День гнева
В этот момент в приемную вошла Катя.
– Как мальчик? – спросил Артем Сергеевич. Очевидно, в тот кабинет, где была Люда, ее не пустили.
– Они там, – нервно ответила дочь, доставая сигареты, но тут же смутилась и спрятала их в сумочку, вспомнив, что при отце не курит. Полетаев вышел из приемной. Настроение было испорчено окончательно. Он то и дело поглядывал на часы, снова стал набирать нужный номер и снова услышал, что аппарат отключен. Едва сдерживая ярость, он позвонил в свою приемную, рассчитывая, что секретарша уже на месте. И действительно, она сразу взяла трубку.
– Здравствуй, Инна, – поздоровался Полетаев.
– Доброе утро, Артем Сергеевич.
– Зайди ко мне в кабинет и позвони по правительственному в машину. Узнай, где они застряли. Что там случилось. И не клади трубку. Я буду ждать.
– Хорошо. – Он слышал, как девушка набрала номер. И через какое-то время осторожно сказала: – Телефон не отвечает, Артем Сергеевич.
– Я просил позвонить по правительственному, – раздраженно сказал Полетаев, – а не по городскому.
– Я и звонила по правительственному, – испуганно проговорила девушка.
– Выясни, в чем там дело! – крикнул Артем Сергеевич. – Куда они пропали и почему не отвечают на звонки.
Он вошел в приемную и увидел курившую Катерину. Заметив отца, она хотела затушить сигарету, но рядом не было пепельницы, и она убрала ее за спину.
– Скажи маме, что я уехал в министерство, – бросил Полетаев, – Ханифа через полчаса приедет за вами.
Он бегом спустился с лестницы. Вовсе не обязательно опаздывать на работу. У ворот стояли его «Вольво» и «СААБ». Третья машина как сквозь землю провалилась.
– Черт возьми, куда же они подевались?
Ханифа явно пытался куда-то дозвониться по мобильному, нервничая еще больше, чем шеф.
– Ханифа, – окликнул его Полетаев, – поедем на моей машине. Оставишь ее возле министерства, а потом вернешься сюда на такси. Не хочу, чтобы моя машина мозолила глаза у поликлиники.
– Хорошо, Артем Сергеевич. – Ханифа закрыл «Вольво», взял ключи и поспешил открыть «СААБ».
По дороге они дважды едва не попали в пробку, но Ханифа уверенно объезжал опасные места. Из-за сумасшедшего движения в эти утренние часы в министерство на Ильинку им удалось доехать только через двадцать пять минут. По дороге Полетаев еще дважды звонил в свою служебную машину, и оба раза любезный женский голос отвечал, что номер отключен.
Когда они подъехали наконец к министерству, Полетаев, выйдя из машины, напомнил Ханифе, чтобы возвращался в поликлинику на такси, и поспешил на службу. При входе он увидел изумленно смотревшего на него дежурного сотрудника милиции, но не придал этому никакого значения. Но когда один из служащих, увидев Полетаева, остолбенел и выронил папку с документами, Артем Сергеевич, входя в лифт, подумал с раздражением: «Что сегодня творится?» Поднявшись на свой этаж, он твердо решил уволить водителя служебной машины, так и не приехавшего за ним в поликлинику.
Но самая большая неожиданность ждала Полетаева в приемной. Когда он вошел, Инна, секретарша, почему-то плакала. Там собрались люди, незнакомые и знакомые, в том числе оба его заместителя. При появлении Полетаева все обернулись к нему, с трудом скрывая ужас, смешанный с удивлением.
– Он жив! – крикнул кто-то, показывая на министра.
Инна испуганно вздрогнула. Полетаев с недоумением смотрел на столпившихся в его приемной людей. Молчание длилось несколько секунд, пока наконец министр раздраженно не спросил у одного из заместителей:
– Что здесь происходит, Владлен Алексеевич?
– Мы думали, вы погибли, – объяснил в замешательстве заместитель, – слава богу, что вы живы.
– Почему вы так решили? – не переставал недоумевать Полетаев.
– Ваша машина… – тяжело дыша, сказал Владлен Алексеевич: очевидно, и для него внезапное воскрешение министра явилось почти чудом. – Сегодня утром у вашего дома взорвали ваш автомобиль. Нам сообщили, что все находившиеся в машине погибли…
В наступившем молчании Полетаев вдруг подумал, что маленький Дима спас ему жизнь.
День первый. Москва
9 часов 08 минут
– Вы можете улететь сегодня в Санкт-Петербург, – сказал, переводя дух, пассажир. Он никак не мог прийти в себя после столь ошеломляюще эффектного взрыва министерской «Ауди». Слепнев равнодушно смотрел, как нервничает пассажир.
– Я уеду, – кивнул полковник.
– Да, да, конечно. Билет на поезд у вас есть. В Санкт-Петербурге сядете в автобус, который идет в Финляндию. Паспорт вам передаст наш человек вместе с туристической путевкой. На ваше имя в шведский банк уже переведены деньги.
– Я уеду, – продолжал полковник, – но лишь после того, как сделаю еще одно дело.
– Какое? – испуганно спросил пассажир.
– Нельзя оставлять в живых свидетелей, – пояснил Слепнев, глядя прямо перед собой.
– Что? Что вы имеете в виду? – наверняка собеседник подумал о самом себе. Полковник посмотрел на него своими пустыми глазами и надел темные очки.
– Я не имел в виду вас, – бросил презрительно.
– Какие свидетели? О чем вы говорите? Остановите автомобиль, я выйду. Вы сделали все, что от вас требовалось.
– Спокойно, – посоветовал Слепнев, – во-первых, вы никуда не выйдете. Сначала мы поедем к нашему другу и уточним через банк сумму, которую мне перевели. Затем в Санкт-Петербурге мой человек получит паспорт у вашего. И только после этого я вас отпущу.
– Вы ненормальный, – упавшим голосом сказал пассажир.
– Да, – согласился Слепнев, – но именно поэтому я до сих пор жив. Представляете, как трудно выживать «ликвидатору»? В нашем деле нужно предусматривать не столько саму ликвидацию, сколько возможные пути отхода. Выстрелить в человека нетрудно, гораздо труднее уйти от преследования. Или вообще исчезнуть, не оставив следов. А те двое, которые сегодня стреляли, – следы. И очень грязные следы. Может быть, я когда-нибудь захочу вернуться в Россию, зачем же оставлять после себя такую память?
– Хотите их убрать? – понял наконец пассажир. – Но это же ваши люди!
– Именно поэтому, – невозмутимо ответил полковник.
– Но меня-то зачем задерживать? – явно нервничая, спросил пассажир. – Или вы подозреваете обман с нашей стороны?
– Не подозреваю, – усмехнулся полковник. Пассажир удовлетворенно кивнул головой, – а знаю, – договорил Слепнев. Пассажир нервно дернулся. – Именно поэтому, – продолжал полковник, – я и настаивал, чтобы вместе со мной был на операции и ваш представитель. Обычно я никогда не беру с собой лишних свидетелей, но тут случай особый. Слишком велик соблазн убрать меня в Санкт-Петербурге и списать все на бежавшего уголовника.
В последних словах полковника прозвучала горечь, несмотря на все его самообладание, и это не ускользнуло от пассажира.
– Не стоит так нервничать, – заметил пассажир, – никто не собирается вас обманывать.
– В таком случае вы напрасно волнуетесь. Через несколько часов будете дома.
– Но мы так не договаривались, – возразил пассажир. – Сами подумайте, зачем нам вас устранять? Не для этого мы вытаскивали вас из тюрьмы.
– Только для этого, – улыбнулся Слепнев, – не стоит спорить, скоро будем на месте, – он крутанул руль.
– Ваши люди приедут туда на своей «девятке»? – спросил пассажир не без тревоги. Слепнев снял очки, взглянул на него.
– Вы слишком много знаете для дилетанта, – заметил с угрозой.
– Пора бы догадаться, что я не дилетант, – разозлился пассажир, – иначе не поехал бы с вами.
– Не волнуйтесь, – полковник снова надел очки, – согласно моему плану, они бросят «девятку» в переулке рядом с домом. На соседней улице их будет ждать Марек на своей машине. Мы не идиоты, чтобы подставлять себя таким примитивным способом.
Пассажир молчал. Полковник включил радио, заиграла музыка. «Хонда» неслась в юго-западном направлении.
– Можете не ждать, пока мы приедем на место, – сказал Слепнев, – позвоните прямо отсюда и сообщите о моих условиях. Пусть назовут номер счета в банке, я проверю, куда переведены деньги.
– Насчет паспорта тоже узнать? – спросил пассажир.
Слепнев с трудом сдержался, чтобы не повернуться к нему, и, чуть помедлив, ответил:
– Да. Насчет паспорта тоже.
Пассажир с мобильным телефоном в руке какое-то время смотрел на него, потом тихо спросил:
– Вам не нужен паспорт, верно?
Полковник промолчал.
– Вам нужны только деньги, – сказал пассажир, – документы вам ни к чему.
Слепнев по-прежнему смотрел на дорогу.
– Тогда к чему весь этот цирк? – поинтересовался пассажир. – Мы ведь и без этого понимаем друг друга.
– Звоните, – бросил одно-единственное слово полковник, и пассажир набрал нужный номер.
– Все прошло нормально, – доложил пассажир, – но нашего друга интересует номер счета.
Абонент на том конце провода, видимо, не удивился, потому что сказал:
– Хорошо, через полчаса сообщим. Скажи, что он нам еще понадобится. Пусть оставит какой-нибудь канал для связи. По его усмотрению.
– Ясно. – Пассажир отключился и посмотрел на Слепнева.
– Он сообщит номер счета через полчаса.
– Прекрасно, – кивнул полковник.
– И еще, – добавил пассажир, – он просил оставить какой-нибудь канал связи, чтобы в случае необходимости можно было связаться с вами.
– Я подумаю, – ответил Слепнев, затормозив у светофора.
Оставшуюся часть пути ехали в полном молчании. На окраине города «Хонда» свернула и подъехала к одному из гаражей, находившихся за мостом, как раз в то самое время, когда там затормозила «Волга».
Уже успевший забрать обоих «снайперов», Марек вышел из машины и направился к «Хонде».
– У нас все в порядке, – доложил Марек полковнику.
Тот кивнул и тихо приказал:
– Загони машину в гараж. Пусть они помогут тебе.
– Ясно. – Марек хотел отойти, когда полковник уже чуть громче окликнул его:
– Марек!
– Да, – обернулся тот.
– Я сказал, чтобы они тебе помогли, – выразительно повторил полковник.
– Понял, – кивнул Марек, отходя к машине.
Полковник поморщился, когда из динамиков послышалась популярная музыка, и переключился на другую волну, где передавали последние известия. Марек сел в «Волгу» и въехал в большой просторный гараж, где могли уместиться три машины. Он вышел из машины, приказав «снайперам», сидевшим на заднем сиденье, тоже выйти. Когда ничего не подозревавшие убийцы вылезли из автомобиля, Марек достал пистолет с глушителем и несколько раз выстрелил. «Снайперы» свалились как подкошенные. Он подошел к ним, ударил одного носком ботинка. Убитые упали довольно далеко от багажника, теперь придется их тащить. Такая перспектива не улыбалась Мареку.
Обернувшись, он увидел у входа Слепнева и вздрогнул. Полковник, выходя из автомобиля, предусмотрительно вытащил ключи и забрал мобильный телефон у пассажира. Он видел, как Марек расправился со «снайперами». И сейчас, приблизившись к убитым, опустился на корточки, внимательно осмотрел и, поднявшись, напомнил Мареку:
– Нужно делать контрольные выстрелы.
– Зачем? – удивился Марек. – Они и так готовы.
– Этот еще живой, – Слепнев показал на стрелявшего из гранатомета «снайпера».
– Я дважды выстрелил в каждого, – удивился Марек, глядя на убитого и поднимая пистолет.
– Говорю тебе, нужно делать контрольный выстрел, – недовольно повторил Слепнев.
Марек прицелился, и в это время тяжелораненый открыл глаза и посмотрел на своего палача. И столько было боли и ненависти в его взгляде, что Марек, не раздумывая, выстрелил трижды прямо в лицо своей жертве. После первого выстрела несчастный дернулся, на второй и третий не отреагировал. Марек подошел ко второму «снайперу», лежавшему без движения, и выпустил последний патрон из обоймы ему в голову.
– Все, – сказал он, тяжело дыша.
– Хорошо, – кивнул полковник, – вызови Старика, пусть поможет засунуть их в багажник, и вывези за город. Закопаешь там, где я тебе приказал. Понял?
– Понял.
Полковник вернулся к «Хонде» и отдал мобильный телефон пассажиру.
– Позвоните, – сказал он, – полчаса уже прошло. Может быть, сообщат номер счета.
У пассажира было серое лицо. Он понял, что произошло в гараже, но ни о чем не спросил, взял телефон и быстро набрал нужный номер.
– Вы обещали сообщить номер счета, – голос его дрогнул.
Абонент на другом конце провода диктовал номер счета. Пассажир кивал головой, запоминая цифры, быстро поблагодарил его и, отключив аппарат, обратился к полковнику:
– Записывайте.
– Говорите, – сказал полковник, и тут пассажир понял, что допустил ошибку. Он диктовал номер счета, а Слепнев, сняв очки и прищурившись, запоминал цифры и название банка.
Потом кивнул и, обойдя «Хонду», уже хотел сесть за руль, когда услышал передаваемое по радио правительственное сообщение. Это было невероятно, непостижимо, немыслимо. Но это было официальное сообщение пресс-службы правительства о сегодняшнем покушении на министра финансов. В сообщении особо подчеркивалось, что министр жив и здоров.
– Не может быть, – растерянно шептал пассажир «Хонды», – не может быть.
Он смотрел на полковника с ужасом, не понимая, как подобное могло случиться. Он собственными глазами видел взрыв в машине министра, видел яркую вспышку. Но почему тогда убийцы стреляли в пустую машину?
– Этого не может быть, – без конца повторял он как заговоренный.
Полковник, так и не сев в автомобиль, стоял около «Хонды» с внезапно изменившимся лицом. В это мгновение зазвонил мобильный телефон пассажира. Тот вопросительно взглянул на полковника: снимать или не снимать трубку? Слепнев молчал, слушая сообщение. Тогда пассажир на свой страх и риск снял трубку.
– В чем дело? Что у вас случилось? – услышал он знакомый голос. Позвонивший с трудом сдерживал гнев.
– Мы сами ничего не понимаем, – ответил пассажир, – я видел собственными глазами… Все было как нужно… Это фальшивка… Нас хотят ввести в заблуждение. Нужно проверить.
– Мы проверили, – прохрипел позвонивший, – министр у себя в кабинете.
Пассажир растерянно посмотрел на полковника. Он понимал, что значит подобная осечка.
– Как могло такое произойти, Родион Александрович? – спросил позвонивший, и пассажир вздрогнул. Впервые за все утро его назвали по имени, и он понял, что либо его уже списали и позвонивший не боялся засветить его имя-отчество, либо самому звонившему было сейчас не до конспирации и меньше всего он думал о том, что их мобильный телефон прослушивается. Оба варианта не сулили ничего хорошего. Родион Александрович поморщился, он чуть не плакал от подобной неудачи и смотрел на полковника как на товарища по несчастью.
Тот вырвал у него из рук телефон.
– Алло, кто говорит?
– Не твое дело, – разозлился позвонивший, – ты все провалил.
– Получилась осечка, – спокойно сказал Слепнев, – дурацкий сбой. Такое иногда случается. Но все остается в силе. Я не уеду, пока не доведу дело до конца.
– Ты его уже провалил, – угрожающе хрипел неизвестный, – решил обвести нас вокруг пальца.
– Нет, – твердо заявил полковник, – я головой отвечаю, возможно, он сейчас в реанимации.
– Он у себя в кабинете, – позвонивший сорвался на крик, – его вообще не было в машине. Вы устроили балаган вместо дела.
– Ясно, – полковник сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки. Очевидно, его люди невнимательно следили за подъездом и, когда машина отъехала от дома, решили, что пора действовать. Нужно было поставить еще одного человека для контроля непосредственно у подъезда, но не хватило времени.
– Люди, которые вас подвели, уже поплатились за это, – сообщил он.
– Что ты хочешь сказать?
– Подождите минутку, – полковник толкнул пассажира «Хонды», предлагая ему выйти. Тот вылез из автомобиля и зашагал к гаражу, оглядываясь на полковника. В гараже Марек уже загрузил одно тело и собирался поднимать второй труп, когда появился полковник с Родионом Александровичем. Слепнев толкнул его к трупам и сунул ему в руку телефон: – Подтверди.
– Да, – сказал сдавленным шепотом пассажир, глядя на убитых, – они поплатились. Поплатились… – он не мог отвести взгляда от трупов.
– Наши договоренности остаются в силе, – снова взял телефон Слепнев, – мне нужны люди, документы, дальнейшие планы нашего друга. Не беспокойтесь, я никуда не уеду, пока не выполню вашей просьбы. В конце концов, это вопрос моей профессиональной гордости.
– У тебя только три дня, – напомнил позвонивший, – до пятницы. Приезжай срочно на Моховую. Тебе объяснят, куда проехать. Через два часа жду. И учти, у нас времени в обрез.
– Приеду, – ответил Слепнев.
– И не вздумай вилять, – угрожающе прошипел позвонивший. – Мы достали тебя из того места, где ты был, значит, достанем и из любого другого. Это ты понимаешь?
– Не угрожай, – в тон ему ответил Слепнев, – я пуганый. Если можешь помочь, говори. А не можешь – заткнись.
И он с силой швырнул аппарат в стену.
– Все отменяется, Марек, – сказал Слепнев, оборачиваясь к своему помощнику, – остаемся в Москве. Все начинаем по новой.
День первый. Москва
9 часов 42 минуты
Придя к себе в кабинет, премьер с удовлетворением отметил, что в приемной толпились все, кого он хотел бы вызвать. Очевидно, руководитель аппарата успел обзвонить всех сотрудников, распорядившись, чтобы все собрались в приемной. Еще по дороге на работу премьер получил сообщение о покушении на члена его кабинета. Информация была срочной и непроверенной. Никто не мог точно сказать, что именно случилось с министром. Помощник что-то мямлил, а начальник службы безопасности аппарата правительства честно признался, что пока не располагает необходимой информацией. И только через пятнадцать минут, когда премьер уже подъезжал к «Белому дому», ему сообщили, что министр финансов каким-то чудом остался жив, а его водитель и охранник погибли.
И только в кабинете премьер наконец узнал, что министра в служебной машине не было и что стреляли по ней из гранатомета. Получив это известие, премьер попросил ни с кем его не соединять и целых пять минут сидел, уставившись на свой стол. Ко всем проблемам, навалившимся на него в последнее время, прибавилась еще одна, совершенно невероятная: покушение на члена правительства. Представив себе, как эта новость может отразиться на завтрашних переговорах в Лондоне, премьер даже застонал. Не хватало только террористических актов в самом центре Москвы. Господи, теперь все газеты про это напишут.
Премьер схватил телефонную трубку и набрал прямой номер министра внутренних дел.
– Что у вас случилось? – прохрипел он. – Вместо того чтобы за порядком следить на улицах города, вы только и знаете, что деньги у нас клянчить. Скоро бандиты начнут нас отстреливать прямо в кабинетах.
– Разрешите доложить, – торопливо сказал министр внутренних дел, только что появившийся в своем кабинете, – мы сейчас проверяем случившееся. На месте преступления уже работают оперативные группы сотрудников МВД и ФСБ.
– Поздно спохватились, – рявкнул премьер, – ведь министр чудом остался жив. Хорошо, что его не было в машине. А если бы был?
– Мы найдем террористов, – твердо заявил министр, – все сделаем, но найдем.
– Надеюсь, вы понимаете, что это политическая акция. Покушение на жизнь члена кабинета. Такого в Москве еще не было. И когда? – продолжал бушевать премьер. – Накануне переговоров в Лондоне, накануне решающего выступления в Думе по бюджету на будущий год… – Он вдруг осекся, пораженный пришедшей в голову мыслью. Министр внутренних дел терпеливо ждал. Премьер молчал долго, почти минуту. Обмозговывал мысль, которую вдруг отчетливо осознал, и, неожиданно для собеседника, тихо закончил:
– Продолжайте работать. – Он даже не попрощался и положил трубку.
Через три дня министр финансов должен был выступить в Государственной Думе с проектом нового бюджета. Если парламент его примет, длившийся уже несколько месяцев кризис будет разрешен. Но если не примет… Тогда правительству придется уйти в отставку. Отставка не исключена и в том случае, если не удастся стабилизировать экономическое положение в стране. В создавшейся ситуации неожиданная смерть министра финансов повлекла бы за собой неминуемый крах. Дума отказалась бы принять бюджет, рубль рухнул, и правительство было бы отправлено в отставку. Получается, что теракт был направлен против правительства и лично против премьера. Как же он не подумал об этом сразу? Смерть министра финансов, и, как следствие, паника на рынке, девальвация рубля, срыв международных переговоров в Лондоне, отказ депутатов от согласованного бюджета и отставка правительства.
В этот момент раздался телефонный звонок. Премьер покосился на телефон и поднял трубку. Это был директор Федеральной службы безопасности.
– Вы уже знаете, что случилось? – спросил премьер.
– Так точно, Николай Николаевич. Меня информировали сразу после взрыва. Наши сотрудники уже работают вместе с офицерами МВД на месте преступления.
– Помогите им, – сказал премьер, – у вас все?
– Нет, Николай Николаевич, необходимо срочно встретиться.
– Приезжайте ко мне, – проговорил премьер.
– Я звоню из машины. Уже подъезжаю к вашему зданию. Через несколько минут буду.
– Хорошо. – Премьер положил трубку и позвонил своему помощнику, который уже ждал в приемной. – Ни с кем не соединять. Никого не принимать. Сейчас ко мне приедет директор ФСБ.
– Все понял, Николай Николаевич, – сказал помощник. Как и все остальные чиновники, он выглядел перепуганным. Такого еще не бывало. Стреляли банкиров и бандитов, коммерсантов и рэкетиров, но чтобы политиков такого ранга! Покушение на министра было вызывающим и циничным, но никто не мог исключить повторения подобного инцидента.
– И еще, – поморщился премьер, – срочно подготовьте информацию о неудавшемся теракте. Передайте ее на все каналы телевидения и во все информационные агентства. Это должно быть сделано до десяти утра, начала торгов на валютной бирже. Вы меня поняли? Чтобы в момент открытия биржи все уже знали о неудачном покушении. Если нужно, передайте срочное сообщение по телевидению и по радио. Но только до десяти часов.
– Не успеем, Николай Николаевич, – пробормотал помощник. Уже половина десятого.
– А вы постарайтесь, – крикнул премьер, бросив трубку. Сегодня все шло не так, как ему хотелось.
Нужно позвонить президенту – подумал премьер, взглянув на часы. Доложить о случившемся. Хотя он, наверно, еще спит. Премьер позвонил министру финансов. Ему доложили, что Полетаев уже у себя в кабинете. Трубку взял сам министр.
– Добрый день, Артем Сергеевич, – премьер говорил как только мог мягко, но был взволнован не меньше самого министра. – Хотя для вас он, насколько я понимаю, вовсе не добрый, – добавил премьер. – Что произошло с вашей машиной?
– Не знаю, Николай Николаевич, ничего не могу понять. Кто-то обстрелял мою машину. Сотрудники ФСБ считают, что из гранатомета. Мой водитель и охранник погибли.
– Вы не ранены?
– Меня не было в автомобиле. Утром позвонила супруга с дачи и сообщила, что внука нужно отвезти в больницу. Так что все произошло, пока я ездил в поликлинику. Бандиты, очевидно, не знали, что меня нет в машине.
– Кто это мог быть? – спросил премьер, как будто Полетаев мог ответить на этот вопрос.
– Не знаю, – сказал Артем Сергеевич, – врагов у меня как будто нет. Понятия не имею.
– Так, – проговорил премьер, сообразив, что задал дурацкий вопрос, – ясно. Заезжайте через полчасика ко мне.
Только он положил трубку, как секретарша доложила, что в приемной ждет директор ФСБ.
– Пусть войдет. – Премьер поднялся со своего места.
Директор ФСБ в это мрачное утро выглядел особенно замкнуто и настороженно. Войдя в кабинет, он почему-то огляделся и, подойдя к премьеру, крепко пожал ему руку.
– Извините, Николай Николаевич, – вдруг сказал он, – может, пройдем в вашу комнату отдыха?
– Зачем? – изумился премьер.
– Мне не хотелось бы здесь вести разговор, – уклонился от прямого ответа директор ФСБ.
Премьер нахмурился. Значит, разговоры о том, что его кабинет прослушивается, не лишены оснований. И устроить такую подлянку могла либо ФСБ, либо Администрация президента, вернее, служба его охраны. Главу государства традиционно волновало все, что касалось второго человека в стране, фактически заместителя главы государства. В стране, где второй всегда ненавидел первого, где Хрущев выступил с докладом против прежнего вождя, Брежнев убрал Хрущева, Андропов сменил брежневских любимцев, Черненко потеснил фаворитов Андропова, а Горбачев расправился со старыми кадрами, не привыкли доверять вторым лицам. Кроме того, сказывался и печальный опыт. Против первого президента Советского Союза выступили вице-президент и председатель парламента, отправленные позже в тюрьму. Против первого президента России тоже выступили вице-президент и председатель парламента, после чего также очутились в тюрьме. Должность вице-президента тогда упразднили, но недоверие ко вторым лицам сохранилось.