Аристарх Игнатьев. Герой по найму
Окольцева возносила хвалу небесам. Она громко кричала, плакала, а после и материлась. Всю свою былую жизнь ей захотелось в одночасье перечеркнуть и тут же начать новую.
– Ты космос, детка! – тихо прошептал Игнатьев и медленно поднялся с постели.
Он наполнил бокал вином и протянул его окрылённой женщине. Аристарх Петрович сделал маленький глоток и поцеловал Окольцеву в губы.
– Пей, звезда.
Антонина Егоровна с радостью приняла заманчивое предложение. Она расправилась со вторым бокалом так же быстро, как и с предыдущим. Лёгкие признаки алкогольного опьянения не заставили себя долго ждать. Окольцева поставила бокал на пол и плюхнулась на спину. Она широко раскинула руки в стороны и на миг прикрыла глаза. Антонина Егоровна отчётливо осознала, что семейная жизнь не для неё. В данную минуту она мечтала о необитаемом острове с пальмами и кокосами. И чтобы рядом был он. Аристарх.
– Мне ещё ни с кем не было так хорошо, – Игнатьев лёг рядом и крепко обнял обнажённое женское тело. – Как будто и не жил раньше.
Аристарх Петрович с профессиональным мастерством играл на звонких струнах души обманутой женщины.
– Единственное, чего я сейчас по-настоящему хочу, так это уехать. Далеко, с тобой. Купить дом на берегу океана и каждый день утопать в твоей любви.
Хитрые откровения Игнатьева поразили Антонину Егоровну. Она не могла поверить, что их мысли и желания звучат в унисон. Клетка захлопнулась, и птичка навсегда потеряла свободу.
– И что тебя сдерживает? – Окольцева приподнялась на локтях. – Давай уедем. Я тоже этого хочу. Всё бросим и уедем. Таиланд, Шри-Ланка. Да мало ли мест, где можно комфортно уединиться. Рискнём, Аристарх.
Каждой выверенной фразой Игнатьев провоцировал счастливую женщину на откровенный разговор. Он бесцеремонно подталкивал её к краю обрыва, за которым маячила истина.
– Я, конечно, человек не бедный, – уточнил Игнатьев. – Но все мои сбережения уйдут на покупку дома. И что я буду делать потом? Обучать аборигенов правилам ведения деловых переговоров? Через год-другой мы с тобой по миру пойдём. Ты – в местный бордель, а я – в рыболовную артель.
Одурманенный алкоголем мозг Антонины Егоровны нашёл единственно верный способ преодолеть сложности переезда.
– Нам нужны деньги, – подытожила Окольцева. – Много денег.
– Ты для меня дороже всех золотых россыпей и алмазных полей вместе взятых.
Игнатьев нежно коснулся груди Антонины Егоровны. Он убрал светлый локон с её лица и прижался к ней щекой.
– Мы и здесь сможем быть счастливы.
– Не сможем, – печально ответила Окольцева. – Раиса нам не позволит. Она будет мстить. Сначала тебе, потом мне. Она наймёт мокрушников и покажет нам, кто в доме хозяин. Наша участь предрешена.
– И что делать?
– Опередить её, – Окольцева уверенно кивнула головой. – Налей.
Аристарх Петрович в ожидании чуда вылил остатки вина в бокал и протянул его своей новоиспечённой любовнице.
– Ты мне не врёшь? – Окольцева пьяно икнула и шмыгнула носом. – Если я смогу достать деньги, много денег. Мы уедем?
– Туда, где нас никто не найдёт, – Игнатьев вбил последний гвоздь в крышку гроба Антонины Егоровны. – Только ты и я. Навсегда.
Идея обойти на повороте свою лучшую подругу пришла в голову Окольцевой не случайно. Антонина Егоровна слишком долго находилась в тени своей красивой и богатой подруги. Тихая зависть раздирала её изнутри. Её терпению настал конец. И лопнуло оно в тот самый момент, когда Круглова поведала ей занимательную историю о сибирских лесах, серебряной броши и тоннах царского золота.
– У тебя есть идея, милая? – Игнатьев значительно ускорил процесс женских размышлений.
Думать, собственно говоря, было не о чем. Антонина Егоровна действовала в основном наобум и понимала, что в одиночку ей это дело не потянуть. Ей нужна была помощь. Помощь надёжного человека. И именно такой человек сейчас лежал рядом с ней.
– Ты в детстве клады искал? – неожиданно спросила Окольцева.
– Все клады в деревнях зарыты. А я дитя каменных джунглей. Не доводилось мне, Антонина, участвовать в походах. И землю лопатой я тоже не копал. Хотя дух авантюризма живёт в каждом мужчине.
Окольцева допила вино и положила бокал рядом с собой. Сегодня она обрела не только мужчину, способного пробудить в ней хрупкую Дюймовочку, но и надёжного партнёра, соратника и подельника. Причём в одном лице.
– Историю тебе расскажу, – Окольцева уверенно вошла в клетку к тиграм. – Слушай внимательно.
– Я готов, – Игнатьев едва заметно улыбнулся.
– Полгода назад у Кругловой умерла мать. Перед смертью старуха рассказала ей весьма занимательную историю. В общем, прабабка Раисы в смутные времена служила полковой медсестрой в Красной армии.
– Что ты подразумеваешь под смутными временами? – уточнил Игнатьев.
– Революцию, – пояснила Окольцева. – Полк этот базировался вблизи Иркутска и вёл жестокие бои с остатками армии адмирала Колчака. Зимой одна тысяча девятьсот двадцатого года чехословацкий корпус выдал адмирала большевикам. Вместе с ним арестовали и его возлюбленную Анну Тимирёву.
Окольцева замолчала. Экскурс в историю пришёлся Аристарху Петровичу по душе. О судьбе опального адмирала он читал и его биографию знал практически наизусть. Не мог он взять в толк одного: каким таким боком события далёкого прошлого соприкасаются с Раисой Кругловой.
– Что было дальше?
– Гражданская жена Колчака плохо себя чувствовала. Перед тем как отправить Анну Тимирёву в тюрьму, её решили осмотреть медики.
– И эта честь была предоставлена прабабке Раисы? – смекнул Игнатьев.
– Точно, – Окольцева подтвердила догадку. – Анна была практически уверена, что её расстреляют, и решила излить душу незнакомой женщине.
– Вот просто так взяла и покаялась? – Игнатьев недоверчиво сморщился.
– Не совсем. Медсестра согласилась стать посредником между Анной и Колчаком и передавать друг другу их записки.
– И о чём Тимирёва сообщила медработнику?
– О приблизительном местонахождении царского золота. По приказу адмирала часть российской казны была спрятана в дремучих лесах Тюменской области. Где-то в году восемнадцатом.
– И сколько там того золота?
– Несколько тонн.
– Круто!
Аристарх Петрович, сам того не осознавая, наступил на золотоносную жилу. Вчерашняя серая жизнь изобразила ему прощальный взмах рукой. Игнатьев сделал очередной уверенный шаг навстречу новым приключениям.
– Как развивались дальнейшие события?
– Тимирёва передала в пользование прабабки Раисы серебряную брошь с камнем янтаря. После рассказала, где искать карту.
Аристарх Петрович нашёл очередное противоречие в рассказе Окольцевой.
– Ну, карта, понятно. А брошь здесь при чём?
– Колчак не хотел, чтобы золото попало в чужие руки. Все участники экспедиции были убиты. Таким образом, точное местонахождение тайника знал только адмирал. Прежде чем составить карту, он придумал маленькую хитрость.
– И эта маленькая хитрость мешает нам найти его клад?
– Всё так. Колчак был участником множества полярных экспедиций и прекрасно знал как географию, так и астрономию. Он набросал на карте район захоронения с обозначением основных населённых пунктов. А в центре карты оставил очерченный круг.
– Для чего?
– Это место для броши. Это не простая безделушка, это своеобразный компас. В центре круга обозначено место языческой обсерватории. Там лежит огромный валун-жертвенник. По словам Тимирёвой, карту необходимо разместить в центре камня, основанием на север. После этого следует положить брошь в центр карты.
Понемногу занимательная история стала превращаться в бессмысленную байку, которую рассказывают детям пионервожатые, сидя ночью у костра.
– А после съесть лапу дохлого кролика и вырезать сердце у соседа по гаражу.
– Дослушай, – Окольцева взяла Игнатьева за руку. – Полуденный луч солнца должен отразиться в янтаре и при своём преломлении указать на карте конкретное место. Масштаб карты позволяет высчитать его с точностью вплоть до нескольких метров.
– И что? – Игнатьев задал главный вопрос. – За все эти годы так никто и не попытался отыскать этот клад?
– Никто не рискнул. Время было опасное. Коммунисты долго не думали. Что не так, сразу к стене.
– Подожди. А карта где была?
– Тимирёва в своё время работала в Омском отделе печати. Там и спрятала.
Аристарх Петрович, чтобы окончательно не запутаться в лабиринтах прошлых лет, сделал глоток вина.
– Значит, вся эта история передавалась из поколения в поколение, пока не дошла до Раисы?
– Получается так, – Окольцева прикрылась покрывалом. – И в подтверждение этому карта адмирала Колчака.
– Ты её видела?
– Видела. Один раз.
Игнатьев понимал, что этот вопрос рано или поздно придётся задать.
– И где она её хранит?
– Дома, в сейфе, – сообщила Окольцева. – Сейф в шкафу.
Единственным истинным желанием Аристарха Петровича было напиться и предаться приятному алкогольному забвению. Он сопоставил всю историю в целом. Выделил противоборствующие стороны и разделил сферу интересов. Карта была у Кругловой, брошь – у Кудрявцевой. А поскольку Евгения приходилась Раисе племянницей, то, стало быть, мать Раисы, являлась бабушкой Евгении. Всё встало на свои места. И единственным человеком, который видел весь айсберг целиком, был он, Аристарх Игнатьев.
– А где брошь? – коварный совратитель задал вопрос, ответ на который знал наверняка.
Антонина Егоровна опечаленно взглянула на героя постельных баталий. На этом самом месте её рассказ заходил в тупик. Подкупленная аферистка Кузина исчезла в неизвестном направлении, прихватив с собой аванс. Исчез и Спиридонов. Гоп-компания не оправдала возложенных на неё надежд. Следовательно, брошь всё ещё оставалась в копилке семейных ценностей четы Кудрявцевых.
– Ты что-нибудь слышал об олигархе Кудрявцеве?
Аристарх Петрович взял себя в руки и быстро набросал дальнейший план.
– Конечно, – он гордо улыбнулся. – И более того, с Валерием Семёновичем мы знакомы лично.
– Шутишь? – Окольцева недоверчиво прищурилась.
– Такими вещами не шутят, милая. Я лично обучал Кудрявцева управлению персоналом. Также я проводил для него индивидуальный тренинг на тему планирования рабочего дня.
– Ты мой бог! – Окольцева радостно бросилась на шею к Игнатьеву.
Антонина Егоровна душила Аристарха Петровича, затем целовала. После гладила по головке и нежно дула ему в ушко.
– Я не пойму, – Игнатьев изобразил смущение. – Какое отношение Валерий Семёнович имеет к нашей истории?
– Самое непосредственное. В дом к нему пробраться сможешь?
– Ну, если очень нужно.
– Очень нужно, – Окольцева слегка укусила своего героя за кончик носа. – Просто необходимо найти соответствующий предлог.
Игнатьев окончательно убедил Антонину Егоровну, что послан ей судьбой.
– У меня сейчас новая образовательная программа по удвоению дохода промышленных предприятий. Я могу предложить её Кудрявцеву. Думаю, он заинтересуется.
– Так и сделаем, – Окольцева поднялась с постели и принялась одеваться. – Завтра же ему позвони.
– Что мы забыли у него дома?
– Брошь. Она там. Её нужно отыскать.
– Да без проблем, милая. Ради тебя я ограблю даже Эрмитаж.
Аристарх Петрович прикрыл глаза и сложил руки за голову. Рабочий день близился к концу, а незавершённые дела маячили перед глазами бледными сигналами железнодорожных семафоров. Первым мероприятием в его коротком списке значилась встреча с представителем работодателя. Также нужно было доставить маленькую радость Раисе в виде шикарного букета. А ещё впереди была ночь. И Игнатьев знал, что хозяйка дома вряд ли позволит своему сожителю быстро уснуть.
Глава 18
Находит лишь тот, кто ищет. И дорогу осилит идущий. Длинный путь Евгении Валерьевны был окончен. Истина в первой инстанции нашла её, после чего круг замкнулся. Девушка устало выдохнула и как-то странно взглянула на своего собеседника.
– Кто мы мог подумать?
Аристарх Петрович ещё недавно и сам не мог предположить, что всё обернётся так, как обернётся. Но, как бы там ни было, дело было сделано. Его конспиративная работа подошла к концу. Игнатьеву было немного грустно от того, что всё закончилось так быстро. За последние дни он прикипел душой и к Евгении, и к престижному автомобилю, и к собственной легенде. Пришла пора складывать костюм на полку и возвращать дорогие часы.
– Я свою работу выполнил, – Игнатьев хлопнул ладонью по рулю и положил ключи на панель. – Возвращаю реквизит.
История о царском золоте в значительной степени удивила Кудрявцеву. Что делать с открывшейся правдой, она не знала. Но она знала наверняка, что Круглова от своего не отступит. Оставалось играть на опережение. Разбуженный дух авантюризма взмахнул крыльями и сел на правое плечо Евгении Валерьевны.
– Не спеши прощаться, – Кудрявцева загадочно улыбнулась. – Ты вот мне честно скажи, Петрович. Сам-то ты во всю эту историю с кладом веришь?
– Скорее да, чем нет. Подтверждающих факторов больше, чем опровергающих. Брошь, карта. Да и человек, который находится при смерти, не станет врать.
– Я тоже так думаю. Тем более, что наша брошь действительно принадлежала Анне Тимирёвой.
– Откуда знаешь? – удивлённо спросил Игнатьев.
– Копнула вглубь истории, – уклончиво ответила Кудрявцева. – Информация проверенная и сомнениям не подлежит.
– Тогда это в корне всё меняет! – воодушевлённо произнёс Игнатьев.
Аристарх Петрович уже сегодня был готов броситься на поиски золотого запаса России. Его ничего не держало. А неприязнь к прошлой жизни уверенно толкала его вперёд.
– Нужно выкрасть карту, – предложил Игнатьев. – Раиса хранит её дома в сейфе.
Евгения Валерьевна поддерживала бунтарский дух своего товарища. Её обеспеченная жизнь была скупа на события и протекала в размеренном ритме стандартного планирования. Девушка жаждала настоящих приключений. С раннего детства она мечтала стать пиратом, будучи подростком, желала найти затерянный материк Атлантида, а несколько позже жаждала разгадать тайну индейцев майя.
– То есть ты предлагаешь отправиться на поиски золота? – Кудрявцева многозначительно улыбнулась. – Вот так всё бросить и рвануть в Сибирь.
– Меня здесь ничего не держит, – уточнил Игнатьев. – А ты в любой момент можешь топнуть ножкой и отложить свои дела до следующего понедельника.
– Думаешь, справимся? – Кудрявцева озадаченно закусила нижнюю губу.
Идея отправиться в болотистые леса Тюменской области воодушевляла бывшего офицера на новые ратные подвиги. Нужна была убедительная речь. В своё время Игнатьев мог вдохновить на внеплановый марш-бросок целую роту. А мастерство, как известно, не пропьёшь, и в открытое окно не выбросишь.
– Мы же отличная команда, Женька. Сама подумай. Отставной алкоголик и дочь олигарха. Да мы самый настоящий поисковой отряд. Вместе мы не только золото Колчака отыщем, но избушку на курьих ножках. И сундучок, в котором хранится смерть Кощея.
– А после и корзинку, в которой Красная Шапочка носила бабушке пироги, – игриво добавила Кудрявцева.
– Точно!
Игнатьев видел живой блеск в глазах своего потенциального компаньона. Он просто не мог позволить этому очагу угаснуть и вылил в него целую бутылку подсолнечного масла.
– У нас появится возможность прикоснуться к историческому наследию великой державы, Женька. О нас напишут в газетах. Может даже сам Малахов пригласит на свою передачу.
– И орден выдадут, и грамоту на стену повесят, – Кудрявцева недоверчиво взглянула на своего партнёра. – И ты вот так просто сдашь клад государству? И жизнью будешь рисковать исключительно за идею?
– Деньги не главное, Женька. Главное – приключение. Будет потом что детям рассказать.
– У тебя нет детей, Петрович, – прояснила ситуацию Кудрявцева.
– А я твоим буду рассказывать. О том, как дядя Аристарх с их мамой пробирался через непроходимые болота и лесной бурелом.
– Богатое у тебя воображение, дядя Аристарх. Как думаешь, сколько там золота?
– Точно никто не знает. Ходят слухи, что цифра эта колеблется от нескольких тонн до нескольких десятков тонн.
– В таком случае грамоту точно дадут, – подытожила Кудрявцева.
Евгения Валерьевна прогнала прочь все сомнения и утвердительно кивнула головой.
– Я согласна. Нужен план.
– Нужна карта, – поправил Игнатьев. – А карта у Раисы. И, чтобы вскрыть сейф, нам понадобится опытный медвежатник.
– Уголовное дело, – сообщила Кудрявцева. – Проникновение в чужое жилище. Кража.
– Ну, обвинить меня в незаконном проникновении вряд ли удастся. Поскольку я официальный сожитель Кругловой. Она сама меня пригласила и ключи выдала собственноручно.
– Где доказательства?
– Вечером будут, – уверенно сообщил Игнатьев. – Не сомневайся.
– А о краже заявлять она и не будет, – предположила Кудрявцева.
– Я тоже так думаю. Карта – это не материальная ценность. Это клочок бумаги или шкуры. Да и вряд ли у неё возникнет желание рассказывать кому бы то ни было захватывающую историю о золотой казне.
– Моя тётя не дура. И к тому же в ней живёт потенциальная мстительность на пару с беспробудной алчностью. Она будет искать тебя. И если найдёт, лёгкой смерти не жди.
– Спасибо за поддержку, милая, – Игнатьев натянуто улыбнулся. – Что же делать? От судьбы не уйдёшь.
Аристарх Петрович лукавил. Ещё вчера он дал себе обещание, что свою судьбу отныне будет строить собственными руками. И в данную минуту он как раз приступил к реализации этого масштабного проекта.
– Нужно отвлечь Раису. В тот момент, когда взломщик будет работать с сейфом, хозяйка должна быть занята важными делами. Нужна стопроцентная гарантия, что она не свалится нам как снег на голову.
Евгения Валерьевна поддержала план Игнатьева. Но как достичь нужного результата, не знала. Лишь веская причина могла выманить Круглову из дома, и ничего путного в голову её племяннице не приходило.
Аристарх Петрович, будучи неплохим военным стратегом, поспешил ознакомить девушку со своим грандиозным замыслом. Нежданная мысль влетела в его светлую голову недавно. Она мгновенно трансформировалась в конкретный план и предстала перед Кудрявцевой во всей красе.
– Я слышал, твой отец устраивает благотворительные балы, – Игнатьев начал издалека.
– Да, – подтвердила Кудрявцева. – Ежемесячно.
– Нужно ускорить это событие.
– Я не совсем понимаю. Как это нам поможет?
Судя по хитрому выражению на лице Аристарха Петровича, Евгения догадывалась, что шансов на спасения у Кругловой просто нет. Она не ошиблась в компаньоне.
– Твой отец объявляет бал, – Игнатьев начал разжёвывать свой план. – Ты как бы случайно встречаешься с тётушкой. После короткого обмена любезностями приглашаешь её на торжество. И вроде как между делом говоришь, что собираешься надеть на это мероприятие старую брошь матери. Как думаешь, придёт?
Кудрявцева широко улыбнулась.
– Ты гений, Петрович.
– Все мои таланты и не счесть, – Игнатьев демонстративно откинулся на подголовник. – Если бы только знала, какие я пончики готовлю.
– А крестиком вышивать ты не умеешь?
– Нет. Только гладью.
Аристарх Петрович протянул Евгении раскрытую ладонь. Кудрявцева положила свою ладонь сверху, тем самым утверждая план действия.
– Так и поступим, – девушка распахнула дверь автомобиля. – Я иду к отцу и прошу его перенести бал на более ранний период. А ты езжай к своей зазнобе и продолжай изображать влюблённого мальчишку.
– Про медвежатника не забудь! – выкрикнул вслед Игнатьев.
Аристарх Петрович запустил двигатель и взял курс на ближайший цветочный павильон.
Глава 19
Валерий Семёнович Кудрявцев был хорошим отцом. Степенным и мягким, мудрым и терпеливым. Он воспитывал дочь на принципах демократии, когда разрешено всё, что не запрещено. Список запретов к тому же был минимальным и носил условный характер. Вместе с тем в свою единственную дочь он вкладывал как душу, так и немалые материальные средства. Няни, репетиторы, учителя этикета и бальных танцев. Одним словом, заниматься ерундой девочке было попросту некогда.
Но всё это осталось в прошлом. Сегодня Кудрявцев был непреклонен как никогда. И виной всему была всё та же любовь к дочери. Валерий Семёнович элементарно волновался за свою кровиночку и пытался оградить её от неминуемой опасности.
– Нет, это невозможно! Ни в какую тайгу ты не поедешь. Это опасно.
Евгения поведала отцу тайну броши и высказала своё твёрдое решение направиться на поиски легендарного клада. Она заранее предполагала, что с путёвкой в Сибирь могут возникнуть проблемы. Но подобную непреклонность со стороны отца девушка не учла.
– Поехали со мной, – Кудрявцева искала компромисс.
– Я не могу всё бросить. Без меня здесь всё колом станет. И ты об этом знаешь.
– Знаю, папа. Ну, что-то делать нужно.
Валерий Семёнович нашёл решение. Годы странствий по финансовым морям научили его принимать решения быстро, а действовать ещё быстрее.
– Мы отдадим брошь Кругловой, – Кудрявцев встал из-за стола. – Причём незамедлительно.
– Папа! – Кудрявцева схватила отца за руку. – Ты сейчас вообще о чём?
– Я пытаюсь спасти свою единственную дочь от собственной глупости.
Валерий Семёнович по-своему был прав. И правда его была непоколебима.
– Выслушай, Женя. Затея с поиском клада заранее обречена на провал. Ты думаешь, ты первая, кто решился на поиски золотого запаса? Его искал и Революционный совет, и советская власть. И это если не считать сотни отважных смельчаков. Занятие бесперспективное. Все остались с носом.
– Но у них не было карты, – возразила Кудрявцева.
– У тебя тоже нет.
– Сегодня нет, завтра будет, – девушка упрямо задрала нос.
– Не сомневаюсь. Этот Игнатьев, если понадобится, ежа наизнанку вывернет и засунет в задницу слону. Ишь ты, какой прыткий.
– Результативный, – внесла ясность Кудрявцева.
– Не обсуждается. Отзывай его. Я еду к Кругловой.
Евгения Валерьевна была немало удивлена желанием отца собственноручно вручить антикварную брошь в руки врага.
– Зачем ты это делаешь?
– Тебя спасаю, – ответил Кудрявцев. – Сама посуди. Я отдаю брошь Кругловой. Она отправляется на поиски царского золота. И…
– И что?
– И никогда не возвращается, – Кудрявцев ловко зафиналил историю. – Она либо сгинет в лесных болотах. Либо же её убьют подельники. Золотая лихорадка – болезнь заразная и опасная. Она никого не щадит.
Валерий Семёнович в сотый раз доказал, что мудрость его безгранична. Так же как и любовь к дочери. Евгения безоговорочно приняла правду отца и в полной мере оценила его заботу. Она встала и крепко обняла своего родителя.
– Папка, я тебя очень люблю, – Кудрявцева прижалась к щеке отца. – Но ты же меня сам учил, что у любой проблемы есть несколько решений. Да и Круглова не так уж и плоха, чтобы отправлять её на верную смерть. Вся эта история может сыграть нам на руку. Ты же знаешь правила покера. Порою и шестёрка имеет право называться джокером.
Кудрявцев внял совету своей благоразумной дочери и сел за стол.
– Я тебя слушаю.
Евгения сосредоточилась на дыхании и принялась излагать своё видение проблемы.
– У тебя через семь месяцев выборы в Государственную Думу. Так?
– Факт.
– Ты сам говорил, что конкуренция слишком велика. А твои шансы слишком малы. Так?
– К сожалению, да. Но я всё же попытаюсь. Благое дело, знаешь ли, всегда пробивает дорогу. Даже в непроглядной тьме.
Валерий Семёнович стремился занять депутатское кресло не ради собственной выгоды. Политическая карьера его тоже не интересовала. Служение своей стране и людям – вот что двигало его чистые помыслы в сторону властных кабинетов.
– А что если мы поднимем твой, пока ещё незначительный рейтинг, до самых небес? – предложила Кудрявцева.
– Этим занимается целый взвод пиарщиков.
– Плохо занимается, папа. Это толпа жуликов и гомосексуалистов, которых интересуют только твои деньги.
– Что предлагаешь? – Кудрявцев перешёл непосредственно к делу.
– Собрать экспедицию и отправиться на поиски сокровищ.
– Как это поможет моей избирательной кампании?
Евгения подошла к черте, за которой маячила её личная свобода. Рядом стояли рюкзаки, палатки и банки с тушёным мясом.
– Мы с Аристархом находим золото. Много золота. Тонны. Сразу после этого приезжаешь ты и созываешь пресс-конференцию. Ты становишься руководителем экспедиции и её духовным лидером. В общем, все лавры тебе. Событие будет иметь статус международной сенсации. Газеты, телевидение.
– Хороший пиар, – согласился Кудрявцев.
– Это ещё не пиар, – девушка загадочно улыбнулась. – Это всего лишь подготовительная часть. Настоящий пиар начнётся тогда, когда ты откажешься от своих законных двадцати пяти процентов.