Ложная королева

Пехота имела мало шансов против конных рыцарей, но Гальфрида не покидало смутное предчувствие, что и эта затея не остановит Артура. А ведь так хотелось выслужиться перед новым королем всей Британии.

Гарцуя, конные рыцари Мордреда выстроились в две линии друг за другом, разбавленные остатками пехоты саксов.

После нескольких залпов лишь одиннадцать воинов Артура не поднялись с земли.

– Так дело не пойдет! – топнул ногой Гальфрид. – Сомните их! Растопчите! Вбейте в землю!

Напутственно ударив по крупу скачущую лошадь одного из рыцарей, что должен будет ударить с фланга, сэр Гальфрид, с видом величайшего тактика на свете, скрестил руки на груди в ожидании результата.

Но тут с левого фланга раздался рожок. Невнятная команда, словно ее внезапно оборвали, вырвав инструмент из рук. Какая-то возня завязалась у перелеска. Отряды копейщиков рванулись к деревьям, угрожающе положив копья поверх щитов. Лучники, напротив, размашистыми шагами спешили оказаться ближе к центру войска. Гальфрид и его сторонники вскоре поняли причину.

Отряд сэра Ингрэма хотел обойти Артурову рать и ударить сбоку, но вместо этого сам был сметен частоколом копий в беспорядочной и неожиданной атаке. Всадники с красно-белыми шарфами и в аналогичных накидках, строем и по одному, перепрыгивая кустарники и выскакивая из-за холмов, устремились на врагов.

Конница Артура не бросила своего короля, а лишь зашла с флангов и тыла саксонским псам. Проглядев эту хитрость, сэр Гальфрид с яростью пнул походный столик, опрокинув чернильницу и горку свитков в крапиву. Осенним листом карта с отмеченными позициями неприятеля стала опускаться на голубые цветки цикория.

Ужас воцарился в рядах наймитов. Саксы уже не помышляли о мести или золоте. Их позиции сметались лавиной вернувшихся рыцарей. Не столько рыцари прорубали свой путь к победе, сколько их кони затаптывали мечников, оказавшихся на пути к ней. Большинство бросало оружие и бежало подальше от места схватки.

Сэр Парсифаль с копьем наперевес налетел на группу рыцарей Мордреда, что топтались на месте, полностью сбитые с толка. Одним могучим ударом он вышиб врага из седла, завалил его лошадь на остальных рыцарей. Чей-то конь встал на дыбы, пронзительно заржав и забив копытами воздух, скинул с себя седока и помчался прочь. Извиваясь, кряхтя и ругаясь, сброшенный воин стал отползать в сторону, напоминая стальную гусеницу.

Гальфрид до хруста сжал кулаки и со скрежетом водил нижней челюстью, видя, как рыцарский буран налетал на его пеших, сметая все преграды на пути. Будто резкий порыв ветра прижимал колосья к земле, конница Артура из вертикального положения отправляла пехотинцев в горизонтальное.

Почуяв переломный момент, Артур со своими основными силами пошел в атаку. Стрелки, видя лавину пехотинцев перед собой, бросали луки и стрелы, пытались спрятаться за своими рыцарями, но те сами не знали, что делать в наступившем хаосе. Червь сомнения подрывал моральные устои, заставляя выбирать бегство. Окруженные со всех сторон, некоторые саксы впадали в боевое безумие, просто не желая признавать поражения. Такие в исступлении бились до конца, пока точный удар не сваливал упрямых воинов. О какой-то организованной обороне не было и речи, ведь дух армии Гальфрида был сломлен окончательно, когда красный дракон показался за золотыми палатками. Отбивая чечетку, копыта втаптывали в землю черного орла с мечом на желтом поле.

Скинув своего же рыцаря на землю, Гальфрид взобрался на коня и поскакал прочь, в Камелот, чтобы предупредить короля Мордреда: еще сильна армия Артура, а саксы рассеяны и уже не представляют реальной силы.

В стороне от дороги, что ведет к холмам Камланна, сэр Гальфрид увидел, как его бойцы отчаянно схватились с немногочисленным отрядом конных рыцарей. Тут, по повелению помощника Мордреда, оставили провиант, пресную воду, запасное снаряжение да небольшой отряд для охраны. Эти могли сложить свои головы или сложить оружие. Рыцари в желтых одеждах поверх кольчуги и лат, проявляя похвальные упорство и верность Мордреду, выбрали первое.

Оставляя позади дымящиеся обломки арьергарда, Гальфрид подгонял лошадь ударами шпор в бока. Несясь вдоль березовой аллеи по двойной колее, оставленной торговыми караванами, он заметил преграду впереди.

Вороная лошадь с чередой белых ромбов на лбу переминалась с ноги на ногу, прядала ушами и недовольно фыркала, словно предупреждала седока о приближающемся облаке пыли. Одинокий рыцарь ожидал тех, кто из приспешников Мордреда попробует пробиться в столицу, желая осведомить самозванца о поражении.

Гальфрид натянул поводья и повернул коня боком, словно надумав вернуться к разгромленным войскам. Когда воин Артура поднял забрало, Гальфрид узнал своего противника:

– Сэр Борс! Все такой же лояльный и верный, словно цепной пес! Тебе нравятся кости, что бросает Артур?

Борс ловко спрыгнул на землю, перемахнув ногой над лошадиной гривой. Потянув за рукоять, он вытянул двуручник из ножен, притороченных к седлу. Приложив два пальца к забралу своего шлема, сэр Борс монотонно сказал:

– Я сражаюсь за родное королевство и настоящего короля! За справедливость и честь, чего тебе никогда не понять, ценитель роскоши в золотой клетке! Готовься к бою, Гальф…

Но он уже был готов. Гальфрид впился шпорами в лошадь и подгонял ее криком, выхватывая на скаку клинок из ножен.

Не оправдав ожидания беглеца, Борс не стал убегать, не бросился в сторону. Каждый рыцарь знал о преимуществе конного над пешим в поединке, поэтому Борс вместо спасительного прыжка в канаву сделал несколько быстрых шагов навстречу всаднику, сокращая дистанцию, пока тот только набирал скорость.

Имея перевес в длине, Борс, держа двуручное оружие лишь одной рукой, ткнул клинком, словно иголкой, в сторону всадника, а второй ухватился за нащечный ремень лошади. Отмахнувшись и со звоном отведя угрозу в сторону, Гальфрид стал наносить рубящие удары. Борс сноровисто нырял под головой скакуна из стороны в сторону, вражеское лезвие доставало лишь воздух.

Больше всех доставалось бедному животному, которое не понимало, чего от него хотят. С каждым яростным ударом Гальфрид случайно задевал бок лошади шипом на пятке, а вцепившийся в уздечку рыцарь тянул голову вниз. Каурый конь мотал головой, тряс гривой, порывался, яростно ржал и неистово сопел, пытаясь освободиться.

Уйдя от меча, сверху вниз рассекшего пустоту, Борс со всей силы рванул ремни на себя, заставив лошадь сделать шаг вперед, после чего резко отскочил в сторону. Освободившись от издевательств, рыже-коричневая лошадь встала на дыбы, огласив ржанием окрестности и перебирая передними копытами в воздухе. Вскинув левой рукой меч, Борс провел им по правой латной перчатке, словно смычком, направляя острие прямо в подмышку, где был незащищенный стык доспехов Гальфрида. Борс бил, больше надеясь на удачу, но почувствовал, что попал. Об этом говорил и алый кончик двуручника, с которого капала кровь.

Крикнув, то ли от боли, то ли от испуга, Гальфрид полетел в ложбину, словно снаряд из катапульты, врезался спиной в черно-белый ствол березы в низине и покатился, подпрыгивая на камнях, к самому дну. Каурый жеребец, избавившись разом от седока и преграды спереди, пустился прочь, усердно стуча копытами.

Сняв шлем и небрежно бросив его себе под ноги, Борс провел наручем по взмокшим волосам цвета свежевспаханной земли. Уперев ладони в колени, он согнулся и долго дышал, жадно втягивая воздух ртом и ноздрями, пытался унять будоражащую дрожь после схватки. Из зеленой рытвины донесся короткий стон. Осторожно ступая по траве, что доставала до колена, он спускался к хрипевшему противнику. Подняв забрало, он увидел налитые кровью глаза, в которых пылала ненависть. Быстро дыша, пуская кровавые пузыри, Гальфрид силился что-то сказать.

– Глупец! Из-за своей… мягкотелости… вы и проиграете…

После этих слов рыцарь со знаками Мордреда молнией пронесся мимо лошади Борса, удаляясь в сторону Камелота. Усмехнувшись, Гальфрид в последний раз закрыл глаза и испустил дух.

***

В это время воины Артура уже полностью контролировали лагерь Гальфрида. Пленных сгоняли в одно место, под тремя тополями на окраине луга, которое огородили наспех сколоченным забором. В стороне возвышались две горки. В большую пленники скидывали доспехи, а в ту, что поменьше – оружие.

Под сенью шумящих берез, спасаясь от палящих лучей полуденного солнца, расположились раненые. Братья-рыцари, смыслившие в лекарском деле, блуждали от воина к воину, промывая раны, меняя повязки или втирая быстродействующую мазь в места ушибов. Последнее было даром покинувшей мир людей королевы Моргаузы, без которого теперь нельзя было представить ни один поход.

Одержанная победа придала рыцарям сил и оптимизма. Хоть и слабая, но вера в хороший исход поддерживала блеск в глазах воинов, а теперь это было, пожалуй, важнее острых стрел и заточенных клинков. Если дух сломлен, то уже не имеет значения, как опытен и силен боец, какой броней или вооружением обладает. Опустившиеся руки тетиву не натянут и меч не поднимут.

Крепкий походный столик, которому, несмотря на пинки и толчки, повезло уцелеть в водовороте сражения, нашли в лопухах и вернули на законное место, смахнув грязь с отшлифованной поверхности. Теперь над ним склонились Артур и его советники, изучая добытые карты и документы.

– Выставьте дозоры на дальних подступах к лагерю! Если Господь будет милостив, сегодня мы залижем раны и подлатаем нашу броню. А завтра пойдем на Камелот, но сперва я обращусь к Мордреду и его рыцарям. Постараюсь воззвать к их благоразумию и чести. – Артур горько усмехнулся, обведя взглядом свой ближайший круг. – Если бы несколько лет назад Мерлин сказал мне, что я буду штурмовать свой же замок, то я бы не удивился, не разозлился, не потерял дар речи. Я бы от души расхохотался! Но теперь наши реалии именно таковы! Кстати о магах! Судя по тому, что восточные отряды не ударили нам в спину, Монтель справился! Нам же надо готовиться! В худшем случае придется брать приступом стены и башни, где нас будет поджидать хитрый и коварный противник. Проследите за тем, чтобы все подкрепили силы пищей и выспались. Серьезно раненых – в резервных отряд! Сэр Кэллис, я доверяю вам охрану лагеря! Отдохните, а после я жду вас всех в своей палатке. Нам надо обдумать вероятные ходы противника и наши собственные действия.

– Дозорные уже выступили. Очередность смен подготовлена. – говорил седой, немолодой рыцарь с аккуратной каплевидной бородкой, прихваченной шнурком на конце, перебирая пальцами, сцепленными на животе. – Разведчики нашли рядом родник. В палатках есть лежаки и подстилки, набитые сеном. Гальфрид думал задержаться здесь надолго и не думал стеснять своих людей. Отряду сэра Борса удалось захватить обозы со съестным, водой и оружием. Трофеи пригнали в лагерь. Там же были ящики с инструментами оружейников.

– Это нам пригодится! – кивнул Артур.

– Мой король! – русоволосый рыцарь смахнул непослушные кудри со лба. – Судя по карте и трофейным свиткам, в Камелоте собрался костяк сил всей Британии. А у нас даже тарана нет! Пока время на нашей стороне, позвольте начать изготовление осадных лестниц.

Артур поднял изумрудные глаза на говорившего, посмотрел строго, но без злости.

– Боюсь, сэр Парсифаль, лишнего времени у нас нет! В Камелоте уже знают о наших успехах. Это, безусловно, подорвет боевой дух, но и заставит врага действовать, учитывая реальность угрозы. Вряд ли получится застать Мордреда врасплох. Вряд ли он даст нам свободу действий. Имея в своем распоряжении все войско Британии, вряд ли Мордред запрется в Камелоте и будет ожидать нас, поджав хвост. Ему необходимо утвердиться в глазах вассалов. Ему нужна яркая победа, о которой будут помнить и говорить. А нашим воинам необходим отдых. Хотя бы короткий. Нам самим стоит учитывать вероятность внезапного нападения и готовиться к его отражению. Между нами и врагом только поля Камланна. Захваченные коробы и телеги можно использовать для создания преград и заграждений. Позаботьтесь пока только об этом! День выдался жарким, но, боюсь, вечер имеет все шансы стать настоящим пеклом. Просто имейте в виду и такой вариант, готовя людей к грядущей битве.

Лагерь продолжал жить короткой передышкой перед неминуемым сражением. Молодой рыцарь с вышитым алым драконом на груди вел рыжебородого сакса, придерживая пленника за связанные руки. Ему навстречу шли две фигуры в капюшонах – воины мага Монтеля. Дрались они яростно, хотя открытый поединок убийцам не нравится. Не их стиль. Не тратя лишних слов, таинственные друзья чародея забрали пленника у пехотинца.

– Мы отведем его! – тихо пояснил воин в кожаных доспехах, перетянутых ремнями крест-накрест.

Но повели они его не к остальным саксам, а куда-то в сторону, к палатке, что была на краю лагеря. Внутри был тяжело раненый ассасин. Прижавшись спиной к коробке, вытянув ноги, уронив голову в капюшоне на грудь, он прижимал руками рану, издавая приглушенный хрип при каждом вдохе. В бою ассасин получил прямой удар клинком в живот. Доспехи не спасли владельца, только задержали жало клинка, проникшего в плоть.

Приведя связанного пленника, они бесцеремонно бросили того на землю. Рыжебородый упал на колени, поднял косматую голову и вопросительно посмотрел на ассасина в крови перед собой. Глаза медленно привыкали к нехватке света. Приведшие сакса люди бесшумно удалились. Повернув голову, пленник только заметил опускающийся полог палатки. Слегка удивленный, сакс гневно бросил истекающему кровью:

– Ну и чего? Подыхаешь, британская свинья? И что ты мне сделаешь, когда сам уже одной ногой в могиле?

Наемник еще какое-то время насмехался над неподвижно сидящим на земле убийцей. А тот тяжело вздохнул, медленным движением убрал капюшон. В полумраке палатки его горящие желтым глаза были словно два маяка в ночи. Они были неестественно яркими и завораживающими. Сакс притих.

Вздохнув, медленно встав со своего места, воин тени поправил свою жертву:

– Я – ромей!

После этих слов он, словно хищник, рванулся вперед, обхватывая дар соратников за плечо и отогнув голову в сторону, оголив шею сакса. В широко раскрытом рту показались два острых клыка. Впившись в горло сакса, он стал жадно пить алое вино. Густые, темные капли стекали по подбородку, падая на травяной покров. Пленник был настолько ошарашен, что просто смотрел остекленевшим взглядом перед собой, будучи не в силах сопротивляться. Хватка этого существа была мертвой, поэтому саксонский воин ощущал себя тряпичной куклой в стальных лапах пьющего кровь. Для этого человека было откровением узнать на пороге смерти, что вампиры существуют.

***

Мордред с глазу на глаз переговорил с рыцарем из лагеря Гальфрида. Выслушав рассказ о сокрушительном поражении саксов и наказав держать язык за зубами, новый король вернулся в тронный зал. Важно заложив руки за спину, с лицом без эмоций, он медленно подошел к распахнутому окну. Приколотый к желтому кафтану орел из оникса поймал на себе луч, ответив солнечным зайчиком на чьей-то физиономии, из-за чего дрыхнувший после попойки рыцарь застонал, что-то невнятно просипел и закрылся рукой. Задумчиво растянув светлую кудряшку на лбу, Мордред украдкой оглядел тронную залу.

Ангелы с мечами и арфами в руках на расписном потолке равнодушно взирали со своих высот на балаган внизу. Кто-то из остроумных вассалов додумался приказать сшить вместе сорванные знамена Артура и бросить этот ковер у подножия трона, из-за чего казалось, что стопы утопали в бело-сером море с грязно-красными дракончиками. Барон Деметрийский оставил один флаг для личных нужд и, горделиво поставив ногу на стул сэра Гавейна, чистил сапог. Сидя на огромном столе орехового цвета и болтая ногами, несколько рыцарей, обнявшись, горланили походные песни, причем разные люди исполняли разные произведения, но новоявленных менестрелей это не смущало. Позади них валялись объедки и огрызки, формируя памятную мозаику недавнего пиршества. Несколько опрокинутых кубков образовывали винную лужицу с островками в виде фиолетовых кусков хлеба и свиной головы с яблоком в пасти. На дорогих креслах с позолоченными спинками и красными седельными подушками последователи Мордреда, не стесняясь присутствия нового короля, тискали девок, которые отвечали кокетливыми смешками, пытаясь незаметно протиснуть руку в карман.

Только-только разместив свое седалище на троне, Мордред, стремясь быть лучше в глазах подданных, чем его предшественник, поспешил одарить своих последователей различными благами, превратив Камелот в бордель. Истощение казны мало волновало его. Преуспев во многих науках, Мордред знал, что любые тяготы станут легче, если взвалить их на многие спины, разделив невзгоды поровну. А народец выступит безотказным инструментом решения возникших проблем.

Опустошив сокровищницу столицы, Мордред надеялся разобраться с рыцарями Круглого стола. Главным сейчас было избавиться от преграды, что стояла между ним и абсолютной властью. Навстречу Артуру выдвинулось многочисленное войско наймитов и отряды рыцарей во главе с сэром Гальфридом. Еще вчера вопрос столкновения с дядей считался решенным. Заговорщики знали о возвращении короля Артура, им хотелось покончить с ним, но чужими руками. Саксы оказались весьма удобным орудием, поэтому, стоило последнему рыцарю Гальфрида покинуть замок, в столице появилась странная, ни на чем не основанная уверенность, что Артур будет разбит. За победу саксов и Гальфрида поднимались кубки до глубокой ночи, превратив пир в многодневную попойку. Шокирующая реальность дала о себе знать этим днем.

«Вот так новость принес гонец! Дядя жив, войско не разбито! Все придется делать самому! А о временных неудачах лучше умолчать! Эти еще разбегутся! Ждать тоже не стоит! Если неприглядная правда вылезет наружу, желающих рискнуть станет меньше, без гадалки ясно! А вот добить раненого дракона никто не откажется, тем более, если награда будет соответствующей!» – довольно кивнул сам себе Мордред.

Большинство нынешних союзников Мордреда ожидали получить что-то взамен, позволяющее вознестись над остальными. Мордред специально выставил незначительную часть своих воинов вместе с саксами, чтобы меньше заплатить жадным до денег наемникам. Вторая половина оплаты ждала выживших после победы, который не случилось. Саксов не жаль – черт с ними! Но он не ожидал, что победа Артура окажется настолько блестящей. Если верить сбежавшему рыцарю, то потери Артура убитыми и ранеными едва ли переваливают за пару сотен. И барон Восточный так и не явился на поле боя, подтверждая худшие опасения узурпатора.

Нынешняя армия Мордреда, со всеми наемниками и солдатами баронов, имеет более восьми тысяч воинов, из которых примерно тысяча – конные рыцари. Перевес огромный, но рыцари Артура сражаются с упорством фанатиков за короля и отечество, за свои идеалы, а воины Мордреда ценят больше всего на свете чеканную монету. И за свою шкуру трясутся: мертвецу золото ни к чему. Теперь это может стать проблемой. Но была у нового владыки Камелота и пара тузов в рукаве, про которые знать даже баронам не стоило. Этих союзников Мордред решил ввести в бой только при крайней необходимости.

Бодро вскочив по ступенькам на возвышение, Мордред снял корону и накинул ее на голову резного орла, что венчал его трон. Герольд трижды ударил тяжелым посох. Люди встрепенулись, оторвавшись от своих потех, сонные вассалы стали растирать красные лица. Храпевший на горке подушек рыцарь резко дернулся, завалившись вместе со стульями и опрокинув медный поднос с фруктами и ягодами. Увидев Мордреда у трона и поднявшихся со своих мест вассалов, он тут же вытянулся в струнку, гордо подняв козлиную бородку, в которую какой-то озорник вплел ромашки.

– Мои вассалы! – горделиво разнеслось по зале. – Войско Артура было ослаблено саксами! Верный рыцарь, сэр Гальфрид, сейчас сдерживает силы моего дяди у холмов Камланна. Наступает решающий момент в истории всей Британии! Мы выступаем сейчас, чтобы раздавить обескровленного врага! И старые порядки воцарятся на земле британской! Утраченные земли будут возвращены баронам и королям! Былые привилегии вновь обретут силу! Каким-то чудом Артуру до сих пор удавалось избегать смерти, хотя мне докладывали о его гибели! Но не печальтесь, ибо это повод для радости! Внемлите словам моим: кто принесет мне голову Артура, будет удостоен особой награды! Первенец того человека свяжет себя брачными узами с ребенком из королевской семьи! Но это будет после! А теперь, мои верные вассалы, настало время для решающей битвы!

Давать обещания Мордред всегда умел. Благо, сдерживать их не всегда приходилось.

Рыцари и вельможи какое-то время молча стояли в нерешительности и переглядывались. Услышанное в миг отрезвило их.

– Неужели сейчас? – растирая обрюзгшие лица пухлыми ладонями, с тревогой спрашивали вполголоса вельможи, которым нечего делать на поле битвы.

– Разве не за этим мы сюда пришли? – напыщенно отвечали другие, воинственные и подтянутые, отстраняясь от шлюх, с нотками бравады в голосе приказывая подать им доспехи и готовить войска к походу.

На чистом голубом небе палящий шар неуклонно двигался к линии горизонта. Колоннами войско Мордреда проходило по вымершим улицам города. Народ не высыпал на улицы, как это было при короле Артуре. Брусчатка не была устлана ковром из цветов. Не было слышно восторженных криков и искренних пожеланий. Только захлопнутые ставни, запертые двери и редкие горожане, которые шарахались в закоулки, едва завидев стройные ряды копий. Заслышав цокот копыт и тяжелую поступь солдат, дети сами заканчивали свои игры, спеша спрятаться под родной крышей. Только ветер был достойным провожатым для стального потока Мордреда, разнося по опустевшей округе приказы командиров, играя с желтыми знаменами и вращая скрещенные копья флюгеров.

Со скрипом разверзлись арочные ворота крепостного вала. Из главных ворот Камелота, чеканя шаг, помпезно выходили рыцари Мордреда. Столица словно извергала из своего чрева бесконечную ленту конницы и пехоты.

Старик-виллан, закинув вилы на плечо, шел с поля домой на обед. Завидев головной отряд с развивающимися знаменами, он поспешил стащить шапку с головы и встать в стороне, в тени одинокой липы. Никто не удостоил его даже взглядом. Смахнув пот со лба, старец прищурился. В проходившей мимо армии было много любопытного.

Выпрямив спины и гордо подняв аккуратные бородки, впереди шел цвет мятежников, мелкие царьки на своих кусочках земли: бароны, владетели и короли. Подле них, гордо подняв головы, вышагивали родовые знаменосцы. Воодушевленно глядя на развивающиеся флаги, за ними следовали рыцари-вассалы благородных домов в пестрых накидках с изображениями гербов. Их сменяли понурые пехотинцы в желтых манишках, составлявших костяк профессиональных армий. Самой длинной частью стальной петли были наемники. Эти не держали строй, шли как попало, с ухмыляющимися физиономиями рассуждая, где и как потратить уже полученные денежки и те, что еще заплатят. Казалось, грядущая битва и вероятность собственной гибели их совсем не беспокоили. Профессиональный риск со временем притупил страх смерти.

За конными и пешими воинами, утопая в клубах пыли, промаршировали лучники. Маги в синих и коричневых робах, спрятав руки в рукавах, плелись в хвосте.

Владетель Ландский блаженно щурился под лучами солнца в зените. Недавно он проскакал вдоль длинной вереницы войск, узрел всю мощь Мордреда, что настроило его на оптимистичный лад.

«Редкий вельможа отверг предложение Мордреда. Чтобы в нынешней ситуации сохранять верность Артуру, надо быть мечтательным придурком или придурочным мечтателем. Или самоубийцей. Король сам виноват, что при первой же возможности все обратились против него. С радостью и готовностью служить тому, кто вернет старые порядки. Артур так и не повзрослел как правитель, оставшись верным своей глуповатой мечте о равенстве и братстве. С бородой, а как был пацаном, так им и остался. История человечества писана кровавыми чернилами. Так было, есть и будет! А мечты о всеобщем счастье стоило оставить бардам в тавернах для захмелевшей публики. Выбрав человечность, разделив земельные наделы среди крестьян, облегчив налоговое бремя и дав больше свободы быдлу, Артур нажил себе кучу скрытых врагов из числа знати, которые стали невольными благодетелями для черни, лишившись владений, денежных поступлений и некоторых привилегий. Все было лишь вопросом времени. Почувствовав слабость короля, появился новый лидер, за которым выстроилась очередь последователей. Сейчас можно восхититься только упрямством ослов! Зная, что против них выступает армия в три раза большая, чем их войско, эти фанатики избрали королевские похороны вместо добровольной сдачи. Да будет так!»

Задрав голову, владетель какое-то время смотрел на небесное светило посреди голубого океана, пока желтые круги не стали плавать перед глазами.

«Считается, что за Артуром стоят силы небесные. Но ни ангелов с трубами, возвещающими о грядущем сражении, ни херувимов с огненными мечами, разрезающих куполами небесную гладь не видать. Даже я представлял себе эту битву с большей помпезностью и значимостью. Не такой рутинной. А на деле все оказалось еще одним сражением, еще одним походом за головой непокорного владыки, еще одной страницей истории рода людского, которая будет перевернута Мордредом, вероятно, еще до заката!»