Грегорианец. Четвёртый

– Лау Виль, займите мое место. Мне нужно поговорить с господином Вельером о делах. Ах да, тут у меня лежало восемьдесят полноценных кредитов, поставьте столько же, чтобы проигравшие не пострадали!

Затем повернулся к полковнику.

– Итак, – заговорил, направляясь с ним к одному из окон, – вы утверждаете, что именно Адепты его преосвященства затеяли ссору с вашими Клериками?

– Да, ваше величество, впрочем как и всегда.

– Как же все это произошло? Расскажите. Ведь вам, наверное, известно, дорогой мой Вельер, что судья должен выслушать обоих участников.

– Господи боже мой! Все это произошло как нельзя более просто. Трое лучших моих солдат, имена их хорошо известны вашему величеству, имевшему не раз случай оценить их верность, а они, могу уверить ваше величество, всей душой преданы своей службе, – он прервался, делая акцент на сказанном. – Итак, трое моих солдат, господа Шосс, Басс и Росс, собирались на прогулку вместе с одним молодым грегорианцем, которого я как раз сегодня утром поручил их вниманию. Собирались, если не ошибаюсь, развеяться и местом встречи назначили поляну около монастыря Рок. Внезапно откуда-то появился господин Сааки в сопровождении господина Баромира, Ромеля и еще двух Адептов. Эти несомненно уважаемые господа пришли туда такой многочисленной компанией, по-видимому, не без намерения нарушить закон.

– Понимаю, я только сейчас это услышал, – ответил император задумавшись. – Они сами собирались драться на дуэли?

– Я не обвиняю их, ваше величество, сами можете посудить, с какой целью пятеро вооруженных мужчин в экзоброне могут отправиться в уединенное место, как окрестности монастыря?

– Вы правы, Вельер, правы!

– Но, увидев моих Клериков изменили намерение, а личная вражда уступила место вражде между лучшими подразделениями. Вашему величеству ведь известно, что Клерики, преданны императору, и только императору, это исконные враги Адептов, преданных исключительно господину кардиналу?

– Да, полковник, да, – с грустью произнес император. – Очень печально видеть в Гранжире разделение на два лагеря. Очень печально, что у империи две головы. Но все это кончится, Вельер, все это кончится. Итак, вы утверждаете, что Адепты затеяли ссору с Клериками?

– Я говорю, что дело, вероятно, произошло именно так. Но с уверенностью утверждать не могу. Вы знаете, как трудно установить истину. Для этого нужно обладать той необыкновенной проницательностью, имеющуюся только у вас.

– Вы правы, Вельер. Но Клерики ваши были не одни. С ними был парнишка, почти ребенок.

– Да, ваше императорское величество, и один ранен, так что трое имперских легионеров, из которых один был ранен, и один мальчик, устояли против пятерых самых прославленных Адептов господина кардинала и даже уложили четверых.

– Да ведь это победа! – воскликнул император, просияв. – Полная победа!

– Разумеется, ваше величество, столь же полная, как у Э.

– Четыре человека, из которых один раненый и один почти, ребенок?

– Едва ли его можно назвать даже молодым человеком. Но вёл он себя во время этого столкновения великолепно, пожалуй я возьму на себя смелость рекомендовать его вашему величеству.

– Как его зовут?

– Лау Дартин, ваше величество. Это сын одного из моих самых старых друзей. Сын человека, который вместе с отцом вашего величества участвовал в войне с инсэктоидами добровольцем.

– И вы утверждаете, что этот юноша отлично держался? Расскажите мне поподробнее, Вельер, вы ведь знаете, что я люблю рассказы о войнах и сражениях.

И император Легг Валтимор, гордо откинувшись, покрутил ус.

– Ваше величество, – продолжал полковник, – как я уже говорил, господин Дартин ещё почти мальчик и, не имея чести состоять в легионерах, был одет как горожанин. Адепты господина кардинала, приняв во внимание его крайнюю молодость и особенно то, что он не принадлежит к полку, предложили ему удалиться, раньше чем они произведут нападение.

– Вот видите, Вельер, – перебил его император, – первыми напали точно они.

– Совершенно верно, ваше величество, сомнений в этом нет. Итак, они предложили ему удалиться, но он ответил, что он Клерик душой, всецело предан вашему величеству и, следовательно, остается с господами Клериками легиона.

– Славный мальчик! – прошептал Валтимор.

– Он действительно остался, и ваше величество приобрели прекрасного воина, ибо это он нанес господину Сааки тот удар палашом, который приводит в такое бешенство господина кардинала.

– Это он ранил Сааки? – изумился собеседник, – Он? Мальчик? Это невозможно, Вельер!

– Все произошло так, как я имел честь доложить вашему величеству.

– Сааки, один из лучших фехтовальщиков во всей империи Гранжир!

– Что ж, ваше величество, он наскочил на лучшего противника, превосходящего его.

– Я хочу видеть этого юношу, Вельер, я хочу его видеть, и если можно сделать для него что-нибудь, то мы займемся этим.

– Когда ваше величество соблаговолит принять его?

– Завтра в полдень, полковник.

– Привести его одного?

– Нет, приведите всех четверых вместе. Я хочу поблагодарить их всех сразу. Преданные люди встречаются нечасто, Вельер, и преданность заслуживает награды.

– В полдень, ваше величество, мы будем в Гартмане.

– На малой площадке у гравинаправляющих, полковник, у запасных платформ лифтов. Кардиналу незачем знать.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Вы понимаете, что указ это все-таки указ. Ведь драться в конце концов запрещено!

– Но это столкновение, ваше величество, совершенно выходит за обычные рамки дуэли. Это стычка, и лучшее доказательство то, что их было пятеро, Адептов кардинала, против трех моих Клериков и господина Дартина.

– Верно, – сказал император. – Но все-таки, Вельер, паркуйтесь у запасных входов.

Полковник улыбнулся. Он добился того, что дитя возмутилось против своего учителя, и это было уже много. Он почтительно склонился перед императором и, испросив его разрешения, удалился.