– Давай я попробую? – тихо, но настойчиво спросила Надя и аккуратно отодвинула в сторону сестру.
– Не толкайся! – раздраженно крикнула Снежа и с силой оттолкнула Надю.
Надя неловко оступилась и села на землю, испуганно глядя на нее.
– Ты чего? Я же помочь хотела.
– Не нужна мне твоя помощь.
– Зачем ты так, Снеж? Нам беречь друг друга надо. Мы же вдвоем с тобой остались.
Надя встала, стряхнула с себя грязь. Снежа упрямо мучилась с замком, но сдаваться не желала.
– Снеж, давай я попробую? – вновь спросила Надя.
– Отстань, сказала, – сквозь зубы ответила Снежа. – Не лезь под руку и подальше отойди, ты меня сбиваешь.
Надя увидела в конце участка небольшую деревянную пристройку:
– Пойду в баню, подожду.
Только она зашла за угол бани, как запнулась во что-то белое, большое и пушистое.
– Ой, ты кто? – отпрыгнув назад, спросила Надя. – Ты чего здесь лежишь?
Пес не двигался с места, из его глаз текли слезы.
– Переживаешь?
Пес глубоко вздохнул.
– Похоже, ты все понимаешь?
Надя немного боязливо погладила белую вихрастую холку пса. Он правым глазом взглянул на нее.
– Мы твои хозяева. Будешь со мной дружить?
Пес недоверчиво покосился на Надю. Она плюхнулась рядом с ним на зеленую траву.
– Даже она здесь растет, а папы и мамы больше нет.
Надя горько заплакала, слезы лились сами.
Она смотрела на мамину брошь. Ласточка по-прежнему весело летела вверх, крупные синие сапфиры на голове птицы переливались, как ночное небо. Драгоценное оперенье из мелких бриллиантов играло всеми цветами радуги.
– Мамочка, мне без тебя плохо. – Несчастнее человека в эту минуту не было на свете. Она тоненьким пальчиком гладила оперенье птицы, горячие слезы падали и сияли.
– Как ты была права. Я изгой и одиночка. Я не могу построить доверительные отношения даже с родной сестрой, во мне бездна горя. Как же мне его пережить, мамочка? Вы с папой говорили мне: «Твое имя несет надежду. Оно осветит тебе путь, когда будет особо темно и страшно». А мне, мамочка, уже темно и страшно. Я не знаю, как мне жить дальше. Снежа кричит, мы с ней не можем найти общего языка. Надя еще долго плакала, не могла успокоиться. Белый пушистый пес постепенно подползал к ней ближе, а потом и вовсе положил ей голову на ноги. За это для обоих неспокойное время они не заметно для себя, прониклись друг другом, да и Надя вроде немного успокоилась. Надя даже решила посмотреть, чем занимается Снежа.
– Ну что, друг, пойдем домой?
Пес встал и послушно пошел за Надей. Только она раскрыла дверь, пес сразу рванул в дом, суетливо оббежал его, обнюхал, лег перед кроватью Прасковьи Егоровны.
– Ты кого сюда притащила? – возмущенно крикнула Снежа.
– Он бабушкин. Ты что, не видишь ошейник? Не выгоняй его, он хороший. – Надя закрыла пса собой.
– Защитница! – Хмыкнула Снежа. – Собакам не место в доме. У него целый двор есть, пусть двор охраняет. Пошел отсюда! – Снежа хлестнула полотенцем по морде белоснежного пса.
Тот грозно зарычал. Ледоброк парил над Надей. Белоснежный пес громко на него лаял.
– Ты еще рычать на меня будешь? – взвизгнула от негодования Снежа. – Ты же видишь, он сумасшедший. На кого он лает? Гнать его нужно в три шеи, – кричала раздраженная Снежа.
Надя почувствовала над собой неприятный запах подвальной гнили и сырости. Это был верный признак, что черное существо рядом. Надя принюхалась, запах уже шел от кресла.
– Ты здесь. – Она всмотрелась в пустое кресло, увидела подвижную плотную серую пелену – та уплотнялась. Появилась качающаяся черная нога в лапте, следом за ней – кучерявая, черная, как смоль, шапка волос. В воздухе криво скалилась коричневая стертая челюсть. Надя оторопела. Ледоброк заливался противным смехом, грозил Наде уже двумя кулаками.
– Нечисть противная, – прошептала она.
– Ты о ком это? – Снежа напряглась, внимательно оглядела комнату, бережно поправила в вазе искуственные белые розы, очень похожие на настоящие. Они отчего-то взьерошились.
Ледоброк прицелился, бросил в Снежу старую книгу, попав прямо в голову.
– Надька, ты что делаешь? Ты точно с ума сошла! – Снежа схватилась за ушибленное место, округлила глаза.
«Сейчас начнется ор», – только подумала Надя, как увидела непоправимое.
– Вот вам всем. Чуда хотите? Получите чудо. – Ледоброк достал из холодильника пачку с сосисками, похоже, уже протухшую, Надя почувствовала запах тухлятины. Ледоброк с силой пульнул ее в Снежу.
– Надька, ты обалдела? Уходи со своим псом с глаз долой! Вам здесь нечего делать.
Надя понуро вышла во двор. Навстречу ей шла, широко улыбаясь, соседка, и несла целую миску подрумяненных пирожков.
– Верный, и ты здесь? – баба Глаша потрепала за холку пса. – Покушайте пирожков моих, а то поди голодные совсем.
– Его Верный зовут? – спросила Надя у бабы Глаши и ласково посмотрела на Верного. – Спасибо вам, баба Глаша.
Надя раскрыла входную дверь и пропустила Верного вперед, а следом зашла сама. Пес, чуть поскуливая, лег возле кровати Прасковьи Егоровны и уткнулся носом в деревянную ножку кровати. Надя поставила пирожки на стол и вернулась к Верному.
– Тебе тоже плохо? Я тебя, как никто другой, понимаю.
Она села на колени возле Верного, обхватила его мощную холку руками.
– Что ты там нашел?
Перед мордой Верного лежала маленькая иконка Богородицы со скошенными, стертыми краями.
– Бабушкина, наверное. Да? Ты её знаешь?
