Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники

Я не хочу тратить лишних слов. Ярче всего опишут подвиги Ивана Яковлевича документы, и свидетельства очевидцев и современников.

«Папа озабоченный ходил по комнате и говорил: «Будь что будет. Или грудь в крестах или голова в кустах». Утром он уехал на Финскую войну.

Мы жили среди поляков. Они очень плохо к нам относились. Вдруг к нам приходит письмо, что наш папа погиб. Мы очень горевали по нему. Мы стали собираться в Студеники. Что нам с поляками жить?! Мы уже собрались. Вечером, было уже темно, мама вышла на улицу вытрясти наволочку, в которую хотели уложить вещи. Люба спала, я еще нет. Вдруг подъезжает коляска запряженная парой лошадей, оттуда выходит военный и говорит: «Здравствуй, хозяйка». Мама сразу узнала голос отца и чуть сознание не потеряла. Он зашел домой. Я так обрадовалась. Мы заехали домой в деревню, повидались с родными и поехали в далекий Выборг.

Он действительно лежал в госпитале с обморожениями и тяжелым ранением. Пуля в сантиметре от сердца прошла. Вот он подлечился и уже с Украины поехал в Выборг, где стоял его батальон, и тут же его назначили командиром полка.

На берегу финского залива стоял красивый особняк и нас туда поселили. Мы ходили в лес за грибами, ягодами, особенно много было черники. С нами любил жить его отец, мой дед. Любил ходить по лесам. Очень ему нравилось собирать ягоды и грибы.

В Выборге мы пробыли недолго».

Кравченко Иван Яковлевич

Капитан командир батальона 245 сп 123 ордена Ленина сд Предоставляется к званию Героя Советского Союза 1905 г.р. Украинец чл. ВКП(б) Ранен

Чем раньше был награжден. Нет.

Домашний адрес. Гор. Выборг 123 ордена Ленина сд 245 сп. Описание подвига.

Энергичный, смелый, волевой командир. Правильно расставил силы в батальоне. При прорыве укрепрайона с 11.2.40 г. действовал в направлении выс. 65, 5 и рощи «Молоток». Своим батальоном захватил пять ДОТов, 7 деревоземляных сооружений, 4 ПТО, два склада с вещевым имуществом, уничтожил более 100 белофиннов. В последующих боях за овладение рощи «Фигурная» и выс. 72, 7 проявил исключительный героизм и отвагу, показывая образец бесстрашия.

Командир 123 ордена Ленина СД полковник (Огурцов)

Комиссар 123 ордена Ленина СД полк. Комиссар (Ушаков)

17.3.40 г.

Указом ПВС СССР от 21 марта 1940 г. присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»

ЦАМО РФ, ф. 33, оп. 793756, д. 24, л. 138, 139

За период с декабря 1939 по июнь 1940 г.

На командира батальона 245 ордена Красного Знамени стрелкового полка Героя Советского Союза капитана Кравченко Ивана Яковлевича.

Г.р. 1905 Украинец Член ВКП(б) Крестьянин бедняк

Образование: общее 7 классов

Киевское пехотное училище, полуторамесячные курсы при стр. такт. институте «Выстрел»

Иностранными языками не владеет.

В РККА с 1927 г.

На должности нач. состава с 1931 г.

В Гражданской войне не участвовал.

Награды: Герой Советского Союза.

Тов. Кравченко предан делу партии Ленина – Сталина и Социалистической родине. Политически и морально устойчив. Военную тайну хранить умеет. Общее политическое развитие хорошее. С массами связан хорошо, тоже самое с партийными организациями. Умеет правильно нацелить актив на выполнение поставленных задач. Активно участвует в партийно-политической и общественно-массовой работе. Пользуется деловым и политическим авторитетом.

Лично дисциплинирован, энергичен и при проведении в жизнь своих решений настойчив. Требователен к себе и подчиненным. Как недостаток следует отметить, что тов. Кравченко иногда может поспешно принимать решение, не обосновав его и не обдумав всесторонне.

Личная огневая подготовка отличная, а тактическая хорошая. Свои знания подчиненным передать умеет, работает над повышением своих знаний. В практической работе умеет правильно сделать выводы и исправлять недочеты.

В боях с белофиннами был тяжело ранен, но в настоящее время вполне здоров. При подготовке к прорыву укрепленного района тов. Кравченко хорошо подготовил и сплотил свой батальон, как крепкую боевую единицу.

Правильно наладил учет и сбережение всего боевого имущества.

В боях с белофиннами батальон, которым командовал тов. Кравченко проявил при этом пример мужества, храбрости и геройства, за что правительством ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Выводы:

1. Достоин назначения на должность стрелкового полка

2. Достоин присвоения очередного военного звания Майор во внеочередном порядке.

3. Необходимо послать учиться на курсы усовершенствования комсостава «Выстрел»

Командир 245 ордена Красного Знамени стр. полка Полковник Рослый Комиссар 245 ордена Красного Знамени стр. полка Политрук Гущин Начальник штаба 245 ордена Красного Знамени стр. полка Ст. л-нт Жуковский

Александр Исбах. «Боевые дни»

Первые сражения, в которых принял участие Иван Кравченко, были знаменитые деревенские «стенки». Собственно, он тогда еще и не был Иваном. Маленький задорный батрачонок Ванька, Ванюшка Кравченко был вожаком во всех ребячьих битвах. Он врывался в самую гущу «вражеского» отряда и, ловко увертываясь от чужих ударов, во все стороны наносил тумаки своими уже в те детские годы увесистыми кулаками.

Случались в деревне и «конные атаки». На старой, видавшей виды, лошади заскакивал Кравченко в самую середину чужого табуна и рубил направо и налево деревянной шашкой.

Самоделок у него было немало. Первые самопалы «системы Кравченко» были невзрачны, но при надлежащей тренировке били птиц наповал. Ваня Кравченко был главным конструктором и директором «тайного оружейного завода» и начальником «смертоносного боевого ребячьего арсенала» села Студеники на Киевщине. И не раз хозяин – кулак Петро Барабаш обламывал о бока изобретателя самые сложные его конструкции.

Отца Вани – Якова Кравченко угнали на войну. Были весточки, будто попал он в австрийский плен. Мальчик должен был сам зарабатывать свой горький хлеб и безропотно сносить кулацкие побои… Но Петро Барабаш, как он ни старался, не мог выбить из Ивана пытливости и любви к изобретательству.

Обладателем настоящего оружия Ваня Кравченко стал после революции. Ему доверили большую и почетную обязанность – выдвинули из пастушат в письмоносцы. На почте Кравченко выдали, как официальному лицу, старый заржавленный револьвер «Смит и Вессон». Правда, патронов к револьверу у начальника почты не оказалось, но это ничуть не уменьшило Ваниного восхищения. Кравченко разобрал револьвер, любовно почистил и смазал его и не расставался с ним ни днем, ни ночью. Когда кулака Петро Барабаша арестовали, Ваня шагал сзади него, вынув «смертоносное оружие» из кобуры и держа на боевом взводе…

Почтальон-выдвиженец обслуживал четыре села. Утром и вечером, зимой и летом, в распутицу и морозы шагал Кравченко с сумкой нагруженной газетами и письмами, по радиусу в тридцать километров. И всюду был любимым и желанным гостем. Сельсовет подарил ему найденные у помещика замечательные беговые лыжи. И он мчался на них по лесным дорогам, по открытым долинам; быстрее ветра спускался с гор и преодолевал глубокие, занесенные снегом овраги. Сама судьба готовила его к будущим, еще никому не ведомым боям.

Шли годы. Рос авторитет Кравченко в селе. Он был секретарем комсомольской ячейки и представителем советской власти – членом сельсовета, когда наступил год призыва, 1927 год. Кравченко вступил в ряды Красной Армии и сменил старый романтический «Смит и Вессон» на прозаическую винтовку образца 1891 года.

В Красной Армии нашел Кравченко, бывший батрак, пастух и письмоносец, свое настоящее призвание. Многое пригодилось здесь из его прошлой жизни: и тактика «боевых» сражений в деревенских «стенках», и упражнения в стрельбе по грачам, и хитроумные конструкции самопалов, и внимательное изучение «Смита и Вессона», и неустанная лыжная тренировка.

Кравченко был досрочно выпущен из полковой школы. Его назначили командиром отделения и за особые успехи в учебе наградили серебряными часами. Он учил других и учился сам. И каждый месяц учебы приносил ему новый опыт и новые знания.

Вскоре Кравченко послали в Киевскую пехотную школу. Он окончил ее и сменил треугольники в петлицах на квадратик командира взвода. Теперь в его подчинении находился не один десяток бойцов. И опять он учил людей, не забывая о своем совершенствовании.

В полку был оборудован неплохой стрелковый кабинет. Старая страсть к оружию не покидала Кравченко. Он отдавал стрельбе все свободное время, занял первое место на полковых состязаниях и был признан полковым чемпионом. В новом полку, куда был переведен Кравченко, он воспитал десятки снайперов. Он проверял в своем взводе каждый пулемет, каждую винтовку, каждый револьвер. Во взводе все знали: пылинка в канале ствола – преступление!

Кравченко конструирует приспособление для прицеливания. Он упорно, методически, день за днем работает с бойцами. Результаты сказываются быстро: снайперский взвод, которым командует Кравченко, занимает первое место в полку, в дивизии и в корпусе.

Но одной стрельбы недостаточно. Снайпер должен быть физически силен, вынослив, он должен быть готов к долгим и трудным переходам. И Кравченко каждое утро, до начала занятий, выходит на беговую дорожку.

Первое место в полку по бегу занимал командир роты Арбузов. Всякому свое. Кравченко – чемпион стрельбы. Арбузов – чемпион бега. Однако на корпусных соревнованиях по бегу Кравченко оставляет позади всех прославленных бегунов корпуса. Он не бежит, а летит по воздуху! Откуда столько сил сохранил он к финишу? Пригодилась тренировка письмоносца: ежедневный бег на тридцать километров по радиусу. На двадцать метров обгоняет Кравченко Арбузова! Теперь он дважды чемпион – по бегу и по стрельбе.

Вскоре Кравченко получает снайперскую роту. Основной принцип Кравченко: все важно в учебе! И стрельба и политзанятия и тренировка на марше и саперное дело. Снайперская рота Кравченко занимает первое место в полку по всем видам боевой подготовки.

А Кравченко уже приметил новый вид спорта, С восхищением наблюдает он за парашютистами. Покачиваясь на стропах, под голубыми куполами, парашютисты спускаются на землю.

Новый спорт пришелся Кравченко по вкусу. Он прыгает раз, другой, третий, пятый… Хорошо в воздухе!

И снова тянутся непрерывные будни командира снайперской учебной роты большевика Ивана Кравченко.

В 1938 году Иван Яковлевич Кравченко был назначен командиром батальона. Уже на следующий год батальон занял первое место в дивизии и получил переходящее Красное знамя. На осенних инспекторских стрельбах весь батальон показал невиданные успехи в стрельбе из винтовок и пулеметов – 97,8 % выполнения. Показатели были оценены как сверхотличные.

Командир батальона Кравченко получил благодарность и был премирован.

В сентябре 1939 года часть, в которой служил капитан Кравченко, вышла к границам Польши.

С большим интересом знакомится Кравченко с новыми местами. Часть стояла на самой границе, и не раз видели красноармейцы, как взвивалось пламя пожаров над помещичьими владениями. Неспокойно было в панской Польше. Но долго изучать местность не пришлось. Полк получил приказ перейти границу. Части Красной Армии выступили, чтобы освободить Западную Украину от ярма польских панов.

Ночь на 17 сентября была грозовой. Хлестал непрерывный дождь. Молния прорезала небо от края до края. В пять часов утра Кравченко впереди своего батальона подошел к реке Збруч в районе села Мыслован. Батальон вброд перешел реку и пошел дальше. Поляки пытались преградить дорогу. Батальон принял боевой порядок. Снайперы капитана Кравченко били без промаха. Было уничтожено 57 человек, четверо взято в плен.

Начался знаменитый освободительный марш Красной Армии. День и ночь двигались вперед части Красной Армии, освобождая Западную Украину. Батальон Кравченко шел в авангарде. Двигались по бездорожью, без сна, без отдыха. Преодолев небольшое сопротивление противника, вступили в Тарнополь. Подавили предательский огонь из домов и костелов и без отдыха двинулись дальше, на Львов.

Кравченко, внимательно изучавший историю гражданской войны, вспомнил, как почти двадцать лет назад на подступах к Львову стояли красные конники Ворошилова и Буденного… Их дело ныне продолжал месте с бойцами и командирами Красной Армии и он – пехотный капитан Кравченко.

21 сентября его батальон вступил в центр города.

Разрозненные польские части бежали к румынской границе. Батальон Кравченко, уничтожая по пути отдельные офицерские банды, двигался к Яворову…

Боевые действия закончены. Части перешли на мирную учебу.

Подходили к концу дни золотой осени. Наступила зима. Она была мягкой и теплой. Благодатный край. Из Киевщины в западные области приехали семьи командиров. Маленькая пионерка Нина Кравченко поступила в первый класс украинской школы. Совсем маленькая Люба Кравченко в первый раз произнесла слова «папа». Иван Яковлевич конструировал какой-то новый прибор для снайперской винтовки.

А газеты приносили тревожные вести. На Финляндской границе начались провокации белофиннов. 30 ноября 1939 года наши части перешли реку Сестру.

2 декабря 1939 года Кравченко получил телеграмму. Капитан переводился в Ленинградский военный округ. Это была большая радость и гордость: не забыли! Вспомнили капитана Кравченко.

В тот же день Кравченко простился с семьей и с батальоном. Жалко было оставлять своих бойцов, но мыслями он был уже там на севере. Капитан всячески сокращал путь.

5 декабря Кравченко явился в штаб Ленинградского округа и 10 декабря был направлен на фронт. 15 декабря он прибыл в один из полков 123-й дивизии.

Суровая природа Карельского перешейка. Густой заснеженный лес. Грохот артиллерийской канонады. Такого грохота не слыхал Кравченко в Польше.

Через сугробы пробирался капитан к командному пункту. Навстречу ему стали попадаться раненые. Вскоре он услышал и свист пуль. Они пролетали совсем близко. Рвались снаряды. И вдруг что-то с силой ударило Кравченко и отбросило в сугроб. Снег и земля взметнулись к небу.

– Мина, – сказал Бодров, один из красноармейцев, сопровождавших капитана. – Счастливо отделались. Совсем рядом взорвалась.

Кравченко поднялся, стряхивая снег с полушубка. Испугаться он даже не успел, а показать своего смущения не хотел.

– Да, война здесь серьезная, – спокойно сказал он и пошел дальше.

С фронтовой обстановкой Кравченко ознакомился быстро. И вскоре привык и к снарядам и к минам, и к однотонной свистящей песне пуль. Его назначили командиром третьего батальона. Стояли жестокие морозы. Больно было дышать. Голос сразу стал грубым и хриплым.

Бойцы лежали на подступах к высоте 65,5 – возле знаменитой линии «Маннергейма». Лежали в сорокаградусный мороз в снегу. Костры разводить запрещалось: противник был рядом. Уходили в опасные разведки, к самым огневым точкам. Возвращались обледеневшие и опять ложились на снег, на мерзлые сучья.

Кравченко приказал немедленно рыть землянки и ходы сообщения. Земля промерзла насквозь и долго не поддавалась. Но землю сломили, сделали землянки, разместили батальон.

Капитан сразу же принялся за оружие.

Мороз. Снег. Затвор прилипает к ладони. Все это верно. Однако орудие при любой обстановке должно быть в чистоте и исправности. При любой обстановке! И оружие бойцов было приведено в образцовый порядок.

Батальон сразу же почувствовал железную руку капитана. Некоторые бойцы сначала ворчали. На морозе, в лесу, под пулями капитан требовал такого же порядка, как в казармах! Разве этого можно было достичь? Оказалось, что можно. И не только можно, но и необходимо. Без этого нельзя было воевать.

Капитан умел не только требовать, но и по отечески заботился о своих бойцах. Он приказал установить в лощине кипятильник, прорыть к нему ход и в жестокие морозы весь батальон постоянно имел кипяток.

Беспокоили бойцов белофинские «кукушки».

Кравченко приказал приготовить станковые пулеметы. Он методическим огнем «прочесал» лес на своем участке. «Кукушки» посыпались с деревьев.

– Обожглись, – усмехались бойцы. – Перехитрил их наш капитан…

«Наш капитан» – так звал Кравченко весь батальон. Позже кто-то из бойцов дал капитану новое прозвище: «Чапаев». Его связного, красноармейца Бодрова, стали называть «Петькой». Бодров был доволен, а Кравченко, – чего греха таить, тоже не обижался.

Батальон полюбил своего командира. Кравченко никогда не кричал, не суетился. Он требовал беспрекословного подчинения, но в тоже время был другом своих бойцов, часто заглядывал к ним в землянки, беседовал, а иногда, в короткие минуты досуга, пел с ними свои любимые украинские песни.

…Вторым батальоном командовал капитан Артем Сорока. Горячий, стремительный, веселый, он сразу понравился спокойному и уравновешенному Кравченко. Они совместно вели разведку укрепленного района, советовались, готовились к решительным боям. Вскоре в их крепкое боевое содружество вошел новый командир полка – майор Иван Павлович Рослый.

Командование частью майор принял в новогоднюю ночь.

«Встречаю новый год, писал он друзьям, – под замечательными елями, при ослепительном «фейерверке»…

С людьми познакомился он быстро. В нем удачно сочетались командир и политработник-агитатор, массовик. Недаром майор Рослый много лет был политруком, а начинал свою военную службу рядовым бойцом. И сейчас еще помнит, как гордился первыми двумя треугольниками в петлицах… А потом – академия. Он изучал труды Ленина и Сталина, боевой опыт Фрунзе, Ворошилова. Буденного, знакомился с произведениями Энгельса, Меринга, Клауэсвица.

Это все в прошлом. Сейчас он сам вел в бой свою часть, и ему противостояли густые леса и незамерзающие болота, жестокие морозы и подземные неприступные крепости, каких не штурмовал еще ни один полководец.

Враг был хитер и коварен. Но у майора Рослого была совершенная военная техника, созданная на советских заводах. У майора Рослого были замечательные командиры и бойцы, бесстрашные сыны родины. Он вел их в бой, и они преодолевали на своем пути все преграды.

Майор был требователен, но внимательно следил за тем, чтобы каждому рядовому бойцу были обеспечены отдых и пища. Он воспитывал людей, создавал единый сплоченный, боевой коллектив. Он неутомимо и строго следил за боевой готовностью части. Он проверил батальон Кравченко и объявил капитану благодарность за состояние оружия и заботу о бойцах.

Комбаты – капитаны Сорока и Кравченко стали лучшими друзьями и помощниками майора.

По ночам между боями на командном пункте полка над картами склонялись три головы: майора и двух капитанов. Жизни сотен людей были вверены им. Они сидели над картой и думали о том, каким путем привести своих бойцов к победе, какой путь окажется самым верным и наиболее бескровным.

…123-я дивизия готовилась к штурму «линии Маннергейма». Подготовкой к общему штурму руководил командующий фронтом командарм Семен Константинович Тимошенко.

Полк занял исходное положение перед высотой и рощей «Фигурной». Но подходы к высоте находились под непрекращающимся огнем «кукушек». Особенно дурной славой пользовался стоящий на пути пень. Бойцы прозвали его пнем смерти. Каждого, кто приближался к пню, выводили из строя меткие пули белофинского стрелка. Погиб старшина роты, доставлявший бойцам продукты. Ранили командира взвода. Погибли два бойца посланные с донесением к комбату.

Кравченко объявил «кукушкам» беспощадную борьбу. Испытанный снайпер, он начал готовить сверхметких стрелков в своем батальоне.

Смертный час неуловимых «кукушек» приближался.

Однажды ночью бойцы Денисов и Ермолаев срубили невысокую елку, натянули на нее маскировочный халат и, положив чучело на тропинку, залегли между деревьями, в метрах сорока друг от друга. Две веревки засыпанные снегом, тянулась от чучела к снайперам. Когда веревка натягивалась, мнимый «разведчик» начинал шевелиться.

«Кукушка» молчала: что-то, видимо, показалось ей подозрительным. Но кравченковские снайперы обладали большой выдержкой. Сорокаградусный мороз не смог сломить их терпения. Они ждали. Час, другой, третий…

И вот, когда бойцам уже начало казаться, что затея их провалилась, раздался выстрел с дерева. Ага… Клюнуло!.. Веревка натянулась и «разведчик» зашевелился. Еще несколько выстрелов. И тут «кукушка» попалась! Снайперы разглядели в бинокль почти совсем неприметную голову белофинна, сидевшего на верхушке большой ели, покрытой высокой снежной шапкой… лицо вражеского снайпера сливалось со снегом.

Еще два выстрела прозвучали в роще, и «кукушка» сковырнулась в снег.

Снайперы решили вернуться в землянки. Первым выбрался из укрытия Ермолаев. Как только он поднялся на ноги, раздался выстрел: где-то притаилась вторая «кукушка». Ермолаев вскрикнул и упал.

Денисов бросился было на помощь товарищу, но тут же остановился.

Ему показалось даже, что не он сам, а капитан Кравченко произнес за него эти слова.

Ермолаев лежал, раскинув руки на снегу… Эх, какой парень был! И что скажет капитан…

Напрягая зрение, Денисов всматривался в верхушки деревьев. Из глубины леса вспыхнули еще два огонька.

– Ага! Вот ты где, гадина… – почти закричал Денисов, и тут же нажал спусковой крючок. – Это тебе за друга!..

Осыпая целые облака снежной пыли, белофинский стрелок упал с дерева. Больше выстрелов не было. Тишина. Далеко в стороне слышались лишь глухие взрывы снарядов. Однако Денисов уже не доверял этой тишине. Он осторожно поднял шапку над головой. Нет… Кончено… «Кукушки» мертвы.

Денисов выполз из-за укрытия и пополз к убитому товарищу.

– Василий, окликнул он его горестно. И вдруг… Ермолаев зашевелился…

– Вася, жив?

– Жив. Только замерз. Помоги мне…

Да… Вот это была выдержка!.. Денисов поднял товарища на плечи, взял винтовку и, проваливаясь по колена в снег, понес его к землянкам.

Боевая дружба была славной традицией Ивана Кравченко.

Когда требовалось выполнить особенно важную и поэтому особенно опасную задачу, майор Рослый иногда становился в тупик: кому поручить ее капитану Кравченко или капитану Сороке? Оба они стремились перехватить друг у друга опасное поручение.

Первого февраля седьмая рота батальона Кравченко получила приказ: разведать боем систему огня в укрепленном районе противника. Ротой командовал молодой лейтенант Степанов.

Кравченко, не отрывая бинокля от глаз, следил с наблюдательного пункта за наступлением роты.

У самых надолб финны встретили роту жестоким артиллерийским огнем. Лейтенант Степанов был ранен. Командование принял политрук Петров. Бойцы залегли, но огнь все усиливался…

Оставаться спокойным наблюдателем капитан больше не мог. Он догнал бойцов и вместе с политруком Петровым повел седьмую роту в бой.

С небольшой группой бойцов Кравченко ворвался на высоту. Им сразу пришлось залечь в первой же попавшейся воронке: стальные плиты крепости находились на расстоянии нескольких метров от них. Из амбразур беспрестанными очередями строчили пулеметы.

Финны вели огонь из дота прямо в лоб группе Кравченко. Неожиданно по смельчакам с обоих флангов открыли огонь и неизвестные до сих пор Кравченко огневые точки слева и справа. Из глубины обороны противника загрохотал мощный артиллерийский дот-капонир.