой лошади. Она еще в седле, она знает, где припустить, где потянуть, но сколько она продержится, прежде чем ее сметет под копыта?
Филиппо отсмеялся и качнул головой.
– Дана Адриенна… могу я обращаться к вам по имени?
– Ваше величество, ваша воля – закон.
– Как приятно, когда твои подданные об этом не забывают. Так вот, Адриенна, я прошу вас побыть моей гостьей. Я прикажу отвести вам и вашему отцу покои в северном крыле. – И, видя, что Риен ничего на это не говорит, пояснил: – Это крыло дворца, в котором живут самые мои близкие приближенные.
– Ваше величество, это огромная честь…
Дан Марк даже задохнулся от радости. Их не казнят. У короля нет претензий.
А что до северного крыла… на что тратятся деньги в столице? На съем дома – они будут жить в дворце. На игру – он к ней равнодушен. На одежду… м-да. Это придется сделать.
На выезд? Что ж, придется приобрести пару лошадей.
Но как оказалось, король еще не закончил.
– Адриенна, я понимаю, что вы впервые при дворе. И у вас не было времени собраться. Я пришлю к вам портниху, пусть она сошьет вам несколько новых платьев. Казна это выдержит.
Адриенна вздрогнула.
Казна – выдержит. А вот с чего такие милости?
– Ваше величество, это очень щедрый подарок… я благодарна вам за него. Не хотелось бы оскорблять ваш взгляд своим деревенским обличьем.
– Вы очаровательны в любом обличье, Адриенна. И я надеюсь, сегодня вы будете на пиру… хотя нет! Завтра! Я понимаю, что сегодня вы устали и вам надо отдохнуть с дороги. А вот завтра утром, на малом приеме, я жду вас и вашего отца. Вы будете официально представлены ко двору. К сожалению, у меня нет супруги, будь она, я сделал бы вас фрейлиной.
– Ваше величество, вы еще молоды и можете не раз жениться. – Адриенна смотрела с потрясающей невинностью. – Я сочла бы за честь служить вашей супруге.
– Увы, милая Адриенна. Я уже не так молод.
Адриенна качнула головой.
– Ваше величество, в народе говорят совсем иное.
– И что же говорит обо мне мой народ?
– Что вы умный и рачительный правитель. Что вы правите своим королевством железной рукой. Что ваше правление смело можно называть Золотым веком. Что вы великий воин и придворные дамы без ума от вас…
Льстите, льстите и не стесняйтесь! Смело говорите человеку все самое хорошее о нем, любимом. Поверит безоговорочно! Даже если в жизни о таком не задумывался.
Филиппо поверил. И расплылся в улыбке.
– Ах, Адриенна. Влюбился бы я в вас безоговорочно, будь я лет на тридцать младше.
– Простите, ваше величество. Верю, тридцать лет назад вы были очаровательным младенцем, но я предпочитаю мужчин постарше, – похлопала ресничками девушка.
И даже внутренне содрогнулась. Неужели… так надо?
Оказалось – да.
Филиппо рассмеялся еще веселее, взял ее руку и поднес к губам.
– Вы прекрасны, дана. Что ж, я надеюсь еще не раз побеседовать с вами. А сейчас – вас проводят в отведенные покои.
Когда СибЛевраны ушли, его величество откинулся на спинку кресла, побарабанил кончиками пальцев по гладко выбритому подбородку. Настроение было преотличным, но размышлять ему это никогда не мешало. Трезвый ум в любой ситуации – вот девиз его величества. Даже вино он пил весьма и весьма умеренно.
Очаровательная девчушка.
Красивая, умненькая, конечно, короля она побаивается, но стоило оттаять – и королевское обаяние взяло свое. Девочка начала кокетничать.
Что ж, тридцать лет назад он действительно влюбился бы без памяти. Да и сейчас… не будь у него сына и наследника… но Филиппо Четвертому… будущему Четвертому сейчас семнадцать лет. И он неглуп и обаятелен. Не считая его странной и нелепой привязанности…
Ладно!
Какой мальчик не влюблялся в опытную шлюху? Главное, чтобы девка знала свое место.
Вот Адриенна свое знает. Это сразу видно. Отец не жалел денег на ее образование, воспитывал как мальчика, это король знал. Но девушка есть девушка, природа свое возьмет.
Что ж.
Пусть она какое-то время побудет при дворе. Филиппо приглядится, определится со своими планами, а дальше будет видно. В выигрыше, конечно, будет он. Но и дане СибЛевран жаловаться будет не на что, это уж точно.
