В самом центре площади, окружённый прилавками, располагался каменный фонтан в виде чаши. На постаменте, из-под которого водопадом стекала вода, спиной друг к другу стояли четыре небольших статуи – две женщины и два мужчины в плащах. Пока Робин остановился рядом с торговцем яйцами, на столе у которого топталась пушистая рыжая курица, я пробралась между столами и обошла фонтан кругом. Мужчины были бородаты и носили круглые шапочки. Одна женщина прикрыла голову шляпой с полями, на второй головного убора не было. Каждый персонаж держал что-то в руках. Первый мужчина – домик, второй – чашу, женщина в шляпе – кукурузу, ну а последняя героиня прижимала к груди перо. Я присела на краешек фонтана и поболтала рукой в холодной воде.
– Основатели города, – раздался у меня над плечом голос Робина. – Не конкретные люди, а образы: строитель с домом, дипломат с чашей воды – она символизирует разговоры, фермер и колдун. Перо тут и письменный инструмент, и знак путешествий.
– А ты яйца прямо к овощам кинул, – разглядывая мешок, сообщила я Робину, уже подозревая, что там какое-нибудь заклинание.
– Они не разобьются, пока по ним не ударить ножом или не стукнуть о край сковородки.
Ну, это вообще высший пилотаж от шеф-повара. Моя яичница и так обычно дополнена кусочками скорлупок, а если я разобью яйцо о сковородку – это я буквально разобью его, с последствиями по всей плите, а то и по полу.
Мы направились к выходу, медленно пробираясь через шумную толпу. Многие покупали булочки и чай и ели прямо на месте, но Робин хотел зайти в пекарню, которая находилась на мостовой. На этот раз я попыталась запомнить хоть какие-то приметы, но одна узкая улочка между домами сменялась другой, поворачивая и обрываясь на перекрёстке. Наверное, мы шли другой дорогой. А мне бы пригодилось знание улиц, если придётся бежать. Конечно, Джей сразу узнает, где я нахожусь, но я не сомневалась, что существует способ разорвать клятву, тем более, что меня обманули. Я даже немного прониклась сочувствием к нервному колдуну, которому теперь сидеть в зеркале двадцать семь лет. Но у него хотя бы ограничен срок!
Вдоль широкой улицы, ведущей к мосту, выстроились дома повыше. На первых этажах располагались лавки и магазинчики, а перед ними, отделяя пешеходную часть от дороги, росли деревья, в тени которых отдыхали посетители чайных. Между столиками сновали официанты.
Мы подошли к лавке с вывеской в виде булки в шляпе. Витиеватая надпись была настолько неразборчивой, что я даже не смогла отделить буквы от слов. Запах свежего хлеба манил. При взгляде на прилавок, заваленный хлебом, хлебцами, булочками, кренделями, печеньями, кексами и пирогами, у меня разбежались глаза. И как только прохожие оставались равнодушными и проходили мимо!
Кроме круглых булочек, сладких и со специями, Робин купил и простых, каждой по три штуки, а для меня взял ту булочку, похожую на пиццу, о которой говорил. Наверное, тоже услышал зов моего желудка, который громко напомнил о том, что его давно не кормили. Булочку я тут же съела, не забыв напрячься от навязчивой опеки Робина. Мне же не двенадцать лет, в конце концов, и я давно живу одна. Булочка была маслянистая, острая и напоминала пиццу лишь отдалённо. На обратном пути я уже жалела, что не оставила её на потом. Теперь ужасно хотелось пить, и я с трудом преодолела подъём на холм.
Робин заставил меня стоять рядом с ним, пока он готовит омлет, и запоминать его действия. Что толку их запоминать, если в итоге я всё спалю?.. Но я послушно стояла рядом, потому что он сказал, что завтра придёт только днём.
– Не может быть! – вдруг воскликнул Робин. – Тень мира?
Мне пришлось отвлечься от наблюдений за тем, как на поверхности омлета под стеклянной крышкой вырастают холмы. Сегодня зелёные кусочки лука были не пиратами, а деревьями, растущими среди пустыни, а помидоры… я как раз размышляла, что могут изображать помидоры.
Робин глядел за мою спину, а я даже оборачиваться не стала. Понятно, что это хозяин дома пожаловал. Чтобы проверить своё новое чувство, я мысленно прощупала его настроение. Надо же, он может быть чем-то доволен! Джей уселся за стол, и я скосила на него взгляд. Он, едва заметно улыбаясь, отодвинул яблоко, заботливо выставленное Робином на середину стола, взял булочку и стал осторожно отламывать по кусочку.
– Я там поел, – наконец, произнёс колдун.
– И что же ты там ел, скажи на милость? – поинтересовался Робин, уперев руки в бока, словно недоверчивая мамаша, которой сын рассказывает, как любит брокколи и цветную капусту на обед и с радостью променял бы на них все шоколадки мира.
– Их стандартное меню: салат из мха, отбивные из мха и картошку. Тоже из мха. На десерт мох со мхом, – язвительно ответил Джей.
Я навострила уши, вспомнив мои замшелые кошмары.
– Ты со сном там поаккуратнее, не увлекайся, – наставительно сказал Робин.
– Знаю, – отмахнулся Джей, – но лучше там, чем вообще не спать.
Несмотря на то, что Джей заявил, что теперь чувствует голод, съел он совсем немного. Дождавшись, пока я помою посуду, он снова погнал нас в сад.
Робин не сопротивлялся: ему нравилось возиться с растениями, даже если они были колючими, сухими и норовили поцарапать или подставить подножку. Я попыталась поднять садовые ножницы на уровень груди, но мышцы болели после вчерашнего ударного труда.
Джей понаблюдал за моими тщетными попытками справиться с ветками в глубине сада и снова отправил мыть львов. Я даже спорить не стала, ведь вчера не слишком старалась, оттирая грязь со статуй. Впрочем, стараться я и сегодня не собиралась. Не только из-за ноющих мышц, о существовании которых я раньше не подозревала, но ещё и из принципа.
Я набрала немного воды в ведро, потому что много всё равно бы не унесла, и поплелась к калитке, проклиная колдунов за то, что они не изобрели садовый шланг, и подозревая, что есть способ наполнить ведро, не таская его в дом. Может, и записки есть, тут никакая специфичность не требуется.
У львов я на некоторое время остановилась, соображая – это со мной ли что-то не так, или это дом, который превращает рисунки в татуировки, ещё и меняет львов местами. Я была уверена, что вчера сидящий лев располагался слева от входа, а куст с белыми цветами практически лежал у него на голове. К тому же, сегодня он казался гораздо грязнее лежащего, а я ведь отмывала их с одинаковым энтузиазмом, то есть, с минимальным.
Днём Робин продолжил кулинарные занятия, крошил в сковородку с кипящим маслом овощи, заставлял меня запоминать последовательность, что из овощей готовится дольше, что быстрее, и повторял, что всё делается на глаз, надо только начать. Я не имела никакого желания начинать, но Робин повторил, что завтра утром не придёт, и завтрак готовить должна я.
Я ковыряла кусочки овощей в тарелке, пока колдуны обсуждали всякую ерунду про жизнь старых знакомых. Кто вообще придумал овощи, их же невозможно есть! Если это, конечно, не попкорн. Я выложила из кусочков грустную рожицу. Как в зеркало смотрюсь, честное слово!
Робин что-то шепнул Джею, потом начал корчить рожи и толкнул в плечо. Тот вздохнул.
– Рина, п… – он прокашлялся и продолжил: – Пожалуйста, приготовь кофе.
Всё лучше, чем выкладывать овощные аппликации. К тому же, это немного отодвинуло возвращение к работе.
К удивлению, мы уже почти справились с приведением сада в порядок. Ветки больше не цеплялись за одежду, когда я проходила мимо, проваливаясь в опавшую листву прошлых лет. На некоторых кустах только-только появились листочки, хотя здесь уже почти наступило лето. Им не хватило солнца. Теперь можно было разглядеть, что где растёт. В основном в саду рос шиповник, а у края дорожки пробивалась дикая трава и измельчавшие тюльпаны. Вечером в моей комнате стало значительно светлее, а из окна я могла видеть львов, охраняющих калитку. Их всё ещё теснила неаккуратная разросшаяся живая изгородь, мало походившая на подстриженные под прямым углом зелёные кусты соседей, а у одного из львов на голове лежала ветвь с крупными белыми цветами.
Утром я вновь была разбужена комариным будильником. До этого я предусмотрительно забрала из коробочки с записками несколько синих и оранжевых в свою комнату, а остальные оставила на кухне. Надписи на синих, водных, которые я использовала чаще всего, за пару дней успели побледнеть. Я только вздохнула. Зачем нужна такая магия, от которой одни беспокойства! До чего проще было бы изобрести электричество и водопровод.
Новый повод для печали обнаружился сразу после душа. Моя рубашка была в не самом лучшем состоянии из-за колючих веток, а теперь ещё стала несвежей, так что я отбросила её в угол и стала рыться в рюкзаке. Майку я ещё могу постирать в раковине мылом, но как-то же они тут чистят одежду, обходясь без стиральных машин. Не в реке же?
Из рюкзака я извлекла серую футболку с Микки-Маусом. Не видела её лет сто! И где только Алина её откопала? От футболки пахло сушёной лавандой. Наверное, валялась где-то в дальних полках шкафа.
Разбирать рюкзак я принципиально не стала. Во-первых, у меня не оставалось на это сил, а во-вторых, Джею рано или поздно придётся меня отпустить. Точнее, рано. Зачем ему бестолковая служанка, которую нужно учить, как включается свет и вода, и которая в этом мире чуть более дееспособна, чем младенец?.. Стой-ка, Екатерина, а ведь это идея! Конечно, когда я воображала себя героиней сериалов, то была отважна и благородна, хоть и несколько неуклюжа. А вдруг это не моя роль? Вдруг моя роль – тупая служанка, от которой больше вреда, чем пользы, а ещё невероятное количество раздражения? Она всё роняет, шумит, тратит попусту время, не понимает элементарных вещей, ошибается как будто нарочно, и в итоге хозяин не выдерживает и отсылает её домой.
Великолепный план! А учитывая, как просто вывести Джея из себя, у меня есть все шансы вернуться домой до конца весны. К тому же, мне и притворяться особо не придётся, что я и доказала за завтраком.
Робин не пришёл, как и предупреждал. Джей сидел на веранде и жевал яблоко. Услышав мои шаги, он обернулся.
– Почему так долго?
Потому что этот комариный писк вполне можно игнорировать. И тебе доброго утра, сказочный волшебник. Как спалось, и спалось ли вообще?
Легко быть язвительной в мыслях, на самом же деле я промямлила:
– Я искала одежду.
– Нашла? – сухо поинтересовался колдун.
Я поправила футболку, сложила руки на груди и ничего не ответила.
– Не соблаговолите ли приготовить завтрак? – Джей сделал театральный жест в сторону плиты и отвернулся. Вот у кого язвительность получалась естественно и непринуждённо!
Я извлекла на свет сковородку, которую сама же засунула вчера в неведомые глубины полки. Миска стояла у раковины. В ней предполагалось смешивать ингредиенты, которые я нашла в холодильнике. Вроде всё было просто, когда Робин показывал. Итак. Разбить яйца. Не о край сковородки – плиту ведь мне придётся мыть. Ножом страшно, я и по пальцам могу попасть, а Робина нет, чтобы срочно меня вылечить. Попробую о край миски. Миска выразила несогласие тем, что соскользнула на пол и разбилась на три больших осколка. Опасливо поглядывая на веранду, я отодвинула их ногой к стене – потом уберу. Колдун даже не обернулся. Прекрасно, продолжим. Найдя другую миску, я взяла её покрепче одной рукой, а другой ударила яйцом о край. Результат превзошёл ожидания – половина попала в миску вместе со скорлупой, часть оказалась на столешнице, а остатки стекали у меня с руки. Я вытащила самые заметные скорлупки, а мелкие пускай плавают. Знаю, мне тоже придётся это есть, но я готова пожертвовать своим благополучием, чтобы насолить колдуну.
Кстати, о соли! Её вполне можно проигнорировать. Расправившись с яйцами и щедро полив их молоком, я взбила смесь вилкой. На жидкости с прозрачными и жёлтыми вкраплениями образовалась симпатичная пенка, и я вылила плоды своих трудов в сковородку. Ах да, её вроде полагалось смазать маслом, ну, ничего. Насчёт подогреть заранее я тоже была не уверена. Оно же всё равно нагреется и приготовится, решила я, махнув запиской над плитой, какая разница? Следующими в сковородку полетели кое-как нарезанные помидоры и подвявший лук. Не стоит ли добавить масло сейчас?..
Жидкость запахла омлетом, а затем стала обугливаться по краям, но при этом не желала приобретать нужную консистенцию. Я с сомнением потыкала бурчащую жижу лопаткой и попыталась перевернуть. Увлёкшись, я на время забыла, что совершенно не хотела готовить. Даже интересно, напоминает игру про ресторан, в которую я играла на лекциях, спрятав телефон под стол.
Другое дело, что игра не воняла горелым, а то бы меня немедленно выгнали из аудитории. Я оставила попытки помочь омлету приготовиться и вывалила его на тарелки как есть. Получилось живописно и разнообразно – тут вам и горелое, и подсохшее, и жидкое. На сковородке остался почерневший слой.
Колдун так и сидел спиной к кухне, уставившись в свой личный кусочек дикого поля на заднем дворе. В высокой траве, росшей вперемешку с молодыми деревцами, чирикали птицы. Надо было позвать Джея, но мне до сих пор не хотелось обращаться к нему по имени. На улице люди обращались друг к другу «господин пекарь», «господин продавец»… Господин колдун? Во-первых, если уж на то пошло, я не видела, чтобы он колдовал после путешествий между мирами. А во-вторых, господин? Ну уж нет!
– Готово, – после некоторых раздумий буркнула я и села ковырять содержимое тарелки, не дожидаясь колдуна.
Тот бросил огрызок яблока в траву, распугав коричневых птичек с красной грудкой.
