Констант: хрупкие миры

– Твоя мать умерла, а ты даже не поплачешь! Это твоя благодарность, за то, что мы дали тебе! За то, что воспитали тебя! Жили ради тебя!

– Успокойся мертвец. – подошёл Сэм в сером, длинном плаще и аккуратно положил его обратно. – Твоё место в гробу. В мире мёртвых. Там тебе будет легче. Ей тоже будет легче. Ты ничего не дал мне. Мои заслуги результат твоего воспитания. Но, ты неправильно воспитал меня. Вы запутались. Вы устали. Отдохните немного. Если он заплачет, матери это не поможет. Ведь, она мертва. Она ничего не понимает. Ей ничего не нужно. Она просто есть. Это бессмысленно. Бесперспективно. Вы хотели этого. Вы это получили. Вы хотите, чтобы и я следовал за вами. Но я не хочу этого. Знай старик, этого никогда не произойдёт.

– Плачь, умоляю! – Мёртвая женщина, схватила Глэйсона за грудь.

– Не делай этого! – Сэм продолжал держать брыкающегося отца.

– Отстаньте от меня! – он зажмурился, пытаясь оторваться от цепких рук свежего трупа. Отскочив назад. Его скейтборд, продолжил катиться вперёд. Вдали тротуара виднелись ступеньки, спускающиеся вниз. Все окружающие люди, оказались скейтбордистами. Они вскакивали на лестничные перила и скатывались вниз, удерживая равновесие. Куда вели лестницы непонятно. По крайней мере, от сюда не видно. Кто-то скатывался по лесенкам, кто-то падал, но все они ехали туда. Глэйсон тоже хотел попробовать. Вдруг, время невероятно ускорилось. Солнце быстро поплыло с востока на запад. На улице слегка потемнело. Небо стало тёмно-розовым, солнце уже полностью скрылось, но почему-то до сих пор светло. Ярко-жёлтый круг, вновь появился на востоке. Он пролетел над головой с неимоверной скоростью. Глэйсон уже не успевал уследить за ним. Раз за разом, солнце мелькало, то тут, то там. Утро сливалось с вечером, но ночь не наступала. Ступеньки были уже так близко. Гэйсон очень медленно приближался к ним. Он начал помогать, отталкиваясь ногой от земли. Колёса скейтборда, словно проворачивались в холостую. Люди в округе начали меняться. Их черты лица, форма тела и даже одежда, мелькали так же, быстро, как утро сменяло ночь. Взрослые люди старели на глазах. Они высыхали, как ветки деревьев и падали, так и не доезжая до конца тротуара. Дети вырастали за несколько мгновений. У них вздувались животы, а после оттуда выпрыгивали другие дети. Время продолжало ускоряться. Глэйсон больше не замечает людей. Они превратились в какую-то общую консистенцию. Большой поток ярких красок просто плыл по дороге. Он был в центре этого потока. Люди, как пузыри, кипящей воды, то вырастали, то снова лопали. Глэйсон посмотрел внимательней на спуск, к которому так стремился. Он рассчитал все возможные исходы скатывания с него. До мельчайших подробностей. Мысленно, спроецировав туда своё тело, он ощутил себя на перилах, он ощутил то, как на них запрыгивал, как скользил по ним до конца. То, как у него не получилось запрыгнуть и как не получилось проехать. Внезапно, ему перехотелось катиться дальше. Не потому что он потерпит неудачу, а потому что пропал азарт и интерес. Он спрыгнул с доски. В недоумении, Глэйсон начал крутиться по сторонам. В густом, однообразном потоке, он заметил Сэма. Тот шёл в обратную сторону. Против течения. Он смеялся над Глэйсоном и махал ему рукой, словно прощался с ним. Осердившись, парень пнул пяткой, по краю скейта, и он подлетел вверх. Схватив его, и как следует, размахнувшись, Глэйсон кинул скейтборд в Сэма. Но тот отпружинил, словно тело брата было резиновым. Люди стали толкать Глэйсона вместе с собой. Но он, в отличие от них, стаял уже на земле. Увернувшись, парень побежал навстречу Сэму. Вытянув руки вперёд, Глэйсон хотел уже дотронутся до странного образа брата, но тот моментально исказился в пространстве. Его или её тело буквально вывернуло наизнанку. Однако с другой стороны были видны не внутренности или пустая оболочка. Там находился всё тот же, уже немного улыбающийся женоподобный Сэм. Почти вплотную, он растёкся вокруг Глэйсона, на триста шестьдесят градусов. Это было не просто воспринять. Мозг не могло сфокусироваться на конкретном объекте. Сэм стоял всюду. Казалось бы, такое возможно, только когда несколько человек окружают тебя. Это было действительно так, но, помимо этого, Сэм был один. Он был один, и его было много – одновременно. Что-бы понять это, ненужно было поворачивать голову. Весь зрительный объём заполнялся лишь одними и теми же чертами, быстро отбрасывающая размазанная область, повторяющихся контуров, становилось единым целым, как только сознание переключалось на неё. Продолжая тянуть руки, Глэйсон размазал его фигуру, восприятие жидкие краски, плавно переместившись на большую яхту. Шагая по пустой палубе, картинка в его глазах быстро приняла готовый вид. Несколько лежанок стояли под жарким, ослепительным солнцем. На них лежали девушки в бикини. Они снимали свои большие панамы и вставали на ноги, чтобы посмотреть на Глэйсона. Почти на самом носу стоящего среди океана катера, задом пятился или пятилась что-то похожее на Сэма к невысоким бортам. Он медленно манил Глэйсона пальцем правой руки. Войдя в некое заблуждение, продолжив шагать в том направлении, девушки в упор приближались к Глэйсону. Несколько девушек. Да, их было много и все, как одна, точные копии друг друга. Медленно проходя мимо них, он смотрел только вперёд, на свою главную цель. Наконец, одна из них задела его плечом, следующая осторожно взялась обеими руками за грудки Глэйсона, впившись в одежду. Он пристально посмотрел ей в глаза. Она пыталась его задержать, но вместе с тем, не останавливаясь, сразу опустилась и ушла прочь. Они все куда-то торопились. Медленно поворачивая голову, её взгляд был гордым, а лицо безэмоционально. Она соблазнительно смотрела ему в глаза, при этом оставалась холодной и равнодушной, будто её цель только лишь отвлечь внимание Глэйсона. Оказавшись лицом к лицу, в момент, когда их пути расходились, он резко схватил одну из них за горло и с силой вонзил большие пальцы своих рук в её мягкую плоть. Это оказалась Алива. Она настолько шокировалась, что даже не кричала. Сильно выпучив глаза и сморщив лицо, без сопротивления повалилась на пол. Глэйсон продолжил углубляться пальцами всех рук. Наконец, захлёбываясь в собственной крови, хриплым и тихим голосом она стала невнятно кричать. Её слова были неразборчивы. Окружающие, все остальные девушки набросились на Глэйсона. Они лупили его ладонями рук, пинали ногами и просто в ужасе рыдали, однако никак не могли его остановить. Создав достаточно глубокую рану, он подогнул соединённые вместе пальцы, и словно крюком потянул на себя мясные волокна с голосовыми связками. Медленно, но верно они вытягивались наружу, и рвались вместе с мышцами трахеи. Окровавленная девушка больше не кричала. Её лицо расслабилось, а взгляд устремился в пустоту. Посмотрев в конец катера, Глэйсон двинулся дальше, стряхивая по пути свои окровавленные руки. Тем временем, Сэм уже забрался на самый край носа большой, белой яхты.