Ужас из глубин
Но Кабрал всё-таки наш человек! Как только его начальником проекта назначили, постарался не каких попало учёных и оружейников пригласить, а в основном русских. Говорят, через пару недель и профессор Флейтин приедет, мой шеф в России. Деньги деньгами, но самозабвенно работать просто интереса для – это только наши могут. И как только их, секретных таких, отпустили, самим же нужны? И главное, откуда вообще Кабрал мог знать, на кого именно выходить? Приехали, прошу заметить, только настоящие учёные, никаких сынков и замдиректоров в нагрузку. Ох, не прост у нас начальник, полковник-то он полковник, допустим, но не из армии, а из какой-то конторы, даже манеры никак не дубово-армейские…
Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.
Вас удивляет, почему нас так мало? Где секретарши, уборщицы, повара и прочие маленькие люди? А нет их – всё автоматизировано. Мы ведь фактически на подводной лодке, хоть и очень большой, а на подводных лодках всегда теснота. Но хорошего кока я всё-таки потребовал прислать – настоящий командир никогда вкусной едой для бойцов не пренебрегает. Раньше только разогревали готовые обеды, а кто хотел – готовил себе сам, но теперь мы не можем тратить время на это.
Нет, я понимаю, что главная база времён нашествия марсианских аликов была целым городком, с блэкджеком и шлюхами, но тогда ещё генералы, не поняв, с чем столкнулись, готовились, по своему обыкновению, к прошлой войне. Ну и базы устраивали соответственно – «создание рабочих мест» и «освоение средств», а по-нашему – брейнфакинг и попил откатов. Да и техника тогда мало что позволяла из сегодняшнего. Вот сонарный пульт, например. Сорок лет назад на радарах целая дежурная смена сидела, а сейчас сонар сам разберётся, где кашалоты, где наши подводные лодки, где не наши. Мне даже бежать в КП не надо – всё дублируется на карманный планшет…
Накаркал! Главный пульт пошёл оранжевыми вспышками и начал испускать задумчивые низкие гудки. К нему сразу присоединился и лежащий на столе планшет. Обнаружена субмарина пришельцев! Засекаю время – 16:05 по Гринвичу.
Оранжевый цвет – значит, непосредственной опасности нет, алики неподвижно легли на грунт. То ли рекогносцировка, то ли научная экспедиция, то ли место под свою базу подыскивают – должны же у них быть базы? Или просто по грибы пошли, то есть по водоросли. Если бы их субмарина двигалась, вспышки были бы красными, а гудки – не задумчивыми, а недоумевающими: куда это они, не к нам ли в гости? Нападение на базу – вспышки флуоресцентно-сиреневые, самые тревожные и будоражащие. Авария – жёлтые.
Оранжевый сигнал не рассылается автоматически всем – для учёных, например, ничего срочного, их уже я могу оповестить, если сочту нужным. А вот пилоты сейчас бросаются к своим субмаринам, «морские дьяволы» занимают места в походном отсеке «Тритона», Сунь и кто-то из инженеров сели к техническим пультам…
Зелёный крестик на большой карте мигает на мелководье недалеко от Форталезы. Отсюда это тысяча с хвостом морских миль, «Тритон» на форсаже выжимает чуть меньше восьмисот узлов, значит, чистого хода часа полтора. «Барракуда», понятно, быстрее – теоретически может дать почти две с половиной тысячи узлов, ей примерно полчаса. Система распознавания обозначила вражескую субмарину как «малую» – одна «Барракуда» должна справиться. А вот уже и докладывают.
– Тритон-один, десант занял места согласно штатному расписанию! – это Тальбот, он сегодня дежурный. Не могу я пока назначить кого-то постоянным командиром, все они в X-COM простые матросы.
– Тритон-один, десантный люк задраен! – второй пилот. Экипаж на «Тритоне» корейский, командир Ан и второй пилот Ким. Альбертини с Матюшиным в бою хороши, никто не спорит, но вот лечь на дно точно в нужном месте – это японско-корейская дотошность нужна.
– Тритон-один, доложите готовность! Барракуда-один, доложите готовность! Барракуда-два, выход отменяю!
– Барракуда-два, вас понял! – Матюшин, похоже, даже обиделся. Зря, Альбертини будет обижаться куда сильнее, если «Тритон» успеет и бой субмарин не состоится.
– Тритон-один, к выходу готов! – Ан невозмутим, будто у него не первая высадка десанта, а как минимум сто первая.
– Тритон-один, готовность подтверждаю! – отозвался Сунь. Состояние наших субмарин дублируется на технические пульты, и пилота всегда подстраховывает комендант или инженер.
– Барракуда-один, к выходу готов! – звенящий голос Альбертини.
– Барракуда-один, готовность подтверждаю! – дежурный инженер Симидзу, конечно. Акцент у него смешной, японский-преяпонский – ни с кем другим не перепутаешь, а автопереводчик вообще превращает всё в какие-то репризы комика.
– Тритон-один, выход разрешаю! Барракуда-один, выход разрешаю!
Всё. Две субмарины выскальзывают из доков и уходят на встречу с неизвестным. Куда – они знают, боевые задания им сразу сгрузили на тактические планшеты. «Барракуде» – выйти в заданный квадрат, сторожить аликов, при попытке сняться – атаковать. «Тритону» – высадить десант у субмарины пришельцев. Десанту – понятно, захватить её, целую или же повреждённую и потопленную (лучше бы потопленную – меньше аликов). А мне – командовать боем, через полтора часа.
Да, нас мало. Но мы в тельняшках!..
Матрос X-COM Виктор Курченко, 10 января 2040 г.
Десантный шлюз у «Тритона» широкий и сбоку, чтобы сразу шестеро одновременно выбегали. Можно даже стрелять через шлюз и гранатами кидаться. Вот вшестером и рванули – Дик со Спенсером направо, фрицы прямо, мы с Даниэлем налево. Пронесло – никакой спрут прямо за шлюзом не поджидал.
Сзади наш «Тритон» прикрывает, довольно светло, глубина небольшая, холмики какие-то, кустики подводные, субмарина вражеская где-то вдалеке. Осматриваемся – вроде ничего подозрительного рядом. Значит, остальные двойки разделяются – Штефан с Мелли наружу, Рене с Деборой пока остаются, оружие у них не для перестрелок в чистом поле. Зачистим всё вокруг, тогда и рванут на штурм. Кабрал предупредил, что весь экипаж субмарины должен быть в полной боеготовности, а это порядка десяти аликов.
Непривычно всё же. То ли идёшь пригнувшись, то ли плывёшь «буквой зю». Да и картинку видишь сразу и через свой шлем, и через шлемы «стаи товарищей». Шлемы у нас на самом деле непрозрачные, они просто на внутренней поверхности отображают, что вокруг происходит, и связаны в единую сеть. Спросите – а откажет электроника, в бою-то? Тогда шлем автоматически становится прозрачным – хоть один, да повоюешь ещё. Есть и ещё одна ситуация, когда картинка отключается, но вот о ней мы все мысли сразу гоним подальше…
Сзади! Какое-то зелёное шевеление за холмиком. И сразу несколько строчек пузырьков – мимо! Это не я, это Руди Фогель видит и стреляет! А я вижу то же, что и он – зелёного человечка, будто из старинных комиксов, и две короткие автоматные очереди, ушедшие в молоко.
Дальше всё уже с разворота, через прицел «Скорпены». Выстрел Даниэля справа – мимо! И тянется пушистый след от меня. Нет, тоже не к зелёному человечку – к кустику рядом. Бахает об кустик гранатка, взметая вихрь мути. Зелёному хватает – расплылся неподвижным пятном по дну. Есть первый алик! Мой!..
Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.
Мне такого супершлема не полагается. Управляю боем с тактического планшета, всё равно я один и без оружия. И далеко.
Эх, неопытные ребята! Чейни повернулся в ту сторону, куда все стрелять начали, ищет цель – подводные заросли мешают. А должен-то прикрывать Тальбота, отрабатывали же на тренировках! Вместо него уже Томпсон прикрывает, раз её напарница Веласкес пока в десантном отсеке. Молодец, может считать себя старшим матросом. Если, конечно… «Если если». Не будем об этом.
Тальбот и Томпсон обогнули «Тритон» с носа, и сэр Ричард сразу заметил вдалеке зелёное пятно. На карте вспыхнула красная точка – цель!
Ричард всё сделал правильно: чуть присел на колено, тщательно прицелился, выстрелил и сразу нырнул влево, освобождая линию огня для Мелани. Правильно-то правильно, вот только в пришельца он не попал. И Мелани тоже. А тот уже прицелился – в кого? Станет понятно только тогда, когда попадёт. Или, помоги Пресвятая Дева, не попадёт!..
Странная это штука, чувствуешь себя просто шизофреником. Ты и здесь, у планшета, и как будто там, в тысяче миль отсюда, в этих проклятых подводных садах. И голос – будто не твой: «Штефан, сзади!» Но Гункель всё понял как надо – второго пришельца накрыло взрывом удачно пущенной торпеды.
Субмарину аликов первым чётко разглядел поднявшийся на холмик Фогель. Лодка была чуть больше «Тритона», значит, и пришельцев тоже должно быть около десятка. Сплюснутая, остроносая, резко расширяющаяся в задней части – ну прямо раздавленный фаллос с яйцами. Сзади, в небольшом углублении, оказался сдвоенный входной люк, из которого высунулся зелёный человечек и сразу спрятался обратно. Слегка присев, Фогель взял вход в субмарину на прицел, но не решился идти вперёд в одиночку.
К нему уже подтягивались Фербер и Сентено. Бежавший чуть сзади Чейни бросил к входу сенсорную гранату, и в этот момент в холмик у его головы ударил зеленоватый сгусток, совершенно не похожий на пузырчатые выстрелы из земного оружия. Пришельцы!
Стреляли с довольно высоких холмиков, видневшихся вдалеке. Гункель, достав из ранца вторую торпеду, стал перезаряжать торпедный аппарат, но тут «попала» Томпсон. Двух очередей из «Актинии» всё-таки хватило, чтобы одна гранатка взорвалась достаточно близко от третьего зелёного человечка. Точно быть ей старшим матросом… тьфу ты, старшей матроской – я уже в курсе её повёрнутости на феминизме.
– Штефан, дальше! – стреляя, Мелани заметила краем сознания ещё одного пришельца, и на карте боя появилась красная точка вдалеке.
Гункель перенацелил торпедный аппарат и пустил торпеду, но пришелец стоял слишком далеко и высоко. Торпеда, так и не захватив цель, ушла вверх и разорвалась на границе отсекающего поля.
В это время вмешался остававшийся в десантном отсеке Дагалье. И ведь всё по приказу, не придерёшься. «Не отходить далеко от напарника и страховать», а его напарник – как раз Гункель. Высунувшись из шлюза, Рене начал палить из дротикового пистолета.
Говорят, что дуракам и новичкам везёт. Я бы добавил: «а также нарушителям уставов и инструкций». Пистолет, как известно, только для ближнего боя, а дальше – ни точности, ни убойной силы. Но Дагалье, выстрелив четыре раза, умудрился с такого расстояния попасть дважды. Да, дважды – зелёный человечек был убит лишь вторым попаданием. Всё, решение принято: дротиковые пистолеты снимаем с вооружения и распродаём.
Бухнул взрыв – рванула сенсорная граната, проломив правую створку входного люка вражеской субмарины. Пытавшегося высунуться пришельца взрывом лишь оглушило, и оказавшийся ближе всех Чейни двумя выстрелами добил его. Сзади уже подбегали Фогель, Сентено и непонятно как успевшая Веласкес, где-то за ними перебирал ластами Тальбот. Остальные рассыпались по холмикам и напряжённо замерли, всматриваясь в заросли подводных кустиков, но внешнее охранение, видимо, было уже уничтожено. Осталось самое трудное – взять саму субмарину.
За входным люком виднелся короткий тупичок с люками налево и направо. Слева встали Фогель и Веласкес, справа – Чейни и Сентено. И именно из правого люка выглянул очередной, уже шестой по счёту, зелёный человечек, наводя какую-то толстую, с несколькими вздутиями, зелёную же трубу. Если что-то разрывное – положит всех!
Нет, я так никогда и не пойму, почему он ни в кого не попал. Мистика. Фортуна. Или… Пресвятая Дева? Или он просто, как буриданов осёл, не смог решить, в кого именно стрелять? Как бы то ни было, уже знакомый зеленоватый сгусток не задел ни стоявшую вплотную к люку четвёрку, ни Тальбота. Выстрелив, пришелец спрятался обратно в люк, и тот уже начал закрываться, но метнувшийся следом Чейни успел проскочить за зелёным человечком. Второй раз пришелец выстрелить не успел, и Чейни записал на свой счёт ещё одного убитого врага.
Теперь можно было осмотреться вокруг. Правый отсек субмарины был разделён на две части не доходившей до наружной обшивки переборкой. В задней части, видимо, двигатели, а в передней – что-то типа торпедных аппаратов или пушек. Всё из какой-то непонятной… пластмассы, что ли? Низкий потолок, светящийся матовым желтоватым светом. И два люка – тот, через который Спенсер попал сюда, и такой же впереди. Значит, у подводной лодки аликов есть и носовой отсек, но попасть в него можно только через боковой. Чейни стал осторожно пробираться вдоль переборки, чтобы заглянуть за неё, и в этот момент вода вокруг дрогнула – рядом стреляли!
Оказавшийся у люка в левый отсек Фогель чуть задержался, не зная, как он открывается. Никаких ручек и кремальер – неужели придётся проламывать переборку гранатами? Но как-то же открывают их пришельцы? Чипами, мысленным приказом или… просто рукой? Да, рукой! Стоявшая сзади Веласкес сообразила быстрее – нужно просто приложить руку.
Левый отсек был зеркальным отражением правого – переборка и два люка. Заглянув за переборку, Фогель увидел пришельца, но не успел ни выстрелить, ни упасть в сторону – заряд в упор из непонятного оружия опрокинул его на спину уже мёртвого.
Пришелец прожил на несколько секунд дольше. Веласкес стреляла почти в упор, из-под двух попавших в зелёного человечка дротиков потекла зелёная же кровь, расплываясь в воде, однако враг был ещё жив. Он мог стрелять, но вместо этого зачем-то попытался укрыться за переборкой. Третьим выстрелом – точно в голову – Дебора всё-таки добила его.
Вслед за ней в отсек ворвался доплывший наконец сэр Ричард Тальбот. У Чейни, его ведомого из вассальной Новой Зеландии, уже два убитых врага, а у него, английского дворянина – ни одного? Не бывать такому! Тальбот уже видел, как Веласкес открывала люк, и моментально, сделав то же самое, оказался в носовом отсеке. Вот он, ещё один пришелец! Ричард выстрелил навскидку и опять промахнулся, но зелёный человечек, видимо, был кем-то типа морского офицера, а не солдатом. Вместо того, чтобы стрелять, он метнулся к какой-то нише – документы, что ли, уничтожать? Тальбот застрелил его короткой очередью – Сентено, уже прицелившийся справа, остался на этот раз без скальпов.
И тишина. Победная тишина. Только Дебора Веласкес склонилась над телом Рудольфа Фогеля. Шлем Фогеля стал прозрачным, и Дебора смотрит в его мёртвые глаза…
Матрос X-COM Виктор Курченко, 10 января 2040 г.
Бой – это секс со смертью. Да, мы вообще не поминаем её, но миг победы – это оргазм. И когда ты понимаешь, что всё ещё жив, а твоя смерть, хотя бы здесь и сейчас, лежит оттраханная во все дыры – вот в это мгновение можно и помянуть. А потом отходняк, как после любого секса. Кого на истерическую болтливость пробивает, кого на усталую печаль, кого тянет весь магазин в небо высадить. Мне рассказывали, что некоторые даже ссутся, простите за мой французский. Не в смысле «трусят», а… ну вы поняли.
– Чисто! – докладывает Томпсон, поднявшись на холмик за субмариной.
– Чисто… – потерянно всхлипывает Веласкес.
– Чисто! – яростно рычит Фербер. Ох, как же ему хочется, чтобы было «грязно», а он зачистил!
Теперь можно посмотреть, кого же мы победили – убитый взрывом алик лежит в двух шагах от меня. Цвета он скорее не чисто зелёного, а ближе к морской волне, только вдоль спины красноватый гребень, как у тритона. Непропорционально большая голова и на ней – огромные глаза. Гладкая, чуть слизистая кожа, похожая на лягушачью, пятипалые лапы с перепонками. Сектоид, как есть сектоид, только водяной!
Впрочем, сектоиды они или не сектоиды, нам сейчас не особо интересно, главное, что не бессмертные. А вот то, что зелёный человечек держит в передних лапах… Короткая толстая труба из какого-то странного материала, с рукояткой и почти шарообразным раструбом на конце. Видимо, это и есть оружие, стреляющее зеленоватыми сгустками. Что-то типа гаусс-ускорителя? Плазменные ружья марсианских аликов ведь не работают в воде.
Никакой униформы и вообще никакой одежды на пришельце нет, только символический пояс с карманами. В карманах – несколько ребристых красно-зелёных шариков, явно гранаты, и какая-то круглая зелёная хрень с торчащим штырьком. Такой же штуковиной заткнут и другой конец стреляющей трубы. Значит, это магазин.
Гункель деловито идёт к «Тритону» за контейнерами. Трофеи мы доставляем в специальных надувных контейнерах с силовым полем – рванёт ещё по дороге какая неизученная бяка… Тела пришельцев – тоже на базу, учёные разберутся. И саму субмарину доставить надо, её не спеша потащит на буксире «Барракуда». Субмарина совсем новая, но своим ходом, естественно, не получится – как управлять, никто понятия не имеет.
Фербер, шатаясь и чуть не падая, выносит тело Фогеля. Не рисовать мне больше стёбных карикатур на смешного немца. Пустота…
Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.
Не верьте, когда говорят, что военные быстро превращаются в бесчувственных чурбанов. На самом деле к потерям привыкнуть невозможно, и всех погибших боевых товарищей провожаешь с такой же печалью, как и первого. Да, мне, к сожалению, уже есть с чем сравнивать. А вот за Фербера и Веласкес тревожно.
Ладно, до возвращения «Тритона» ещё полтора часа. Конечно, возвращение с боевого задания – это только «морским дьяволам» отдых, а остальным, наоборот, аврал, но пока я могу позволить себе минуту слабости. Достаю бутылку виски и наливаю полстакана. Прощай, Руди Фогель…
Всё, за дело! Отправляю доклад в штаб, прилагая запись боя, и сразу запрашиваю пополнение в количестве одного матроса. Теперь подготовить приказы: Сентено и Ферберу – звания старших матросов, все остальные повышаются до старшин, у них не только боевое задание теперь за плечами, но и уничтоженная живая сила противника. Старшина – это максимум моих полномочий в данном вопросе, все звания от мичмана и выше присваивает штаб. В докладе я особо отметил Чейни – и два «двухсотых» на первом же задании, и смелый, и везучий, и главное, умно действовал. Кто-то сегодня, по идее, должен быть повышен сразу до мичмана, поскольку в команде полагается номинальный командир, так пусть это будет Чейни.
Дальше нужна нарезка эпизодов боя для учёных – в первую очередь им пойдут те моменты, где задействованы пришельцы и их оружие. Распоряжаюсь зафиксировать текущее состояние дел по аптечкам и этот проект пока приостановить, при таких-то трофеях. Нужно быстрее исследовать оружие инопланетян – оно явно мощнее нашего. Гаусс-пистолеты, тем не менее, стоит завершить – пусть будет оружие на разных принципах.
Как только Сунь составит список трофеев, часть из них потребуется сразу продать. Места на складе уже мало, всё торпедами для «Барракуд» забито, а денег не хватает отчаянно. Кстати, на «Чагосе» и «Меганезии» завтра смонтируют склады, и начнётся монтаж широкополосных сонаров. Склады – это хорошо, можно будет часть боеприпасов перебросить туда на время. А на «Приме» нужен ещё один жилой модуль, и вообще нашу первую базу следует срочно перепланировать – при таком расположении модулей, как сейчас, держать оборону совершенно невозможно.
А вот и сообщение из штаба. Чейни, как я и надеялся, присвоили звание мичмана…
К.б.н. Андрей Богданов, 10 января 2040 г.
– По сто на четверых? – уточнил я у заглянувшего в лабораторию Виктора. Всё было понятно без слов.
– На пятерых. Ещё Матиас.
– Только я ненадолго! У нас тут самая работа началась, – предупреждаю, отливая пол-литра разбавленного спирта. – К тебе идём?
– Нет, у меня Данила с Деборой. К фрицам.
Мы уже шли по коридору модуля, как раз мимо каюты, в которой жили Виктор с Даниэлем Сентено. Из каюты звучал печальный перебор гитары Даниэля. И тут вступил голос Веласкес – высокий, потусторонний, с задушевной скорбностью:
…Un niño trajo la blanca sábana
a las cinco de la tarde.
Una espuerta de cal ya prevenida
a las cinco de la tarde.
Lo demás era muerte y sólo muerte
a las cinco de la tarde…4
Я даже не представлял, что Дебора может так петь. «Морской дьявол», не далее как сегодня открывший личное кладбище врагов, вдруг повернулся к смерти лицом женщины. Мексиканки, оплакивающей боевого товарища, убитого у неё на глазах…
…El viento se llevó los algodones
a las cinco de la tarde.
Y el óxido sembró cristal y níquel
a las cinco de la tarde.
Ya luchan la paloma y el leopardo
a las cinco de la tarde…5
– Руди тоже погиб около пяти вечера… – вздохнул Виктор и постучал. Из-за двери каюты уже слышались голоса Никиты и Шурика.
– Входить, пошалуйста, – русский язык Фербер знал очень плохо, но решительно выключил коммуникатор – в этот вечер смерти ему хотелось слышать живые голоса.
Шурик на правах старшего по званию разлил спирт. За неимением чёрного хлеба он накрыл стопку Фогеля ржаным сухарём, и мы встали. Молча.
Матиас даже не удивился, что немца поминают русские…
Старший лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 10 января 2040 г.
На этот раз идти на толковище мне было по-настоящему интересно. Ясный пенис, будут показывать аликов с их штучками. И главное, субмарину! Понятно, что изучить ничего не успели, но хоть рассмотрим.
– Первое, – начал Кабрал. – Сама раса, с которой мы столкнулись. Мистер Казерта, слово вам.
– Судя по виду, эти существа действительно представляют собой водную ветвь сектоидов, – доктор зажёг над столом две вращающиеся голограммы. – Как выглядит сектоид, мы все давно знаем, он тут для сравнения. Водные сектоиды, или «акватоиды», как матросы их уже успели прозвать между собой, отличаются только цветом и наличием жабр и гребня вдоль спины. Скорее всего, как раз сектоиды – сухопутная ветвь акватоидов. Дело в том, что у сектоидов имелись рудиментарные жабры и остатки спинного гребня, то есть исходно эта раса была водной. Поскольку на Марсе воды нет, можно полагать, что родной мир пришельцев океанический, а сектоиды – уже производная раса. Кстати, отсюда следует ещё и то, что на этот раз основная база пришельцев, если она есть, находится где-то в океане.
– У вас нет предположений, как они попали в океан? – спросил кто-то из инженеров.
– А как они попали на Марс? Думаю, что если это была галактическая колонизация, то пришельцы одновременно обосновались и на Марсе, и на Земле, и произошло это очень давно. Конечно, могут быть и другие гипотезы, но пока у нас нет даже ни одного живого пришельца. Видимо, они должны были активироваться одновременно, что, по большому счёту, и произошло – прошло всего-то сорок лет, а попали все эти расы в Солнечную систему не одно тысячелетие назад. Сразу скажу: вряд ли акватоиды являются единственной водной расой. Выглядят они довольно хлипкими, погибают просто от близкого разрыва даже маломощной гранатки из «Скорпены», значит, должны использовать боевых роботов или более крепкую расу, похожую на марсианских мутонов6. Внутреннее строение, как вы понимаете, мы изучить ещё не успели.
– Спасибо, мистер Казерта. Теперь об оружии пришельцев. Здесь говорить даже о каких-то гипотезах пока преждевременно. Захвачено три различных вида «стрелковки», видимо, на одном и том же принципе, но разной мощности, типа как пистолет и винтовка. Наши «морские дьяволы» пытались из него выстрелить, – полкан многозначительно посмотрел на Витька и Дебору, – но у них не получилось.
– А не может такого быть, что оно индивидуальное? Стреляет только по отпечатку пальца? – выпалил свою догадку Витёк.
– Очень даже может. Но дальше изучать будут физики и инженеры… ну и старшина Курченко, куда же без него? – саркастически добавил Кабрал. – Захвачены также гранаты, ну чем ещё это может быть? – появилась голограмма ребристого шарика. – Магазины к оружию, конечно. И вот этот предмет. У кого есть соображения, что это такое? Прошу учесть, что у данного пришельца была только эта непонятная штука и гранаты, а оружия не было.
– Кортик у них такой, что ли? – пожимаю плечами. Предмет действительно мог быть холодным оружием. Небольшой рифлёный конус, явно с очень острым концом, а вот рукоятка почему-то не как у кортика, а скорее как у какого-то инструмента.
– Бур? – предположил тот же инженер. – У аликов ведь была исследовательская экспедиция, нет?
– Может быть. Но тогда конус должен вращаться, а провернуть его пока не получилось. В общем, как подступиться, непонятно. Доктор, я понимаю, что вы рвётесь анатомировать тела пришельцев, но это по остаточному принципу, сейчас главное – понять, как устроено их оружие…
К.ф.-м.н. Никита Проливин, 15 января 2040 г.
«За двумя зайцами погонишься – от обоих в табло получишь». Хорошо, что шеф тоже это понимает, дал закончить разработку гаусс-пистолета. Хотя, признаюсь честно, у меня самого руки чесались скорее заняться оружием пришельцев. Выстрелить из него пока никто не смог, Виктор даже предлагал отрезанный палец алика приложить, но Казерта заявил, что сначала пусть у его собственного трупа пальцы отрежут. В итоге мы всё же вытащили одного дохлого акватоида на стрельбище и приложили его руку, но хрен там. Видимо, для этого он живой нужен.