Праздничный коридор. Книга 2

– Прекрасно, зачем тогда твоя жена занимается бизнесом? – не унимался Николай Васильевич.

– Для самореализации, – ответил Анцев, – материальное благополучие своей жене я уже, можно сказать, обеспечил. Моя Зосенька на сегодняшний день владеет недвижимостью, стоимость которой несколько десятков миллионов долларов. Рыночная стоимость этой недвижимости увеличивается с каждым днем. Кроме недвижимости у нее контрольный пакет акций банка «Капитал К», который она получила в счет внесения в уставный капитал банка, принадлежащее ей на праве собственности здание центрального офиса. У нее имеются валютные счета в Швейцарии. Сейчас мы готовим проведение операции, по результатам которой состояние моей барышни будет уже оцениваться сотнями миллионов долларов. Но, хочу заметить, что к существованию этих миллионов моя жена практически равнодушна. Она соглашается, что, да, деньги нужны для будущего нашей семьи, но особой радости от их наличия, я у нее не замечаю. А вот о десятке тысяч долларов, заработанных собственной деятельностью, она мне готова рассказывать сутками. Причем, с сияющими от счастья глазами. Она творческий человек, радость ей может принести только результат ее собственного труда. Я ответил на все твои вопросы? А сейчас готовь для Зоси доверенность и все остальные документы на право приобретения недвижимости для завода химической промышленности.

– Хорошо, – вздохнул Чарышев, – куплю я это здание.

– Ты упустил один вопрос, над которым я начал задумываться всерьез – охрана Зосе действительно необходима. Если не подберешь охранника, то найми для нее хорошего водителя, который смог бы исполнять функции охранника. Такого, скажем, как твой Левон, – попросил Анцев.

– Водителя я уже хотел нанять, или Левона готов пересадить в ее машину. Левон тоже согласен. Но Людмила никого и близко к Зосиной машине не подпускает. Говорит, что сама добровольно на себя возложила ответственность за Зосину безопасность. Ты знаешь ее характер – уперлась, с места не сдвинуть. Пока убедить ее у меня не получается. Поговори с ней сам.

– У тебя с Людмилой намечаются какие-то отношения? Убедить нельзя только женщину, с которой проводишь темную часть суток. С остальными, окружающими тебя людьми, общий язык всегда можно найти.

– Ты прав. Наметились отношения, но именно только на темную часть суток. На большее мы с ней пока не готовы. Боюсь, что я неправильно выразился – никогда готовы не будем. Это более правильное определение наших отношений. Далее может возникнуть простая привычка – быть даже не вместе, а просто рядом, и не более.

Зося получила от отца документы на право приобретения здания, приложила к ним свой бизнес-план и все отнесла в приемную мэра города.

Через несколько дней ей позвонили, и назначили встречу с мэром. С мэром города Зося уже встречалась по вопросам открытия счетов для сбора средств от благотворительных пожертвований на восстановление храма женского монастыря. Он ей тогда показался очень уставшим и отчаявшимся от бессилия человеком, которому срочно нужен долгосрочный отдых вдали от городской суеты и ответственности за судьбы многих людей.

В точно назначенное время она была в приемной председателя горисполкома. В кабинете мэра уже находился один человек, которого ей представили, как основного ее конкурента на право приобретения здания.

Председатель горисполкома без долгих предисловий сказал, что предпочтение отдано проекту господина Чарышева. Город давно нуждается в приличной гостинице, чтобы можно было достойно разместить посещающих с деловыми визитами бизнесменов, да и просто туристов из других стран. А ресторан с национальной кухней прекрасно разнообразит досуг гостей.

Второй проект по использованию здания, в настоящее время пока для города неприемлем – казино в центре города в будущем принесет правоохранительным органам только неприятности. В любом случае городская казна будет в существенном выигрыше от легального гостиничного и ресторанного бизнеса, нежели, чем от сомнительных доходов казино.

Мэр города вручил Зосе решение горисполкома о продаже здания и прилегающего к нему земельного участка заводу химической промышленности, и попросил ее на несколько минут задержаться в его кабинете.

Когда Зосин конкурент вышел из кабинета, мэр сказал, что конкуренцию заводу составила фирма «Недвижимость», а представлял фирму ее глава, некто Грин Михаил Ефимович, в своей среде – «зелененький». Свою странную кличку получил, возможно, за любовь к зеленой валюте американцев, скупкой-продажей которой он до недавнего времени нелегально занимался. На этих сделках и разбогател. Но «зелененьким» он мог стать и со школьных лет, за свою настоящую фамилию. Фамилию Зелень, которую он получил от родителей при рождении, при получении паспорта он поменял на фамилию Грин. Видимо, известная фамилия настраивала его на романтический лад. Но кличка «зелененький» за ним так и осталась. Сейчас Грин зарегистрировал фирму «Недвижимость» и занимается перепродажей недвижимости. Здание, вероятно, тоже хотел купить для дальнейшей перепродажи. Через два-три года за это здание и участок земли в центре города можно получить хороший доход.

По сведениям городских правоохранительных органов, господин Грин тесно связан с криминальными структурами и, возможно, попытается силой заставить Чарышева уступить ему это здание.

С Николаем Васильевичем мэр был давно знаком – работал на химкомбинате начальником планового отдела. Потом не справился с бившей через край молодой энергией, ушел в политику. Так оказался в чужом для себя кресле. Недавно написал заявление с просьбой об отставке. Хочет возвратиться в производственную деятельность. На прощание мэр просил передать привет Николаю Васильевичу и сказать ему, что при возникновении конфликтной ситуации с этим зданием, решать проблему нужно только через правоохранительные органы. Силой убеждения с «зелененьким» и его командой, пожалуй, не справиться.

Зося попрощалась и вышла в приемную. Там ее ждала Людмила. Вместе они вышли из приемной, узким коридором направились к выходу. Коридор освещался тусклым светом лампочек, имел несколько переходов через длинное, неудачной планировки здание мэрии. В самой темной части коридора на очередном переходе стояли два человека. Когда Зося и Людмила подошли поближе, в одном из них Зося узнала «зелененького», второй человек был на голову выше своего спутника, длинными руками и ногами напоминал огромную обезьяну. Мужчины встали рядом, и пройти между ними было невозможно. Михаил Ефимович протянул Зосе руку и сказал:

– Давай знакомиться, конкурентка! Разговор есть.

– Нет у нас с Вами общей темы для беседы, – проигнорировала Зося протянутую руку, – пропустите нас. Или совсем голову потеряли – среди бела дня, да еще в здании мэрии, на женщин нападаете?

– Сначала поговорим, тогда и пропустим. Ты согласен со мной, Аркаша?

Аркаша громко засмеялся, кивнул головой и еще шире расставил свои длинные ноги, обутые в легкие летние сандалии. Людмила подошла к нему и толкнула его рукой:

– Давай, урод, посторонись!

Но Аркадий крепко стоял на ногах и нагло улыбался. Тогда Люда каблуком летней туфли резко ударила его по прикрытой только ремнями сандалия ступне. Аркадий заорал от боли, по ноге струйкой потекла кровь. В довершение осталось только толкнуть его еще раз, он прижался к стене и проход освободился. Людмила схватила Зосю за руку, и они пробежали мимо ошеломленных мужчин.

– Я тебя, рыжая стерва, обязательно найду! – Вслед им заорал Аркадий.

Но в коридоре уже начали открываться двери кабинетов и появились люди. «Зелененький» направился к выходу, вслед захромал Аркадий.

Зося и Людмила решили, что о своем злоключении дома они рассказывать не будут. Николай Васильевич периодически начинал говорить о том, что для женщин нужно нанять охрану или подыскать нового водителя, лучше из отставников военной службы или милиции. Зося не могла смириться с тем, что за ней постоянно будет ходить незнакомый человек и контролировать все ее действия и поступки, а Людмила любую ситуацию рассматривала, как обычное приключение, с которым она должна уметь справляться самостоятельно.

Работая таксистом, Людмила окончила курсы самозащиты от нападения, и в совершенстве владела некоторыми приемами каратэ.

Сейчас Людмила жила наполненной, радостной жизнью. Жизненная энергия била в ней через край, не позволяла находиться долгое время без движения. Ее мечты начинали сбываться, а жизнь удивительно изменилась – она стала вполне обеспеченной женщиной, работала на себя любимую, имела возможность материально поддержать мать и сестру.

Но, самое главное, у нее была богатая подруга, которая нуждалась в ее помощи и общении. Зося была мозгом их делового сотрудничества. Ее решения Людмила никогда даже не пыталась оспорить или подвергнуть какому-то сомнению. Если Зося приняла решение, то оно сразу становилось окончательным. Но в делах житейских, Людмила чувствовала свое превосходство и старшинство. Она опекала Зоську, как курица-наседка своих, только что вылупившихся из яйца, цыплят. В Зосиной жизни Людмила хотела быть единственной подругой. Только при таком раскладе все ее планы могли претвориться в реальную жизнь!

С некоторых пор и мужчина появился в Милочкиной жизни. Правда, встречи с ним сама Людмила обставляла полной секретностью и старалась пока, до поры, до времени, сохранить в тайне от близких людей, особенно от Зоси. Людмилиной тайной стал Зосин отец, Николай Васильевич.

Это случилось зимой, когда вечера были длинные и замкнутые в стенах Чарышевского особняка. Зося ранним вечером забирала Санечку и уходила наверх, в свои комнаты. Перед сном Санечка требовал от мамы сказку, Зося долго читала ему книжки, а потом они вместе засыпали. Роза Самуиловна тоже рано укладывалась спать.

Вот тогда и наступало время Зосиной компаньонки. Люда прихорашивалась, готовила чай и несла в кабинет Николаю Васильевичу. Он откладывал свои бумаги в сторону и вместе с Людой пил ароматный травяной чай, который в этом доме умела заваривать только она. После чаепития Людмила не спешила собирать чашки, а устраивалась на диване, напротив рабочего стола Николая Васильевича и наблюдала, как он что-то пишет, или правит в разложенных на столе бумагах. На его рабочем столе усилиями дочери появился компьютер и он, морща лоб и нахмурив брови, учился извлекать из мерцающего голубого экрана все необходимые ему для работы цифры и сведения. Отчеты экономических служб завода в компьютер отца внесла Зося. Зося не только заставила отца установить на рабочий стол компьютер, но и усердно помогала ему освоить эту, по ее мнению, замечательную технику, без которой можно загубить любой бизнес. Зося была решительна в своих требованиях, вот и пришлось Николаю Васильевичу записаться в домашний компьютерный класс. Туда же она приглашала и Людмилу, но Люда напомнила подруге ее любимую поговорку – каждый должен заниматься своим делом, чем спасла себя от бесполезных усилий.

А Николай Васильевич считал позором для себя оставаться на задворках современных технологий ведения производства, и в его лексиконе появились незнакомые Людмиле названия компьютерных программ и терминов.

В тот вечер она смотрела на его изящную руку, которая лежала на маленькой пластиковой коробочке под странным названием «мышка» и думала о том, что Николай Васильевич и Зоська удивительно похожи друг на друга и это, несмотря на то, что внешне совершенно различные люди. У Зоськи такие же, как у отца тонкие пальцы, и лоб она морщит так же, как он, и это значит, что она что-то сосредоточенно просчитывает. С вопросами к ней в это время лучше не приставать, все равно не услышит.

Милочкино сердце наполнилось гордостью за себя, решительную и смелую – смогла же она без посторонней помощи завоевать сердца этих двоих представителей княжеского рода, от которых сейчас зависит ее благополучие и достаток. Она подошла к Николаю Васильевичу и нежно поцеловала его в губы. Только этот поцелуй получился совершенно не дружеским и закончился уже на диване.

Людмила впервые в своей жизни узнала, что ласка мужчины может быть нежной и деликатной. Любовь со своими сверстниками, которую она знала прежде, была грубой, торопливой и, иногда сопровождалась первосортным матом. Она совсем не возмущалась, когда от партнера отвратительно пахло дешевым алкоголем или табаком. В свою очередь ее «мальчики» не интересовались красотой Милочкиного белья, тем более, их не смущал запах ее косметики. Николай Васильевич был мужчиной из другого мира, и физическая близость с ним в корне изменила Милочкины требования к качеству своего белья и производителям косметики. Нужно было соответствовать…

Милочка по-прежнему считала себя рыжей дурнушкой, но уже гораздо охотнее занималась преобразованием своей внешности. Ее густые рыжие волосы были пострижены и уложены в простую, но очень украшающую лицо стрижку, веснушки поблекли от ежедневных примочек и натираний кожи дорогими кремами и тониками. Николай Васильевич заметил эти изменения, и, в один из вечеров, честно глядя в ее зеленые глаза, сказал:

– Ты, прости меня, Людмила, но женитьба не входит в мои жизненные планы. Я сказал об этом, чтобы у тебя не возникли иллюзии по поводу наших встреч. Ты молода, красива и обязательно встретишь своего спутника. Стоит тебе только этого захотеть! А в моем доме может быть только одна хозяйка – это моя дочь. Я боюсь ее обидеть сам и не позволю этого сделать любому другому человеку, даже женщине, с которой меня связывают интимные отношения. Если тебя это не устраивает, то мы должны прекратить наши встречи.

– Николай Васильевич, – ответила Людмила, – не старайтесь меня обидеть, все равно не получится. Ничего мне от Вас не надо. Наоборот, я признательна Вам за то, что благодаря нашим встречам я почувствовала в себе женщину. А если говорить о Зосе, то я сама боюсь ее обидеть. Вы, возможно, мне не поверите, но я люблю Зоську, как мать любит свое неразумное дитя. Не улыбайтесь, пожалуйста! Зоська для меня действительно умный, талантливый и неприспособленный к нашей нынешней жизни взрослый ребенок, который нуждается в постоянной заботе и защите. Она совершенно не умеет противостоять злу и насилию. Поэтому о наших встречах знаем только мы – я и Вы, и никто более. Дружба с Вашей дочерью для меня дороже любви к Вам. Такая я, вот, странная. Но наши встречи я бы не хотела прекращать – мне хорошо с Вами. У Вас, похоже, другой женщины сейчас нет? Тогда, может, оставим все так, как есть?

Людмила даже сама удивилась той легкости, с которой она сумела убедить Николая Васильевича в бескорыстии их отношений и преданности его дочери.

«Ай да, Людка, ай, да, молодец. Кое-чему ты у Зоськи уже научилась. Пока пусть будет так, как получилось, ну, а дальше будет видно», – хвалила она себя.

И они продолжали встречаться вечерами в кабинете Николая Васильевича или его спальне.

Если Людмила задерживалась, то Николай Васильевич начинал беспокоиться, поглядывал на входную дверь, прислушивался к шагам в коридоре. А потом набирал номер ее мобильного телефона и напоминал, что она сегодня забыла напоить его чаем. Людмила счастливо улыбалась, и шла заваривать чай. Пока все шло по плану. Ее плану!

После коридорного конфликта с «зелененьким» и его напарником Аркадием, Людмила уговорила Зосю рассказать ей все, что подруга знает об этом субъекте. Сведения, которые она выведала у Зоси, оказались неутешительными – похоже, они перешли дорогу самым натуральным бандитам. Срочно требовалось предпринять какие-то меры защиты от их возможного нападения во второй раз.

– Послушай, Зоська, – обратилась Люда к подруге, – насколько мне известно, ты своему Анцеву вечером докладываешь обо всем, что с тобой произошло в течение дня. Я права? Тогда расскажи ему про нашу сегодняшнюю встречу с «зелененьким». Анцев обязательно придумает, как можно этих бандитов поставить на место.

– Даже не мечтай, – ответила Зося, – ничего Александру Михайловичу я рассказывать не буду. Если я ему скажу, что мне угрожает опасность, то он прилетит в этот же день и наймет для моей охраны роту солдат. Представляешь, Милочка, меня в туалет будут сопровождать вооруженные солдаты! Я скоро выйду на работу в банк и солдаты вместе со мной, так, что ли? Нет, лучше Анцеву не знать про этих «зелененьких» и Аркаш. Анцеву я, конечно, позвоню, но рассказывать ничего не буду, а просто попрошу его, чтобы он купил для нас с тобой пистолеты. Научимся стрелять, и сможем сами себя защитить. Ну, как идея?

– Вообще идея классная! Проси.

Анцев приехал в пятницу и привез в Горевск начальника службы безопасности банка. Сказал, что купил девочкам по «травматику» и три пистолета, на которые необходимо получить от милиции разрешение на ношение.

Всем этим займется привезенный им человек, он же обучит Зосю и Людмилу пользоваться травматическим и боевым оружием. Третий пистолет предназначался Левону.

Вечером Александр Михайлович, уставший от богатого событиями дня, лежал на кровати и любовался своей Зосенькой, которая сидела перед зеркалом и расчесывала волосы.

– Зосенька, – позвал он ее, когда волосы были заплетены в косу, – иди ко мне. Нам с тобой обязательно нужно поговорить. Ты помнится, мне говорила, что у нас с тобой сейчас одна жизнь на двоих. Так, вот, моя родная, я хочу знать, что происходит с моей второй половиной. Пойми, Зосенька, нельзя прятаться от проблем – от них нужно избавляться или решать. Ты мне, солнышко, должна подробнейшим образом рассказать все, что с тобой произошло, и зачем тебе понадобилось оружие. Говори, я слушаю тебя.

Зося поняла, что скрыть свое знакомство с Грином не получится. Иначе придется лгать и притворяться, а она всегда старалась быть предельно честной со всеми, а со своим мужем тем более. Поэтому ей пришлось со всеми подробностями рассказать о разговоре с мэром и знакомстве с Грином.

– Теперь все понятно, – оценил ситуацию Александр Михайлович, – все дело в здании, которое ты приобрела. Даже не в самом здании, а в участке земли, на котором оно расположено. Очень лакомый кусочек. Через пару лет цены ему не будет. Твой конкурент Грин, наверняка, уже уточнил все твои данные, вплоть до родословной.

– И что, теперь он станет моей тенью? – засомневалась Зося.

– Нет. Я не то хотел сказать, – ответил Анцев, – я сам сомневаюсь, что он захочет и далее тебя запугивать. Ты ему не по зубам. Но на всякий случай, мы завтра с ним встретимся, и выясним его планы на будущее в отношении этого здания. Зосенька, травматик обязательно носи с собой, особенно, когда наведываешься на свое поле. Твой овощной участок с одной стороны оброс кустарником, и там живет целая стая бродячих собак. Я их сам видел, когда занимался строительством теплиц. Резинострел особый вред собакам не причинит, но обязательно отпугнет, и они убегут. А вот пистолет положи в свою сумочку. Даже, если тебе не захочется из него стрелять, то напугать будет чем, или даже ударить. Кусок металла, зажатый в руке – это тоже оружие самообороны. Конечно, лучше все-таки нанять охрану. С тобой всегда рядом Людмила, но она ведь тоже слабая девушка. Давай мы найдем для тебя и для Люды водителя-мужчину. Зарегистрируем на него пистолет и поручим вас охранять.

– Я не хотела тебе рассказывать про «зелененького» и была права. Ты сразу заговорил об охране. Поверь, мне она не нужна. Я сама сумею позаботиться о своей безопасности. Тем более, сейчас, когда серьезно вооружена, как ты говоришь, даже куском металла. Но завтра я попробую стрелять, и, думаю, у меня все получится. Охрана мне не нужна и по другой причине. Завтра к нам в гости напросился Авдей. Совершенно определенно, он будет настаивать, чтобы я вышла на работу. В банке сейчас наступила тяжелая пора выживания, а грамотные специалисты ушли из банка пробовать свои силы в бизнесе. Я сама не хочу работать на «дядю», свой бизнес гораздо привлекательнее. Но на работу я все-таки выйду. Мне просто необходимо поддержать оставшийся в банке коллектив, и попробовать уговорить клиентов подписаться на акции банка. Иначе банк не успеет перерегистрироваться, и эту нишу немедленно займут частные банки. Я выйду на работу, если смогу, то проведу одну подписку. После чего, я с чистой совестью уволюсь, чтобы, наконец, всерьез заняться своим предприятием.

– По большому счету, работа по контракту, как и любая другая, тебе вообще не нужна. Но раз ты так решила… В любом случае, оставляй за собой недели две – нужно устроить Санечку в Москве. Подберем водителя, няню, ты их протестируешь. Я тебе покажу детский сад и познакомлю с персоналом, который будет заниматься Санечкой. Людмила, я думаю, уже привыкла к своему новому положению предпринимателя, справится без твоей постоянной опеки, а ты побудешь со мной. Кроме всего, ребенку тоже нужен какой-то период для адаптации на новом месте. Можешь для начала сама возить его в сад, а потом к обеду забирать. Тогда период привыкания пройдет для него безболезненно.

– Для меня тоже наступят тяжелые времена – Санечка и ты далеко, а я буду связана обязательствами перед банком и своим бизнесом.

– Санечка уезжает ко мне, своему отцу. Ты же согласна, что отец, так же, как и мать обязан заботиться о своих детях? Ты Санечку выносила, подрастила. Сейчас наступила моя очередь заняться воспитанием сына. Ты же не хочешь, чтобы он вырос плаксой и нытиком? Забалованный домашним воспитанием ребенок привыкнет к мысли, что он избранный и ему все позволено. А такие люди от первой неудачи обычно ломаются, а затем, если и поднимаются, то восстанавливаются очень тяжело и сложно. Не волнуйся, родная, с Санечкой все будет хорошо! Это я тебе обещаю. Каждая рабочая неделя заканчивается двумя выходными, и они будут нашими, мы снова будем вместе.

– Саша, – потянулась Зося губами к Анцеву, – Саша.

– Понял, – улыбнулся Анцев, – наш душевный разговор окончен. Рядом с тобой, Зосенька, я стал совершенно беспечным юнцом. В голове постоянно звучит твое «Саша» и ничего более. Скажи, солнышко, а что же будет, когда я состарюсь?

– Мы с тобой вместе будем стареть. Когда это произойдет, тогда и появится у нас желание и, кстати, возможность до утра вести душевные разговоры.

Авдей появился в доме Чарышева в воскресенье. К его приезду в гостиной был накрыт стол. Чарышев и Анцев молча слушали монолог Авдея о трудностях, с которыми столкнулся банк после развала СССР. И клиенты не понимают проблемы банка, и ведущие специалисты ушли в бизнес, и эмиссия акций неудачная, экономически невыгодная. Наконец, Авдей замолчал – он понял, что все присутствующие за обеденным столом знают цель его визита и ждут от него простые и всем понятные слова. Эдвард Станиславович посмотрел на Зосю и сказал:

– Жду понимания и поддержки от Вас, Зоя Николаевна. Может, Вы сможете прервать декретный отпуск и выйти на работу?

– Да, могу, – ответила Зося, – мы с мужем уже обсудили эту тему. Через две недели я возвращаюсь в банк. Но я обещаю попытаться реализовать только одну подписку. Не более. Тем более что я не могу гарантировать положительный результат своего труда.

– Послушайте, Эдвард Станиславович, – не выдержал Чарышев, – возможно, мы с Вами обсудим другую тему. Мы все понимаем, что Зосина учеба оплачена банком и готовы компенсировать материальный ущерб. Правда, Проминвестбанк, как субъект хозяйствования не существует, но деньги я перечислю на любой указанный Вами счет или передам наличными.

– Спасибо, Николай Васильевич. Вы меня неправильно поняли – банку не нужны деньги. Мы заинтересованы в специалисте Чарышевой. Я принимаю условие Зои Николаевны – одна подписка и мы выдаем ей трудовую книжку.

Авдей уехал. Зося обняла помрачневшего отца:

– Не расстраивайся, папочка! Все будет хорошо. Я действительно задолжала банковскому коллективу. Но у меня есть более печальная новость. В связи с моим выходом на работу, наш Санечка уезжает в Москву. Пока вместе со мной, потом останется там со своим папочкой. Это тоже надо пережить. Мне во всяком случае. Я уже чувствую себя виноватой перед своими Александрами за то, что не могу быть вместе с ними. Они у меня, как две сиротки, при здоровой и благополучной маме.

– Придумала, Зосенька! Они у меня не будут сиротками, – сказала Роза Самуиловна, – я приняла решение, и вместе с Сашами еду в Москву. Я подумала и пришла к выводу, что в Москве наш Санечка действительно может получить воспитание на несколько порядков качественнее, чем в нашем родном Горевске. Но не могу же я оставить ребенка, который называет меня бабушкой, одного в детском саду. Ты, Саша, устроишь меня на работу в садик, который выбрал для Санечки. Буду учить малышей иностранным языкам. Но, в первую очередь, мне это нужно для того, чтобы быть вместе с Санечкой целый день. Так, что ты, Зосенька, не волнуйся – я за ними обоими присмотрю.

– Роза Самуиловна, – Анцев сиял, – умеете Вы устраивать праздники для души и сердца. Одно Ваше решение, и сняты все проблемы. На работу в садик я, безусловно, Вас устрою. И буду исполнять все Ваши желания. Спасибо Вам огромное.