Иисус – крушение большого мифа

Глава 1. «Евангелие детства от Фомы».

Во всех четырех Евангелиях Нового Завета, Иисус, как их главное действующее лицо, появляется в возрасте примерно 30 лет буквально из ниоткуда. Даже если принимать во внимание истории Рождества, и то Иисус последний раз упоминается там в возрасте 12 лет, так что, даже в этом случае существует информационный провал, длительностью, как минимум, восемнадцать лет.

И хотя, как мы выяснили в предыдущей главе, истории Рождества не являются ни аутентичными, ни достоверными, все же в том, что касается именно этого биографического упоминания о 12-летнем Иисусе, они могут содержать отголоски неких циркулировавших в те времена среди христиан слухов, то есть иметь под собой какую-то достоверную основу.

Начем с того, что текст этого эпизода в историях Рождества, приписанных к Евангелию от Луки, практически слово в слово повторяет текст апокрифического Евангелия детства от Фомы, написанного во 2 веке нашей эры. И, судя по всему, именно из этого Евангелия детства этот текст и был заимствован в IV веке составителями того варианта историй Рождества, что дописали к Евангелию от Луки. Обратного заимствования здесь быть не может, поскольку, напомню, манускрипт Евангелия детства от Фомы датируется II веком, а истории Рождества составлялись два века спустя – в IV.

К тому же, если допустить-таки, что было все же наоборот, и истории Рождества имелись в Евангелии от Луки уже и во II веке, и что именно автор Евангелия детства от Фомы скопировал эпизод с 12-летним Иисусом из текста Луки, то тогда совершенно непонятным оказывается, почему же он взял только один этот эпизод, полностью проигнорировав все остальное описательное великолепие знамений, ангелов и чудес? Никакого смысла поступить таким весьма странным образом, у автора Евангелия детсва не было.

Так что, совершенно очевидно, что заимствование было, все же, именно из текста Фомы в текст Луки. Причем, составители историй Рождества для Евангелия от Луки настолько стремились избавить себя от «лишней» творческой работы (что, по-видимому, говорит об авральном характере этой работы), что слова для Елизаветы, приветствовавшей, по их версии, Марию у себя в доме, они так же дословно взяли из Евангелия детства. Для этого им, правда, пришлось историю с 12-летним Иисусом, изложенную там, немного «раздробить», изъяв слова «благословенна ты между женами, ибо Господь благословил плод чрева твоего» у произносивших ее в Евангелии детства книжников и фарисеев, и вложив, в своем тексте, уже в уста Елизаветы (Лк. 1:42).

Впрочем, судите сами – вот отрывок Евангелия детства, о котором идет речь (приводится по тексту интернет-порталов apokrif.fullweb.ru и skazanie.info).

«XIX. И когда Он был двенадцати лет, пришли Его родители по обычаю в Иерусалим на праздник пасхи вместе с другими. Когда же после праздника возвращались домой, Иисус пошел обратно в Иерусалим, родители же думали, что Он идет вместе со всеми. Прошедши дневной путь, стали искать Его среди родственников и близких. И, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, чтобы искать Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего среди учителей, слушающего Закон и спрашивающего их. И все со вниманием слушали Его и дивились, как Он, будучи ребенком, заставил умолкнуть старейшин и учителей народа, разъясняя Закон и речения пророков. И мать Его сказала Ему: Дитя! Что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем вам было искать Меня? или вы не знали, что Мне надлежит быть в том, что принадлежит Отцу моему. А книжники и фарисеи сказали: Ты – мать этому ребенку? И она сказала: да. И они сказали ей: благословенна ты между женами, ибо Господь благословил плод чрева твоего. Такой славы, такой доблести и такой мудрости мы никогда не видели и никогда о ней не слышали. И Иисус встал и пошел за своей матерью и был в повиновении у своих родителей. И мать Его сохранила все слова в сердце своем. Иисус же преуспевал в премудрости и в возрасте и в благодати. Слава Ему во веки веков. Аминь».

Так что, как можно видеть, история с 12-летним Иисусом не является выдумкой IV века, а позаимствована авторами рождественских сказаний из текста, составленного в веке втором, если не в конце первого. А это значит, что можно достаточно смело говорить о том, что история эта вполне может иметь под собой реальную основу.

Вообще же, следует заметить, что сколь бы апокрифичным не признавался текст Евангелия детства, невозможно отрицать, что этот текст был написан кем-то из христиан и отражает, во-первых, живой интерес христиан I-II веков к теме детско-отроческого периода жизни Иисуса, а во-вторых – бытовавшие тогда в определенных христианских кругах представления об этом периоде его жизни. И были эти представления, надо сказать, такими, что добавлять их к Евангелию от Луки, вместе с историей об Иисусе в Храме, не сочли возможным…

Что же такого «невозможного для официальной публикации» было в историях Фомы? Почему для историй Рождества позаимствовали только лишь эпизод с отставшим от родителей Иисусом, а все остальное содержание Евангелия детства от Фомы церковь предала остракизму, объявив его апокрифом, подлежащим изъятию из оборота и уничтожению?

Что ж, после знакомства с полным текстом этого Евангелия, ответ на этот вопрос оказывается вполне очевидным: дело в том, что о детстве Иисуса в нем сообщаются такие сведения, что сколько не объявляй их «чудесами проявления силы Божьей», – что автор изо всех сил и старался сделать! – они все равно шокируют своего читателя описанием весьма странного образа поведения своего главного героя. От одной истории к другой, Иисус предстает перед нами отнюдь не «ангелочком Божиим», а импульсивным и агрессивным ребенком-проблемой, от действий которого страдают и дети, и взрослые, так что односельчане снаряжают целые депутации к его родителям, с одной-единственной просьбой: как-нибудь унять и приструнить свое чадо!..

Такого рода образ «дитяти Иисуса», понятно, никак не вписывался в идею о ребенке, зачатом «непорочно», «от Духа Святого», и потому церковь вынуждена была отказать Евангелию детства в легитимности, и, негласно изъяв из него только подходящую часть текста, объявила его апокрифом, запретив читать и постаравшись все его тексты уничтожить. То, что один его манускрипт сохранился до наших дней – это просто настоящее чудо!

Мы же пока зафиксируем в памяти тот факт, что у автора, сделавшего во II веке н.э. попытку описания детства Иисуса, были сведения о том, что Иисус был ребенком проблемным, конфликтым и агрессивным. И хотя все эти качества и проявления Иисуса автор попытался приписать действию в нем «божественного величия», которое де, нельзя было ничем оскорблять, и все, кто хоть как-то и чем-то «оскорбил», просто «получали по заслугам», эти его «объяснения» церковью приняты не были, – дитя, провозглашенное в IV веке «божественным» так вести себя не могло! Но мы, еще раз, отметим для себя, что для автора II века – вполне могло, и даже именно так себя и вело.

Завершая же тему Евангелия детства от Фомы, хочу еще раз, но чуть подробнее, остановиться на том факте, что автор Евангелия детства не приводит в своем тексте ни единого упоминания о чудесах Рождества, несмотря на его совершенно очевидную склонность к изображению детско-подростковых лет жизни Иисуса, как последовательности чудесных Божественных проявлений.

Еще раз отметим, если бы ко времени написания Евангелия детства, сказания о Рождестве уже присутствовали бы в Евангелии от Луки, то, как я уже говорил, списав с них в Евангелие детства историю с 12-летним Иисусом, автор логически должен был бы точно так же переписать если не все остальные чудеса, то хотя бы часть из них. Ведь начинается Евангелие детства от Фомы с многообещающего заявления о том, что описаны будут никак не меньше, чем «все события детства Господа нашего Иисуса Христа»!

Что же могло бы удержать его от списывания всего – или уж, хотя бы, части! – того, что мы читаем сегодня в первых двух главах Евангелия от Луки, если бы историю оставшегося в Иерусалиме 12-летнего Иисуса автор списал оттуда? Да ровным счетом ничего! И отсутствие в Евангели детства описания чудес, имеющихся в первых двух главах Евангелия от Луки, более чем ясно говорит о том, что автор Евангелия детства никаких таких историй в Евангелии от Луки никогда и в глаза не видывал, а история с 12-летним Иисусом была списана не им, а именно с него!

Так что факт существования текста, называемого Евангелием детства от Фомы и датируемого II веком нашей эры, текста, в котором, несмотря на его прямую тему, нет ни единого упоминания ни об одном из тех чудес, что описаны в Рождественских историях канонических Евангелий, является еще одним доводом в пользу того, что во II веке, историй Рождества в текстах Евангелий от Луки и от Матфея однозначно еще не было.

Сегодня неизвестно, предпринимались ли в I-II веках еще какие-либо попытки составлять описания детства Иисуса, но, думаю, что если они и были, то с этими описаниями церковь поступила так же, как и с Евангелием детства от Фомы, и даже еще «эффективнее», поскольку от них не осталось вообще ничего. Таким образом, целенаправленными усилиями, церковь создала практически полный информационный вакуум в отношении детско-отроческого периода жизни Иисуса…

Глава 2. Странности молчания и запретов.

К теме «неприемлемых историй» Евангелия детства от Фомы, мы позже еще вернемся, а пока отметим, что означенный выше информационно-временной провал в биографии Иисуса может оказаться и большим, нежели восемнадцать лет, поскольку возраст, в котором Иисус начинает фигурировать в евангельских текстах, указывается в них лишь приблизительно. В одном случае сказано, что он «был лет тридцати» (Лк.3:23), а в другом – дискутирующие с ним люди произносят фразу: «Тебе нет еще и пятидесяти лет…» (Ин.8:57), – означающую, что ему могло быть и существенно больше, нежели тридцать. Вот, собственно, и все «указания», имеющиеся в нашем распоряжении относительно его возраста…

А что же было с ним до того, как он дожил до «лет тридцати» или, возможно даже, до около пятидесяти? Где, в какой семье он родился и вырос? Кем и как воспитывался? Как прошли его детство и отрочество? Что он делал в юности и чему посвящал свои более зрелые годы? Ни на один такого рода вопрос мы не найдем ответа ни в одном из, подчеркну, канонических жизнеописаний Иисуса.

Так неужели же этих ответов нет вовсе? Давайте, попробуем, все же, поискать…

И начнем мы эти наши поиски с того, что обратим внимание на величайшую странность самого по себе наличия в биографии Иисуса вышеозначенного периода «времени неизвестности», охватывающего основную часть его жизни, описываемую в канонических Евангелиях. Ведь даже если принять, что в них его жизнь начинают описывать с того момента, когда ему было тридцать, и описываемый период охватывает три года, как в Евангелии от Иоанна, а не один год, как в синоптических Евангелиях, и тогда получается, что нам известны лишь 10% его жизни, а 90% – это полнейшая неизвестность!

И это крайне странно для жизнеописания человека, чьи последователи создали религию его имени, религию, получившую всемирное распространение, просуществовавшую тысячелетия и на сегодняшний день являющуюся крупнейшей из мировых религий. Мы много знаем о жизни принца Гаутамы до того времени, когда он стал Буддой. Нам известна подробная биография Мухаммеда до того, как он стал основателем религии ислама. Мы знаем подробности жизни Авраама, Исаака, Израиля и Моисея…

Список можно продолжать долго. Но сколько его ни продолжай, такой ситуации вопиющего биографического информационного дефицита, как в случае с Иисусом Христом мы не встретим нигде и ни с кем из тех, кого относят к основателям религий!

Чем его можно попытаться объяснить? Древностью? Тем, что в ту далекую эпоху, когда жил Иисус людям попросту были-де малоинтересны биографические подробности жизни великой личности? Да нет, понятно, что такое объяснение никуда не годится. Гаутама-Будда жил в еще более древние времена, за шесть столетий до Иисуса, а его биографы и тогда проявляли живейший интерес ко всем аспектам его жизни.

В таком случае, может быть ситуация объясняется культурными особенностями жизни в древнем Израиле? Может именно там и тогда, среди иудеев было не принято интересоваться биографией тех, кого почитали великими не в делах «мира сего», а в «горних сферах»? Но нет, и это предположение не получает права на существование, поскольку о жизни еще более древних представителей великих вождей народа Израиля, тех, кто общался с Богом и с кем общался Бог, о жизни тех же Авраама, Исаака, Иакова и Моисея мы знаем в достаточно многих деталях и подробностях.

Кроме того, Евангелие детства от Фомы, как уже говорилось, является документальным отражением наличия в кругах христиан живого интереса к теме прошлого Иисуса. Да и непосредственно в Новом Завете имеются ясные указания на тот же интерес христиан, выражавшийся в широком распространение среди церковной паствы активных дискуссий по вопросу родословия Иисуса. Об этом, в частности, говорится в посланиях апостола Павла к Тимофею и к Титу.

Однако, самым удивительным образом, этот совершенно естественный, понятный и нормальный интерес уже первого поколения христиан к биографии того, кого они приняли, как центр и средоточие своей веры и упования, натолкнулся на резко отрицательную реакцию со стороны церковного руководства в лице того же апостола Павла. Апостол не только никоим образом не посодействовал удовлетворению этого интереса и не стал вносить какую-либо ясность в эту тему, но, сравнив дискуссии по этому вопросу с «небылицами», «баснями» (1Тим. 1:4) и «глупыми словопрениями» (Титу 3:9), он попросту… запретил их!

Таким вот престранным образом, вместо того, чтобы внести в тему о прошлом Иисуса полную ясность, действуя простым методом предоставления правдивой информации, чем и положить конец «глупым словопрениям» на сей счет, Павел резко и категорически, без всякого объяснения причин тему эту запрещает(!), закрывая ее раз и навсегда.

Что ж, с одной стороны, факт данного запрета несколько проясняет для нас причину возникновения того тотального информационного дефицита, который мы имеем в случае с биографией Иисуса, но с другой стороны, он же порождает еще больше вопросов с еще большей долей недоумения в них. Ведь сложение факта абсолютно синхронного молчания о происхождении и прошлом Иисуса всех его четырех биографов (как и полного молчания на сей счет всех остальных текстов Нового Завета) с вышеозначенным запретом апостола Павла, дает в сумме очевидный вывод о (ни много, ни мало!) преднамеренном сокрытии, засекречивании данной информации.

В самом деле, лишь этим засекречиванием можно объяснить то, что сразу все четыре биографа человека, чью биографию им не просто кто-то поручил составить, но человека, которого каждый из них сам лично безмерно уважал, любил и почитал, как Божество, вдруг, не сговариваясь, проявили бы совершенно невероятное «равнодушие» к девяноста процентам времени его жизни!

Отсутствие в Евангелиях данных о прошлом Иисуса не может объясняться ни случайностью, ни «незнанием» евангелистов. Случайная «забывчивость» тут невозможна по определению – это не букву в слове случайно пропустить. Не знать же о прошлом Иисуса они не могли, поскольку каждый из них достаточно долгое время очень близко общался либо с самим Иисусом, либо с кругом его ближайших учеников-апостолов.

В таком близком, длительном и доверительном общении, все вопросы, разумеется, были заданы, и все ответы получены, так что знать о прошлом Иисуса авторы его жизнеописаний, безусловно, знали. Разумеется, понимали они и необходимость хоть что-то из этой сферы упомянуть в своих Евангелиях. А раз, при всем при этом, они ровно ничего таки не упомянули, значит, это может говорить только о том, о чем и было сказано выше, а именно – информация о прошлом Иисуса преднамеренно скрывалась, была под запретом!

Но почему?!. Чем можно объяснить этот странный гриф «совершенно секретно», наложенный основателями христианской церкви на сведения о прошлом Иисуса Христа? На мой взгляд, ответ тут может быть только один, и он достаточно очевиден.

Во все времена, везде и всегда, о людях, имеющих хоть какое-то общественное значение, их сторонники старались тщательно скрывать лишь ту информацию, которая могла этих людей серьезно скомпрометировать. И в случае с Иисусом Христом, сокрытие информации о его прошлом и прямой запрет на ее поиск, едва ли может иметь какие-то иные причины.

Во всяком, об этих «иных причинах» нигде не сказано ни единого слова, а попытки объяснить ситуацию «отсутствием спроса» на информацию о прошлом Иисуса, «забывчивостью» или «неинформированностью» его биографов, как мы уже установили, никуда не годятся. Особенно в свете уже не раз нами помянутых запретов апостола Павла на поисковую деятельность в этом направлении…

Таким образом, вывод складывается однозначный: единственно возможным объяснением факта отсутствия информации о прошлом Иисуса является ее засекречивание, которое, в свою очередь, может иметь лишь то объяснение, что эта информация имела слишком предосудительный характер.

Глава 3. Слишком предосудительная информация…

Я хочу обратить внимание на то, что характер информации о прошлом Иисуса должен был быть именно слишком предосудительным! Ведь ее даже либо и не попытались хоть как-то «подкорректировать», видоизменить и приукрасить, либо попытались, но убедились в бесперспективности «нанесения косметики», и потому просто взяли и грубо обрубили всякий к ней доступ и всякое разглашение! Так что это тихое молчание о прошлом Иисуса, при ближайшем рассмотрении, оказывается очень даже громким и многозначительным…

Я понимаю, что для тех, кто привык ассоциировать Иисуса Христа исключительно с чем-то абсолютно идеальным, любая мысль о том, что его земная биография может состоять из чего-либо иного, кроме идеального совершенства, кажется совершенно нелепой. А уж тем более нелепа мысль о том, что в биографии Иисуса может быть нечто компрометирующее, не говоря уж о предосудительном.

Допустить же, что это «компрометирующее и предосудительное», не только имеется, но к тому же еще и носит настолько серьезный характер, что об этом даже и говорить запретили – это уж вообще из области чего-то большего и худшего, чем нелепость, это уже «настоящее кощунство»!..

Еще раз – я понимаю такие чувства и диктуемые ими выводы. Но вместе с тем, в условиях того, что все попытки объяснить молчание Евангелистов «чем и как угодно», увы, не дали никаких результатов, а принять вариант «вообще не объяснять» я никак не могу, я вынужден обратиться к тому варианту, который – каким бы он ни был! – ситуацию действительно объясняет.

Я вынужден это сделать, поскольку считаю Иисуса реальной, а не выдуманной, мифической личностью, и потому хочу обладать именно реальной, а не выдуманной информацией о нем и о его жизни.

Кроме того, паника по поводу допущения с моей стороны возможности существования каких-то «предосудительных» сведений об Иисусе, как минимум, сильно преувеличена, если не вовсе напрасна. Ведь даже более-менее внимательный взгляд на евангельские тексты, выявляет в них наличие такой информации об Иисусе, которую трудно расценить иначе, чем «предосудительную», и «компрометирующую».

Взять, хотя бы, параллельные тексты из Евангелия от Матфея, 11:16-19 и Евангелия от Луки, 7:31-35. Там Иисус, рассуждая о трудностях взаимоотношений проповедника с аудиторией, приводит образ детей, играющих на улице, когда одни дети то играют на дудочке веселые мелодии, то поют грустные песни, а другие дети на это совсем не реагируют: ни под дудочку не танцуют, ни под грустные песни не печалятся.

Далее, он раскрывает эту метафору и объясняет, что имеет здесь в виду себя и Иоанна Крестителя, – людей, ведущих два противоположных образа жизни и обращающихся к людям с двумя разными возвещениями, но, при этом, одинаково не принимаемых людьми:

«Ибо пришел Иоанн Креститель, ни хлеба не ест, ни вина не пьет. И говорите: «В нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет. И вы говорите: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам!». И оправдана премудрость всеми чадами ее», – Лк. 7:33-35 (синодальный перевод).