Жизнь в шоколаде, или Записки еврейской мамы

– Мааам! А что это ты делаешь?

– Я? Ничего! А ты что подумал?

– А куда это ты книгу потащила?

– Я? Никуда… я ее почитать хочу. Прямо сейчас. Сильно!

– А давай я ее первый почитаю. Хитрющие глаза на довольной мордочке аж светились.

– Обязательно. Как-нибудь потом. – Я быстрым шагом удрала с кухни и засунула книгу на самый высокий шкаф. Сын бежал следом. Но я успела первая… Уффф… вот уж не ожидала от себя… Хорошо, что кроме этого дневника юной Эммануэль я купила Волшебник Страны Оз. Доченька сосредоточилась на книжке с картинками и забыла про утреннее недоразумение, а старший сын, отвлекшись, забыл про ту книжку. Во всяком случае, надеюсь. Надо слазить и посмотреть, лежит ли она на шкафу.

Вредоносные насекомые или чем расплачиваешься за утренний сон

Люди бывают с компьютером на «вы», на «ты», и на «ты, козел». Младший сынишка знает компьютер лучше меня. Одна беда – он пока не умеет читать и писать. И говорит тоже не очень качественно. Что не мешает ему находить в компе именно те игры и мультики, которые ему нужны. Я долго не понимала, как это происходит. А однажды увидела. Значит, он нажимает на голосовой поиск и, нагнувшись к микрофону, произносит: «Чудесный маркер». Т.е., это он думает, что произносит «чудесный маркер». А комп словно замирает, переваривает, и уточняет: «Чудный макет? Чей-то пакет? Воскресный обед»? Сын по очереди тычет во все ссылки, предложенные компом, не находит ничего полезного, и настаивает: «Чудесный маркер»! Гугл сходит с ума. Затронута честь семьи. Он не может удовлетворить запрос. Кажется, все поисковые системы собрались и дружно подсказывают: «Чудесный эркер? Эрдельтерьер? Чу, я охренел»? Таким образом, потом я в полном изумлении обнаруживаю в интернет обозревателе открытые страницы с сайтами про вредоносных насекомых, особенностях колонок и динамиков, и, о – ужас! Пирожками про Юрия Гагарина.

– Паап! – Кричу я, – вредоносные пчелы – твоих рук дело?

– Чего? – Приходит офигевающий муж, его уже ничем не удивить, но вот вредоносные пчелы… Надо все-таки отправить жену отдыхать.

– Нет, с чего ты?

– Значит, Лев открыл, – успокоено сообщает мама, и закрывает пчел.

– Лев? Пчел? И давно это у него?

– А, не волнуйся, я тебе потом объясню…

Но это потом. А в реальности поиск игры продолжается. Сын выходит из себя. Долбаная техника, ей же ясно сказали: «Чудефный майкей»! «А»! – Догадывается каким-то чудом гугл… что ж ты сразу-то… Я на цыпочках удаляюсь. Этот мужчина привык добиваться своего. Нашел общий язык даже с гуглом. За него можно не волноваться. Волноваться теперь надо за меня. Кроме компа у него есть еще одна любимая игра. Называется: Лошадка. В роли лошадки выступает, как вы уже догадались, ваша покорная слуга. Жизнь моя неимоверно усложнилась. Стоит мне наклониться, как неизвестно, с каких облаков сверху сигает на спину невидимый всадник. «Лошадка»! – в полном восторге кричит он и ударяет пятками.

Самое главное – не завалиться набок или на спину вместе с этим любителем родео. Хорошо, что он пока не знает о шпорах. Иначе в один не самый прекрасный момент мне вонзят в бока две вилки с криком: «Анкор, лошадка»! До того, как он начнет спрашивать, что такое прокладки, у меня еще есть время…

Сон в каникулы… Миф или реальность?

Каникулы…Каникулы – стонет душа, но ее заглушает надежда, сообщающая, что наконец-то мама выспится. Обычно, первым просыпается жаворонок Эфич, он спит в отдельно взятом зале, сам способен в свои десять лет включить себе планшет и сделать яичницу. Дочка вообще совенка, эта, если ее не будить, просыпается после полудня, хотя, толком проверить это не удалось ни разу. Ее всегда раньше будят братья. У совенки два брата жаворонка. Нелегко ей приходится. Хуже только маме, которая еще помнит, что она тоже сова, но уже не вполне уверена, потому что, став счастливой родительницей первого же ребенка, поняла, что мать – вечный двигатель, без правил и притязаний на личные пожелания. Отдельный разговор про младшего Львенка. Которого невозможно поднять и собрать в садик. Сие получается только, если заявить, что сейчас его шапку оденет старший брат. И представить старшего брата, который пыхтя, пытается натянуть на себя вышеупомянутую шапку. Тогда Львенок с обостренным чувством справедливости взвивается и отбирает шапку у брата. Тут его нужно перехватить, пока он не нырнул под одеяло, как крот в нору, ибо фиг оттуда вытащишь. Наконец-то мы все отоспимся, – блаженствует мама. Я, и Львенок, и Тамка, и Эфич…

Итак, каникулы… Действие первое. Раньше всех подрывается… Львенок. В восемь утра он исполняет у мамы на животе танец утенка, тяжелого, но симпатичного, и, скатившись, исчезает в недрах квартиры. Возвращается через минуту и сообщает с расстроенной мордочкой, что все спят, и мама, дай мультики. В восемь утра мама готова отдать все и себя в придачу, только дайте поспать. Она протягивает часть своей души в виде мобильного телефона и хриплым голосом просит смотреть мультики в другой комнате. Львенок убегает, на ходу сообщая, что идет к Тамке. «Не надо к Тамке, – просит сонная мать, – она спать хочет…» (А ты, что, не хочешь? – вопрошает подсознание, – Я хочу, но я же мать…»). Конфликт совести и усталости не успевает достигнуть апогея, потому что возвращается расстроенный Львенок, и сообщает, что Тамка его выгнала. «Интересно, как ей это удалось, – оживляется подсознание, но сейчас стоит острый вопрос, куда отправить Львенка. Очень, очень не хватает еще одной комнаты в квартире…

«А в кухню ты не хочешь»? – спрашивает басом мама, и Львенка уже не видно и не слышно. Мама проваливается в сон. Через полчаса приходит Львенок и требует «Попить водички, как я люблю». Мать, приподнявшись на локтях, взывает к старшему сыну. Судя по выражению лица, его тоже подняли раньше времени, он молча разворачивается и уходит. Лев больше не прибегает, из чего становится понятно, что водопой состоялся.

Мама пытается уснуть. Организм сопротивляется, и говорит, что уже светло. Ха, и не таких ломали, мама считает с десяти до нуля три раза, и вырубается. Врубается оттого, что явилась Тамка, которой приспичило сообщить, что она скачала на мобильник три новые игры. Мама рычит, и намертво вцепившись в подушку, уговаривает себя уснуть еще разочек.

Непонятно как, но получилось. Еще полчаса, и влетает Львенок, который срочно нуждается в каше. Мама зовет Эфича. Эфич является, и выражение его лица похоже на выражение лица партизана, которого полицай засек за расклеиванием листовок, и сожрать их уже не удастся. Сын, – взывает мать, – свари ребенку кашу. Ребенок доверчиво смотрит в лицо старшему брату, потом переводит взгляд на маму. Правильно, лицо у старшего сына говорит о том, что сопротивляться он будет до последнего Мама прикидывает, что быстрее встать и сварить кашу, чем уговаривать сына, и делает последнюю попытку: «ну, хотя бы яичницу?…»

Сын сурово качает головой. «Ясно. Как говорится, сама родила, сама и воспитывай». Встает, покачиваясь и натыкаясь на стены, наощупь бредет на кухню. По кухне разбросаны фантики и обертки. Понятно. Пока мама пыталась поспать, голодные дети съели все запасы вафель, конфет и шоколада в доме. Правильно, сама виновата. Идеальная мать вскакивает в шесть утра, готовит всем полезный завтрак, делает с детьми зарядку, проверяет, как они почистили зубы, и пока они завтракают, убирает квартиру, моет окна и крахмалит занавески.

Ничего, уговаривает себя мама, ничего, я завтра отосплюсь… Вера в это, – последнее, что остается у мамы. Умом она понимает, что шансов на это нет никаких. Но так хочется верить в хорошее…

Приветы от сынишки

Бывает, что я работаю на кухне в перчатках, а тут приходит срочное сообщение. И отреагировать-то на него надо одним смайликом или картинкой, но вместо этого…вместо нейтральной картинки со словами: «есть, сэр!» начальнику улетает картинка с плачущей девочкой, которая держит в руках фотографию и признается: «I miss you». Вот, черт! Яростно сдираю перчатки и пытаюсь удалить это откровение, пока начальник не заподозрил меня в психических отклонениях. Или в чем-то похуже, типа, попытки завести неуставные отношения. Если думаете, что меня это чему-то научило, так вот нет. В следующий раз я носилась по кухне, как угорелая, а тут тренькнуло сообщение по вайберу. «Работа готова и ждет вас!» – сдержанно проинформировал начальник. Я поискала нейтральную картинку, чтобы ничего не писать. Пока я ее искала, вышеупомянутому начальнику улетел кот, выскакивающий из груды коробок с радостной мордой и подпись: surprise! Да, уж, сюрприз. Но я еще пыталась обойтись малой кровью, и следующим действием поздравила ортодоксального еврея елкой с подарками и пожеланием Merry xmas! О, нет… Рыча, сдираю перчатки, и пытаюсь объяснить, что это не я сошла с ума, а просто на мне резиновые перчатки, но тут обиженный телефон ушел в «глухую несознанку» и не отвечает на мои прикосновения. У меня в голове появляется и становится все более четкой картина: вот я кидаю телефон в стену и он разлетается «на сотни маленьких медвежат». Ладно. В следующий раз. С надеждой на то, что телефон таки заработает, угрожаю ему страшными карами: «Отдам младшему сыну. На час!» «Не поможет, – меланхолично сообщает муж, – он и так им вовсю пользуется, пока ты за компом». «Тогда на день. Не страшно? Отформатирую!» Телефон только что не похрюкивает глумливо, и отмирать не собирается. «Куплю новый!» Телефон издевательски не слушается команд. Ну и черт с тобой – кидаю его на кровать. В полете экран гаснет, раздается мелодичная трель, я возвращаюсь, с опаской беру его в руки – ура, работает! Что именно на него повлияло, я так и не узнаю.

… а иногда мой ребенок, перехватив телефон, рассылает всем приветы. Так, одному очень высокопоставленному начальнику он отправил три знака одобрения в виде поднятого вверх большого пальца. Начальник его восторгов не разделил и прислал мне в ответ один сухой вопросительный знак. В другой раз я вела деловую переписку с телефона, с помощью опять же лички фейсбука. Мне потребовалось уточнить что-то в компе, я оставила телефон на стуле, и отошла на пару минут. За это время другому серьезному мужчине ушли три морды с сердцами вместо глаз. А я еще и заметила не сразу. Правда, мне про это так ничего и не сказали. Боюсь даже напоминать. Иногда он рассылает незаконченные слова… хорошо, хоть не нецензурные, хотя, кто знает… В общем, если я вдруг пришлю вам пылающее сердце или абракадабру, не пугайтесь. Со мной все в порядке. С вами тоже. Это подрастающее поколение тренируется. Не все же ему на обоях рисовать.

Выдержка

Моя мама говорит: если человек потерял кошелек – это ерунда. Если потерял – здоровье – это плохо. Если потерял выдержку – он потерял все.

Ну, вот. У меня проблемы с выдержкой. Точнее, с отсутствием ее присутствия. В общем, конечно, не все так плохо. Выходки, когда выдержка отказывает напрочь, обычно случаются не часто, в среднем – раз в год. И тогда я творю вещи, которые вспоминаю потом годами, испытывая такой стыд, что хочется закрыться ушами и спрятаться куда-нибудь под стол. А в реальности я сижу, обхватив руками колени, и, тихо постанывая от ужаса, вспоминаю то, что вчера натворила.

– Нет, ты не могла это сделать, – говорит моя сдержанная, взрослая и мудрая половина, она смотрит на меня слегка расширенными от удивления глазами.

– Сделала, – шмыгая носом, подвывает вторая половина, у которой красные щеки и заплаканные глаза.

– Ты, взрослая женщина, мать троих детей, чем ты думала?

– В том-то и дело, – хлюпает носом вторая половина, – я не успела подумать, я вначале сделала…

Мудрая половина исчезает, на ее месте вырисовываются трое моих детей. Они стоят, одетые, как на 1 сентября, в темных костюмчиках и белых рубашках. «Мама, – звонким пионерским голоском спрашивает дочь, – ты что, действительно сказал своему начальнику все, что ты о нем думаешь?»

Тут мою богатую фантазию перебивает мое не менее богатое чувство юмора, и я, расхохотавшись, иду делать себе кофе.

Да, у меня действительно проблемы с выдержкой. Одному человеку я таки сказала все, что о нем думаю, и больше года он со мной не разговаривает. Не знаю, кто от этого проигрывает больше, т.к. раньше он мог «вызвать на ковер» и повоспитывать, теперь, видимо, решил, что дело это безнадежное и демонстративно меня игнорирует.

Есть люди, которые, столкнувшись однажды с моим этим чудесным качеством, уже кроме него, ничего не замечают. Сказать по-правде, их единицы. Потому что умный человек разглядит характер за темпераментом. А характер таков, что я никогда не предаю людей, даже в ущерб себе, и всегда рада помочь, да и пообщаться со мной обычно приятно. В общем, сама себе не похвалишь… Потому и идут друзья со мной по жизни еще со времен детского садика.

Самое же обидное то, что в момент, когда эмоции тихо сидят под замком, я вижу ситуацию со всех сторон, понимаю, что человек делает и почему и читаю не только то, что написано, а то, что написавший или говорящий имел в виду на самом деле. И подруги ходят советоваться. Потому что я в состоянии подняться над их ситуацией, и оценить ее со всех сторон, и объяснить, и сказать, что может быть дальше, а редко – даже помирить. Мирить – самое тяжелое. Вот сама я мириться не умею. Гордо нос вверх, слезы задержала, и все… ушла… увидимся в следующей жизни. Ужасное качество.

Потому и получается, что все мои положительные и прекрасные качества ничего не стоят, потому что их периодически заслоняют эмоции, будь они не ладны. Зачем мне их столько отвесили? В общем, если бы прилетела фея, в голубом вертолете, я бы, после мира во всем мире, попросила себе спокойствия и выдержки. Я, если честно, об этом со школы мечтаю.

Часть вторая. Это наша судьба, мы не можем иначе

Все в жизни повторяется

Все в жизни повторяется, – думала я, глядя на строительный кран, трудолюбиво поводящий стрелой-хоботом в двадцати метрах от моего окна. Мы уже жили в квартире, за окном которой стоял такой вот кран. Начинаешь философски относиться к жизни, осмысливать вещи, про которые раньше и не думал… в двадцать-то лет. Помню, сижу, пью утром кофе. Кухня, я за столом, все, как полагается у приличных людей. И тут в пяти метрах от окна проплывает бетонная плита, переносимая таким вот краном. Кофе я, конечно, не расплескала. Но мысли сразу приобрели другое направление. Например, как много я в жизни сделать еще не успела, и что дневники надо перепрятать получше, а еще лучше – спалить нафиг. А еще переписку в конспекте с лучшей подружкой… Там, на последней странице вначале она мне описывала, как хорошо провела выходные, а потом я – ей. М-дя… А однажды мне показалось, что наступил конец света. Сижу я на кухне, (другая кухня, другая квартира) пью кофе… Ну, да, вы уже поняли – у меня кухня самое опасное место в квартире. Пью, значит, кофе (и только!!!), читаю журнал, и вдруг мгновенно гаснет свет за окном. Оп! Как выключили. И вот, знаете, за ту секунду, что мне понадобилась, чтобы отвести взгляд от журнала и перевести на окно, я тоже многое понять и обдумать успела. Нет, про переписку с подружкой уже не вспоминала, к тому времени я уже замужем была лет десять, но мелькнуло, что вот все по работам, садикам и школам, а хотелось бы все-таки последний миг вместе встретить… И что только в голову приходит за секунду… А оказалось, оказалось – соседка над нами ковер вывесила сушиться. У нас кухня, и балкона нет, а у нее над нами балкон. Да, дом был с надстроенной мансардой. Нетипичный такой….чтоб они долго жили… архитекторы, строители и эта соседка… и, желательно, все вместе, одной компанией, чтоб прочувствовали, до основания, так сказать… Ну, вот, все повторяется. Опять у меня кран за окном, и я уже прикидываю, на какие окна он грохнется, если ему вздумается завалиться. Краны такие неустойчивые порой, строительные… Пойду сейчас кофе пить в кухню. Хорошо, хоть ковра никто на окна не повесит – у нас теперь самих балкон за окнами кухни.