Перелетные свиньи. Рад служить. Беззаконие в Бландинге. Полная луна. Как стать хорошим дельцом
– Один человек, Джерри Вейл, – снова вмешалась Пенни, – начинает так романы. До двадцатой страницы не поймешь, в чем дело. Называется «нагнать напряжения».
– Пейте, Бидж, и говорите. Ясно? Мне бы не хотелось дать вам в глаз.
– Хорошо, мистер Галахад.
Собрав все свои силы, дворецкий начал:
– Сейчас я был на станции, ездил за покупками. Может быть, вы заметили, что я немного потолстел. Сидячая жизнь…
– Бидж!
– Ничего, – еще раз вмешалась Пенни. – Метод Вейла. Нам же будет интересней. Ну, ну! Вы прекрасно рассказываете.
– Спасибо, мисс. Так вот, излишний вес немного беспокоил меня, а тут я увидел в газете рекламу нового средства.
Его рекомендуют самые лучшие врачи. Естественно, я решил зайти в аптеку и купить скляночку. Не совсем приятно, да, помощник Булстрода на меня посмотрел и хмыкнул, но я приготовился к испытаниям. Тот же помощник вручил мне склянку, предварительно обернув ее бумагой, и заклеил розовым сургучом.
– Бидж, я вас предупреждал!
– Спокойно, Галли. Ну и что тут такого?
Бидж снова дернулся.
– Простите за выражение, мисс, вы еще ни черта не знаете.
– Что ж, Бидж, обращаюсь в слух.
– Спасибо, мисс.
Бидж закрыл на секунду глаза, словно молил о силе.
– Не успел я заплатить и получить сдачу, как зазвонил телефон. Помощник взял трубку.
– А из нее выпало мертвое тело?
– Простите, мисс?
– Это вы простите. Цитирую Джерри Вейла. Сейчас на сцене – вы. Что случилось?
– Помощник сказал, если не ошибаюсь, «алло» и «да-да», из чего я вывел, что он беседует с представителем среднего класса, который иногда называют «мещанством». Повесив трубку, он обернулся ко мне и заметил: «Вот совпадение, мистер Бидж! Одно к одному, это Херберт Бинстед. А что ему нужно? Шесть бутылок «Грации». Больших, заметьте».
Теперь дернулся Галли, словно его укусил за ногу какой-нибудь баронет.
– Что?!
– Вот так, мистер Галахад.
– Бинстед заказал ваше средство?
– Да, мистер Галахад.
– Господи!
Пенни растерянно смотрела то на одного, то на другого.
– Ну и что? Может быть, он – самый лучший врач.
– Херберт Бинстед – дворецкий сэра Грегори, – могильным голосом проговорил Галли. – Если вы думаете, что он решил похудеть, пересмотрите свои взгляды. Он тощ, как селедка. Все ясно. Парслоу ему поручил передать эту «Грацию», скажем так, – сообщнице Симмонс, которая и высыпет ее в корм Императрице. Правильно, Бидж?
– Видимо, да, мистер Галахад. Я и сам так подумал.
Воцарилось то тяжкое молчание, которое воцаряется, когда хорошие люди видят, что пора перейти к делу, и не знают к какому.
Но Галахад Трипвуд долго бездействовать не мог. Разум, отточенный годами общения с членами клуба «Пеликан», не пребывает долго в растерянности.
– Что ж, – сказал Галли, – первый ход сделан. Обдумаем следующие.
– Какие? – спросила Пенни. – Наверное, надо следить за этой Моникой, но как? Не поселиться же там!
– Вот именно. Значит, надо нанять человека, который по роду занятий следит за преступниками. Вы слышали о сыскном бюро Дигби?
Бидж встрепенулся, оба подбородка задрожали.
– Моди, мистер Галахад?
– Она самая, миссис Дигби.
– Миссис Стаббз, сэр. Дигби – прежний владелец. Но…
– Да?
– Разве можно пригласить ее в замок? Она… такая…
– Насколько я помню, она – вылитая Мэй Уэст[11].
– Именно, сэр. Я об этом и говорю.
– Не понял, Бидж.
– Подумайте о леди Констанс, сэр. Понравится ли ей, что вы пригласили частного сыщика, который похож на кинозвезду?
– Я и не приглашу.
– Как же так, сэр? Вроде бы вы говорили…
– Когда к нам в замок гостья прибывает, и рыцари подъемный мост опустят, и слуги распахнут пред ней ворота… это не сыщица, а миссис Бенбери, давний друг вашего отца, Пенни. Конечно, вы ее не забыли?
Пенни восторженно охнула.
– Вы – гений, Галли!
– Приходится, когда всякие Парслоу ищут, кого бы пожрать. Кстати, Бидж, ни слова лорду Эмсворту. Мы не хотим его огорчить. Кроме того, мы не хотим, чтобы он все выдал за десять минут. Прекрасный человек мой брат, но плохой конспиратор. Вы меня поняли?
– Конечно, мистер Галахад.
– Еще бы!
– Молодец. Рисковать нельзя, слишком много поставлено на карту. Мой брат, да и вы сами, Бидж, зависите от Императрицы. Звоните ей немедленно.
– У нее есть телефон? – удивилась Пенни, хотя ждала многого от свиньи свиней. Галли нахмурился.
– Я имею в виду Моди Бидж Монтроз Дигби Стаббз Бенбери. Свяжитесь-ка с ней немедленно. Пусть берет зубную щетку, увеличительное стекло и едет.
– Хорошо, мистер Галахад.
– Подчеркните достоинства наших мест и заметьте к слову, что ждет ее не только любящий дядя, но и давний почитатель.
– Да, мистер Галахад.
– А я пока что сообщу леди Констанс, что по настоянию мисс Пенни пригласил к нам миссис Бенбери. Возражений я не предвижу, но, если они будут, я раздавлю сестру, как гусеницу.
– Вы давите гусениц? – заинтересовалась Пенни.
– Непрерывно, – отвечал Галли и вышел, а через несколько минут вернулся.
– Все в порядке, – сказал он. – Кивала, как овечка. По-видимому, Пенни, она очень уважает вашего отца за его неправедное богатство. Что ж, предварительные работы закончены, пора выпить портвейна. Как вы, Пенни?
– С превеликой охотой.
– Вы, Бидж?
– Спасибо, мистер Галахад. Капелька вина меня поддержит.
– Тогда – наливайте. А если вы подумаете при этом, что ни тучи, ни ветер, ни грозы, ни гром абсолютно ничего не могут, когда вы вручили свою судьбу Галахаду Трипвуду, вы не ошибетесь.
Глава III
1Хотя в нашем двадцатом веке принято презирать технику со всеми ее штуками и трюками, сохраняющими время и силы, а вздыхать – по тем временам, когда жизнь была проще, в штуках и трюках тоже что-то есть.
Если бы Пенни Доналдсон была дочерью фараона и при этом захотела связаться с возлюбленным, ей бы пришлось исписать длинный папирус всякими зверюшками и послать его с нубийским невольником, а уж через сколько времени Джерри Вейл его получил бы, сказать нельзя, ибо невольники эти спешили лишь в тех случаях, когда за ними кто-нибудь бежал и колол их острой палочкой. В двадцатом же веке она послала телеграмму, и через два часа в скромной квартире на Баттерси-парк-роуд оказалась весть о том, что Пенни приедет завтра.
Внезапная радость действует на разных людей по-разному. Одни смеются и поют; другие скачут; третьи делают добро собакам. Джерри Вейл сел к столу и стал писать детектив о нью-йоркском сыщике, который пил виски, пленял женщин и имел дело с существами по имени Билли Бык, Орел Орло или Красотка Кэрри.
Через сутки, когда он его кончал – ибо детективные рассказы мыслей не требуют и пишутся быстро, – телефонный звонок прервал его посередине фразы.
В телефонных звонках всегда есть и вызов, и тайна. Она это, думаем мы, или какой-нибудь Эд, который, стремясь к Чарли, ошибся номером? Джерри любил поболтать с чужими людьми, но все же надеялся, что на сей раз это Пенни.
– Алло, – сказал он, на всякий случай – с чувством.
– Алло, Джерри. Это Глория.
– Хм?
– Глория Солт, кретин, – сказал женский голос.
Было время, когда сердце его подпрыгнуло бы при звуках этого имени. Когда-то Глорию и Джерри связывала нежная дружба, которая стала бы еще нежней, если бы прекрасная дама не обладала здравомыслием, удерживающим от союза с молодыми людьми, богатыми одним лишь очарованием. При всем различии между мисс Солт и мистером Доналдсоном, они одинаково относились к неимущим поклонникам.
Подобно Королеве фей в «Иоланте»[12], Глория здравым смыслом угасила золотой огонь любви. У Джерри от этого огня остались только угли, но дружба не угасла, и время от времени молодые люди играли в гольф или ходили в ресторан. Знаете, такие простые, приятельские отношения, без всяких этих сантиментов.
– Привет! – сердечно откликнулся Джерри. – Давно тебя не слышал. Что делаешь?
– То и се. Теннис там, гольф, бассейн, лошади… Вот, замуж выхожу.
Джерри это понравилось.
– Молодец, молодец. Люблю, когда люди остепеняются. Кто же он? Орел Орло?
– Прости?
– Ты прости. Оговорка. Я хотел сказать, лорд Воспер?
Глория Солт секунды две помолчала, потом заговорила неприятным, металлическим голосом:
– Нет уж, спасибо, не лорд Воспер. Я не выйду ни за какого Воспера ради умирающей бабушки. Если я окажусь с ним в церкви и священник спросит: «Ну как, Глория? Согласна?», я отвечу: «Ты что! На похороны – приду, а если ты говоришь о браке, то запомни, дорогой пастырь, что я охотней умру в болоте». За Орло Воспера! Ну, знаешь!
Джерри почуял трагедию. Почуял он и тайну. Как и весь их круг, он полагал, что свадьба этих двоих – дело времени. Орло и Глорию вечно «видели вместе» то в Каннах, то в Аскоте, то на каком-нибудь турнире. Слышать такое от Глории Солт было так же странно, как если бы Орест бранил Пилада или Макс – Морица[13].
– Вот тебе и на! А я думал…
– Возможно. Тем не менее дела обстоят именно так. Никакого Воспера я не знаю, а скоро выхожу за сэра Грегори Парслоу, Матчингем-холл, Матчингем, графство Шропшир.
– Что же случилось?
– Долго рассказывать. Увидимся – узнаешь. Кстати, увидимся сегодня, будем ужинать у Марио.
– Ужинать? Сегодня?
– Вот именно. Ты что, глохнешь от старости?
Джерри не глох, но растерялся, как растерялся бы на его месте самый заправский ягненок. Сегодня он ужинал с Пенни и считал минуты, изучал рубашки, выбирал белый галстук, заботился о том, чтобы башмаки и цилиндр блестели, как им положено, – словом, готовился к неожиданной встрече, думая о том, что будет сидеть в «Савое» с единственной на свете девушкой, смотреть ей в глаза, держать ее маленькую ручку. Как же не растеряться, если совсем другая девушка приглашает тебя к Марио?
– Нет, послушай, – сказал Джерри. – Сегодня я не могу. Давай завтра.
– Завтра я не могу. Уезжаю. Думаешь, я тебя позвала для удовольствия? Я помочь хочу. Ты мне как-то говорил, что тебе нужны две тысячи фунтов, чтобы основать сумасшедший дом. Так?
Джерри не назвал бы свой санаторий сумасшедшим домом, но сейчас было не до объяснений. Он охнул, комната перед ним медленно поплыла.
– Неужели ты…
– Да, я помогу тебе их раздобыть.
– Глория, ты просто чудо! О, женщина, ангел-хранитель![14] Да… Расскажи подробней.
– Вечером. По телефону все не расскажешь. Ровно в восемь – у Марио. А я пока что оденусь. Если не одеться, посадят на балкон, а я для этого слишком горда. Есть у тебя манишка и манжеты?
– Глория, постой…
– Все, пока, спешу. Надо тут встретиться, насчет ракетки.
Наблюдатель, проникший в квартиру двадцать три, увидел бы, как выглядит человек на распутье. Повесив трубку, Джерри Анструтер Вейл долго боролся с собой, совершенно не понимая, что же ему делать.
Мысль о том, чтобы не ужинать с Пенни, не держать ее маленькую ручку, не смотреть ей в глаза, была ему отвратительна. Но если Глория подскажет, как раздобыть эти две тысячи, не безумно ли упускать такой шанс?
Прошли века, прежде чем он решил, что это безумно, и, тяжко поднявшись, стал перелистывать телефонную книгу. Пенни сказала, что остановится у какой-то леди Гарленд, и она тут была, на букву «Г». Подошел, видимо, дворецкий.
– Вы не могли бы попросить мисс Доналдсон? – Дворецкий не мог. Пенни, по всей вероятности, ушла на пример. – На что? А, на примерку! Да, да, понятно. Вы не могли бы сказать, когда она будет? Не могли бы? Тогда не передадите ли ей, что мистер Вейл очень огорчен? Он никак не может с ней встретиться, важные дела.
– Дела, сэр?
– Именно. Важное деловое свидание.
– Хорошо, сэр.
Опустив трубку, Джерри сел в кресло, живо ощущая, как бесы рвут его душу в клочья раскаленными щипцами.
А на Гросвенор-сквер, где жила леди Дора, вдова сэра Эверарда Гарленда, сестра ее, леди Констанс, тоже не радовалась. Джерри позвонил как раз тогда, когда Риггз, дворецкий, принес им с лордом Воспером чай.
Ответы его ей не понравились. «Сэр», говорил дворецкий, указывая на то, что таинственный незнакомец – мужчина, а никто не мог узнать, что Пенни в Лондоне, кроме как от нее самой. Если же она ему сообщила, что же это такое?
– Что это такое, Риггз?
– Некий мистер Вейл, миледи. Не может встретиться с мисс Доналдсон.
«Воспитание» – не пустое слово. «Леди не выдают своих чувств», – говорила гувернантка; и максима эта вела леди Констанс через всю жизнь. Там, где невоспитанная женщина просто перевернулась бы, возможно – вскрикнув при этом: «А, черт!», настоящая леди едва заметно дрожит.
– Ах, вон что! Спасибо, Риггз.
Она взяла пирожок с вареньем, выпавший из ее пальцев, и съела его в забытьи. Открытие ошеломило ее. Итак, Пенелопа Доналдсон – отпетый мошенник, как выразился бы Галли, а если верить ему, это самый худший род мошенников. Леди Констанс с облегчением вспомнила, что завтра вечером они будут в Бландингском замке, далеко от всяких Вейлов, – и ощутила, какая это тихая заводь, какая обитель покоя. Чего там только нет! Дивный пейзаж, дух старины, а главное – ни единого Вейла на много миль вокруг.
2Когда такие девушки, как Глория Солт, говорят, что оденутся к ужину, они употребляют слово «одеться» в самом глубоком и полном смысле, предуведомляя тех, кто окажется в salle à manger[15], чтобы они припасли темные очки. Джерри, поджидавший в вестибюле, просто оторопел, когда в восемь часов двадцать минут вращающиеся двери впустили блистательное видение. Поскольку он встречался с Глорией за завтраком (вторым) и на поле для гольфа, он не знал, как она сверкает за ужином.
Глория Солт была высокой, стройной и умопомрачительно модной. Хотя она прекрасно играла и в гольф, и в теннис, походила, она, скорей всего, на нильскую змейку. Мы бы поняли нервного джентльмена, если бы перед ужином он не знал, что ей предложить, аспида или коктейль.
И в том, и в другом случае он бы ошибся. Аспида она бы отклонила, как отклонила коктейль, предложенный Джерри.
– Никогда не пью. Не пойму, как вы все это пьете. Так я и сказала моему будущему повелителю: «Ни джина, ни виски». Кроме того, диета и упражнения. А то кажется, что я выхожу за двоих сразу.
– А он что?
– Юмор – признал, сатиру – не очень.
– Он толстый, да?
– Солидный.
Джерри умел приступить прямо к делу, но, если угощаешь леди, надо быть вежливым. Нельзя говорить о делах за семгой. Кроме того, ему хотелось узнать, что случилось, почему Глория поссорилась с Орло, лордом Воспером. Джерри знал его с детства, любил, а потому – огорчался.
– Не то что Оспа.
– Какая оспа?
– Это от Воспер. Я учился с ним в школе.
– Да? А ты его бил?
– Конечно, нет. Я любил его, как брата.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Notes
1
…поднимет свою мерзкую голову – слова из детективного романа «Цветы для судьи» (1936) Марджори Аллингэм (1904–1966).
2
Мятный ликер (франц.).
3
Малдун – санаторий в штате Нью-Йорк, в селенье Уайт-Плейнз, основанный Уильямом Малдуном.
4
…дала небытию и дом, и имя – см. «Сон в летнюю ночь» V, 1.
5
…после тощих лет… – то есть лет голода (см. Быт., 41).
6
Земля, текущая молоком и медом – так во многих местах Библии говорится о земле, которую Бог обещал своим избранникам (Земля обетованная).
7
Ломшир – вымышленное графство в Южной Англии, место действия романов разных авторов.
8
Шхуна «Геспер» – слова из хрестоматийного стихотворения Генри Уодсворта Лонгфелло (1807–1882) «Крушение “Геспера”».
9
Глухой аспид – Пс. 57: 5.
10
Такой же всадник слабый… – см. «Генрих IV», пер. Е. Бируковой.
11
Мэй Уэст (традиционно – Вест, 1892–1980) – знаменитая американская киноактриса, блондинка типа «вырвиглаз».
12
Королева фей в «Иоланте» – «Иоланта, или Пэр и пери» (1882) – комическая опера Гилберта и Салливана. Сэр Уильям Швенк Гилберт (1836–1917) написал слова; сэр Артур Сеймур Салливан (1842–1900) – музыку.
13
Макс и Мориц – герои одноименной книжки в картинках Вильгельма Буша (1832–1908), создавшего жанр, который позже назвали комиксом.
14
О, женщина, ангел-хранитель! – слова из поэмы Вальтера Скотта «Мармион». Восходят к «Гамлету», V, 1 (в подлиннике там сказано «ангел-служитель»).
15
Обеденном зале (франц.).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги