Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

Своеобразным компромиссом между очень широким и очень узким пониманием методологии как пути познания является многоуровневый подход, когда различаются:

• самые общие методы научного познания – анализ и синтез, восхождение от абстрактного к конкретному и др. (философская методология);

• общие для многих наук междисциплинарные методы познания – системный и организационный анализ, кибернетический, синергетический подходы и др. (общенаучная методология);

• теория и методы конкретной науки, области знания;

• методика, совокупность операций и процедур, применяемых в конкретных исследованиях.

Не углубляясь в дискуссию о понятии и предмете методологии, отметим некоторые принципы научного познания, существенные, с нашей точки зрения, для лучшего понимания предмета криминологии как социальной науки. Поскольку по каждому из рассматриваемых ниже принципов имеются полярные суждения, напомним, что излагается наша личная точка зрения, зачастую не самая распространенная.[30]

• Принцип универсальности законов мироздания (универсальный эволюционизм, по Н. Моисееву).

Развитие науки в целом характеризуется единством противоположных тенденций – дифференциации и интеграции научных знаний. Ведущими на современном этапе являются интеграционные процессы. Складывающаяся в процессе интеграции научных дисциплин и направлений «инфранаука» (Н. Н. Моисеев), или «меганаука» (Б. Г. Кузнецов), исходит из необходимости объединения исследований неживой и живой природы и общества, изучения их с точки зрения универсальных законов мироздания. При этом основные закономерности социального бытия (включая преступность как социальный феномен) предстают как инобытие всеобщих закономерностей самодвижения (самоорганизации) материи, мира, мироздания, как модификация, доразвитие их фундаментальных свойств (Э. С. Маркарян, Е. X. Нерсесова). Ибо «сама Земля и все, что на ней происходило вчера и будет происходить завтра, суть частные проявления единого, общего процесса саморазвития (самоорганизации) материи, подчиняющегося единой системе законов (правил), действующих в Универсуме».[31] Для криминолога этот принцип означает необходимость отказаться от представлений об уникальности преступности и ее закономерностей, посмотреть на свой предмет с более широких позиций, преодолевая антропоцентризм и аксиологизм (ценностный подход к предмету исследования).[32]

• Принцип универсальности общенаучных методов познания действительности. Исходя из принципа универсальности законов мироздания, можно предположить универсальность общенаучных методов познания действительности (включая преступность).

Это означает для нас возможность применения в криминологии не только системного и организационного анализа,[33] но и синергетики, теории хаоса, теории катастроф, понятия бифуркации, следствий второго закона термодинамики с понятиями энтропии и негэнтропии и иных современных общенаучных концепций. Это осознается отечественными учеными (так, синергетическая модель детерминации преступления предлагается В. А. Бачининым[34]) и зарубежными, прежде всего – представителями постмодернизма в криминологии.[35]

• Принцип относительности знаний (релятивизм). Всякое знание о любом предмете действительности – относительно, неполно, ограничено.

Никогда нельзя достичь «полного и окончательного» знания об исследуемом объекте. Это связано, прежде всего, с тем, что все объекты действительности находятся в постоянном изменении. И «фактически нет ни предложений, ни слов со значениями, которые были бы независимы от обстоятельств произнесения».[36] Кроме того, возможности человеческого познания всегда ограничены имеющимися на каждый данный момент времени средствами. Представители естественных наук в процессе познания так или иначе взаимодействуют с объектом и «нарушают» условия его существования (проблема: субъект – прибор – объект). Представители социальных наук «встроены» в изучаемый объект (общество, его сферы и сегменты), подвержены влиянию с его стороны. Марксово «нельзя жить в обществе и быть независимым от него», увы, факт. Сказанное – не призыв к отказу от познания действительности (включая преступность), а предостережение от абсолютизации достигнутых знаний. «Следует признать, что в каждый момент времени наши научные теории зависят не только от экспериментов и т. п., проведенных к этому моменту, но также от предпосылок, которые мы принимаем без доказательств, т. е. принимаем, не осознавая их… Научные результаты «относительны»… лишь постольку, поскольку они являются результатами определенной стадии научного развития и подлежат смещению в ходе научного прогресса».[37]

• Принцип дополнительности (Н. Бор). Вышеизложенное плюс необычайная сложность даже самых «простых» («элементарных») объектов приводит к тому, что Н. Бором сформулировано как принцип дополнительности – contraria sunt complementa (противоположности дополняют друг друга): лишь противоречивые, взаимоисключающие концепции в совокупности могут достаточно полно описать изучаемый объект.

Иными словами, не «преодоление» противоречивых суждений об объекте, а их взаимодополнительность. Хотя принцип дополнительности был сформулирован применительно к физическому явлению – двойственной природе света (волновой и корпускулярной), однако уже для Бора был ясен его универсальный характер. Бор писал: «Мы и в других областях человеческого познания сталкиваемся с видимыми противоречиями, которые могут быть устранены только с помощью принципа дополнительности».[38] И как будто специально для криминологов: «В описании положения отдельного лица внутри общества имеются типично дополнительные стороны, связанные с подвижной границей между оценкой человеческих ценностей и общими положениями, на основании которых о них судят… Общую цель всех культур составляет самое теснейшее сочетание справедливости и милосердия; тем не менее следует признать, что в каждом случае, где нужно строго применить закон, не остается места для проявления милосердия, и наоборот, доброжелательство и сострадание могут вступить в конфликт с самыми принципами правосудия».[39]

Забвение принципов относительности знаний, дополнительности приводит к абсолютизации отдельных теорий, концепций, суждений, к догматизации науки. А, как говорил другой выдающийся физик – Макс Борн, «вера в то, что существует только одна истина и что она уже постигнута, кажется мне главной причиной всех зол на Земле».[40]

Итак, криминологи могут применять всевозможные методы научных исследований: философские, логические,[41] исторические, общенаучные (системный анализ, организационный анализ, синергетику), социологические методы сбора первичной информации (наблюдение, опрос, анализ документов, эксперимент), психологические методы (тесты) исследования свойств личности и т. д. О некоторых из них мы поговорим чуть позже; некоторую литературу назовем сейчас.[42]

Наконец, нельзя не отметить роль сравнительного метода в изучении преступности. Сравнительные (компаративистские) исследования преступности различных государств приобретают все большее значение в условиях интернационализации, глобализации всех социальных процессов, включая преступность.[43] Нередко именно сравнительные исследования позволяют выявить тенденции, неявные при рассмотрении на примере одной страны.

Завершая этот параграф, отметим роль моделирования в современном научном познании вообще, криминологии в особенности.

Моделирование это то, чем всегда занималась и занимается каждая наука, независимо от осознания того, что она «говорит моделями». Ибо в самом широком смысле слова модель – это отражение, образ изучаемого, исследуемого, рассматриваемого объекта реальной действительности (или ирреальности: образ русалки, лешего, бабы-яги…). Говоря более научно, модель – это «представляемая или материально реализованная система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает новую информацию об этом объекте».[44] Существует множество других определений. Но для нас важно, что моделирование предполагает некоторые теоретические (мысленные) представления об изучаемом объекте и системное описание (изложение) этих представлений, отражающих (неполно, схематично) наиболее существенные, «системообразующие» признаки, параметры объекта изучения.

Содержательная модель, всегда присущая научным исследованиям, формулируется на естественном языке.

Формальная модель выражается с помощью формальных языков (логического, математического) и стала свойственна раньше всего естественным наукам, а позднее – и социальным, достигшим определенного уровня развития, зрелости.[45] Не представляет исключения и криминология.[46]

Модели позволяют «проигрывать» различные ситуации, которые нельзя воспроизвести в действительности, исследовать возможные изменения объекта при изменении отдельных его параметров или же условий среды, прогнозировать развитие объекта при заданных параметрах и т. п. Эвристические возможности моделирования становятся поистине безграничны при использовании современной компьютерной техники.

§ 5. Эмпирические криминологические исследования

С середины XIX в. под влиянием позитивизма в философии и социологии (труды О. Конта, Г. Спенсера и др.) социальные науки начинают активно применять «позитивные», естественнонаучные методы исследования своего объекта. В криминологии это антропологические измерения Ч. Ломброзо, статистический анализ А. Кетле, социально-экономические исследования Ф. Энгельса («Положение рабочего класса в Англии») и др.

Постепенно криминологи начинают все активнее использовать весь арсенал социологических методов сбора и анализа эмпирических данных о своем объекте. В литературе – как социологической, так и криминологической – достаточно подробно изложены методика и техника эмпирических исследований преступности, ее отдельных видов, факторов, влияющих на преступность.[47] Поэтому ниже будет представлена лишь некоторая схема таких исследований.

Проведению исследования предшествует разработка его программы, включая определение целей, задач исследования, выработку гипотез (предположений, проверяемых в процессе исследования), анализ необходимой литературы, а также разработанный инструментарий – те конкретные методики, которые будут применяться в процессе сбора информации (анкеты, опросные листы, тесты и т. п.).

Напомним основные методы сбора первичной информации.

Наблюдение в криминологии по понятным причинам применяется реже, чем в социологии. Вместе с тем оно вполне возможно, например, при изучении режима в пенитенциарных учреждениях (пенитенциарная криминология). Так, автору этих строк приходилось неоднократно изучать и сравнивать – по определенной программе – условия содержания, быта, взаимоотношения между заключенными и персоналом в пенитенциарных учреждениях бывшего СССР, современной России, а также Венгрии (Будапешт), Германии (Фрайбург), Ирландии (Дублин), Кореи (Сеул), Польши (Варшава, Белосток), США (Нью-Йорк, Блумингтон), Финляндии (Хельсинки, Турку) и др. стран. Конечно, наблюдение как научный метод предполагает наличие предварительного плана, перечня подлежащих изучению вопросов и т. п.

Анализ документов – один из основных методов получения криминологической информации. Наиболее часто используются официальные (формальные) документы – материалы уголовных дел, нормативные документы, справки, отчеты и др., а также официальные статистические материалы и документы первичного учета (статистические карточки МВД РФ и МЮ РФ на преступление, на лицо, совершившее преступление, на подсудимого и др.). Приходится обращаться и к неофициальным (неформальным) документам – письмам, дневникам и др. Так, «письма из тюрьмы» активно используются в качестве источника информации отечественными и зарубежными авторами.[48]

Опросы также часто применяются в криминологических исследованиях. Используются оба основных вида опроса: анкетный и интервью. Каждый из них обладает определенными достоинствами и имеет свои недостатки.

Интервью, т. е. личная беседа интервьюера (исследователя) и респондента (опрашиваемого) позволяет при необходимости уточнять вопросы, предусмотренные «опросным листом» (анкетой, «путеводителем интервью»), задавать дополнительные вопросы, гарантирует ответы на все вопросы и т. п. Но при этом исключается анонимность опроса (что может повлиять на степень правдивости ответов), а также ограничивается число респондентов (лично опросить можно десятки человек, но не тысячи).

Анкетный опрос обеспечивает анонимность, позволяет опросить сколь угодно большое число респондентов, но при этом не позволяет разъяснить неясный для респондента вопрос, допускает неполное заполнение анкеты или ее невозврат.

По форме проведения опрос может быть личным (интервью, face of face), почтовым, телефонным.

К числу массовых анкетных опросов относятся виктимологические опросы населения (подробнее о них см. § 2 гл. 2). Нередко проводятся как интервью, так и анкетный опрос лиц, обвиняемых или осужденных за совершение изучаемого вида преступлений, заключенных, представителей делинквентных и криминальных групп.[49]

Опрос экспертов – разновидность опроса, рассматриваемая нередко как самостоятельный метод. Применяется обычно тогда, когда необходимо получить мнение специалистов по какому-либо вопросу. Часто экспертный опрос применяется наряду с опросом населения или какой-то группы (осужденных, подростков). Это дает возможность сравнить, сопоставить мнение специалистов и «несведущих» людей. Так, при изучении деятельности преступных организаций могут опрашиваться их члены, предприниматели, а также специалисты (эксперты) – руководители подразделений РУБОП, ФСБ, следственных управлений.

Эксперимент редко возможен в криминологических исследованиях. Исключение составляют эксперименты, связанные с программами реадаптации, ресоциализации осужденных, лиц, находящихся в пенитенциарных учреждениях. Устанавливая в некоторых из них («экспериментальных») новые условия отбывания наказания (например, предоставление отпусков), применяя новые психолого-педагогические методы коррекции поведения и сопоставляя результаты с ситуацией в других учреждениях, можно выявить достоинства и недостатки нововведений.

Это неполный перечень социологических методов, используемых в криминологии. Все большую роль играют так называемые «качественные методы», включая метод фокус-групп, и др.[50]

Наряду с социологическими методами, при изучении лиц, совершивших преступления, осужденных, заключенных могут применяться и психологические методы – тестирования, которые проводят профессиональные психологи.

Невозможно перечислить все случаи, когда целесообразно проведение эмпирических криминологических исследований, указать все решаемые при этом задачи. Лишь в качестве примера назовем некоторые типичные задачи регионального криминологического исследования.

1. Определение состояния (объем, уровень, структура, динамика) преступности в регионе. Обычно достигается сбором и анализом официальных статистических данных, результатов виктимологических опросов.

2. Уточнение социально-демографического (пол, возраст, образовательный уровень, социальное и семейное положение и т. п.) состава лиц, совершающих различные преступления. Осуществляется путем анализа статистических данных, а также в результате опроса. На основе полученных данных рассчитываются коэффициенты (индексы) криминальной активности различных социально-демографических групп по формуле:

где n – доля социально-демографической группы среди лиц, виновных в совершении преступлений (%);

N – доля той же группы в населении (%).

Коэффициент криминальной активности показывает вклад группы в преступность. При Ккр. акт. > 1 можно говорить о повышенной криминальной активности, при Ккр. акт. < 1 – о пониженной. Подробнее о методике и возможностях использования этого коэффициента см. статью Н. Проскурниной.[51]

3. Установление пространственного (территориального) распределения преступности и отдельных ее видов в регионе: по районам и микрорайонам города; по районам, населенным пунктам области и т. п. Одновременно выявляются экспортно-импортные потоки преступлений: жители каких территориальных единиц совершают преступления (и какие именно) на изучаемой территории. Так, при исследовании пространственного распределения преступности в Санкт-Петербурге наиболее «криминальными» оказались центральные районы, а также были зафиксированы районы-«импортеры» – в основном, центральные районы города и «экспортеры» – как правило, «спальные» районы.

4. Выявление временного (по дням недели, часам суток, месяцам – «сезонная волна») распределения преступности и ее видов. Например, в Санкт-Петербурге уровень преступности ежедневно увеличивался, начиная с понедельника, достигал максимума в пятницу, несколько снижался в субботу и падал до минимума в воскресенье (преступники тоже отдыхают…). Квартирные кражи преобладали в период от 12 до 16 ч (что легко объяснимо – время, когда владельцы жилья на работе), а вот уличные преступления – с 18 до 24 ч. Для различных видов преступлений наблюдалась и своя «сезонная волна».[52]

5. Установление взаимосвязей между преступностью, ее состоянием и социальными, экономическими, политическими, культурологическими и прочими факторами. Это наиболее сложная из задач эмпирического криминологического исследования. Она решается средствами корреляционного, факторного, регрессионного анализа, т. е. специальными математическими методами, описание которых выходит за рамки данной работы и требует обращения к соответствующей литературе.[53]

6. Выявление взаимоотношений между населением и правоохранительными органами в связи с преступностью, а также роли средств массовой информации (СМИ) в освещении проблем преступности и формировании «образа преступника», «страха перед преступностью» и т. п. Эта задача решается с помощью контент-анализа прессы и массовых опросов населения.[54]