Стихийный мир. Дракон-вампир
Еще шаг – и…
– Стой на месте, – приказал он, и я не смогла сдвинуться.
Смотреть на него все еще было почти больно. Он казался слишком красивым. Так не должно быть, но я ничего не могла с этим поделать. Словно от него распространялась какая-то невидимая магическая сила, окутывающая меня, проникающая сквозь поры, отравляющая изнутри.
Ноги больше даже не пытались шевелиться, и, хотя где-то внутри я испытывала болезненный щемящий страх, кроме него под ребрами шевелилась какая-то неразумная радость оттого, что я не могу убежать. И оттого, что я буду продолжать находиться рядом с этим мужчиной.
А он меж тем неторопливо обошел меня по кругу и остановился напротив. Так близко, что у меня перехватило дыхание и я кожей ощутила жар его тела.
– Красивая, – протянул он, пока я вместо того, чтобы отвести взгляд, рассматривала его длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, широкую грудную клетку и удивительную татуировку дракона на левом плече. Татуировку, которая больше не казалась обычной. Теперь я видела, как она шевелится, как перетекает ее чешуйчатое тело вдоль округлых мышц дожа, как горят рубиново-огненные глаза рептилии, что глядела только на меня, то открывая, то закрывая пасть, полную клыков.
Это было удивительно… страшно и красиво.
– А-лек-сан-дра, – протянул мое имя дож, словно пробуя его на вкус. И наклонил голову к моему лицу. Я почти ощутила, как кончик его носа коснулся моего…
Пальцы начали мелко подрагивать.
А еще я стала старательно вспоминать, когда говорила ему свое имя.
Не вспомнила.
Дож запустил руку в мои волосы и, сжав, заставил запрокинуть голову.
Я тихо ахнула, когда его губы оказались в паре миллиметров от моих.
– Ты уже хочешь меня, – протянул он, и эти его потрясающе красивые губы изогнулись в улыбке, почти коснувшись меня.
Позвоночник будто ударило током.
– Ничего подобного, – выдохнула через силу, и бровь дожа насмешливо взлетела вверх.
– Неужели? – усмехнулся он, а затем скользнул щекой по моей щеке, наклонился чуть ниже и…
…тихий стон вырвался из моей груди.
Его губы коснулись основания моей шеи, затем снова и снова. Мягко и осторожно, ласково и чувственно выводя невидимые узоры на самых чувствительных точках. Словно бы и вовсе на голых нервах.
Я никогда не отличалась особой чувствительностью, но сейчас все было иначе. Словно меня кто-то подменил. Все тело вместе с «начинкой».
– Я не хочу вас, я хочу домой. Вот бы вы меня отпустили, я б вам спасибо сказала, – пробормотала какую-то ахинею, старательно зажмуриваясь и кусая губы, чтобы не выдать снова какой-нибудь пошлый и никчемный звук.
Дож перестал меня целовать, но не отстранился.
Захотелось пропищать что-то разочарованное. Прикусила губу сильнее.
– Выкинь эту чушь из головы, – бросил мужчина, не улыбаясь, и жестко обхватил меня за подбородок. – Ты теперь моя собственность. И пока не наскучишь мне, можешь не мечтать освободиться. И лучше бы тебе вести себя почтительно, аурия.
– Значит, я действительно рабыня? – выдохнула, испытывая привычное раздражение. Какое может быть рабство в двадцать первом веке?..
– А ты думала кто? – Дож сдвинул темные брови. – Ты не из Огненной луны, – констатировал он, а я чуть не хлопнула себя по лбу.
– Нет-нет, я из… – проблеяла нервно, пытаясь найти выход из положения, но не успела.
– Ничего, это я узнаю позже, – прервал он жестко и вдруг толкнул меня к окну.
Огромное, полукруглое, оно было обрамлено тяжелыми темными шторами, а внизу располагался широкий подоконник с резьбой, напоминающей слоновую кость.
Туда-то меня дож и усадил, подняв так резко и легко, словно я была плюшевой, а не живой.
Я что-то протестующе пропищала, но через мгновение мужчина оказался между моих разведенных ног, под которыми не оказалось нижнего белья. Легкий пеньюар с юбкой из струящихся тканей разлетелся в стороны, как туман. И я оказалась почти вплотную к обнаженному мужчине.
Голая.
О боже.
Огненно-золотая луна светила мне в спину, ее искрящиеся лучи освещали гладкую кожу дожа цвета темной карамели, играли в его кроваво-алых глазах. А я не могла вздохнуть от страха и… жажды, что была еще темнее кожи этого мужчины.
Я зажмурилась, коснувшись ладонями его груди, отталкивая и не двигаясь. Чувствуя, как жар его тела перетекает в меня. Губит сознание, разум.
Меня трясло, а между ног стало ощутимо жарче. Тянущее желание скрутилось в основании живота тугим спазмом.
И все равно я хотела убежать. Как можно дальше и быстрее.
Не вышло.
А дож на мгновение замер, опустив взгляд вниз, на мою грудь, которая теперь ничем не была прикрыта.
Куда делся проклятый пеньюар? Он хоть и выглядел ужасно бесстыдно и почти ничего не прикрывал, но теперь казался мне прекрасным спасением.
Однако его не было. Только легкий лиловый дымок где-то за спиной мужчины медленно развеивался, напоминая, что когда-то он был тканью.
– Идеально… – раздался тихий и будто чуть охрипший мужской голос, пронзивший меня через сердце до самого основания, когда дож поднял руку и костяшками пальцев провел по моему твердому как камень соску.
Снова удар тока по нервам. Снова дрожь в теле, от которой невозможно избавиться. Словно мне дико холодно и я вот-вот умру от обморожения.
Но мне не холодно. Мне жарко.
Веки опустились, и только из-под дрожащих ресниц я продолжала наблюдать, как дож поднимает и вторую руку, касаясь другого соска. Мои челюсти сами собой стискиваются, я пытаюсь сжать колени, потому что огонь в основании живота начинает сводить с ума.
Это словно какая-то магия… Хотя почему какая-то? Дракон на плече повелителя шевелится, смотрит на меня. И мне кажется, что его огненные глаза с каждой секундой горят все ярче.
В глаза дожа я посмотреть не могу. Нет сил поднять голову.
Пальцы на мужской груди сжались, прочертив легкие розовые полоски. И тут же он становится ближе, преодолев последнее расстояние между нами.
Моя грудь касается его груди, ноги сильнее обхватывают горячее мужское тело, и я понимаю, что вот-вот упаду в обморок.
В голове пожар. Между бедер – твердое раскаленное желание дожа.
И мое желание…
Я не ребенок, у меня были мужчины и прежде. Но сейчас кажется, что все это пустые воспоминания. Потому что этот человек сумел довести меня до полубезумного состояния всего парой прикосновений.
В этот момент он снова коснулся моего подбородка, заставив посмотреть на себя, и медленно приблизился к моим губам.
– В этот раз я не буду целовать тебя, Алек-сандра, – протянул он, а я как завороженная смотрела только на его губы, изогнутые в легкой и самой сексуальной улыбке в моей жизни.
Хотелось ответить, закричать: «Почему? Почему, дьявол тебя забери, ты не будешь меня целовать, проклятый извращенец? Поцелуй уже меня скорее!»
Но у меня дрожали даже губы. Как в детстве, когда было страшно заговорить с понравившимся мальчиком.
Я лишь тихо выдохнула, распахнув губы, которые так сильно ждали прикосновения, что начали зудеть. В этот миг раскаленная плоть там, внизу, скользнула, дразня меня чем-то недосягаемым.
Дож снова не двигался.
Я застонала.
Губы повелителя мазнули по моим и отстранились.
Горячий спазм сжал мышцы пресса и упал вниз шаровой молнией, растекающейся по нервам ожившей лавой.
– Я хочу, чтобы ты меня просила, строптивая девчонка, – хрипло и ужасно сексуально промурлыкал дож.
Я зажмурилась, пытаясь остановить мышцы ног, которые то и дело вздрагивали, пытаясь прижаться сильнее, обхватить чужие обнаженные бедра, вдавить в себя и изогнуться, почувствовав сладкую наполненность.
Проклятье.
Нет.
Нет-нет-нет…
– Ты хо-о-очешь, – прошептал дож, снова коснувшись моих губ, будто случайно.
Новый раскаленный шар упал вниз и лопнул, вбрызгивая в вены пламя.
– Ты уже проиграла, – продолжал повелитель, и вслед за его словами – жгучее короткое движение, затрагивающее самую чувствительную точку между ног.
Я не понимаю, как поднимаю руки и погружаю их в черный мягкий водопад. Чувствую лишь наслаждение, подобного которому не испытывала никогда в жизни.
– Скажи правду, – мягко и горячо сказал он, позволив мне касаться себя, гладить и притягивать, – скажи, что хочешь остаться и быть моей. И я позволю тебе получить то, что ты хочешь…
Нет-нет-нет.
Да, пожалуйста…
Скользнул щекой по щеке, убрал назад мои волосы и обхватил губами мочку уха, сладко посасывая, прикусывая.
Снова спазм, расходящийся по крови разрушительной волной.
Я сжимаю ноги, притягиваю к себе дожа, даже не пытаясь мысленно ругать себя за это. Мысли уже не работают, не живут. Живет что-то другое.
Тягучее и пьянящее, пряное и смертоносное, как пустынный ураган.
Дож не сопротивляется. Горячая плоть скользит по оголенным нервам, не завладевая мной, не присваивая физически.
Но психологически побеждая.
– Скажи, А-лек-санд-ра-а-а-а, – шепчет дож, и его голос обволакивает, уничтожает остатки воли. – Скажи, что хочешь быть моей.
– Хочу, – тихо, едва слышно выдыхаю я, потому что от желания, сжигающего вены, становится почти физически больно.
В этот момент он сжимает пальцы на моем затылке, заставив откинуть голову назад, и целует. Проникает в меня языком, властно и сильно, как будто этого достаточно, чтобы я стала его.
Может, и достаточно.
Меня разрывает на осколки в тот же миг. Это странно и пугающе, но это волшебно. Жар растекается внутри волнами огня, и мне кажется, что из моих глаз тоже должно литься пламя. Как и из его в этот момент, когда он смотрит на меня, наблюдая каждую секунду разрывающее меня изнутри удовольствие.
И улыбки больше нет на его лице.
Когда меня перестает трясти, я понимаю, что он все еще стоит рядом, на этот раз опираясь на подоконник руками по обеим сторонам от меня. И смотрит.
Я не могу вынести его взгляд. Все еще не могу. А потому смотрю на дракона, что стал спокойнее. Драконьи глаза уже горят не так ярко, и клыки не виднеются из распахнутой пасти. Он ее закрыл.
Дож, словно удостоверившись, что я пришла в себя, отстранился и пошел в сторону большого золоченого шкафа, напоминающего буфет.
– Это что, все? – зачем-то выдохнула я и тут же покраснела.
Дож резко повернулся, и на его лице застыла насмешка.
– Хочешь еще? – спросил он внешне совершенно спокойно, но в голосе то и дело проскальзывала хрипотца, которую было не так просто скрыть.
Он хотел меня. Но не торопился.
Какого лешего мне есть до этого дело? Раз уж я теперь соображаю, неплохо бы валить отсюда побыстрее! Пока не начался второй раунд…
В ответ на вопрос дожа я фыркнула.
Он отвернулся, не переставая слегка улыбаться. Налил себе в бокал чего-то золотисто-бордового. Казалось, что это вино, в котором плавает волшебная пыльца фей…
Захотелось попробовать, но я скорее сгорю заживо, чем озвучу нечто подобное. И так уже до основания припозорилась со своими ничем не объяснимыми признаниями.
– Не забывай свои слова, Александра, – спокойно сказал дож, отхлебнув большой глоток из бокала. – Я не буду возвращаться к ним снова. Ты сделала свой выбор. И я тебя к нему не принуждал.
Я только было открыла рот, чтобы поспорить, но тут же закрыла. Действительно не принуждал. То, что я оказалась голой на окне, – дело его рук. А вот то, что вырвалось из моего сжатого спазмом горла, – целиком и полностью мое.
С собой нужно оставаться честной до конца. Или твое слово не будет ничего стоить.
– Хорошо, что ты со мной согласна, – кивнул дож, словно слышал мои мысли. – Не люблю дур, с ними слишком много мороки.
Стакан с громким стуком осел на лакированный стол.
Я разозлилась.
На мой взгляд, я именно такой дурой и была, раз все дошло до этой ситуации.
– Ну что вы, Райя-нор, не смею рисковать вызвать ваш гнев, – процедила я, старательно иронизируя. – Позволите ли откланяться и скрыться в своей опочивальне, чтобы дальше предаваться там сладким мечтам о вашей сияющей персоне?
Повелитель замер, черная бровь уже знакомым изгибом взлетела вверх.
Он был красив. Проклятье, он был чудовищно красив.
– Острый язык, – проговорил он тут же, оглядывая меня с ног до головы. Не вовремя вспомнилось, что я голая. Стало стыдно и неловко. – У аурии язык не для болтовни, кошечка, а для более приятных занятий. Тебе скоро предстоит это узнать. Свободна.
Опять где-то под ребрами когтистой лапой заскребло раздражение. Ох, я бы сейчас ему ответила!
Но он любезно предложил свалить, и этим надо воспользоваться.
Только вот…
– Я голая, – выдала слегка дрогнувшим голосом, разглядывая свои все еще возбужденно торчащие соски.
Показалось, что дож усмехнулся.
– Ну и что?
– А если меня кто-то увидит? – уже почти не сдерживая раздражения, выпалила я, распахнув руки в стороны.
Мужчина снова прошелся по мне взглядом, словно мой жест был приглашением именно для этого.
Быстро запахнула руки обратно и сцепила на груди.
– Никто тебя не увидит, – безразлично ответил он, опустошил бокал и повернулся к буфету, чтобы снова его наполнить. – Ты видела кого-то, когда шла сюда?
– Эм… нет. А где все были? Куда все делись?
Казалось бы, вот не надо ничего спрашивать! Сказали тебе, что нет никого, ну и делай ноги скорее!
Вот только я прямо кожей чувствовала, что мне необходимо знать ответ на этот вопрос.
Снова хищная улыбка на темно-алых губах.
– Я приказал всем уйти. Чтобы ты могла спокойно добраться до моих покоев.
– Что?! – ахнула я, краснея с ног до головы.
Как? Как он узнал?..
Тут же вспомнилось странное зовущее ощущение, что появилось у меня, стоило лишь войти в коридор.
Я стиснула зубы.
Вокруг меня словно сплелась непроходимая паутина, и я вязла в ней все глубже и глубже. Из нее невозможно было выбраться, не зная правил, по которым паук сплетал свои узлы.
Кивнула.
– Так что можешь идти и ничего не бояться, – добавил Райя-нор. – Аурию дожа никто не смеет трогать. С тобой ничего не случится.
Снова кивнула.
Нужно все хорошенько обдумать, а лучше – спросить у кого-то, кто знает, что здесь происходит. Значит, надо найти Ала.
Я уже шагнула к выходу и одной ногой переступила порог, как вдруг остановилась и через плечо спросила:
– А этот дракон на вашем плече, он двигается, отражая ваше настроение?
Мне показалось, что так оно и есть. Что это как некая индикаторная метка вроде колечка, меняющего цвет, что было так модно много лет назад.
Вот только дож вдруг замер, как будто его в камень превратили. Стакан в его руке треснул, но не рассыпался. И только вино с золотой пыльцой продолжало плескаться во вмиг заледеневшем и лишившемся движений мире.
– Ты видишь движения дракона? – спросил дож так тихо, что я едва его услышала.
Врать уже было бессмысленно.
– Вижу, – холодея изнутри, ответила я. Опять что-то лишнее ляпнула. Опять. – А это… плохо?
Несколько мгновений дож молчал, продолжая сверлить меня красивыми рубиново-красными глазами. Я уж думала, он не ответит, как он сказал:
– Нет, все в порядке. Иди.
И я поспешила воспользоваться вторым разрешением. Что-то подсказывало, что третьего может не быть.
Глава 5. Цвет: винный
На новом месте я спала как убитая. Вероятно, этому таки поспособствовало количество переживаний и испытанных ощущений.
Признаться, ко всему прочему, я очень рассчитывала, что, открыв глаза, обнаружу себя в своей простенькой постельке дома. Но передо мной снова был расписной балдахин с тонкими тканями и белье, сшитое из какого-то совершенно непонятного материала. Невероятно мягкого и красивого! Конечно, у дожа в покоях было вообще сказочно, но и у меня неплохо.
Ну вот, похоже, я уже начала здесь обживаться…
– Надо бросать это дело, – фыркнула я, слезая с постели.
Вчера перед сном дверь я закрыла на задвижку изнутри и теперь была почти полностью спокойна насчет своей безопасности. Однако, когда раздался громкий стук, это не помешало подпрыгнуть от неожиданности и покрыться испариной страха.
Сразу же вспомнились вчерашние легаты, и мне несколько поплохело. Может, это уже Эйрон Селестиан пожаловал за своей зарплатой? А у меня из наличности только морщины от недосыпа и перепутанный перманент с приятным сиренево-лиловым оттенком.
– Кто там? – крикнула я, когда через пару мгновений оказалось, что никто не собирается выламывать дверь и нападать на меня с топором или мечом.
– Завтрак, аурия, – прозвучал спокойный женский голос из-за двери.
– Спасибо, я не… не очень хочу, – ответила первое, что пришло в голову, чтобы отослать подальше гостью.
– Кроме завтрака у меня к вам распоряжения от дожа, аурия, – снова прозвучал голос. – Не велено уходить, пока не передам.
Что ж, доходчиво.
– Но я голая, – выдохнула, вспоминая, что после вчерашнего лишения одежды не обнаружила для себя даже халата.
– Наряды аурии я тоже уполномочена вам передать.
Пришлось открывать.
За дверью меня ждала хрупкая девушка с самым серьезным и деловым выражением лица. У нее была смуглая кожа и темно-каштановые волосы, на одной руке балансировал серебряный поднос с чем-то ароматным и дымящимся, а через правую была перекинута какая-то красивая блестящая накидка или что-то вроде того.
Я пропустила служанку к себе, невольно отмечая, что нигде в видимых местах у нее не торчит рукоять кинжала.
Дверь захлопнулась, на мою наготу служанка даже не взглянула.
– Аурия Алек-сандра́, – назвала она неправильно мое имя, – меня зовут рия Чар. Я буду вашей личной служанкой, обращайтесь ко мне в любое время, как я вам понадоблюсь.
Она шагнула в сторону от двери и положила одежду на маленький пуфик рядом, а поднос с едой – на каменный журнальный столик.
– Но как мне тебя позвать? – тем временем обдумывала я ее слова. Ведь мне и впрямь может понадобиться чья-то помощь. Причем экстренно.
Может, если бы я вчера знала, что у меня есть такая возможность, проблем с легатами удалось бы избежать.
– Чтобы я пришла, зажгите лампаду вызова, – сказала служанка, указав на удивительный медный подсвечник с распахнутой пастью дракона. Лампада располагалась на длинной витиеватой ножке возле входной двери. И между зубами мифической твари виднелся фитиль, который мне, судя по всему, и полагалось зажечь.
– А чем зажечь? – спросила я без задней мысли, оглядываясь в поиске зажигалки или, на худой конец, огнива. Камина в моих покоях тоже, кстати, не было. Короче, раздобыть огонь казалось совершенно невозможно.
Служанка посмотрела на меня странно. Я бы даже сказала, с подозрением.
– Зажгите магией, аурия. Зачем вам что-то еще?
Я снова слегка похолодела, но заставила себя улыбнуться и кивнуть.
– Вот так, – проговорила рия Чар, подняла руку и щелкнула пальцами. Тут же от ее аккуратных ухоженных ногтей в воздух взлетело несколько искр. Девушка протянула руку к лампаде, и та тут же зажглась. – Если у вас слабая магия, вы можете не беспокоиться, хватит и мельчайшего воздействия.
– Ну конечно. – Я поспешно закивала. – У меня слабая, да, я боялась, что не получится.
– Хотите попробовать прямо сейчас?
– Нет-нет! – воскликнула поспешно. – Потренируюсь потом, а то мне… стеснительно, – выдавила с глупой улыбкой. Уверена, тот факт, что я чувствовала себя невероятно глупо, должен был прекрасно сойти за стеснение.
– Конечно, аурия, – кивнула девушка и снова приобрела деловой вид, сложив ладони под грудью. Ее большие карие глаза блеснули. А я обратила внимание, что она не обладает особой красотой, где-то ее даже можно было назвать непривлекательной. Слишком большой нос, тонкие губы с легкими морщинками, словно она часто их с раздражением сжимает… – Теперь насчет распоряжения великого дожа. Сегодня вечером состоится торжественная встреча делегации морской империи. Вам приказано прислуживать за столом Его сиянию, нашему благословенному повелителю.
– В смысле я должна прислуживать дожу? – переспросила я, сдвинув брови.
Чар посмотрела на меня как на идиотку и кивнула. Похоже, «Его сияние» было титулом.
– Вот наряд на мероприятие. – Служанка наклонилась и сдвинула в сторону на пуфике серебристый наряд. Под ним оказался еще один.
– А вот это повседневная одежда для вас на сегодня.
Это было платье с твердым корсетом и мягкой юбкой – слава богу, цельной. Рукавов не было. Оно выглядело привлекательно, хотя я и начала замечать некие элементы дизайна, явно служащие опознавательными отличиями. К примеру, вот эти блестящие рубиново-красные полоски на основании подола присутствовали не только на моем наряде, но и на простом темно-синем платье самой рии Чар.
– Завтрак изволите оставить или мне унести? – продолжала служанка, но к этому времени запах так сильно растерроризировал мне вкусовые рецепторы, что в желудке развернул крылья дракон адского голода.
– Нет-нет, завтрак можно оставить, а вот платья… – Я поморщилась.
Вот с чего они взяли, что я буду исполнять роль официантки? Видимо, за непослушание все же предусмотрено какое-то наказание. А мне, к примеру, совсем не хотелось оказываться в тюрьме или получить палками по спине.
– Желаете отказаться от работы? – лениво уточнила рия Чар, зачем-то оглядев меня с ног до головы.
– А что, это можно? – с надеждой приподняла бровь я.
– Конечно, – кивнула та. – Тогда вам, скорее всего, подберут другую должность, сместив с почетной роли аурии.
– И что же это за должность?
– Например вам могут предложить стать «рией», – холодно ответила она, взглянув прямо мне в глаза.
Стало сильно не по себе. Чар как раз была рией. Видимо, это означает простую служанку. И вместо того, чтобы прислуживать дожу, я буду вынуждена исполнять поручения кого-то другого.
– А еще? – почти начала торговаться я.
– Или вы можете стать «ией».
– А это что?
– Уборщица, поломойка, золотарка, – перечисляла Чар, не отводя от меня взгляда. – Если повезет, поставят мастерицей над туалетом Красного дожа. Но я бы на это не рассчитывала. Для этого нужно иметь сильную магию.
Я хлопнула себя ладонью по лбу. Не удержалась.
– Так что передать, аурия? Вы согласны прислуживать на мероприятии?
Судя по голосу, рие Чар было абсолютно наплевать на мой ответ. А меня это даже радовало. Хоть кто-то не был заинтересован в моей судьбе! А то всем что-то надо, ей-богу…
– Согласна-согласна, – кивнула я, еще не зная, на что подписываюсь. А то, может, на поломойку бы согласилась.
– Тогда будьте готовы в час василиска возле зала Переливчатых струй, – сказала служанка, разворачиваясь к выходу. – Награду за работу получите по окончании бала.
– Ой, еще и денег дадут? – удивилась я.
Чар приподняла бровь.
– За работу полагается оплата, – подтвердила она. – Даже ауриям, риям и иям.
– Ух ты, это нравится мне больше. – Я даже улыбнулась.
Будет чем заплатить ушлому легату! Если, конечно, денег хватит.
Чар передернула плечами, словно ей наплевать, нравится это мне или нет, а я невольно зарылась ладонью в волосах и… с трудом смогла вытащить руку из всклокоченного гнезда.
– Эй, как тебя, рия! – воскликнула я, пока шустрая служанка не убежала окончательно. – Где здесь можно принять душ?
Девушка окинула меня уже знакомым взглядом «что за бред, курица ты безмозглая».
– Я говорю, ванная тут есть? – повторила с нажимом, пряча наготу за дверью.
– А, конечно. Направа из вашей комнаты, затем прямо по коридору, в конце налево, до конца и снова направо.
– Черт.
– Что, простите?
– Я говорю, поняла, спасибо, – процедила сквозь натянутую улыбку и захлопнула дверь.
Ну что за люди? Как будто нарочно надо сделать все посложнее. Чтобы ни в жисть не запомнить, а потом еще и забыть.
Хоть завтрак порадовал. Так вкусно я давно не ела! Яичница была из каких-то огромных яиц, а бекон имел необычный привкус. В кувшине вместо чая оказалось, судя по вкусу, легкое фруктовое вино, а булочки были вылеплены в форме пухлых змеек с глазками из клубники.
Однако завтрак завтраком, а привести себя в божеский вид не мешало бы. Через четверть часа я уже выскальзывала из своих покоев в новом темно-бордовом платье аурии в поисках ванной комнаты. Я очень надеялась, что нам будет что-то для обесцвеченных волос, но, признаться, сильно в этом сомневалась. Это нервировало! Моя скромная шевелюра нуждалась в совершенно нескромном уходе, или я просто-напросто не смогу ее расчесать.
На этот раз коридор, который вчера был совершенно пустым, радовал обилием стражников. Посты стояли чуть ли не у каждой двери и поворота коридора. Хорошо хоть, на меня особенно никто не обращал внимания. Разве что, когда я проходила мимо, охрана, не глядя на меня, салютовала алебардами. И на этом все.