Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

Глава 4. О незаконном вторжении в чужую спальню

В кабинете магической медитации было так шумно, что я не слышала собственных мыслей, от которых надеялась абстрагироваться с помощью вечерней релаксации. То есть эффекта я, с одной стороны, достигла. Но совсем не тем методом, каким планировала.

Гвалт стоял несусветный: Арчи хлопал крыльями, Джил пытала Софи, юная волчица убегала от нее по кабинету, как ужаленная в «лучшую половину». Квит пытался навести порядок, но в итоге сердито махнул лапой и с возмущенным хлопком удалился, затянув кабинет черной сажевой пеленой.

Розовый дымок нервно подрагивал над ароматическими свечами, которыми я обставила свой лежак. Какое уж тут спокойствие? Чтобы достигнуть умиротворения, надо сначала всех прочих, оголтело шумящих, «умиротворить».

Я битый час сидела на мягком черном мате в сложносочиненной позе и пыталась заглянуть внутрь себя. Обнаружить там если и не ответы, то хоть намеки. В кои-то веки прислушалась к совету нудного тролля и никуда не бежала, не торопилась! Замерла в моменте, желая распахнуть внутреннее око навстречу Судьбе.

Но благие намерения разбились о ментальный поединок вервольфа-полукровки и опальной леди Кавендиш. И вместо ответов я обнаружила перед носом только собственную коленку, обтянутую темно-синей эластичной тканью гимнастического костюма.

Поправив лямку на топе, я распрямилась. Прокряхтела заковыристое ругательство в сторону Джил и Софи и закатила глаза, заметив пялящегося на меня Арчи. Навесила ментальный барьер покрепче: нечего лезть, куда не звали.

– Ну и каша у тебя в голове, – деловито отметил мамин ламбикур.

Интересно, он рассказывает ей то, что умудрился урывками прочитать в моей головушке несмотря на усиленную защиту и работающий медальон? Или в нашем с ним случае действует какая-нибудь «тайна исповеди»?

– Нормальная у меня там каша. Фирменная, наследственная, – отфыркалась от пернато-лохматого мерзавца, к двадцати годам достигшего размеров приличной такой дыньки-«торпеды». А ведь я помнила его еще подростком, обожавшим ночевать в моей кроватке.

– Не хочешь рассказать, что за волчья морда терзает твое и без того беспокойное сознание, Аврора?

– Ты удивишься.

– Мм?

– Вот совершенно не хочу, – я показала язык маминому шпиону, убедившись, что барьер сидит крепко.

Это ж надо было так подставиться во время медитации? И ведь каков негодник: нашел идеальный момент, чтобы занырнуть в мысли. Нездоровые, глупые и совершенно ненужные.

Думала я о Рандоре. Снова. То есть о магистре Салливане, разумеется. Точнее, старалась не думать.

Всеми способами я выпихивала наглую черную морду из сознания и запрещала (строго-настрого!) искать дорогу обратно. Но до тех пор, пока Софи и Джил не устроили гонки с препятствиями (в виде сидевшей на мате меня), думалось мне о нем очень и очень хорошо.

Как-то раз мне удалось подслушать разговор Салливана с отцом, из чего я сделала вывод, что никуда тролль из Пункта Связи не исчезнет. И редкими встречами Малого Совета дело не ограничится.

Выяснилось, что магистр в молодости входил в «Арку памяти» – дружественную МОСу тайную организацию магического контроля с филиалами в Лондоне, Дели и Париже. У них с отцом нашлось много общих тем. Оба искренне удивлялись, что не были до сих пор знакомы.

Как по мне, так могли бы и дальше сильно близко не знакомиться! Но кто ж спрашивал мое мнение?

Как и наша организация сопротивления, «Арка памяти» едва функционировала после смерти Великого и Бесштанного. Десять лет ее участники преследовали выживших арканов. Приглядывали за особо интересными персонами, чье раскаяние не выглядело правдоподобным.

Наблюдали за магами, совершающими подозрительные действия: от покупки бесценных ингредиентов до розыска древних книг и артефактов… Но, в конце концов, убедившись в отсутствии «темных мыслей», оставили бывших «братьев» в покое.

В итоге «Арка памяти» распалась. Как и МОС, основанный дедушкой. Бороться магам-миротворцам стало не с кем (разве что с непреодолимым желанием бабушки Джулс накормить всех «еще одной порцией»).

На закате «Арки», как я поняла, Салливан и познакомился с Эвер Валенвайд. Не то чтобы я с ажиотажем прислушивалась к разговору в столовой, пытаясь выудить крупицы новой информации о магистре… Но прислушивалась. И пыталась, да.

Рандор получил хорошую должность в Лондонской школе и возглавил Отделение атакующей стихийной магии. Эвер отправилась в Индию постигать искусство магической левитации, заложенное в нее вампирской природой. Но они продолжили общаться, разбавляя скучное бытие нудного тролля редкими, но, без всяких сомнений, приятными встречами…

Это я, конечно, сама додумала. Его разговор с отцом касался исключительно деловых связей и полезных знакомств. А еще магистр рассказывал, кто из бывших арканов интересовал «Арку памяти» особенно сильно.

В списки «подозрительных персон» по какой-то нелепой случайности попал и мой крестный. В досье «Арки» он фигурировал как непревзойденный мастер магической маскировки и крупнейший специалист по иллюзорным чарам в мире.

Чертовски лестно! Даже жаль, что Фридрих этого не слышал. Его интерес к редким ингредиентам и умение прятать магический след не остались незамеченными лондонским штабом.

Пристально «Арка» приглядывала и за Кавендишами. В том числе за давным-давно оправданным отцом Джил. Еще их интересовала старшая леди – Джорджина, приходившаяся опекуншей Алексу Раскову.

Сам синеглазый новичок о своей бабке отзывался с теплом. Говорил, что она много рисует и занимается садом в старом имении. Постоянно что-то путает и забывает. И уж точно не тяготеет к мировому господству.

А ведь когда-то Джорджина рассчитывала стать правой рукой самого Блэра. Но их супружество не принесло ей счастья (если, конечно, то, что писали на желтых полосах «Трибьюн», – правда). Леди Кавендиш оправдали по всем статьям, обнаружив следы внушения и иных ментальных воздействий.

И как таких чудовищ, как Блэр, только земля носила? Сколько судеб исковеркали две магические войны, обе прошедшие под знаменами эльфоподобного монстра? Не хотелось даже вспоминать.

Я знала, что Питер, папа Джил, лишился старшего брата и лучшего друга, ставших арканами. Алекс Расков так и не узнал отца, воевавшего на стороне Блэра. Его мать погибла, пытаясь сбежать от преследовавших ее «братьев». А мой дедушка потерял всю свою магию, передав силу отцу.

Но папа говорит, что если бы не я и не моя так вовремя пробудившаяся магия, жертв было бы куда больше. С детства твердит, что я такая же великая, как моя тезка, графиня Воронцова. И такая же бедовая. Жаль, что совсем не мудрая.

Сейчас, глядя на мерцающее уличное озеро, в глубине которого вальяжно перемещалась хвостатая тень русалки, на раскинувшийся справа сад диковинных альта-цитронов, на далекие очертания Заповедника и россыпь папиных стеклянных теплиц, я наслаждалась безмятежностью. И совсем не ощущала грядущей бури, о которой так страстно рассказывала Милли.

Она не права, и крестный Фридрих – тоже. Нет такой беды, с которой мои родители не могли бы справиться.

– Ава, Джил, смотрите! Кто это? – Софи дернула меня за плечо. Я и не заметила, когда в кабинете для медитаций успело стать тихо.

Пальчик подруги упрямо тыкал в сторону озера, но ни я, ни Джил, как ни щурились, не могли там никого разглядеть. Зрения вервольфа-полукровки, особо острого в преддверии полнолуния, очень не хватало.

– Темно, как у тролля в логове…

– Что ты видишь, Соф?

– Тень высокого мужчины за деревьями. Она движется к озеру, но как-то странно, – прошептала подруга, словно таинственный незнакомец мог ее услышать с улицы.

– Кому придет в голову гулять в такой поздний час? – удивилась Джиллиан.

– И в такую погоду! – я поежилась. За окном завывал студеный ветер, ставший за последнюю неделю привычным.

– Авроре Андреевне бы пришло, – флегматично бросил засранец Арчи, хлопая мощными крыльями за моим плечом.

Он был прав лишь частично. В такой ураган меня могло выгнать на улицу только что-то сверхважное, супер-срочное и экспериментально-творческое. Вроде внезапных родов у Хлои-Жюли. Но, по имеющимся у меня сведениям, Карл до нее до сих пор не дополз. И ноябрьским ветром ей тоже ничего не надуло.

Темный силуэт вынырнул из вязкого мрака, и мы с Джил наконец смогли увидеть крадущуюся тень. Действительно, мужчина. В длинном плаще с задранным до самых ушей воротником, за которым он прятался от ветра и случайных свидетелей.

Незнакомец добрел до озера и навис над сияющей водой, заставив Атарину благоразумно уйти на дно.

– Жаль, что спиной… Не разглядеть… – пробормотала Джил, жадная до любых тайн. И ненавидящая оставаться в неведении.

А может, это все-таки кто-то знакомый? С такого расстояния разобрать было трудно, а за месяц терзаний Салливан стал мерещиться мне повсюду, но…

– На новенького магистра похож, – озвучила мои мысли Софи, и я с благодарностью ей кивнула.

Правда ведь, похож! И дело не в моих фирменных галлюцинациях и каше в голове. У Рандора и плащ длинный имеется, и ворот он поднимать большой любитель.

– В такой темени любой высокий мужчина в пальто будет похож на магистра, – отрезвила нас Джил, с чего-то вдруг проникшаяся к троллю уважением. – И в такой ветрище любой здравомыслящий человек поднимет воротник.

– Нельзя быть настолько рациональной, – я неодобрительно покачала головой. – А азарт? А тяга к приключениям?

– Тише, Ава, – заторможенно отмахнулась подруга. – Что-то происходит.

Мужчина нагнулся к самой поверхности и, достав из кармана блеснувшую во мраке шкатулку, принялся вытряхивать в воду ее содержимое.

– Что он творит?! – взвизгнула Софи и в сердцах хлопнула ладонью по стеклу. – Надо звать охрану!

– Тише! – Джил махнула жезлом и потушила все свечи разом.

– Я сейчас же пойду к господину Макферсону, – прошипела сквозь зубы волчица, скалясь в окно. – Он сегодня не дежурит, но в такой час спит вряд ли, так что…

– Стой, так ты его только спугнешь, – прошептала наша сверхблагоразумная леди. – Пусть доделает то, что собирался. Чтобы было, что ему предъявить.

На затянутом тучами небе образовался просвет, и сгорбленную фигуру стало видно совсем хорошо. Мужчина, осознав, что покров темноты его больше не скрывает, нервно огляделся, захлопнул шкатулку и стал пробираться обратно к лесу.

– Уходит! – вскрикнула я, сердито пихая Джил в бок.

Ну, и до чего нас довело ее благоразумие? Единственную зацепку упустили!

– А вдруг это и есть тот самый вредитель, что нападал на животных? – воскликнула юная волчица, и ее голос окрасился подозрительно звериным рыком. – И сейчас он пытался отравить Атарину?!

– Соф… время, – Джил постучала по пустому запястью, на котором хорошо смотрелись бы часики. – Домой ты уже не успеешь. Зато твой нюх…

– Точно! – воодушевленно подхватила я. – Нет более надежного способа выяснить, кто это был, чем…

Мисс Осворт обижено заскулила и с неприязнью посмотрела на лес, в котором скрылся мужчина.

– Л-ладно, – выдохнула девушка, нервным движением заводя за ухо короткий черный завиток и обнажая участок виска, уже покрывшийся смоляной шерстью. – Вы только одежду мне приготовьте и попросите Квита отнести за пятую, хорошо? А то в прошлый раз я совсем без… Ох… Вспоминать стыдно.

Не договорив, Софи парой нечеловеческих прыжков преодолела расстояние до двери и выскочила из кабинета. Последнее, что я увидела в проеме, был черный волчий хвост, прорвавший аккуратные домашние шортики.

– Ну-с… А мы, выходит, будем куковать до утра в ожидании информации? – уточнил Арчи и ехидно зыркнул на меня правым розовым глазом.

– Вот еще! – я щелкнула ламбикура по говорливому клюву, подбивавшему меня на преступление. Весьма странно для Арчи. Словно он не в курсе, что меня и подбивать не надо! Хлебом не корми, дай с новыми неприятностями познакомиться. – Мы проведем собственное расследование. И я даже знаю, с чьего кабинета мы его начнем.

– Вообще, Ав, это вряд ли был магистр, – попыталась вернуть меня на землю Джил. – Собрание в Пункте Связи еще продолжается.

Я недовольно почесала затылок. Права, конечно. Как и всегда.

Мы с подругами сбежали в Академию из дома бабушки Джулс, когда туда, помимо Салливана, заявилась толпа преподавателей. Пункт Связи загудел голосами Карамзиной, Осворта, Валенвайда и прочих, и воскресный вечер окончательно перестал быть томным.

Гостиную распирало от количества гостей. Старый вампир косо поглядывал на Рандора, словно тот нанес ему личное оскорбление. Дриада с равнодушным видом поливала раскидистый фикус на террасе. Дедушка Артур вещал что-то «о сверхважной повестке дня».

Мама пожаловалась на самочувствие и ушла отдыхать в спаленку на чердаке. А мы с подругами собрали вещи, остатки зефира и недочитанную книгу сказок и попросили Квита переместить нас в комнату для медитаций.

Мне срочно нужно было привести в порядок мысли, расшатавшиеся из-за дурацкого гадания и прозрачных намеков Рандора. Но медитация не помогла.

– Да и плащ в лунном свете мне показался черным, а он носит синий, – задумчиво продолжала Джил, – и, ко всему прочему, блестящий, кожаный.

Верно. Этот не блестел, словно был пошит из шерсти.

Эх! А какая стройная теория была! Если бы Салливан оказался тем самым вредителем, у меня была бы официальная причина воспылать к нему неприязнью. Папа бы его, вероятнее всего, прикопал под Монстроглазом. И проблема бы решилась сама собой.

Но нет, Джил права. Не бывает все так легко.

– А ведь сейчас идеальное время, чтобы напакостить. Кто-то знал, что все преподаватели в Пункте Связи, – протянула я. – Но откуда, если его не приглашали?

– Ава, ты опять про Салливана? – Джил закатила глаза. Ну да, зачастила я о нем. Что поделать. – Его отсутствие непременно заметили бы.

– Он мог отлучиться! Ну, не знаю… старые карты посмотреть, кусты на улице подровнять, нотацию кому-нибудь прочитать…

Не хотелось мне отпускать гениальную идею, служившую идеальным поводом для крошечного вторжения на троллью территорию.

– В конце концов, он владеет воздушным телепортом, – вспомнила внезапно. – Вжух! – сюда прилетел. Вжух! – обратно. Как шурхов Карлсон!

– Даже знать не хочу, где у него пропеллер, – проворчал Арчи, горделиво шествуя по подоконнику.

– Явно не там, где у Авроры, – рассмеялась Джил, и я скорчила обиженную рожицу.

Там, где она имела в виду, у меня чего только не напихано (по мнению очевидцев, пострадавших и просто сочувствующих). Пропеллер уже никак не поместится.

– Я серьезно про телепорт!

– О да, магистр совершает его очень, очень незаметно для чужих глаз, – хихикнула подруга, вспомнив прерванное гадание и разгром в гостиной. – Примерно, как тролль в посудной лавке.

– Вот в этом я с тобой соглашусь, – деловито кивнула я. – Ладно, надо убедиться, что Салливан там.

– Ава, проверить это легче легкого. И я почти уверена, что магистр никуда не уходил. Просто признай, что тебе зачем-то нужно влезть в его кабинет. Думаешь, я не вижу, что он тебя как-то… нездорово раздражает? И мотивирует на странные и опасные затеи.

– Раздражает, угу… И мотивирует, – согласно промычала я. – И у меня созрел план.

– Нам всем конец, – вынес вердикт Арчи и как-то даже перьями побледнел.

– Джил, ты вернешься в дом бабушки Джулс и убедишься, что он действительно еще там, – командирским тоном завела я, выпрямляя спину и воинственно хмурясь. – Приглядывай за Салливаном и шли мне теле-маго-граммы. А я, пока его нет, тихонько проверю…

– Тихонько? – скептически уточнила Джил, словно я камнехвост какой, а не хрупкая гибкая девушка.

– Просочусь, как сабер.

– Вломишься, как тролль, – поправила подруга, – на частную территорию преподавателя.

– Вломлюсь. На частную. Угу, – я облизнула пересохшие от волнения губы и коварно ухмыльнулась.

В конце концов, если истинный тролль и правда в Пункте Связи, то что может случиться? В мою спальню он вторгся совершенно нагло. Так что самое время поквитаться.

– А как быть с Атариной? Мы ведь не знаем, что незнакомец ей подсыпал, – Джиллиан поскребла пальцами по холодному стеклу, за которым расстилалась беззвездная ночь.

– Может, Луна спугнула мужчину, и он не успел навредить? Я вижу тень русалки. Выглядит бодро. Но попрошу Квита ее проведать, заодно пусть для Софи вещи отнесет, – покивала я, прокручивая в голове план. – Арчи, сообщи маме о том, что мы видели. Но так, чтобы остальные не услышали. А я буквально на минутку загляну в кабинет Салливана, а потом сбегаю к озеру, возьму пробы воды и отнесу к нам в лабораторию.

Я оглядела кабинет магической медитации в поисках любимой кофты, но ничего не обнаружила. Похоже, оставила в Пункте Связи, когда переодевалась в гимнастический костюм. Холодновато бежать до озера в одном топе и лосинах. Может, у тролля в шкафу найдется что-нибудь теплое, уютное и вкусно пахнущее? Я ведь потом верну.

– Если все пойдет по плану, мне хватит получаса…

– Аврора Андреевна и ее фирменное «пойдет по плану», – нервно закашлялся ламбикур, еще недавно сам подбивавший меня на тролль знает что.

– А завтра к утру у нас будут проанализированные пробы воды и свидетельство Софи, наверняка уже взявшей след негодяя, – проигнорировала я приступ птичьего пессимизма. – Утрем симпатичный носик сержанту Рейне Шо! И заодно господина Макферсона порадуем. Он в последнее время совсем скис на фоне заглохшего расследования.

– Ладно, уговорила, – кивнула Джил. – Софи это точно подбодрит. Она сама не своя из-за этой Рейны.

Подруга передернула плечиками и вышла в коридор, напоследок подав знак, что мне тоже пора отправляться. Времени у нас не вагон.

В кабинет Салливана меня гнало чутье. То самое, фирменное, верным компасом встроенное в место, где Джил предполагала пропеллер. И всегда с точностью указывающее в сторону неприятностей.

– Аврора… Я вовсе не это имел в виду, предлагая не сидеть сложа крылья, – запоздало информировал меня хмурый Арчи. – Вот идея взять пробы, пока вещество не выветрилось, действительно хороша.

– Я обязательно займусь ей. В порядке очереди, – пообещала, пробираясь к двери. – Одним глазком загляну в кабинет магистра, узнаю, какие секреты он хранит – не может же быть, что никакие? – и сразу на выход.

– Ищейка из тебя так себе, – раскудахтался ламбикур.

– Не спеши с выводами. Неприятности я нахожу с феноменальным успехом, – я вздернула нос, гордясь своей наследственной сверхспособностью.

– Может, мне полететь с тобой? – Арчи выглядел обеспокоенным.

– Сама справлюсь.

– Только не вздумай там случайно уснуть!

Вот же наседка!

Пробурчав, что у Арчи от птичьего корма совсем ум помутился, я выскочила в коридор. С чего бы мне там засыпать? Тем более, в одиночестве?

А не в одиночестве – и подавно! К таким творческим экспериментам я пока морально не готова. Наверное.

Мысленно засучив рукава, которых на моей майке отродясь не было, я пошла «на дело». Стараясь бесшумно ступать по мраморным плитам, во мраке академического коридора я пробиралась к кабинету Салливана. По щекам растекался щекотный румянец. Вообще, памятуя предыдущий опыт, ночевать в обществе магистра оказалась не так уж страшно. Познавательно даже.

Так, я узнала, что мужчины ужасно тяжелые. Невыносимо громко храпящие. Чертовски вредные спросонок. И все время норовящие на что-нибудь посягнуть.

Интересно, кстати, на что именно?

Пока я строила догадки, в лоб прилетела теле-маго-грамма от Джил.

«Ава, он тут. Спорит с твоим отцом (бессмертный). И пытается отказаться от пирога бабушки Джулс (наивный). Тетя Мэл говорит, они уже час, как языками сцепились. У озера был не Салливан. Точно!»

Я расстроенно вздохнула. Мой официальный предлог заявиться в магистерскую спальню (кабинет, конечно же, кабинет!) стал походить на глупую блажь. Может, сделать вид, что я не заметила записку?

Но Джил не оставила мне шансов, добив (во всех смыслах) следующей.

«Не делай того, за что потом будет стыдно»

В такие моменты я жалела, что не вервольф. Накатило желание то ли зарычать, то ли покусать кого особо нудного. У меня их, особо нудных, в окружении полный набор.

К троллям все! Надеюсь, Джил догадается, что я все-таки полезу в кабинет Салливана. И додумается предупредить, когда собрание окончится.

На двери личной магистерской территории никаких сверхсложных и крепких защитных чар не обнаружилось. Это лишний раз намекало, что свои секреты, если таковые имеются, Рандор хранит в других местах.

Не может же такого быть, чтобы у него вовсе не имелось тайн? У меня вот их десятка два или три. Разной степени важности, стыдности и секретности.

До восторженно-игривых мурашек было интересно узнать о магистре больше. Какие книги он читает, как развешивает рубашки в шкафу, распахивает ли шторы поутру, заправляет ли постель… Тьфу, Ава!

Дверь впустила меня по первому требованию, и из кабинета дыхнуло свежестью. Окно было приоткрыто, и в комнату врывался ноябрьский ветер. Тот нагло подстегивал шторы и шевелил бумаги, прижатые к письменному столу увесистым томом.

«История Санкт-Петербургской Академии магии от основания до наших дней». Вот ведь скучное чтиво! Я умудрилась уснуть уже на пятой странице, но опасность быть съеденной на зачете профессором Валенвайдом мотивировала дочитать до конца. Судя по закладке, Салливан остановился на третьей главе, посвященной далекоидущим планам графини.

Местное логово тролля, как и лондонское, выглядело обезличенным. Стерильным и гладковыбритым. Словно номер в отеле, из которого планируют съехать на днях. Но на это Салливан может не рассчитывать: я в курсе, что мама уже и на бумагах перевела его статус из временного преподавателя в постоянного.

В ящике стола аккуратной стопкой лежали чистые листы и запасные письменные принадлежности. На вешалке у двери – тот самый синий кожаный плащ. Все верно, Рандор прилетел в Пункт Связи в рубашке. Сервант пустовал, идеально вычищенный после предыдущего владельца, а новым так и не заполненный.

Я одним глазком заглянула в смежную с кабинетом спальню. В открытом шкафу мелькнуло несколько выглаженных рубашек разных оттенков, в градациях белого, серого и голубого. На комоде – два аккуратно сложенных индивидуальных полотенца. И… все.

Рандор, конечно, недавно приехал (я еще не успела об этом забыть). И надолго задерживаться не планировал. Но должен же у него иметься хотя бы любимый плед? Или памятная вещица? Помимо часов, которые он вечно с собой таскает?

Вот у Осворта в кабинете чего только нет! Начиная от лежанки для волчьей ипостаси и заканчивая кучей фоторамок с изображениями супруги и крошки Софи, на тот момент еще беззубой. Какие-то памятные безделушки, старые, растянутые, но дорогие сердцу свитера… Бардак несусветный, одним словом.

У декана есть даже запас травяного чая и шоколадных конфет. На случай, если к нему прибежит в расстроенных чувствах Мелисса, или Карамзина, или моя мама… Неудивительно, что жаловаться на жизнь ходят именно к Осворту: она почти сразу становится слаще.