Перстень младшего бога
– Ты ведьма? – тут же выпалил он, используя предложенную возможность.
– Ведьма? – изящная бровь удивленно изогнулась. – Нет, я обычный человек.
Он не почувствовал лжи. Или она действительно была человеком, или искренне в это верила.
– Моя очередь, – девица коварно улыбнулась. – Как вы выпрыгнули из окна и не разбились?
– Я же бог. А боги умеют перемещаться по воздуху, – в подробности он вдаваться не стал, посчитав, что для женского ума и этого будет достаточно. – А почему ты в столь почтенном возрасте выглядишь так молодо. Твоя кожа словно принадлежит восемнадцатилетней девушке.
Нужно все же убедиться, что перед ним не ведьма. Это бы все очень сильно усложнило.
Она порозовела и стала в этот миг почти привлекательной. Или точно приворотное зелье налила?
– Спасибо, – на щеке показалась ямочка. – Я просто использую кремы против морщин.
– Не верь ей! – раздался голос откуда-то из-под стола. – Если бы эти кремы действительно помогали, то у женщин не осталось бы отпечатков пальцев!
Я была готова провалиться сквозь землю от стыда. Весь день думала, как вызвать моего личного бога на разговор. Накануне полистала интернет, просмотрела свои книги по мифологии и пришла к выводу, что все это не случайно. Древние артефакты имеют свойство проявлять себя странным образом. И перстень Рин-ав-инскирь был верным доказательством этой теории. Он чудесным образом появился в моем кармане, а затем явил передо мной этого мрачного младшего бога Кира. А боги просто так перед смертными не появляются. Я разработала целую теорию, как вывести викинга на разговор. И была уже почти близка к успеху, как явился Боня со своей теорией об омолаживающих кремах.
Мы, кстати, еще вчера поспорили с ним на эту тему. Рыжий квартирант утверждал, что лучшим средством от морщин являются мыши. Причем не в составе омолаживающих зелий, а в сыром виде натощак. Весомым аргументом в пользу этого факта послужили слова:
– Ты хоть одну кошку с морщинами видела?
И сейчас я сердито фыркнула и даже притопнула ногой:
– Бонифаций, тебе слово не давали!
Мой гость с ухмылкой заглянул под стол, а затем неожиданно опустил руку вниз и почесал кота за ухом. В первые мгновения мы с Боней замерли, ожидая подвоха. Спустя пару минут он уже старательно терся о ноги бога, тарахтя как маленький трактор.
– Не слушается? – холодные озера весело блеснули. А я решила, что пора перейти к сути вопроса.
– Кир, я бы хотела услышать, почему ты подчиняешься приказам перстня. Правду.
На последнем слове он поморщился, из чего я сделала вывод, что собрался меня обмануть. Но по неведомым мне причинам солгать не смог.
– Это мое наказание. Я должен подчиняться владельцу перстня. Одно желание в сутки, все что угодно, хоть золота принести, хоть мамонта доставить.
Подозреваю, что мои глаза в этот миг блеснули алчным огнем. Помните, как в глазах Скруджа МакДака отражались доллары. Я очень реалистично представила все, что хочу. Но мне было уже далеко не восемнадцать, и даже не тридцать. Я отлично помнила про то, что бесплатный сыр бывает в мышеловке.
– А что вам с перстнем нужно от меня? – это был ключевой вопрос.
Я видела, как сморщился высокий мужской лоб. Он словно подбирал слова, как лучше рассказать мне о моей же смерти. Сердце почему-то начало биться сначала в горле, затем провалилось в пятки. А он все молчал, словно подбирая слова. Наконец заговорил:
– Я наказан за то, что растерял по мирам сестер и братьев Рин-ав-инскиря. Меня отправили разыскать и вернуть утерянное. И помочь в этом мне может лишь та девушка, у которой окажется перстень.
– И когда ты собирался мне об этом рассказать? – сердито сверкая глазами, уточнила я.
– Не знаю, при удобном случае, – он пожал плечами. – Мы должны с тобой отправиться в мир оборотней. Там я оставил серьги в дар прекрасной кошке.
Звучало очень заманчиво. Я же все-таки археолог и безумно люблю разгадывать тайны прошлого. Очень интересно, где в наших мирах обитали эти полуволки-полулюди? История такого еще не знала. Но была одна деталь, которая сильно меня смутила:
– Ты хочешь, чтобы я помогла забрать серьги у твоей любовницы?
– Не могу же я забрать у женщины то, что сам ей подарил! – удивление и возмущение этого недобога было очень искренним. Так и хотелось пристукнуть его чем-нибудь тяжелым. Но отказаться от путешествия по мирам и временам было выше моих сил.
– И на сколько мы с тобой туда отправимся?
– Откуда я знаю, серьги можно добыть и за пять минут, а можем и год потратить.
Год меня совсем не устраивал. Тем более, семестр только что начался. Поэтому я выдвинула свои условия:
– По мирам я могу путешествовать только по выходным. В остальное время у меня работа.
– Но я могу принести тебе столько золота, сколько ты захочешь!
Я живо представила, как иду в ломбард в соседнем доме с мешком золота. Девушка-приемщица выдает мне всю наличность, которая у нее есть. А следом ко мне тут же поднимаются товарищи из небезызвестных органов. Или еще хуже, местные бандиты.
Поэтому не нашла ничего лучше, как скривиться и сказать:
– Или выходные или никак.
Богу пришлось согласиться. Сложно спорить с доцентом кафедры археологии. Сошлись на том, что отправимся туда в пятницу вечером.
Глава 5
Я не сторонник спонтанных решений и действий, поэтому потребовала от Кира, чтобы он каждый день на полчаса являлся ко мне и рассказывал про этих самых оборотней. Младший Бог, скрипя зубами, согласился. Я видела, что не являюсь идеалом женщины для него, как и, впрочем, каким-либо другим идеалом тоже. В связи с этим решила уточнить, а нельзя ли передать перстень Рин-ав-инскирь другой девушке, которая больше приходится по душе викингу? Нет, отказываться от путешествия я не собиралась. Просто просчитывала варианты. Все-таки это не за хлебушком сходить.
– Другой, говоришь? У которой бедра более округлые, грудь тяжелее и волосы достают до колен? – я сразу представила очень красочно некую одалиску, подходящую под это описание. В нашем мире, мне так казалось, такие девушки давно не водились, если только где-то у оманских шейхов. Но кто знает, что там под бурнусом прячется?
– Почему бы и нет, – постаралась с безразличным видом пожать плечами. Мне до таких параметров было очень и очень далеко. Внизу модельные девяносто, вверху совсем не модельные восемьдесят четыре. Посередине ни так, ни сяк, шестьдесят четыре. И волосы лишь до лопаток. – Вопрос, где ты ее найти сможешь, и пойдет ли она за тобой!
Незаметно, после Бониных комментариев мы с викингом перешли на «ты».
– Даже искать не буду! – фыркнул мужчина. – Красавицы капризны норовом и требуют неукоснительного исполнения своих желаний. А ты не красивая, но очень покладистая.
После этих слов очень хотелось встать и запустить Рин-ав-инскирем в его глупую голову. Я даже представила, как она звенит, словно пустая ночная ваза с крышкой. После такой картинки меня немного отпустило, и я решила, что ради путешествия по мирам стоит потерпеть этого хама. Да и не хам он совсем, а просто продукт своего времени, где женщина выполняла лишь роль матери семейства да постельной грелки. И хотя Мария Степановна утверждала, что у скандинавов женщины были относительно свободными и имели много прав, глядя на этот образчик шовинизма, я сильно сомневалась в ее правоте. Или пантеон, живущий в Алигале, кажется, так он называл свою обитель, к скандинавской культуре имеет очень опосредованное отношение.
Моя бабушка любила повторять:
– Слова о женщине, которая коня на скаку остановит да избу горящую потушит – это мечты. Любая из баб, о которых писал Некрасов, если бы рот открыла, сразу бы получила по башке.
– А если я откажусь? – уточнила я у Кира, проверяя границы его терпимости.
Бог шумно задышал, раздувая ноздри, словно породистый жеребец, то ли таким образом успокаиваясь, то ли набирая разгон. Тут еще Боня голос подал:
– Ирка, беги! Бьет, значит уголовник! Любовью здесь не пахнет, крысьи хвосты!
Только куда бежать? Викинг стоял спиной к дверям, перекрывая мне выход. Сигать с шестнадцатого этажа я бы не рискнула. Да и стараниями некоторых окно больше не открывалось.
– Настоящий мужик, когда смотрит на свою женщину, сразу хочет ей что-нибудь купить, а не руку поднять! – продолжал вещать кот, удобно устроившись на верху шкафа. У него был отличный шанс, что его оттуда не достанут. Поэтому проявилась свобода мысли и слова.
Мужчина же наткнулся взглядом на перстень на моей руке и как-то разом сник и погрустнел. Его дыхание восстановилось, а на лице появилась грустная улыбка:
– Прости меня, пожалуйста, я совсем не планировал на тебя руку поднимать. Этот рыжий прохвост все неправильно понял.
– Я все понял, как надо, крысьи хвосты! – Боню задело, что его обвинили в некомпетентности. Обидно, наверное, что ты только освоился с человеческим языком, а тебя обвиняют в непонимании.
– Боничка, я тебя очень люблю. Помолчи, мальчик, хорошо? – я поняла, что питомца надо спасать. А вдруг у этого голубоглазого опять агрессия проявиться?
– Как всегда, я им правду, а мне рот затыкают! – кот, обидевшись, отвернулся к стене, потоптался на месте и свернулся калачиком.
– Ты же сама спросила про красивых женщин. Я и ответил, – Кир, похоже, решил, что моя негативная реакция вызвана банальной ревностью.
– Нормально все. Я просто хотела уяснить свое место в наших с тобой отношениях. Надеюсь, мы партнеры?
– Мне очень понравилось сочетание «свое место», и совсем не понравилось «мы партнеры». Но другого слова к нашим отношениям я подобрать не могу. Я понял, что тебе от меня ничего не нужно. А мне, наоборот нужна твоя помощь. Без тебя серьги мне не вернуть.
– Тогда садись и рассказывай про оборотней. Что я о них должна знать?
Кир устроился за кухонным столом, взял в руки чашку, которая буквально утонула в его больших ладонях и начал рассказ.
– Оборотни живут вместе с людьми на берегах большой реки, которую зовут Етер. Это теплые, удивительно гостеприимные земли. Вода два раза в году выходит из берегов, неся с собой ил и влагу. Остальное время там стоит жара, которая позволяет созревать богатому урожаю. Оборотни, благодаря своей силе, правят теми землями.
Я слушала его, затаив дыхание. Не каждый историк является археологом. Но каждый археолог – историк. И каждый из нас точно узнал в этом описании великий Египет и его великую реку Нил. И даже оборотней узнала. Боги там были с головами собак и птиц. Осталось лишь выяснить, у какой принцессы мой гость потерял серьги и как их можно получить обратно.
И вот пришел вечер пятницы. Я уже сгорала от нетерпения. Сегодня я буду в Египте! В современном Каире мне один раз довелось побывать. А потом теракты, пандемии и закрытые границы. Надеюсь, бог перенесет меня туда каким-то своим, лишь ему понятным образом. Потому что земным транспортом туда сейчас не добраться.
Я надела удобные спортивные сандалии, в которых можно пройти не один километр, и не стереть ноги и не умереть от жары, легкий белый брючный костюм, надежно скрывающий тело от южного солнца и широкополую шляпу из итальянской соломки.
Появившийся бог пробежал по мне глазами и удовлетворенно кивнул.
– Хорошо выглядишь! – я даже слегка воспарила от его скупой похвалы. – Можешь затеряться среди рабов.
Хрясть мордой по столу….
Когда-нибудь я ему все припомню! Или обрежу длинный, очень длинный язык.
И тут Бонифаций забыл, что дуется на нас второй день.
– Ира, я тебя одну не пущу! Я с вами пойду! – истерично завопил питомец со своего шкафа.
– И зачем ты нам там сдался? Хочешь, чтобы тебя поймали и на сало перетопили? – недовольно фыркнул Кир.
– Меня? На сало? – глаза кота округлились. – У меня, между прочим, сала нет. Одни мыши-цы!
Тоже мне, кот Леопольд нашелся. Только Боня сдаваться не хотел.
– Мне, в принципе, все равно. Если хочешь его взять, бери. Но таскать будешь сама, – пожал плечами викинг.
Если вы думаете, что носить котика в руках просто и легко, то вы ошибаетесь. Я его несла от помойки до дома, когда котенку было месяца два от роду. Легким он был лишь первые пятнадцать минут. А сейчас это были полноценные пять килограмм мыши-ц. С другой стороны, кот – он все равно зверь. И его нюх и навыки могли бы нам пригодиться. Пробежав глазами по комнате, зацепилась за рюкзачок, в котором носила ноутбук. Прикинула на глаз и поняла, что кот вполне туда влезет. Весил он, может, и больше, но по объемам был меньше гаджета.
Посопротивлявшись для приличия, кот с причитаниями залез в рюкзак. Он уместился в нем с головой. И из темного чрева лишь сверкали два желтых глаза.
– Мы готовы! – оповестила я своего партнера.
Кир кивнул головой и приказал:
– Подойди ко мне и обними за талию!
Я все понимаю, что для перемещения нужен контакт. Но как-то это было непривычно и неправильно. С опаской обошла викинга, встала за его спиной и сцепила руки на его животе, почувствовав, как он дернулся.
Мужчина был намного меня выше. Поэтому нос приходился где-то посередине его лопаток. Я затаила дыхание, боясь, что меня свалит с ног убойный запах пота. Но мы все стояли, стояли и никуда не перемещались. Кислород закончился, и пришлось вдохнуть.
Кир неожиданно пах хорошо. Потом от него не разило. Это был легкий запах хвои, смешанный с запахом металла. Странная кофта, которую я изначально приняла за свитер, оказалась самой настоящей кольчугой. Просто металл был искусно выкован и сплетен межу собой. А спина… Спина была мощной и закрывала передо мной весь мир.
Это современные мачо типа Андрея Половникова не каменная стена, а сплошной гипсокартон. Кир же был гранитной плитой. Но что-то пошло не так. Он мягко расцепил мои руки и развернулся ко мне лицом:
– Кота со спины сними и возьми в руки! – велел непререкаемым тоном. Я, естественно, подчинилась. Искусство межмировых переходов было мне неподвластно. А затем легко подхватил меня на руки. Я от неожиданности чуть кота не уронила, но успела его поймать. Затем обхватила одной рукой мощную шею бога, а второй прижала драгоценный рюкзак к себе. Кир сделал шаг, и мы стремительно провалились в белый туман. Сколько времени находились в этом тумане, было непонятно. Это могла быть секунда, а мог быть целый час. От того, чтобы не закричать, меня спасало лишь ощущение крепких рук и мощной грудной клетки, которая дышала рядом с моим боком. Судя по его тяжелому дыханию, переносить нас было совсем непросто.
И вот туман рассеялся. Внизу показалась красная, выжженная земля, на которую меня тут же поставили.
Когда мою бабулю спрашивали, почему она перестала путешествовать, она неизменно отвечала:
– Стара я стала для дорог. Вот если бы глаза закрыть, открыть и ты на месте!
А я поняла, что только что воспользовалась этим способом передвижения. Вдохнула в себя горячий воздух. Даже в июле на моей родине не бывает такого запаха пустыни с примесью моря. И поняла: мы в Египте.
Оставался лишь один вопрос: это современный Египет или все же нет? Боги жили на Земле несколько тысяч лет назад. Огляделась по сторонам. Мы стояли у огромного храмового комплекса, очень похожего на Луксорский. Только он неуловимо отличался от того, что мне доводилось видеть.
Судя по постройкам, это был левый берег Нила, так называемый Город Мертвых. И живых в округе видно не было. Зрелище было захватывающим.
Там тоже уже был вечер. Солнце садилось за горизонт. И все вокруг было окрашено в золотой цвет. Храмы были невероятной высоты. Даже в первое свое посещение я не чувствовала себя такой песчинкой, несмотря на присутствие рядом настоящего бога.
У пилона стояли шесть огромных статуй. В моей памяти всплыли имена Рамзеса II и его супруги Нефертари. И я неожиданно для себя поняла, что меня так смутило. В прошлый раз статуй был всего три. Я еще раз посмотрела по сторонам. Все был целым. Песчаник был раскрашен красками, которые превращали статуи в живых великанов. Похоже, передо мной расстилался Древний Египет.
Пока я, разинув рот, стояла и озиралась по сторонам, Кир с деловым видом обошел ближайшие окрестности. Боня, высунув морду из рюкзака, жадно втягивал воздух и бешено вращал глазами:
– Ирка, это мы где? В нашем городе ни одна улица точно так не пахнет. И кошачьего запаха вообще нет. Ирка, они нас тут совсем истребили! – последние слова были выкрикнуты с нотками панического ужаса. Кот нырнул обратно в рюкзак и затаился сам.
– Вылазь, дурачок, – подбодрила я перепуганного питомца. – Все сходится к тому, что мы в Древнем Египте. Здесь кошек держат за священных животных и оказывают им всякие почести.
Боня нехотя вылез наружу. И по подрагивающим усам я поняла, что он настороже. Тут вернулся Кир, а кот нырнул обратно. На всякий случай.
– В место мы попали нужное, и по времени все сходится. А вот с одеждой прокол вышел. Не ходят здесь так.
Я опустила свой взгляд на белые штаны, прорезиненные сандальки ярко желтого цвета, из которых торчал ярко красный педикюр, сняла с головы шляпку из итальянской соломки и поняла, современники великих фараонов так точно не ходили.
– И что делать? Нас же первые стражники схватят, и разбираться не будут, кто мы и откуда, – я оглядела и Кира. Он в своей кольчуге и с тату на висках выглядел не лучше меня.
– Я сейчас наложу на нас иллюзию. Думаю, на пару дней хватит, – поморщившись, сообщил бог. – Под ней, правда, жарковато будет. Но куда деваться!
С этими словами он начал раздеваться и прятать одежду под большим камнем.
Мария Степановна любила повторять, что скандинавские мужчины считали лучшей одеждой ту, в которой мужчина незаметен. Она вообще обожала цитировать их поговорки. Ее знаменитое: «Þann er gott að fræða sem sjálfur vill læra» (Хорошо учить того, кто сам хочет учиться) знали все студенты и без запинки произносили на норвежском.
К чему я это? А к тому, что верхняя одежда моего компаньона вполне этому отвечала. Рыжий жилет и серая кольчуга хорошо сливались с окружающим пейзажем. Но под солнцем пустыни в ней явно было жарковато. В итоге Кир остался в одних нижних штанах, которые, как я помню, назывались «брэ». И во всех монографиях по средним векам писали, что шили их из некрашеного полотна. Да только младший бог щеголял в брэ нежно розового цвета, как спинка молочного поросенка.
Я зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос. Суровый викинг в розовых подштанниках…
– Ира, тебе плохо? – уточнил мужчина, разворачиваясь ко мне и замечая мои судорожные вздохи.
– Нет, все нормально, – отмахнулась я от него. Но не задать вопрос не могла. – Кир, у нас во всех книгах пишут, что ваши брэ шились из некрашеного материала. Почему же у тебя они цветные?
Озвучить их цвет я не рискнула. Он удивленно вскинул брови и посмотрел на меня со странным выражением лица:
– Ты разве не знаешь, что красный цвет – это цвет богов и королей. Это самая дорогая краска, которая доступна ткачам.
С этой логикой я была согласна. Хотя бы нижнюю одежду украсить ярко, чтобы отличаться от простолюдинов. Только было одно но:
– Но у тебя же не красные штаны!
Договорить мне не дали:
– Да, они СВЕТЛО КРАСНЫЕ! Я же не главный бог, а лишь его младший брат.
После этого викинг провел вдоль тела руками, и его тело оказалось закутанным в древнеегипетскую тунику. А на ногах были надеты особые сандалии с длинными ремешками. Это была типичная одежа жреца. Только от жреца его отличала коса, перевязанная сыромятными ремешками, и розовые штаны, выглядывавшие снизу.
– Кир, штаны придется снять, – указала я ему на несоответствие. – И с волосами что-нибудь сделай.
– Шерд, про волосы я опять забыл! – вздохнул мой компаньон и провел над ними руками, являя миру красивую, гладкую лысину. – Отвернись!
Он уже задрал подол рубахи и готов был снять свою розовую прелесть. Но в последний момент постеснялся и попросил отвернуться. На что я пожала плечам и выполнила просьбу.
Удовлетворенно оглядев себя, обдуваемый ветрами во всех стратегических местах, бог развернулся ко мне:
– А теперь поменяем твой костюм.
Взмах руками и понимаю, что мое тело меняет очертания. Бедра расширяются. Грудь усиленно растет. Причем тело ничего не чувствует. Я это ощущаю лишь визуально. И через пару секунд я стою в одной длинной юбке с необъятной пятой точкой и, простите, титьками пятого размера. Причем последние абсолютно голые и свисают до пупа.
– Это что такое?
– Типичный наряд египетской рабыни.
Да, я помню, что рабыни ходили именно так.
– Но почему грудь не моя?
– Решил, что обнажать свою грудь ты постесняешься. Все-таки выросла и живешь в другой культуре. Поэтому приделал тебе иллюзорную. Зато смотри, какая она красивая!
Что тут возразишь? Похожу пару дней с искусственной грудью и пойму все прелести, которые испытывают дамы после маммопластики, когда молочные железы перевешивают лапароскопированные бедра, и бедные женщины просто не могут прямо ходить. Хотя, про бедра я зря. Кир мне их очень даже уравновесил.
Глава 6
И тут мы увидели местных жителей. Я даже забыла, что сверкаю голыми титьками. Любой из вас бы дара речи лишился! Меня спасло лишь осознание того, что в партнерах я имею высшее проявление вселенной.
Прохожих было трое. Двое из них оказались обычными людьми. Привычные древние египтяне, какими мы их представляли. Наличие закрытых туник говорило о том, что перед нами не рабы, а вольные люди. Третий же заслуживал особого внимания. Он был высоким. От слова «очень». Метра два с половиной точно. И голова была не человеческая. Два острых уха, чутко реагирующих на каждый звук. Длинная морда с влажным черным носом. И плотная серая шерсть, покрывавшая голову и шею существа. На плечах лежало тяжелое золотое ожерелье. Все что было ниже ожерелья, было человеческим.
– Анубис! – только и смогла выдохнуть я. Он считался богом смерти. Но не смотря на свое мрачное имя, был по легендам достаточно дружелюбным к простым людям, проводя их в загробном мире по тем местам, где человек боялся находиться.
Но мое предположение тут же опроверг Кир, раскрыв объятия незнакомцу:
– Упуаут! Привет, дружище давно, не виделись! – порывшись в глубинах памяти (все-таки Древний Египет не мой конек), я вспомнила, что он сын Анубиса. Точно, у главного собакоголового шерсть была черной. А сынок принадлежал к славному племени серых волков.
Пока младшие боги обнимались, хлопая друг друга по спине и отпуская скабрёзные шуточки, Боня выбрался из своего рюкзака, который висел у меня за спиной и зашептал на ухо:
– Это кто у нас? СоБЯКА? – я как-то никогда не обращала внимание как эта рыжая морда зовет своих извечных врагов.
– Нет, это волк. И ты, пожалуйста, потише. Вообще-то он Бог.
– Я уже с одним лично знаком, – паршивец потянулся, впуская в мое плечо когти. – Договориться можно.
Я запоздало поняла, что речь идет не о волках.
– И как зовут этого красавца? – мне не было видно кота, который сидел за моей спиной. Но я прямо кожей чувствовала, как ехидно скривилась его морда.
– Упуаут!
– Тьфу, имечко, словно собака на Луну воет!
Полностью сосредоточившись на этом разговоре, я не заметила, что мужчины замолчали и теперь смотрят на нас.
– Кто это иллюзорная красотка? Твоя? – собачья морда нагло ухмыльнулась. Предатель Боня тут же исчез в спасительном рюкзаке. – Только не пойму, зачем ты испортил такую красоту?
Я же соображала, то ли радоваться и бросаться Упуауту на шею, то ли обижаться, что его не впечатлила моя иллюзорная грудь пятого размера.
– Чтобы всякие псы на нее губы не раскатывали! – надо же, мы и сленг современный знаем, и нотки ревности высказываем.
– Понял, понял! – псоголовый поднял в пораженческом жесте руки вверх, словно это не Древний Египет был, а так, где-то в Люберцах. – Но, если тебе этот викинг надоест, я с удовольствием найду тебе место, разноволосая, в моем гареме.
Затем он перевел взгляд на Кира и уже серьезно спросил:
– А теперь расскажи, что тебя сюда привело? И не нужно мне говорить, что ты по мне соскучился.
– Дело у меня есть к Бастет. Поможешь?
– К Баст? Не забывай, что поговорка «живут как кошка с собакой» имеет место до сих пор. Я тебе тут не помощник. С кошкой общий язык может найти лишь кот. И говорят, что она тебя долго ждала, замуж так и не вышла. У тебя есть, что предложить богине?
Кир безмолвно перевел взгляд на рюкзак, который я сняла и теперь прижимала к груди, чувствуя так себя более комфортно.
– Нет, не отдам! Мой кот.
– Кот? – рассмеялся местный бог. – Простым котом ее не удивишь.
– Я не простой, я говорящий! – Боня не вынес, что его обсуждают в третьем лице, словно его тут и не было, и высунул голову на улицу.
Уптаут тут же приподнял верхнюю губу и оскалился, как самый обычный дворовый пес. Два мужчины, которые до этого момента стояли в стороне, тут же к нему подбежали и схватили за руки: