Delirium tremens

– Спасибо за доверие. Будем считать его авансом. Я его пока ничем не заслужил, – юноша едва заметно покраснел, – И все же, мне показалось, я увидел тревогу в Ваших глазах.

– Это не тревога. У меня такое чувство… А мы не виделись с Вами раньше? Меня не покидает ощущение, что мы уже где-то встречались.

– Возможно. Если Вы вспомните – где? – едва заметно улыбнулся тот.

– Кофе! – напомнил о себе, на мгновение забытый ими, Бельф, – Я хочу кофе! Делайте его побыстрее и собирайтесь! Нас ждут, – призвал он Михаила Дмитриевича шевелиться.

– Ах, да! Извините. Я быстро. Сейчас я его заварю. Вода, наверняка, уже кипит, – Зобин снова скрылся на кухне.

– Полегче на поворотах, Миша, – зашипел Егор Васильевич на молодого человека, – Хватит ему глазки строить. Делом! Делом занимайтесь, юноша!

– Извините, что заставил себя ждать. Вот, кофе, – Зобин вернулся и поставил перед Бельфом вчерашнюю кружку. Он был уже одет и с рюкзачком на плечах, – Я готов.

– Все-таки, даже не смотря на аванс, можно? – Михаил подошел к нему, взял за запястье, посчитал пульс. Оттянул нижнее веко левого глаза. Попросил открыть рот, – Шире откройте. Покажите язык. Снимите рюкзак и рубашку, – он достал фонендоскоп и приложил его к груди, – Не дышите. А теперь дышите. Глубже. Повернитесь, – прослушав Зобина со спины, он велел ему одеваться, – Точнее можно было бы сказать, после обследования, но в целом, Вы здоровы. Есть, правда, небольшие проблемы с верхними дыхательными путями. Предрасположенность к бронхитам. Особенно осенью и весной. Слабая тахикардия. И по утрам, наверное, слегка немеют пальцы левой руки. Возможно, нарушение периферического кровообращения и увеличенная свертываемость крови. В общем, бросайте курить, Михаил Дмитриевич. И кофе лучше не злоупотреблять.

– Все точно. Бронхиты весной и осенью. И рука иногда немеет. Я брошу курить. Когда-нибудь. Обязательно, – еле слышно отозвался Зобин, – Я в Вас и так не сомневался. Но, признаюсь, Вы меня удивили.

– А еще, Михаил Дмитриевич, – молодой человек лихо закрутил на указательном пальце трубки фонендоскопа и сунул его в чехол, – сделайте одолжение, говорите мне «ты». Пожалуйста.

– Хорошо. Договорились, – не стал возражать Зобин, – тогда и ты, Миша, тоже ко мне на «ты» обращайся, – и немного подумав, он рассеянно добавил, – И все-таки, где-то я тебя видел…

Возникла неловкая пауза, из которой всех вывел Бельф:

– Можно я тоже Вас удивлю? – спросил он Зобина довольным голосом, – Вот – договор аренды, ректор все подписал. Вот Ваши ключи от объекта. Есть еще два комплекта: у меня и бригадира рабочих. А это – договор с охраной. Вот тут счет на аппаратуру для видеонаблюдения. Я добавил в него четыре камеры инфракрасного диапазона, для ночной съемки. Странно, что Вы их не предусмотрели. Завтра подпишем договор на аренду медоборудования и… – он сложил перед Михаилом Дмитриевичем стопку документов, к которым приложил свою деятельную руку, придавив ее сверху тяжелой связкой ключей, – и можем начинать работать.