Тени былого могущества

– Давай, заканчивай и валим отсюда!

Саня проворно достал спичечный коробок, быстро поджёг все спички и бросил его на тоненькую дорожку бензина, которую он предусмотрительно сделал выливая остатки из канистры. Я увидел как вспыхнула машина, но наслаждаться этим зрелищем времени не было: мы как и планировалось, бросились врассыпную.

Внутри меня словно оказался гелиевый шарик: это была смесь адреналина с ликованием. Я не испытывал ни малейших угрызений совести, так как был уверен, что этот тип заслуживал наказания куда более сурового. Пробежав метров пятьсот, я перешел на шаг. Вряд ли нас кто-то заметил, но на всякий случай, если вдруг кто-то смотрел из окна, я снял куртку и положил её в рюкзак. Я остался в толстом свитере и шапке, поэтому ничего подозрительного в моём облике не было: многие так ходили. Буквально через несколько минут я услышал вой сирен:

– Ну надо же – пробормотал себе под нос я – оперативно реагируют!

Пройдя через несколько подворотен, я уже выходил к автобусной остановке, как вдруг снова услышал приближающиеся сирены. К моему удивлению, полицейская машина остановилась прямо возле меня, из неё проворно выскочили два стража порядка:

– Документы, малец – без всяких предисловий бросили мне. Конечно, я мог бы указать им на то, что они должны сначала назвать свои звание и фамилию, что они не имеют права называть меня «малец» и т.д. Однако, это вряд ли изменило бы поведение полицейских, а вот спровоцировать их на пару воспитательно-профилактических ударов под дых или по почкам – вполне. Поэтому я, состряпав немного озадаченную физиономию, с присущей обычному подростку рассеянностью, порылся в карманах и достал школьную карточку. На ней было указано всё: личный номер, имя, школа и даже адрес. Тот, что просматривал мои документы, спросил:

– Далековато от дома, что ты тут забыл?

– Просто вот решил пройтись, оглядеться, посмотреть какие магазины тут есть – начал на ходу придумывать я.

– И что, много купил? – ехидно спросил меня страж порядка. Он прекрасно понимал, что в этом районе мне было бы дороговато закупаться. Да и родители таких троек-четвёрок-пятёрок обычно давали деньги детям только для того, чтобы они могли выскочить за продуктами в ближайший магазин или купить обед в школе. Однако, в моей голове уже созрела неплохая линия защиты:

– Покупать не обязательно, я просто осматриваюсь. Готовлю доклад о социальном неравенстве – довольно ровно сказал я. Нам в школе, действительно задали доклад на вольную тему, просто, конечно, за такую тему меня бы по голове не погладили. Впрочем, я ещё не сообщал о своей теме учителю, так что тут было не подкопаться.

– Чего? – скептически сощурился полицейский – Не надо мне тут лапшу на уши вешать!

– Ничего подобного, можете позвонить в школу и проверить! – с жаром парировал я.

– Ага, делать мне больше нечего, – буркнул он – давай его в машину – бросил он своему напарнику.

– Да за что?! – я задохнулся от возмущения и рефлекторно попытался воспротивиться своему задержанию, за что моя рука была выкручена, а сам я брошен на заднее сидение, словно тюк, да я ещё и с такой силой, что я приложился головой о противоположную дверь (благо там была довольно мягкая обшивка, да и шапка смягчила удар).

Когда я сел на сидение, со мной уже сидел мой конвоир, взирая на меня достаточно грозным взглядом:

– Спокойно поедем или ещё будешь брыкаться?

– Спокойно, – ответил я сквозь зубы – я и не думал сопротивляться, просто не понимаю, за что меня задержали.

– Приедем в отдел, разберёмся – подал с переднего сидения голос первый полицейский, когда машина тронулась. Он вдруг резко повернулся и почти крикнул:

– Ты что думаешь, мы не знаем кто машину сжёг?!!

– Какую машину? – я оторопело посмотрел на него, и получилось довольно искренне, так как я не ожидал крика. Так что в данном случае, его приём сослужил мне службу.

– Понятно, – он откинулся обратно на переднее сидение – дурака включил – буркнул он.

– Да не знаю я ничего ни про какую машину! – продолжал отнекиваться я. Внутри же всё клокотало! И, что самое интересное, я чувствовал не страх, а злость и возмущение. Вроде как, если я сейчас понесу наказание, то оно будет справедливым (хотя, если включить юриста, то тут можно поспорить, ведь, машину поджёг Саня, а не я). Однако, возмущение моё появилось из-за того, что полицейские, как будто сжульничали в игре против меня. Ведь, я переиграл их: скрылся с места преступления, меня никто не видел, а если и видел, то опознать не смог бы, особенно когда я снял куртку. Оправдание я себе тоже придумал, проверка бы подтвердила мою версию. Словом, им было не за что меня арестовывать, но они взяли и арестовали просто так. А самое поганое было то, что даже если бы я действительно был непричастен к этому происшествию, и просто оказался бы в этом районе, всё было бы точно так же. Я уверен, что и полицейские не особо верили в то, что они поймали виновного, но им было наплевать. Главное – статистика. А когда статистика хорошая, тогда можно продолжать крышевать наркотрафик, бордели и другие прелести, от которых их карманы быстро наполнялись. Вот, зачем у нас сегодня шли в полицию: за деньгами, а не с преступностью бороться. Просто, правильно организовать процесс, вот и всё. А настоящая борьба ограничивалась на уровне преступников вроде меня, ну иногда немного покрупнее.

Если вы вдруг недоумеваете, почему я так мрачно и цинично смотрю на мир для своего возраста, то смею вас заверить, у меня есть на то причины. И слова «мрачно» и «цинично» следует заменить на «реалистично»: я слышал подобные истории много раз. Да и судя по безнаказанности таких вот, как Дмитрий Литвинов, было ясно, как у нас работает полиция.

От размышлений меня оторвало то, что мы приехали в отдел. На улице было уже совсем темно, поднялся ветер и даже пробрасывал снег. Словом, этот вечер был очень-очень мрачным для меня, и омрачился ещё больше, когда я вошёл в отдел и увидел там Костю. Оставалось только надеяться, что Саню не поймали. Казалось, экипаж, задержавший Костю, приехал буквально пару минут назад: они всё ещё стояли в приёмной.

– О, и вы тоже какого-то малолетку подобрали? – спросил один из полицейских – Он толком не мог даже объяснить, что тут делает!

– Да, и наш нёс какую-то чушь про доклад какой-то – послышалась у меня за спиной.

– Да не чушь это! Мы действительно с одноклассником готовим доклад о социальном неравенстве! – решение о риске я принял довольно быстро. Было ясно, что нас не собираются отпускать просто так, но я хотя бы дал Косте услышать мою версию. Теперь оставалось надеяться, что Костя уже не сказал что-то другое.

– А, так вы вместе? А что ж тогда порознь шли, а? – спросил меня полицейский, приказавший меня задержать. Вы уж простите, что я так их описываю, но они так и не представились, в погонах я не разбирался, а выглядели они практически одинаково: молодые парни лет по двадцать, все в форме с короткой стрижкой и т.п. Так вот, ему, видимо, казалось, что он меня подловил, но я лишь снисходительно посмотрел на него, предварительно обернувшись:

– Нам нужно было собрать как можно больше данных, поэтому чтобы сэкономить время, мы разделились.

– Не умничай, проходи давай – меня грубовато толкнули в спину, хотя я и сам, вроде начал идти. В тот момент я ещё не знал, как получается так, что люди считают будто я умничаю, когда я излагал, казалось бы, элементарную логическую цепочку или озвучивал общеизвестные факты. Потом, спустя годы, я осознал, что значительная часть населения, действительно отупела и ни к чему не стремилась, но было ещё кое-что похуже. Многие стыдились показать свой ум или начитанность, словно это было дурным тоном. Они боялись, что в них, как и в меня в данный момент, будут тыкать пальцем, мол, гляди, умник нашёлся. Видите, до чего довели мою страну проклятые девятки и нули? Я ненавидел их всей душой и всем сердцем, я иногда даже думал, что лучше бы они нас совсем уничтожили, чем превращать в такое стадо. Но потом, опять же, спустя годы, я понимал, что пока мы живы, есть всё же призрачный шанс на возрождение. Проблема была лишь в том, что никто, за исключением единиц, не задумывался ни о чём подобном.

По всем правилам, конечно, нас должны были допрашивать по отдельности, но, видимо, решили, что много чести. А может, как я уже и предполагал ранее, им было наплевать на выяснение правды. Пока какой-то новый полицейский суетился с нашими школьными карточками, тот, что задержал меня, спросил снова:

– Так, значит, вы были так далеко от дома просто чтобы посмотреть магазины, но не заходить в них? – с кривой улыбкой проговорил он. Я мрачно посмотрел на него (хотелось во всю глотку заорать что-то вроде «да, мать твою!!!»):

– Да – абсолютно ровным голосом ответил я.

– Неужели? А твой друг уже признался, что это вы подожгли… – по мне словно ток пробежал, но тут встрял Костя:

– Ни в чём таком я не признавался, меня вообще и не спрашива… –договорить он не успел, потому что доблестный страж порядка наотмашь ударил Костю по щеке, так что тот слетел на пол со стула. Он, видимо, считал, что такой метод эффективнее, хотя было ясно даже мне: будь я виновен и будь Костя в другой комнате, я легко мог, что называется, «поплыть».

– Вот и молчи, пока не спрашивают.

Костя был довольно вспыльчив, поэтому совершил этот необдуманный поступок: он вскочил с пола и, схватив стул, чуть было ни ударил обидчика, просто второй полицейский успел сбить его подсечкой.

– Вот гнида мелкая! – выругался он. Он без зазрения совести (хм, о чём это я, какая совесть) нанёс ещё пару ударов Косте кулаком (присев прямо на него). Тот, что допрашивал меня, злобно оскалился:

– Ну что, будем сознаваться или тоже хочешь? – он мотнул головой в сторону Кости и, видимо, для пущей убедительности, его коллега ударил Костю ещё раз (на этот раз, видимо, сильно, потому что Костя аж взвыл).

– Да хорош!! – взорвался я. Тут нервы сдали и у меня. Я, не вставая со стула, нанёс удар ногой в пах, и когда этот детектив недоделанный согнулся пополам, я ударил его лицом об колено. Мой мозг прекрасно понимал, что я только усугубляю наше и без того дерьмовое положение, но эмоции взяли своё. Вскочив, я, как и Костя схватил стул, но мой второй противник уже тоже был на ногах. Он даже потянулся за пистолетом, и я, поняв, что не успею сделать и шага, просто бросил стул в него. Но тут, конечно, дверь буквально сорвалась с петель, и в комнату вбежало ещё четыре или пять полицейских (разглядеть я не успел, потому что сразу же получил дубинкой по голове).

Я получал удар за ударом, но чувствительность моего тела почему-то резко ослабла: видимо из-за того, что мысли на пару секунд унеслись далеко. В моих глазах стояли слёзы, но не от физической боли, а от душевной. Я вдруг понял, что умру в какой-то дыре на грязном полу, избиваемый стаей выродков. Абсолютно ни за что, по глупости, по наивности полагая, что наш отчаянный шаг мог хоть что-то исправить в этой прогнившей насквозь системе. И, конечно, им за это ничего не будет.

Наверное, так оно бы и вышло, если бы вдруг какой-то далёкий голос не приказал:

– Прекратить! – меня тут же перестали бить, да и Костю тоже, как я заметил краем глаза. В дверях стоял полицейский которому было явно за тридцать, очевидно он был старше и по званию. Вдруг чуть позади него, я заметил какого-то взмыленного мужчину в расстёгнутом плаще, надетом поверх майки. К тому же он был в трико и кроссовках, что явно не соответствовало погоде. Неужели, это он повлиял на наше спасение?! Тем временем, главный полицейский добавил:

– Поднимите их и пусть идут. Ничего не оформляйте.

– Но это подозреваемые в поджоге авто – начал было один из полицейских, но главный лишь махнул на него рукой, и тот мгновенно заткнулся.

– Только для тебя, и только в этот раз – сухо бросил главный мужчине через плечо и удалился. Остальные полицейские (особенно те, кто получил) с нескрываемой злобой поглядывали на нас, но, конечно, не смели ослушаться приказа. Они молча подняли нас и вышли из комнаты.

– Андрюха! – прохрипел Костя – А ты как тут? Знакомься, Ярослав – это мой дядя.

– Ага – только и смог вымолвить я, кивнув. У меня жутко болели рёбра и гудела голова. Андрюха не стал ничего говорить и просто взяв нас под руки, вывел на улицу и усадил в такси. Однако, потом он тихо проговорил:

– Я потратил все свои сбережения и зарплату, чтобы вас вытащить. Поэтому я хочу знать правду – мы с Костей переглянулись.

– Вы что, дали им взятку? – изумился я.

– А ты думаешь, они по доброте душевной вас отпустили? Я просто раньше работал с Виталием Витальевичем (ну с тем майором, который вас отпустил). И то, всё равно пришлось нести деньги, чтобы остальные шавки заткнулись – Костя поперхнулся.

– Андрюх, ты ж сам работаешь на них…

– Работаю. Но при этом, я, как и вы, считаю каждую копейку. А они очень даже комфортно себя чувствует. Так что я не из них. Я понятно объясняю? – ледяным, но тихим голосом проговорил Андрюха, переведя взгляд с Кости на меня. Я шумно глотнул, кивнув в ответ. В это время такси плавно остановилось: мы, как видно, приехали, правда, насколько я понимал, это было далековато от моего дома.

Когда мы вошли в квартиру Костиного дяди, я, наконец, смог рассмотреть его лицо. Да, это лицо просто излучало благородность и честность: невозможно было представить, чтоб он брал взятки. Да куда там: я бы не удивился, если бы Андрюха свою собаку от пули закрыл. Он был невысокого роста, чуть ли ни щуплый, хотя и подтянутый. Уж не знаю, как у него было с боевой подготовкой, но просто из-за своих личностных качеств, он один приносил полиции больше пользы, чем сто таких шакалов, что мутузили нас с Костей. Андрей, тем временем, отыскал аптечку:

– Поломать-то ничего не успели? – мрачно спросил он.

– А должны были? – улыбнулся Костя – У меня, вроде, все кости целы, а ты как? – обратился он ко мне.

– Не уверен, рёбра очень болят – поморщился я. Андрей подошёл ко мне и, не обращая внимания на мои протесты и подвывания достаточно чувствительно осмотрел меня.

– Да не похоже, чтоб сломаны были, но вот тут – он указал на одно из самых нижних рёбер – может быть трещина. Сходи сделай рентген.

– Спасибо за помощь – выдавил из себя я, пока Андрей дезинфицировал мои раны. А ещё он основательно подлатал мою бровь, которую, судя по всему, рассекли.

– Пожалуйста. Ну а теперь – Андрей начал оказывать помощь Косте – расскажите, всё-таки, во что вы такое вляпались?

– Всё началось с моей одноклассницы – я подробно рассказал всю историю с самого начала. Пока я рассказывал про то, как сбили Лесю и как никто даже дело не завёл, я, казалось, прямо наполнял кухню праведным гневом. Но по мере продолжения, я говорил всё менее и менее уверено, понимая, каким наивным покажется наше «геройство» честному полицейскому (который, вполне возможно, действительно был героем, но я об этом ничего не знал).

– Ну мы хотели хоть что-то сделать! – с жаром воскликнул Костя, чтобы поддержать меня – Всё было нормально, нас арестовали просто по беспределу!

– Да ладно?! – немного сердито воскликнул Андрей – Как это неожиданно в нашей стране, правда? Никогда такого не было, и вот – опять! – невесело усмехнулся он.

– Да, мы сглупили. Как и сглупили, напав на полицейских в участке. Просто вот тут аж кипит! – я с жаром стукнул себя в грудь, забыв о рёбрах, и тут же поморщился. Неожиданно к горлу подкатил комок, но не от боли, а от моих недавних слов. Я неуклюже добавил:

– Иногда просто не можем справиться с эмоциями и всё тут….

– Я тебя хорошо понимаю, Ярослав – Андрей вдруг по-отечески обнял меня за плечи – и тебя, оболтус – тоже понимаю! – тут он дружески положил руку и на Костино плечо.

– Тут наверняка должно быть большое «НО» – желчно проговорил Костя.

– Да, к сожалению. Планировать такие «акции возмездия» надо очень тщательно, и вам это не по зубам. Да и вообще, это не метод. Ничего это не изменит. Вам просто нужно либо научиться выживать здесь и жить по этим законам беззакония, либо валить отсюда. Вот и всё: должно быть просто и понятно.

– А что изменит?! – воскликнул я – Что надо сделать, чтоб изменить?! Как вы вообще с этим справляетесь, вы же всё это видите каждый день!

– Во-первых, можешь на ты, а во-вторых, да, вижу. Правда в том, что ни черта ты не можешь изменить. Я делаю свою работу честно и добросовестно и просто надеюсь на то, что когда большинство людей последуют моему примеру, тогда и наступят перемены. Я вношу свой посильный вклад в восстановление порядка, а кто вносит вклад в хаос – так бог им судья. Моя совесть чиста и это, пожалуй, помогает жить.

Тут у меня зазвонил телефон. Конечно, я предупредил мать, что буду позже, сославшись на то что мы друзьями после школы останемся поиграть в футбол. Но прошло, конечно, уже намного больше времени, чем могла бы занять даже самая долгая игра.

– Алло, прости, я забыл позвонить – тут на меня, конечно, посыпался поток обвинений и упрёков. Объяснять что-то по телефону было бесполезно, и я просто сказал, что скоро приду и ещё раз принёс свои извинения.

– Наверное, не надо родителям говорить про полицию-то – осторожно заметил Костя, обращаясь скорее к Андрею, чем ко мне.

– Да уж наверное – усмехнулся Андрей.

– Постой, а ты откуда вообще узнал-то?! – вдруг вспомнил Костя. Я тоже удивился, почему не задался этим вопросом раньше.

– Фамилии у нас с тобой одинаковые потому что. Патрульный один из этого отдела немного со мной знаком, решил уточнить у меня, не родственник ли ты мне. Так что чистое везенье.

– Спасибо ещё раз – проговорил я. Мне было неловко задавать следующий вопрос, но вроде и не задать его было бы свинством:

– Тебе, наверное, нужно хоть немного денег, раз ты всё потратил…

– И где ты их возьмёшь, у тебя что, лишние есть? Перехвачу у кого-нибудь, не в первый раз.

Мы с Костей вышли из дома его дяди и направились пешком вдоль маршрута автобуса. Это было обычной практикой в поздний час: неизвестно, когда придёт автобус и придёт ли, а так ты хотя бы двигаешься в нужном направлении. Да и не мёрзнешь, если на дворе осень или зима, как сейчас. У меня не шло из головы, что мы оставили вот так совсем без средств к существованию человека, который, возможно нам жизнь спас. Ну или, по крайней мере, здоровье.

– Он у тебя что, святой? – только и смог выдавить я.

– Да вроде того… – грустновато отозвался Костя – Жаль его: бьётся как рыба об лёд, из кожи вон лезет, один на весь отдел. Так ему ещё и палки в колёса вставляют. А он – знай себе: моя совесть чиста, и я молодец, а остальным – бог судья. Всегда таким был, сколько его помню. Только вот стареет

по-моему год за два.

Я лишь помотал головой. У меня было много мыслей по этому поводу, но надо было обсудить кое-что срочное:

– Короче так: скажем, что подрались с другой командой, когда пошли играть не на школьное поле, а туда, через улицу – я махнул рукой – ну ты знаешь, там, где фонари ещё есть.

– Ага – только тогда надо предупредить Саню. И придумать, почему он целый.

– Ну, потому что, либо он трус, либо самбист-каратист – усмехнулся я.

– Сейчас вот ему позвоню, спрошу, какой вариант ему больше нравится – хохотнул Костя.

В целом, выходные прошли неплохо. Я проявил небывалую тягу к чтению, чем очень порадовал мать. Это было отличным предлогом отлёживаться по полдня на диване: рёбра продолжали болеть. А на следующий день нас ожидал сюрприз.