Кто там бабушку послушал. Брат лишь крепче вцепился в меня и случайно зацепил плечо с меткой. Я взвыла, зачесались зубы, глаза налились кровью, усилили зрение.
– А ну, брысь! – Бабушка с силой отцепила малыша и слабо шлёпнула его по попе. – Иди к Сиэльене приставай.
– Она не хосет гулять, – надулся Лиан. – Закылась и не пускает никого. – Малыш топнул ногой, выказывая недовольство. И в этом жесте мне увиделся папа, его сила воли и тяжёлый характер.
– Стой, Лиася. Иди сюда. Ба, пусть. – Я потёрла ноющее плечо и взяла себя в руки. – Он мне не мешает. Мы недолго, я не устану.
– Я скоро вернусь, – кивнула бабушка и тихо вышла из комнаты.
Мой брат, косолапый мишка, в свои три года был тем ещё бутузиком. Быстро забрался на кровать, но на руки уже не прыгал, смотрел на меня с игривой надеждой.
– Во что хочешь поиграть?
– Мясики, – он захлопал в ладоши. – Мясики!
– Скажи правильно: мя-чи-ки.
Брат нахмурился, сложил руки на груди и выдал:
– Мя-ши-ки!
На мою улыбку и зеркально ему сложенные руки на груди он совсем зло свёл брови.
– Мяжики! Мяцики!
– Лиася, там другая буква. Мячики.
Брат пожевал губы, расправил плечи и с глубоким вдохом пропел:
– Мяаааа-ч-ики!
– Ладно, уговорил. – Я слабо хлопнула в ладоши, а брат привычно отполз на край и приготовился ловить.
Вызывать магию сейчас оказалось сложно, но для «мячика» нужен слабенький импульс, поэтому я воззвала к эссахе, и на пальцах тут же вспыхнул золотой огонёк. Немного растянув в пальцах магическую сеть, перевернула её и свернула в шар, не больше куриного яйца. Влила ещё немного магии, увеличив раза в три, закрепила и уплотнила. На всё это пошло очень много сил, но мне нравилось создавать такие артефакты. Они не слишком долговечны, но иногда очень выручают. Бабушка не могла нарадоваться, когда мой дар начал проявлять себя. Говорила, что создавать материю не всем под силу.
– Лолю! Лолю! – обрадовался брат.
Едва я выбросила «мячик», дверь в комнату открылась, и на пороге появилась бледная, как болотная мара, Сиэль.
– Лиася, можешь взять мячик себе, он долго продержится. – «Точно как я, крепкий», хотелось добавить, но промолчала.
Артефакты живут, пока жив маг, или по его приказу могут возвращаться магией в эссаху. Так архимаги усиливают себя во время боя.
– Беги играть во двор, – улыбнулась я малышу и устало прилегла на подушку.
Лиан, подпрыгнув, помчался в коридор, и когда дверь закрылась, мы с сестрой остались в гнетущей тишине.
– Я сбегу, – мрачно призналась Сиэль, присев на край кровати.
– Отец не позволит, Си. Ты рискуешь быть изгнанной.
Она закрыла глаза, спрятав за густыми ресницами небесную голубизну. Мои глаза намного темнее, ближе к морской воде, у неё же, как небо поутру, ясно-голубые. И волосы у меня чёрные как уголь и прямые, как палки, а у неё каштановые, с крупными волнами. Всегда хотела себе такие, считая, что мои пряди-палки смотрятся ужасно.
Сестра умолкла на несколько долгих минут, а потом, словно пытаясь сдержать крик, потёрла ладонью губы.
– Он жуткий, я не хочу за него замуж. Мэй, что делать?
– Что-нибудь придумаем. – Хотелось её утешить, но мы обе понимали, что отец всё решил и не отступит. Здесь поможет только чудо или новая метка, которая привяжет сестру к другому.
Осознавая, что женой Эсмиона стану не я, хотелось с облегчением выдохнуть, но Сиэль эта участь тоже не должна коснуться. Нужно ей помочь, но я пока не представляла как.
– Я тебе подарок принесла. – Си стёрла рукавом белого лёгкого платья слезу со щеки. Кружева на манжетах мягко засверкали камушками.
Она у меня мастерица, всё сама вышивает и шьёт, и для меня много нарядов создала. Это я любительница по деревьям лазить, чтобы руки и колени в кровь, на горы взбираться, желая восход лотты увидеть, и на лошади скакать, чтобы ветер в ушах свистел. Сиэль же всегда спокойная, домашняя девочка. Настоящая покорная жена для хорошего хозяина, но не для изверга.
Я слышала, что первую невесту сына альфы нашли мёртвой недалеко от клана, и долгое время были подозрения, что оборотень сам её убил. Да и Эсмиона никто бы не казнил, важный отец всё равно договорился бы, поэтому со смертью бедной девушки даже не разбирались.
Я должна помочь сестричке, нельзя ей за этого монстра замуж.
Си никогда не истерила, не капризничала, даже когда сильно порезала руку, даже когда её в лодыжку клюнул петух. Сдерживала слёзы, поджимала губы и терпела. Она была лучшей помощницей мамы по дому, в отличие от меня. Если сестра плакала, то тихо, в своей комнате, чтобы никого не тревожить. И в её глазах, всегда таких ясных и светлых, сейчас клубилась разочарованная тьма.
– Ух ты! – Я с удивлением уставилась на её руки. Она сложила их лодочкой и, осторожно сдув скрытие, протянула мне небольшую книгу в синей оправе с золотистой кручёной надписью «Истинные узы».
Неужели это то, о чём я думаю? Я распахнула обложку и жадно уставилась на белую бумагу. Пусто. Ничего не написано.
– Но…
Сестра перевернула книгу в моих руках и показала на внутреннюю обложку.
«Я открываюсь при свете мауриса в стенах, освящённых справедливой Нэйшей, на покрывале из нежного элея, и только для жаждущего познать правду».
– Эту книгу контрабандой привёз старший брат Эрики, моей одноклассницы. Он был за Границей не раз и привозил сестре очень много литературы, но многие книги при пересечении Полога очищались, и их нельзя было прочитать.
Я несколько раз перелистала из начала в конец. Было такое ощущение, словно в руке сочный и спелый персик, а съесть его нельзя, потому что он исчезал, стоило поднести ко рту. Так и хотелось разглядеть на белом молоке бумаги хоть слово, хоть букву.
– Интересно, – высказала я мысль вслух, – как контрабандисты пересекали Полог, если все твердят, что это опасно и невозможно?
– Все твердят, что мы с кританцами враги, но один из них выбрал тебя в жёны, а академия призвала учиться. Мне кажется, от нас многое скрывают, – покладисто пожала плечом Си. Она пригладила крупную волну волос, что упала на плечо, и замолчала.
Пришлось её немного подтолкнуть:
– Например?
– Не знаю, но верю, что ты найдёшь ответы. Если получится прочитать, – сестра показала на книгу, – пришли мне весточку, можно ли вызвать истинную пару нарочно?
– Думаешь, что это выход?
– Да, природа никогда не ошибается. Она связывает только тех, кто идеально подходит, а против неё не пойдёт даже альфа.
