Этюды в зелёных тонах

ПАХНЕТ ЯБЛОКАМИ И МАЛИНОЙ

Эта миграция по весне ставит в тупик жителей других стран. Слово «дача» на другие языки попросту непереводимо. Ну как объяснить, предположим, англичанину, чем дача отличается от загородного дома, а итальянцу от виллы? Наверное, нужно сказать так:

– Мистер, сеньор, сэр, это примерно то же самое, что каторга. Там жарко, как в пекле. Там приходится работать так, что по ночам ноют кости, а днем постоянно рыдает маленькая дочурка соседа. Она плачет и оттого, что с ней никто не занимается, и она предоставлена сама себе, и оттого, что ее нещадно грызут комары-кровопийцы – эти маленькие вампиры на дачных участках почему-то всегда злющие и голодные.

А разве поймут иностранцы, что нас постоянно мучает проблема с канализацией, вечная, как призрак коммунизма?! Они, к сожалению, не ориентируются в нашем специфическом интерьере: у них и личные биотуалеты имеются. И, конечно же, иноземных буржуинов не затягивает, как в омут с головой и всеми потрохами, эта самая дача. У нас же возникает натуральная зависимость от нее – похлеще, чем алкогольная или наркотическая. Мы испытываем к ней и ненависть, и любовь одновременно. И уже давно.

Хоть палку в землю всунь…

Нижегородский край издавна славился плодородием почвы. Сигизмунд Герберштейн, немецкий дипломат и путешественник, в опубликованной в 1549 году книге «Записки о Московии», уверял, что в нижегородских землях нередки урожаи сам-20 и сам-30. То есть, собирали хлебопашцы по многу центнеров ржи и пшеницы с гектара. А уж на грядках росло всё: хоть палку всунь в землю – зазеленеет.

Как отмечалось в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», «садоводство было широко развито в Васильском, Горбатовском, Азрамасском, Княгининском, Макарьевском уездах, а также в самом Нижнем Новгороде и вблизи его». Особенно славился своими фруктами Арзамас, высоко котировались и горбатовские вишни. Эти фрукты и ягоды доставлялись на ликеро-водочные заводы. И вина, изготовленные здесь, славились по всей России и даже отправлялись за границу.

Первым изобрел механику переработки плодово-овощной продукции фаворит Екатерины II князь Потемкин-Таврический. Он заказывал у жителей Подновья по триста кадок с солеными огурцами. Не чурались подновских даров природы известный механик Иван Кулибин, историк Михаил Погодин и даже император Александр I. Во время Великого поста огурчики с ржаным хлебом шли хорошо даже на вельможных столах.

Секрет своего труда подновцы ревниво оберегали. Дочерей выдавали только за тех, кто родился и вырос в Подновье. Секрет же подновских «напёрстков» -корнюшонов так и не разгадан. Говорят, крестьянин Федор Куранов унес его с собой в могилу. А при нём пропорции приготовления рассола ни в коем случае не нарушались: нужно, чтобы было в меру и специй, и листьев дуба, и смородины, и вишни, и укропа, и хрена. Все это помещалось затем в большую тыкву и хранилось, не теряя своих великолепных качеств, практически всю зиму. Огурчики так и хрустели на зубах.

Надо сказать, что Подновье сборы урожая превращали в огромную кондитерскую. Запах здесь стоял обалденный. Аромат варенья смешивался с ароматом яблок и слив, земляникой, крыжовником, малиной, смородиной. Есть свидетельства Владимира Короленко, что Максим Горький часто приходил сюда, чтобы вдыхать этот невообразимый запах. Встретил здесь он и свою первую, не слишком-то разделенную любовь, Ольгу Каминскую.

А лодырей будем сечь!

Другая садово-огородная история связана с уже с более-менее близким от нас временем, когда после Великой Отечественной войны в стране была разруха. Американцы перестали помогать бывшим союзникам своей безвкусной тушенкой и резиновой кашей. Солдаты наши шутили, что она заправлена вазелином или солидолом. Нужно было рассчитывать только на себя. И Сталин подписал постановление о развитии коллективного садоводства и огородничества. Наверное, первым на него откликнулся заводской комитет профсоюза ГАЗа. Просьба у профкомоцев была одна: выделить 23 гектара земли в районе деревни Малышево для организации садоводческого товарищества.

Надо сказать, что раньше автозаводцы занимали участки «самозахватом». В 1933 году, как писала многотиражная газета «Автогигант», на ГАЗе было 110 индивидуальных огородов, а в 1934-м – уже 4270. С них было собрано 2450 тонн картофеля, 215 тонн овощей. Многие получали через кассу взаимопомощи ссуды на приобретение семян, ручного инвентаря. Садоводам выделили два трактора, жерди «по 5 копеек за штуку» – большой дефицит по тому времени.

В разгар войны, в 1943 году, огородами пользовались уже свыше 20 тысяч человек. Они собрали 9 тысяч тонн картошки и овощей, много капусты, моркови, редиски, перца, лука, зелени, кабачков, баклажанов и даже дынь и арбузов. Немцы, хотя и регулярно бомбили ГАЗовские цехи и огороды, ничего не могли противопоставить людям, которые самоотверженно сражались за свой прокорм.

Но при всем при этом в бочке меда присутствовала и некоторая ложка дегтя. Во время войны и после нее многие автозаводцы продолжали работать в две смены – нужно было кормить своих домочадцев, а семьи тогда были многодетными. И этих людей, как правило, фронтовиков или их вдов, которые просто из-за элементарной физической усталости не могли выбраться на свои участки, тем не менее клеймили позором. Даже лозунги вешали: «Сразу видно: здесь работник – нерадивый огородник!». А иные наиболее кардинально настроенные граждане обещали как-нибудь поймать «лентяев» и высечь.

Сегодня это как-то неактуально.

Стоит терем-теремок…

Свои десять соток моя родственница приобрела под Богородском. Но высокий статус сельского земледельца потребовал и других затрат. Пришлось уплатить за строительство подъездной дороги, за возведение забора, за электрификацию, в конце концов, за туалет с выгребной ямой. Он получил название «Теремок».

Мечты были голубыми…

Родственнице требовалась экстренная помощь – нужно было сажать картошку. В итоге началась и моя личная дачная жизнь. Чем все это обернется, я не представлял, поскольку всю жизнь прожил в городе и с трудом отличал патиссон от баклажана.

А Ирина Васильевна, казалось, попала после долгой командировки в чужую страну с небоскребами и всеми благами цивилизации в свою родную стихию. Она не замечала ни палящего солнца, ни автомобильных «пробок», когда мы спешили на свой участок, ни хулиганствующих кровопийц, которые, как «МиГи», барражировали над участком круглые сутки под аккомпанемент своего леденящего душу писка в сопровождении объединенного лягушачьего хора.

– Мы посадим жасмин и репку, – мечтательно говорила она, убивая очередного летающего забияку. – А еще малину, смородину и облепиху, тюльпаны и гладиолусы, розы и виноград.

– Здесь климат не тот, – пытался возразить я. – Не вырастет ведь – холодно.

Но Ирину Васильевну было трудно переубедить.

Загородный синдром

В следующий свой приезд я первым делом отправился в «теремок». И тут же выскочил из него, как будто меня ошпарили кипятком. Туалет представлял собой сооружение крайне странное. Его почему-то перекосило так, что пол «уехал», а стены распирали крышу, которая грозила обрушиться в любую минуту…

Умельцы, которые возвели это сооружение, благополучно исчезли. Мы их искали две субботы и воскресенья подряд, но так и не нашли.

Постепенно выяснилось, что любая бытовая мелочь, которую в большом городе просто не замечаешь, на даче приобретает черты фатальности. Пёс Тимка, которого Ирина Васильевна привезла с собой, поймал лягушку и, возможно, ее съел. Я повез бедолагу к ветеринару. А по дороге неожиданно подумал, что мчусь к нему совершенно напрасно. Для французов лягушачьи лапки – изысканный деликатес. Видимо, в своей прошлой жизни Тимка обедал в лучших ресторанах Парижа или Лиона…

В тот же день нам едва не пришлось вызывать пожарных. Ирина Васильевна попросила меня сжечь мусор, скопившийся возле сарайчика. Я подпалил его. И что же? Ветер подул в противоположную сторону. Пламя только на метр-полтора не дотянулось до склада-хранилища нашего садового инвентаря…

И еще один случай, который произошел несколько позже. Однажды я позабыл внести в этот злополучный сарай ведро цемента, который нам презентовал сосед по участку. А ночью пошел сильный дождь. Когда мы утром с Ириной Васильевной вышли из своей темницы, то обомлели: грядки с луком, петрушкой и укропом были покрыты белой цементной коркой.

Маленькие замки

Кое-какой опыт в садоводстве и цветоводстве Ирина Васильевна со временем приобрела. Помогли и советы ландшафтных архитекторов. Оказалось, что от рациональной планировки в значительной степени зависит урожайность растений. Нужно к тому же учитывать и их взаимное влияние друг на друга. Некоторые из них, как два медведя в одной берлоге, попросту не уживаются.

Конечно, по-хорошему нужно было прежде всего позаботиться о садовом домике. Об этом, кстати, хорошо знали наши предки. Со второй половины ХIХ века вокруг Москвы и Петербурга развернулось строительство, как тогда их называли, «лесных дач». Они стали появляться и вблизи других городов, в том числе и Нижнего: на Мызе и Щелоковском хуторе, в Черноречье. Застройщиками были люди разных сословий. Некоторые дворяне-землевладельцы стали продавать их или сдавать земли в аренду. Средняя годовая цена за аренду десятины (чуть больше гектара) в начале ХХ века составляла 25 рублей.

Главной комнатой в садовом доме тех лет была столовая, сообщающаяся с пристроенной кухней или имеющая выход на задний двор, где находилась баня. Обязательно должна быть веранда, где пили чай в теплые дни. В саду на специальной площадке устраивались танцы. Самовар также ставили в беседке.

Деревянная архитектура дач придавала им сходство с маленькими замками и со сказочными теремами. Бесчисленные башенки, мансарды, мезонины, балкончики, искусная резьба на фоне зелени создавали какую-то особенную атмосферу высокой духовности. И далеко не случайно, что многие великие поэты, писатели, музыканты, ученые предпочитали жить не в многоквартирных городских домах, а именно на дачах.

Не надо кому-то подражать

Главная заповедь дачника – не надо кому-то подражать, иначе наши садовые убежища будут похожи друг на друга, как близнецы-братья. И многие строят сегодня на своих сотках домики «под старину», реставрируют старые, сохраняя прежний их облик. Это радует: такие дома передаются по наследству детям и внукам, они становятся местом, где с бывшими хозяевами общаются даже тогда, когда их не станет.

Но в то же время возникают вопросы: можно ли найти самое оптимальное место, где должен расположиться садовый домик, как лучше разместить огородные грядки, клумбы с цветами, фруктовые деревья? Практика дает целый ряд таких советов.

Домик должен располагаться в 5—6 метрах от дороги, а его окна выходить на запад и восток – в этом случае в помещении будет поддерживаться постоянная температура. Если окна выходят на север и юг, то тогда в одном месте дачник не продохнёт от жары, а в другом, наоборот, ощутит неприятные сквозняки и далеко не летнюю прохладу.

Там, на проложенных дорожках…

Важный элемент дачного интерьера – садовые дорожки. Ирина Васильевна поняла сразу: они придают дополнительную красоту. Нужно только подобрать соответствующий материал и проявить фантазию.

Вариантов мощения много. Мы применили для покрытия обычные кирпичи. Обошлись без прокладок из щебня и бетонного основания. Кто-то из знакомых предложил использовать тротуарную плитку, но тут возникают дополнительные сложности. Нужны специальная гидравлическая машинка и бензиновый вибратор, чтобы раскалывать и плотно сбивать бордюрные блоки.

Вначале мы выкопали траншею, утрамбовали её дно, а затем принялись за бордюр. Его для экономии сделали из досок, которые предварительно обработали антисептиком. Затем добавили грунт, который снова утрамбовали, и 5-сантиметровый слой песка. Сверху уложили кирпич.

А когда дорожку посыпали мелким белым песком, то на фоне зелени, если не брать во внимание домик-фургон, можно невзначай и ошибиться, приняв участок за ранчо состоятельного американца.

Но нас перещеголял сосед по дачному участку, Борис Иванович. У него дорожки сделаны из разноцветной гальки. Он смешивает её с мелко нарезанными пластиковыми бутылками, осколками керамики и стекла, скрепляя все это цементом. Выглядит очень импозантно, а затраты минимальные.

Пару слов напоследок

Успехи Ирины Васильевны в огородничестве и цветоводстве превзошли все ожидания. Она выращивает огурцы, помидоры, лук, кабачки, другие овощи, ягоды. Жаль только, что картошка мелкая, но все, как говорится, еще впереди. Опыт приходит не сразу.

Дача далека от идеала, но зато здесь такой чистый воздух, что не надышишься. А еще пахнет яблоками и малиной.

В ЦАРСТВЕ ТЕНЕЙ

Абсолютная тишина только изредка нарушаемая шелестом крыльев и писком летучих мышей, непроницаемый мрак. Фонарь высвечивает известковые наплывы на своде и стенах…

Это – пещеры неописуемо красивого Ичалковского бора.

Карст на все горазд

Площадь этого бора – почти тысяча гектаров. Этот лесной массив уникален. Река здесь делает самую замысловатую свою извилину. Здесь, в Ичалках, находится островок реликтовых сосен и многочисленные карстовые провалы.

Но деревьев-великанов все меньше и меньше. Они достаточно пожилые. Их возраст – триста лет, для сосны критический. В советское время реликты безжалостно вырубались. Их древесину использовали в судостроении, и до сих пор на плаву корабли, чьи надстройки родом из Ичалок.

В сосновом бору можно увидеть и крайне редкое растение – папоротник асплению зелёную. Между прочим, кроме Нижегородской области, на Русской равнине он больше нигде не встречается. Лоси, косули и зайцы уникальностью не блещут, но такого изобилия, как здесь, на Нижегородчине больше нет (Керженский заповедник не в счёт). А там, где косули и зайцы, там, разумеется, и волки. По ночам из чащобы нередко раздается протяжный вой, пугающий туристов.

Вздохи и стоны из глубины

Самая глубокая пещера в Ичалках — Холодная (другое ее название – Ледяная). Вход в неё отвесный. Вокруг — глыбы известняка, чахлые березки и липы.

Из ненасытной утробы земли дохнуло холодом. Тут еще тучи сгустились, туманя дорогу.

— Неуютно здесь как-то, — проворчал Андрей Лисин, спелеолог из Санкт-Петербурга. Но у него интерес к Ичалковскому бору двойной — Андрей занимается изучением карстовых процессов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.