Натуралеза (сочинения о красоте)
Мы все фотографируем и очень много. Количество фотографий сделанных за один год превышает каждый раз количество фотографий, сделанных за всю предыдущую историю. Некоторые думают, что фотография – это просто так, одно «из», в то время как уже в Древней Греции философ Аристотель создал примерное описание современных фотоаппаратов, принципа их действия и говорил о фотографии.
Также с XVIII века был термин «светопись», он очень долго был и в Советском Союзе, лишь потом стали говорить «фотографирование». А перевод слова фотография с греческого: «светописание» собственно, так и переводится, как выше сказано. Многие знают слово «фотон», это из этой же серии.
Хотелось бы сказать, что главное в фотографии не то, с чего мы фотографируем, лишь бы были какие-то приемлемые характеристики качества. Главное – как мы фотографируем. Часто не самая чёткая по разрешению качества фотография выглядит просто супер. Это научно подтверждается тем, что в логистической отрасли, например, от принципов структурного расположения элементов зависит в первую очередь качество реализации товара, если речь о сфере продаж.
В общем, пара советов о фотографировании. Лучше всего фотографировать не идеальные картины, как фото на паспорт, а экспонировать то, что заключает в себе, в снимке через объектив, при видимой статичности, ощущение движения, события (движение без движения). И фотографировать с небольшой подготовкой, не сразу, стараясь сюжет добыть. А фотография как некоторое художественное видение симметрии, часто не содержит того, что я назвал «движение без движения». База этих знаний в аксиоматике искусства фотографии, которая разрабатывается в последнее время и в статистическом анализе эффекта от фотографий. Впрочем, здесь информации невпроворот. И научной работы в том числе.
О фотографии. Края и центр
В искусстве фотографии представляется не прояснённой тема «края» и «центра». Дело в том, что не достаточно иметь просто композицию, идеальную, симметричную, если мы говорим об идеальной фотографии. Ведь, по сути, все наши стремления, если мы подлинные гурманы и высокие эстеты и даже больше – ищущие «вечную фотографию». Под этим названием я бы предпочёл иметь самый уникальный снимок в мире. Снимков много, а один единственный самый лучший всегда один. И надо к нему идти.
Так вот, одним из препятствий к «вечной фотографии» является неправильное экспонирование края и центра.
Скажем о крае. Очень многие фотографии являются как бы обрезанными. Снимают деревья, а на самом деле снимают часть деревьев, подразумевая всё дерево. И так далее с другими вещами. Этот момент истины в фотографии принципиален. Часто кажется, что часть дерева, его большая часть (остановимся на примере дерева) показывает всё дерево. Но это не так.
Для настоящего экспоната в виде нашего произведения света важен именно полный вид дерева. Не значит, что мы должны снять дерево целиком. В оптике такого понятия вообще не существует, ни один объект целиком снят быть не может.
Это означает только одно – нужно снимать «дерево» не так, чтобы его было как бы видно, так, чтобы дерево в зависимости от типа съёмки, имело в своём составе трёхмерность. Будь это доминирующее измерение (высоты, ширины, дины), либо периферийное. Это не важно. Дело в том, что в фотографии не приветствуется (в моём понимании) смена фокуса, когда видно на переднем плане что-то, а дальше размытая картинка. Природа так не устроена.
Проще говоря, проблема «края» в фотографии очень сложная, потому что мы имеем дело с жизнью. И надо делать фотографии, которые состоят из небольшого числа элементов, только это может быть условием движения к «вечной фотографии». Эту тему невозможно быстро и точно описать. Давать же точные описания конкретных схем, возможно, имеет смысл. И к этому надо будет обратиться.
Если попробовать ещё прояснить ситуацию, то надо пробовать снимать целое дерево, но в том состоянии, когда оно играет одну из трёх ролей в измерении картины. Наши фотографические камеры так устроены, что они фотографируют примерно то, что видит глаз. А глаз видит ограниченное количество местности или персоны. Поэтому это осложняет дело.
Но в то же время, какой бы ширины не была картина, у неё будет край, и с этим краем надо что-то делать.
Если говорить о «вечной фотографии», то она действительно адекватная цель. Всю историю искусства мы привыкли считать, что есть законченная идеальная фотография, в то время как это совершенно не так.
Какой-нибудь критик может сказать, что эта фотография плохая, потому что снята на не очень хорошую, не профессиональную камеру, в то время как критик не представляет, не имеет даже представления о том, что такое фотография.
Практики думают, что фотография – это факт. Она является чем-то понятным. На самом деле фотография – это бездна смысла и поиска.
Относительно центра существует мнение, что это неотъемлемая часть композиции, понимания симметрии, в то время как именно центр в фотографии делает её плохой. В том смысле, что плохая фотография – это фотография, в которой есть главное, и есть второстепенное.
В жизни не так. А мы хотим отразить жизнь. И отражаем жизнь, сколько можем. В жизни всё главное, а доминирует мысль.
Следовательно, центрирование – это сведение фотографии не к главному сюжетному элементу, а создание центра из совокупности элементов как представление о центре. Это не должен быть элемент. Это должен быть центр как общее представление.
И здесь самое интересное. Центр может быть не в центре объектива, не в центре электронной или бумажной фотографии. Подобно тому как Земля вращается не вокруг Солнца, а вокруг центра масс, немного в сторону от самого Солнца.
И отсюда важней вывод о том, что центр может быть не в центре фотографии. Но не будет спускаться до абсурда, ни в краю и не сбоку, а центр может быть немного на расстоянии от центра объектива. По этой причине многие не профессиональные фотографии бывают удачными, потому что они воспринимаются именно в силу того, что центр не уловлен, а фотография нравится. С точки зрения физики это объясняется тем, что в природе нет математического центра, но присутствует центральное измерение физического порядка.
Если же говорить о серьёзных лицах тех, кто размышляет об отличие одного вида модели от другой модели, это имеет смысл, но не является принципиальным. Рабочий принцип един во всех аппаратах. Есть детальные отличия, да, это факт, но принцип работы один. Это углубление в тему качества железа является достоянием веры в технику, а не объективно научным пониманием сути дела. Если мы игнорирует отличия в технике, то мы придём к другому – непосредственно к работе со светом, которая во многом такой же технической работой является, а свет – это главное в искусстве фотографии.
Аксиоматика фотографии
Фотография переводится с греческого как «светопись». Первые фотоаппараты возникли в начале XVIII века, точнее сказать – аналоги пути к фотоаппаратам. Но ещё Аристотель догадывался, что такой аппарат может быть и описывал его примерное устройство.
В современном мире начала XXI века сложилась странная ситуация. Я бы выделил три самых больших странности в сфере фотографии. 1 – не существует профессии «кандидат», «доктор» фотографических наук, то есть не существует науки о фотографии как таковой, с развитой аксиоматикой, а значит все размышления об искусстве фотографии не являются логически истинными.
2 – несмотря на это, сложилась партия фотографов, в том числе с университетов и из союзов фотохудожников, который оценивают мастерство фотографа с точки зрения общего понятия «сюжет».
О фотографах
Персона фотографа Сергея Савельева играет важную роль в отечественной фотографии. Но дело в том, что Савельев считает достоинством форматного (или даже аналогового) фотографа очень странную вещь: умение работать с объективом, диафрагмой, проявлением фотографий. Что якобы данный «сложный» тип работы убрал из фотографии всех лишних людей.
Но надо понимать, что все эти технические процедуры не являются сверх деятельностью, результат фотографа – в снимке и его уникальности с любого фотоаппарата. А современная аппаратура как раз шла к тому, чтобы освободиться от этих сложных и отнимающих драгоценное время процедур. Ведь очевидно, что все фотоаппараты в плане качества изображения снимают примерно одинаково. Главное в другом: в понимании аксиоматики фотоискусства, понимании света, методологии объекта и массы других вещей.
Я ознакомился с фотоснимками Савельева. Они хорошие, качественные, вызывающие уважение, как и любая фотография сделанная кем угодно, но много и неудачных фотографий, даже с точки зрения композиции. Нет понятия объектности, допускается классическая ошибка в съёмке фона на натюрмортах, ошибка с созданием резкости. В общем, много брака в силу того, что искусство фотографии только-только начинает оформляться в науку.
Он хорошо описывает историю происхождения объективов, много интересных фактов, но много и «воды», в том числе в роликах, об одном и том же в тысячи слов. Я понимаю, что та польза, которую Савельев принёс людям как биолог, огромная, и только за это его надо любить. И как фотограф он выделяется, и кто его любит и слушает, будет это делать, и правильно. Но объективный анализ никуда не денешь, я оцениваю с точки зрения мировых критериев, которые во многом создаю своими усилиями, открываю их. И от их неопровержимой истины никуда не денешься. С удовольствием будут и дальше покупать работы Савельева. В них есть одно, очень важное и для меня особо приятное. Он великолепно понимает понятие «цветности». Нет расцветия, излишней яркости. Но главное – соблюдается тональность, примерно одна, единая не пёстрая палитра снимка, за счёт этого фотографии великолепны. Он молодец. И во многом стиль сайта по выпуску его книг такой же, он не старый и отсталый, как многие думают, а как раз классически выдержанный в художественной эстетической форме единого насыщенного тона, в меру соблюдено всё, достигнута золотая середина цветности.
Также я рассмотрел фотографии неких «выдающихся» фотографов, там где сфотографированы якобы самые выдающиеся вещи. Занятие любовью во время бунта или борьба шпагой с картиной. И т. д. Первое замечание в том, что событие не является произведением искусства. На фотоаппарат снятое что-то интересное – это всего лишь репортажная фотография. В которой при качественном снимке, нет самого снимка. Качество в смысле резкости, вообще уровня съёмки, который поддерживает фотоаппарат. Но выдающийся снимок – это снимок чего угодно, но так, чтобы это было гениально в плане всех факторов, которые подлинный гений может очень быстро уловить и создать. Ведь щёлкнуть на кнопку времени много не надо и не всегда оно есть в обилии.
Гениальный снимок, как картина Босха или Рафаэля, никогда не будет сразу понятен и признан. Для этого требуется высокий анализ. Иногда совпадает приятное впечатление массового зрителя и профессионала, но редко. Иногда бывают просто обычные интересные снимки, которые приятны всем.
Второе замечание. Снимки чёрно-белого формата. В наше время их должно быть немного и с особой осторожностью, потому что это уже прошлое и они воспринимаются плохо. Мы в веке цифровых цветных фотографий. Но если кто-то снимает чёрно-белое, то главное в таком снимке – соблюдение оттенка. Если в цветной фотографии мы боремся с яркостью, чрезмерностью колора, то здесь мы боремся с увеличением яркости и колора, но для этого надо подключать массу моментов и особенно сюжет снимка. Поэтому чёрно-белая фотография очень сложное явление. Она отражает свет как он есть в природе. Хотя придёт время, когда фотоаппараты будут естественным образом отражать свет в виде спектра, с цветом, но другой отдельный большой разговор, о времени, когда не нужны будут фильтры.
Ведь что такое фото? Это жизнь, остановка времени. Но время имеет почти бесконечное число вариантов не своего репрезентирования, а того, какое оно есть, не как его снимают, а то как оно себя проявляет и фотограф должен работать над этим.
Очень много предрассудков. Например, что на заднем плане что-то размыто, а перед нами человек, или объект, который чёткий. И вроде это интересно. Нет, это не фотография, это уже разряд картины. Здесь мы измышляем. В жизни этого нет. Главный принцип фотографии – жизненность. Кажущееся приятным, не приятно на самом деле. Нужно снимать без регулирования плана.
Также предрассудок насчёт того, что картина настолько хороша, насколько долго мы можем смотреть на один и тот же снимок. А в жизни вы также определяете степень любви к чему-то? Нет. Снимки должны меняться, быть разными и постоянства к одной фотографии, поверьте, нет ни у кого, никто на планете за всю историю мира с момента возникновения картин, а потом фотографий, никогда на одно изображение не тратил времени жизни в протяжённости какой-то длительности. Мы на людей-то долго смотреть не можем порой.
Ну и заблуждение по поводу натюрмортов. И съёмки моделей также. Снимают на конкретный фон. Создают локацию фона. Моделью называют, вы понимаете, снимаемого, не очень удачный термин, лучше говорить «объект». Никакого фона быть не должно. Глаз не воспринимает (а точнее зрение во всей полноте) никакие искусственные фоны, которые не имеют постоянства в обычной жизни. Мы работаем не с мёртвой, а с живой природой. Это имеет значение.
Поэтому если вы снимаете цветы в вазе, то снимайте их на фоне естественных фонов. Ведь что такое вот этот искусственный фон? Это создание сплошного одноцветного варианта заднего плана. Уже ошибка. Создаётся второй объектный сюжет – план. Что недопустимо, потому что на него будет обращать внимание глаз, очень сильно, и будет раздваиваться в оценке и анализе то заднего плана, то самого объекта переднего фона.
Почему фотография до сих пор не была развиваемой наукой? Дело просто объяснимое. Это могло наступить только с эрой возникновения цифровых фотографий и массовой фотографии, когда набрался материал и доступность его съёмки. До этого мы проходили некоторые подготовительные фазы. И фотографию не надо сводить теперь только к истории фотографии, но теперь мы создаём полноценную науку. Фотоучёный – вот фотограф наступающего будущего.
О фотографах можно говорить много. Каждый снимок требует многочасового разбора, это очень серьёзная вещь. Я лично знаком с некоторыми фотографами. В данный момент, когда вам говорят «свадебный фотограф» или просто и гордо «профессиональный фотограф», то конечно это очень большая доля преувеличения. В лучшем случае это люди, которые имеют хорошее зрительное восприятие сюжета, который тем не менее не может как композиция служить профессиональной базой. Но в большинстве случаев это какие-то по штампам работающие с картинкой и качеством люди. Они не виноваты, если только в преувеличении своей роли. Потому что наука фотографии не развита, а тщеславие стимулируется обществом потребления.
Если ко мне подойдёт кто-то и скажет: мне не кажется хорошим вот этот снимок. Я его спрошу: почему? Внятного ответа не будет. Кто-то сможет сказать, что как-то серо или не очень эффектно, не трогает. Но это не ответ и даже не субъективное мнение, это фотографическая неграмотность. Если что-то не нравится, это надо объяснять не через чувства, или хотя бы сказать: я этот снимок не могу понять.
Фотография – это не чувства. Лишь отчасти чувства. Но фотография – это в первую очередь – комплекс соблюдённых разумных критериев качества реальности, которые в свою очередь больше или меньше влияют на чувства. Что такое «снимок»? Быстро сделанный кадр. Но мастер фотографии делает его быстро и необычно, потому что зная всю теорию, он её моментально должен реализовать. Или за весьма небольшое время. Фотография – для очень сообразительных и поглощённых в быструю и адекватную реакцию людей.
Когда форматный фотограф очень долго экспонирует, создаёт вид, наклон, свет, и так далее, это хорошо, но это демонстрирует то, что он работает со старым аппаратом, и реакция, качество восприятия у него также могут быть заторможенными. В реальности, с которой мы работаем, всё происходит очень быстро. Как и в вашем организме, реакции тела моментальные, как реакции памяти, принятия решений и так далее.
Фотографов много. Например, Павел Маркин. Если взять его творчество как пример, то это в общем-то пересказ обычных старых вещей. Но когда он размышляет о контрасте белого в старых фотоаппаратах и новых, и что надо достигать современной технике такого же контраста, как у старых фотоаппаратов, то он не понимает как раз преимущества новых фотоаппаратов в передаче слабой, но действительной цветности, о которой я говорю, упоминая Савельева. Наоборот, контраст белого – преимущество современной цифровой фотографической аппаратуры.
Ну и скажем немного о таком принципе как «движение». Он должен быть в фотографии. Именно движение не как съёмка движения, а как съёмка покоя, но который отражает движение. Это в общем-то в идеале будет объектно качественной фотографией, когда весь сюжет, снимок будет отражать общий жизненный момент. Большую географию.
Таким образом большой темой для обсуждения является тема объектности. Она требует внимания, потому что сублимируется понятием «композиция», в то время, если кратко, как композиция – это набор симметрий классического, а не углового, периферийного или объёмного типа. В то время как объектность бывает общая, персональная и разрывная.
Глава 3. Мода
Мечта об идеальном образе. Женщина как гений красоты
Одежда значит очень много в жизни людей. Мы затронем тему изысканного стиля одеваться, то есть тему красоты в одежде. И поговорим о женском платье и одежде, потому что женщина для стиля является более значимой, нежели мужчина, о чём нам говорят мировые культуры и история цивилизаций.
Идёт время. Эпохи сменяют друг друга. Одежда меняется. На смену одной моде приходит другая. Пирсинг и оголённые животы сменяет частично оставшийся пирсинг и белые кроссовки. А в прошлом плотные женщины «в теле» были более привлекательны, чем современный тип худобы.
Но что такое одежда? В общемировом смысле? Если она играет такую роль, это важно понять для разгадки вопроса об «идеальном образе».
Одежда, с точки зрения мировых религий (иудаизма, христианства и ислама) появляется во время изгнания Адама и Евы из рая. В момент, когда они увидели, что они наги. Это единственный источник, который нам говорит о периоде возникновения одежды. Допустим так. Что это означало? Даже искушённые в богословии люди не могут ответить на этот вопрос исчерпывающим образом.
Видение наготы друг друга Адамом и Евой в этот период означало не то, что они увидели друг в друге какую-то неприличность, а то, что с этого момента они стали объединены на половом принципе особенным образом. Теперь мужчина и женщина, которые в раю не нуждались в подкрепление ни чем в отношениях, теперь на основе полового влечения становятся удерживающей силой друг друга в любви. Потому одежда придумывается как обозначение, в первую очередь привлекательности для противоположного пола. И сдерживания своего либидо от других, которые могут посягать на семью.
То есть, у одежды есть две фундаментальных характеристики: сдерживание соблазна «чужого» для семьи и привлекательность и сила эроса для мужа. Но и для мужчины его стиль – привлекательность для женщины.
В мире, в котором царствует грех, конечно, нужно остерегаться, но и счастье желаемо Богом, и женщина одевающаяся красиво прекрасна.
Исходя из такого представления об одежде, мы можем теперь сказать, что есть идеальный образ, по сути, идеальная одежда.
Нам известны многие национальные платья, христианский тип одежды, светский, тренды в настоящем и так далее. Но есть одна особенность, которая присутствует только в исламской культуре, независимо от отношения к ней людей, – это тройной образ в одежде. Сейчас поясним что это. Но такого нет больше нигде. Где есть национальный тип стиля, он всегда один, часто архаический, уходящий в старину, множеством вариантов, но какой-то один эталон. Или в истории моды чёрное платье и шляпа Коко Шанель только один эстетический образ создаёт. Или GUCCI, какой угодно стиль, везде есть моно стиль, то есть что-то одно центральное.
Исходя из Корана, женщины-мусульманки в идеале должны носить хиджаб, либо покрывать голову платком, чтоб всё тело было закрыто, кроме лица, что то же самое, что хиджаб, только с красотой платка, красотой платья, а не просто чёрной одеждой. Это первые два вида в одном стиле. А третий стиль – это одежда женщины, где присутствуют и штаны, и не покрытая голова, и короткая юбка, и косметика, и так далее, но внутри дома, когда она находится внутри своего дома, помещения, где живёт и носит такую свободную одежду для своего супруга, мужа, её любимого человека.
Это идеальный образ с точки зрения религии, и того разнообразия, которое есть в понимании вообще одежды. Представляется очевидным, что здесь есть всё – от скрывания своих величайшей красоты черт и украшений женщины до открытости и привлекательности в высшей мере для мужа.
А зачем одеваться супер соблазнительно, если у тебя есть тот, кому ты оденешься так наедине, или если у тебя есть красивые одежды на выход для людей, пускай и скрывающие тело? Конечно, в мусульманском стиле одежды очень много смысла.
Но скажем ещё немного с научной точки зрения. В науке, математической, которая описывает все законы природы с точки зрения, например, Галилео Галилея, есть очень интересные пассажи по этому поводу.
Геометрическое пространство нашего мира трёхмерное. И всегда доминирует какое-то одно измерение, если речь о гармонии и симметрии. Поэтому, гладя на женское тело, для стиля должен быть какой-то один очень отличающийся вид. Например, лицо, которое видно. И два других, которые разные, но близкие – это одежда в виде платья, скрывающая основную часть тела, и платок.
Если мы допускаем мысль о Творце мира, то Он никогда не посоветовал бы нам плохое, в том числе в одежде, в том числе в мире, где есть искушения. В христианстве тоже приветствуется скромность в одежде женщин, отсутствие эротизма. Но в исламе очень чётко прописана концепция одежды, что делает очень сильной эту сторону жизни женщины.
Скажем в заключение о будущих тенденциях. С точки зрения модельера Александра Васильева будущее моды за исламской модой. Но если подумать логически, то, например, православных христиан 1,5% на Земле, а каждый 5-й человек на Земле это мусульманин, и конечно, мода может быть такой. В конце концов, в истории мира существует цикличность, часто возвращаются к тому, что было, и если сейчас не верится в скромное платье как моду в одежде, то это не значит, что этого не будет.
Для образа в одежде важен и психологический образ. В конце пару слов о психологии идеального образа. Первое – красиво и имиджево одеваться может только человек с определённой долей вкуса, желания научиться этому. А во-вторых, к моде, стилю, имиджу и одежде должна быть образно говоря «судьба», то есть некий необъяснимый приход, потому что одежда настолько великая вещь, как мы сказали выше, идущая из рая, что так просто к ней не приходят. Многие люди всю жизнь не следят за своим обликом. А подлинные ценители образа бывают людьми, к которому свершился переворот именно в понимании привлекательности и осторожности в своём теле для других.
Интересно в данном контексте также рассмотреть такие темы как возрастной имидж в одежде в религиозной среде, как тип платья, платка, цвета и вообще покроя должен меняться с возрастом, тему одежды не замужних, ищущих супружества женщин и другие темы, которых много.
Кэти Топурия – первоклассная певица
В искусстве пения существуют базовые принципы чистоты звуков, то есть их правильного использования. В зависимости от типа голоса певца – бас это или баритон, сопрано и так далее. Музыкальная грамота и обучение помогают развить навык. По сути, при минимальных физиологических характеристиках, каждый человек может научиться петь тем или иным неплохим образом.
Существуют две стороны гениальности певца (певицы) – скорость обучения в совокупности с превышающими общий уровень способностями голоса и ритма и второе – специфика голоса, та уникальность голоса, которая может быть у певца.
Анализ творчества многих певцов и певиц приводит к выводу о том, что многие обладают способностью выше средних и действительно очень хорошо поют, выдающиеся певцы. А у некоторых есть нечто уникальное – особенность голоса, которая даётся от рождения на уровне строения речевых зон мозга.
Кэти Топурия представляет собой уникальную первоклассную певицу, которая имеет первый тип особенностей, описанный выше, и второй редкий дар – особенный голос.
В чём же особенность голоса Кэти? Эта особенность делает её в том числе не самой популярной, но также выделяющейся и имеющей свой круг поклонников.