Испанская новелла в Средние века
Различие между указанными стратегиями определяется спецификой проявления в них референтной, креативной и рецептивной компетенций, что эквивалентно бахтинской жанровой триаде – предмету, цели и ситуации высказывания.
Референтная компетенция определяется картиной мира каждого из трех высказываний: картина мира сказания – то, что предначертано судьбой, персонажи здесь не властны над собой, предназначение героя здесь заранее задано; картина мира притчи иллюстрирует данную герою свободу выбора и существование нравственных законов, подтверждаемых действиями персонажей; картина мира анекдота – казусная, которая ставит под сомнение любую предопределенность мира и отношений и во главу угла ставит столкновение индивидуальностей. Как указывает В.И.Тюпа, бытийной компетенцией героя анекдота становится выявление его индивидуальности, его характера. Поведение персонажа анекдота всегда носит авантюрный характер, и мир в котором он живет, подчиняется только игре случая, а не фатума. Именно эта стратегия ложится в основу новеллы, которая, по М. Бахтину, «предполагает, <….> «нарушение «табу», дозволенное посрамление, словесное кощунство и непристойность. «Необыкновенное» в новелле есть нарушение запрета, есть профанация священного)»25. То есть, герой новеллистического жанра, как и герой анекдота, становится генератором нарушения норм, либо их восстановления/бытования в крайне парадоксальном виде.
Креативная компетенция – это субъект дискурса, который также может выступать в трех ипостасях в зависимости от типа сообщаемого: знание, убеждение или мнение, соответственно знание является неотъемлемой частью сказания, убеждение – притчи, а мнение – анекдота (здесь только мастерство рассказчика поддерживает интерес слушателя к сообщению).
Рецептивная компетенция – адресат дискурса. Адресат сказания воспринимает передаваемую ему истину и по закону жанра должен передать эту истину другим героям. Адресат притчи должен аллегорически прочесть послание, понять его смысл и принять урок. Адресат анекдота творчески сопричастен к созданию дискурса, передаваемое сообщение не имеет какой-либо ценности, потому здесь не только не возбраняется, но напротив всячески приветствуется инициатива с обеих сторон – субъекта и реципиента. Диалогичность и вовлеченность обеих сторон в единую культурную среду (анекдот может быть понят только теми, кто знает реалии социо-культурного контекста, ведь именно на нарушении правил последнего может быть построен анекдот; незнание условий бытия общества делает рассказываемый анекдот совершенно бесполезным, ведь слушатель просто не понимает, в чем соль рассказанного случая, в чем будет состоять нарушение нормы и что есть норма для данного общества) становятся характеристиками анекдота как жанра и вырастающей из него новеллы.
Теория коммуникативных стратегий апеллирует к исследованиям М. Бахтина о «первичных» и «вторичных» речевых жанрах: «Вторичные (сложные) речевые жанры <…> в процессе своего формирования вбирают в себя и перерабатывают различные первичные (простые) речевые жанры, сложившиеся в условиях непосредственного речевого общения»26. Изучение этих теорий заставляет сделать вывод, что вопрос о жанровой природе вторичных (литературных) жанров можно решить только через традицию переработанных первичных (устных) жанров, то есть другими словами через коммуникативные стратегии первожанров. Иначе говоря, коммуникативная стратегия анекдота становится основной при определении жанровой природы новеллы, а вовсе не набор формальных признаков, как-то позиционировали литературоведы предшествующих эпох.
В этом случае жанр становится тем, что Б. М. Гаспаров назвал «коммуникативным контуром высказывания», понимая под этим совокупность композиционной структуры, жанровой природы, определенный стиль произведения и коммуникативную направленность.
Исходя из вышесказанного, основными критериями принадлежности нарратива к новеллистическому жанру будут являться следующие:
– Константные признаки:
– коммуникативная стратегия анекдота с его вниманием к курьезному проявлению индивидуального начала человеческого характера;
– новеллистический пуант, представляющий собой высшую точку динамически развивающихся микрособытий, совпадающий с финалом произведения и полностью меняющий точку зрения читателя на все рассказанное выше.
– Доминантные признаки, встречающиеся в большинстве произведений новеллистического жанра:
– широкий ассоциативный фон и подтекст вкупе с концентрированной подачей материала;
– готовность со стороны адресата отказаться от заданного восприятия мира и умения познания действительности в ее бесконечности, так что необычное событие будет интерпретировано как часть настоящего мира;
– характерные особенности построения событийного ряда новеллы, а именно: асимметричный характер новеллистического сюжетостроения с характерным для нее акцентированием центрального события, которое совпадает с финалом произведения;
– единство действия, иными словами, в одном кругу – один конфликт;
– наличие ситуации рассказывания, которая связывает воедино уровни объектной и субъектной организации произведения;
– тождество мира персонажей с миром коммуникантов;
– смеховое начало новеллистического жанра. М. Бахтин27 определяет новеллу как жанр смеховой, травестирующий, предвосхищающий роман в его современном облике.
– Факультативные признаки:
– благополучный финал;
– краткость изложения.
Формирование новеллистического жанрового комплекса в периоды Средних Веков и Возрождения и понятие канона применительно к жанру новеллы
Даже поверхностное прочтение новеллистических сборников Средних веков и Возрождения убеждает нас в том, что анекдот и вырастающая из него новелла не существуют в чистом виде в указанные периоды. Как показывают исследования ряда ученых, даже классический сборник новелл Дж. Боккаччо был неоднородным по своему составу.
Так, Г.-Й. Нойшеффер28 считал, что в «Декамероне» Дж. Боккаччо можно выделить девять основных разновидностей жанра:
– новелла характеров
– новелла – трагическая романическая повесть
– новелла – комическая романическая повесть
– новеллы розыгрыша
– новелла – анекдот
– новелла – житие
– новелла – легенда
– новелла – пример
– новелла – сказка.
Марио Баратто29, анализируя новеллы «Декамерона» говорит о существовании десяти типов новелл, получивших название: рассказ, новелла-роман, собственно новелла, новелла-контраст, мим, рассказ-комедия, воссоздание прошлого, новелла народного содержания (modo popolaresco), новелла – карикатура. Правда, во главу угла подобных определений М. Баратто ставит такие признаки, как размер истории, соотношение действия и диалога, общая «тональность» новеллы, разная степень значимости для развития сюжета поступков персонажей и внешних событий.
Для обозначения жанровых образований новеллистических сборников Средних веков (а в Испании и в эпоху Возрождения) использовался другой термин – «пример» или «exemplum» (исп. «ejemplo»), включавший в себя не только анекдот и новеллу, но и целый ряд смежных жанров, характеризующихся качественно иным набором структурообразующих элементов, иной коммуникативной стратегией. Что же такое «пример» как жанр? А.Я.Гуревич в статье «Exemplum» в «Словаре средневековой культуры» пишет: «Средневековые „примеры“ слишком гетерогенны и по происхождению, и по содержанию для того, чтобы охватить их формальным определением жанра»30. Потому и мы будем трактовать «пример» как явление общего порядка, объединяющего в себе целый ряд смежных жанровых форм. Поль Зюмтор в книге «Опыт построения средневековой поэтики» пишет, что пример (exemplum) объединил повествовательные формы, сложившиеся в рамках различных традиций, но содержащие известное количество сходных эффектов. «По некоторым своим особенностям они сближаются с простыми формами, в свое время описанными Йолессом: 1) житие святого, 2) героическая легенда, 3) миф, 4) загадка, 5) пословица, 6) случай (юридический), 7) происшествие, 8) волшебная сказка, 9) смешная история».31 В этот же список сам П. Зюмтор включает притчу, басню, анекдот.
«Историческое значение „примера“ было, видимо, очень велико и скорее, всего именно он послужил основной матрицей новеллы».32 Средневековый теоретик литературы Франческо де Барберино (1264 – 1348) вообще ставил знак равенства между терминами «exemplum» и термином «nova» или «novum» (который, как мы выяснили выше, стал прообразом современной новеллы) в комментариях к своему труду «Documenti d’Amore». В Испании же XIV века сам термин «пример» (ejemplo) стал синонимом новеллы: испанские переводчики, переводя итальянские новеллы М. Банделло, также включавшие в себя целую россыпь смежных жанров, обозначали их как «примеры».
Все перечисленные повествовательные формы в средневековой традиции были перемешаны. Ни одна из них не встречается в чистом виде, но, тем не менее, мы можем говорить, что в той или иной мере каждая из них входила в «пример». «Примеры» были широко распространены в целом ряде европейских стран. В Испании наибольшее распространение книги «примеров» получают в период XII—XIV веков. Интерес к ним связан и с тем, что сборники «примеров», по сути, покрывая собой все понятие беллетристической прозы той эпохи, являлись собранием не только поучительных, но и увлекательных и забавных историй. Писались «примеры» сначала преимущественно на латыни и были неизменной частью церковной проповеди (в составе которой произносились уже на народном языке), где в силу своей назидательности имели, прежде всего, дидактическую функцию. Даже те сюжеты, которые изначальной назидательностью не обладали, получили в «примере» обязательное религиозное толкование. Характерной особенностью «примеров», как и средневековой литературы в целом, была их анонимность, поскольку важно было не то, кто их написал, а какую полезную нагрузку они несут. Авторами церковных «примеров» часто были монахи. Существовали целые сборники, написанные специально в помощь проповедникам. К числу наиболее известных и влиятельных (по степени воздействия на средневековую прозу) относят сборники «Наставления обучающемуся» испанского автора Петра Альфонса (Disciplina clericalis, XII), «Народные проповеди» Жака де Витри (Sermones vulgares, XIII), «Римские деяния» (Gesta Romanorum, XIV). Главная функция «примера» – служить иллюстрацией к тому или иному положению проповеди, а потому важнейшим признаком exemplum обычно становится нравоучение, рассказываемое в конце повествования. Свой материал сборники «примеров» черпали из самых разных жанровых образований, как дидактических – притчи, басни, агиографические легенды, так и лежащих вне дидактического поля – сказки, хроники, анекдоты, восточные повести33. Тем самым наименование «пример», по сути, может восприниматься как обозначение жанрового комплекса, включающего в себя целый спектр жанров, и прежде всего, анекдота. Не случайно, П. Зюмтор относит к образцам французских exempla и анекдоты, и повести с функцией апологов, и чудесные истории, фаблио и т.д.34 Существующие определения «примера» подчеркивают особенности его природы и бытования. Вот одно из них, данное известными исследователями средневекового «примера» Кл. Бремондом, Ле Гоффом и Дж-К. Шмиттом: «Exemplum – короткий рассказ, принимаемый за истинный и предназначенный для включения в речь, как правило, в проповедь, с целью преподнести слушателям спасительный урок».35
Сальваторе Баталья так определял «пример»: «пример» – <…> это урок прошлого, происшествие, выделяемое из общего ряда опытом и доверенное памяти поколений, происшествие, которое имеет значение в первую очередь и главным образом как парадигма действительности; его всегда можно спроецировать в будущее, это пример из жизни, обладающий непреходящей ценностью». И далее: ««пример» – это, прежде всего, свидетельство. Не имеет значения, произошло ли на самом деле то, о чем в нем идет речь. Важно то, что он был рассказан в качестве доказательства. Именно поэтому «пример» правдоподобен, но эта правда выступает как образец: правда, которую ставят в пример».36
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики. Спб., 2003, С. 406.
2
Зейферт Е. И. Неизвестные жанры «золотого века» русской поэзии. Романтический отрывок. Учебное пособие. М., 2014.
3
Жанр//Теория литературы: учеб. пособие для студ. филол. ф-ов вузов в 2-х т. под ред. Н.Д.Тамарченко. М., 2012.
4
Cuentos españoles de los siglos XVI y XVII. Madrid, 1982, P.8
5
Castiglione y Boscan: el ideal cortesano en el Renacimiento español. Anejos del Boletin de la Real Academia Española, 1, Madrid, 1959.
6
Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов в 2-х тт., т.2, Л., 1925.
7
«Литературная теория немецкого романтизма», под ред. Н.Я.Берковского. Л., 1934. С.35.
8
Шкловский В..Художественная проза. М., 1961. С.516.
9
Шкловский В. Развертывание сюжета. М., 1921, С.4.
10
Leibowitz J. Narrative purpose in the novella. – The Hague: Mouton, 1974.
11
Виноградов И. Борьба за стиль. М., 1937, С.23
12
Гоффеншефер В. Судьбы новеллы//Литературный критик. – М., 1935. – №6. – С. 31—56.
13
Там же. С.35.
14
Медведев П.Н (М.М.Бахтин). Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. Л., 1928.
15
Томашевский Б. Теория литературы. М., 1974. С.193.
16
Эйхенбаум Б. М. Литература. М., С.171.
17
Там же.
18
Эйхенбаум Б. М. О'Генри и теория новеллы//3везда, 1925, №6 (12). – С. 291.
19
«В современном литературоведении «пуант» рассматривается как «перемена точки зрения субъекта изображения и речи (рассказчика, героя) на исходную сюжетную ситуацию; она, как правило, связана с событием, которое выглядит новым и неожиданным, поскольку явно противоречит логике всего предшествующего сюжетного развертывания. Пуант – элемент субъектной и сюжетной структур в первую очередь эпических и фольклорных жанров, которым свойственна установка на комизм (анекдот, новелла), она может сочетаться скорее с серьезностью, даже с трагичностью, чем с дидактичностью. Он тесно связан с кумулятивной сюжетной схемой, поскольку она создает инерцию приближения нарастающих однородных событий к своему пределу – катастрофе. Пуант заменяет последнюю резкой сменой точки зрения субъекта, то есть размыкает его кругозор, демонстрируя возможность увидеть любую ситуацию в новом и неожиданном свете. Происходит свойственное природе смеха как такового преодоление границ обычных (серьезных) способов восприятия и оценки действительности: в данном случае ожидаемый серьезный финал оборачивается «веселой катастрофой» (В. Пропп). Пуант – непременный поворотный пункт в анекдотах. В литературе к анекдоту с его пуантом восходит, по мнению многих теоретиков, новелла. Такого рода финал позволяет рассказчику и слушателю возвыситься над странностями и путаницей жизни – предметом изображения в этих жанрах <…>». (Н.Д.Тамарченко. Пуант. Поэтика. Словарь актуальных терминов и понятий. М., 2008).
20
Кенигсберг М. Об искусстве новеллы. Калуга, 1923, №1—2, С.28—29.
21
Там же.
22
Гоффеншефер В. Судьбы новеллы// Литературный критик, №5, М., 1935.
23
Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С.388
24
Тюпа В. И. Коммуникативные стратегии. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса. Тверь, 2001. С. 4.
25
Бахтин М. М. Соб. соч., Т.7., С.41.
26
Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С.252.
27
Бахтин М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) / М. Бахтин //Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.
28
Neuschafer H.-J. Boccaccio und der Beginn der Novelle. Munchen, 1969.
29
Baratto M. Realta e stile nel Decamerone. Roma, 1982
30
Гуревич А. Я. Словарь средневековой культуры. M., 2003. C. 597.
31
Зюмтор П. Опыт средневековой поэтики. Спб, 2003. С. 405.
32
Там же. С. 407.
33
См. об этом подробнее: Мелетинский Е. М. Историческая поэтика новеллы. М. 1990, С. 50—52.
34
Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики. Гл. «От романа к новелле». СПб, 2003, С. 407—408
35
Bremond Cl., Le Goff J., Schmitt J-C. L» exemplum (Typologie des sources du Moyen Age occidental). Bruxelles, 1982 – Цит по работе: Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989. С.19.
36
Харитонов Л. Р. Эволюция и жанровая специфика итальянской новеллы эпохи Возрождения. М., 1991. С.15
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги