Стальное поколение
Кто-то ударил по двери с той стороны, ефрейтор ударил в ответ. Дверь не открывалась, видимо перекосилась. Потом – они поняли, что надо делать, и тот кто был с той стороны, и сам ефрейтор – ефрейтор начал налегать на ломик с этой стороны, пытаясь открыть, тот кто был с той – начал бить в дверь, пытаясь сдвинуть ее с места…
Дверь какое-то время не поддавалась, потом – поддалась неожиданно легко, отворилась так, что ефрейтор едва удержался на ногах. И увидел, как человек в открывшемся проеме – поднимает укороченный автомат…
* * *Никто не предполагал такого. Никто не был к этому готов.
Последнее, что успел передать один из сотрудников передовой группы – стрельба в районе хвоста. Последнее, что успели сделать сотрудники службы безопасности – закрыть обе двери, ведущие в центральный отсек. А начальник смены Секретной Службы Ник Горино, один из шести личных телохранителей, работающих с вице-президентом постоянно – бросился на Буша и прикрыл его своим телом, придавил к креслу.
В следующее мгновение перевернулся весь мир.
Самолет с чудовищной силой ударило слева, и все почувствовали, как он отрывается от бетонки и куда-то летит. С треском что-то сломалось, мигнуло и погасло освещение. Всех – вырвало со своих мест и куда-то швырнуло…
Старший агент Секретной службы Ник Горино пришел в себя от того, что понял – он на чем-то лежит. На чем-то горячем. Он на чем-то лежит и ему трудно дышать…
Он пошевелился и понял, что как-то двигаться он может. Еще он понял, что самолет, скорее всего, горит…
Русские сбросили атомную бомбу…
Происходящее напомнило ему один совершенно секретный тренинг – они проходили его совместно специалистами из Группы ядерной безопасности Департамента энергетики. Он посвящался тому, что нужно делать, если они с охраняемым лицом попадут под ядерный удар…
Кто-то потащил его за ноги, он закричал от боли…
– Сэр! Вы слышите меня, сэр!
В голове гудело.
– Спасайте… спасайте… первого…
* * *Охранники в основном уцелели, хотя переломов при падении не получили только четверо из них. Сейчас – они пытались навести в салоне хоть какой-то порядок.
Один из них – оттащил начальника смены – тот закричал, значит, одна или обе ноги повреждены, но сам он жив. Второй – подобрался с другой стороны, неуклюже переваливаясь по креслам – самолет лежал на боку. И увидел вице-президента…
Вице-президент был белым, как мел, но его глаза моргали. Он не понимал, что происходит.
– Сэр, вы живы! Мы выведем вас отсюда! Дайте маску! Маску, черт возьми, маску…
Кто-то бросил маску с небольшим баллоном – модернизированный горноспасательный комплект…
– Дышите, сэр…
– Отойди! Я займусь им! Иди к дверям!
Агент Джек Пардю имевший образование военного санитара – начал осматривать вице-президента.
– Сэр, вы можете говорить? Сэр, ответьте!
У вице-президента был явно шок, он был в сознании, но говорить не мог.
– Дайте аптечку.
Прямо через одежду – агент вколол Бушу противошоковое из шприца – тюбика военного образца. Вице-президент был уже достаточно пожилым человеком, но крепким, должен был выдержать. Противошоковое немного привело его в себя, его взгляд стал более осмысленным, он сильно закашлялся.
– Сэр, вы знаете, кто я? Вы меня помните?
– Да… черт…
– Мы вытащим вас! Где больно? Где болит!?
– Спина… черт… и рука.
Агент похолодел от ужаса – это мог быть перелом позвоночника.
– Сэр, не двигайтесь! Лежите спокойно. Дайте мне шины! Нужно его зафиксировать!
* * *В это же самое время – пока один из агентов занимался здоровьем вице-президента, остальные – решали что делать.
Нашли два чемоданчика, в каждом из них было по автомату Узи с укороченным стволом. У каждого было по пистолету. В носовом отсеке – был бронированный шкаф с более серьезным оружием, там были автоматы с подствольными гранатометами. Но их отсек – центральный – был блокирован с обеих сторон, и в носовой отсек было не пробраться.
Старшего агента вытащили в более удобное место. Обе ноги его оказались сломаны, один из агентов наложил на них жгуты…
Вот так…сэр. Давайте, посадим его.
Горино посадили у стены, Кресла теперь были как бы на стене и сидеть на них было невозможно…
– Что произошло? Какого хрена произошло?
– Похоже на ядерный взрыв…
– Или обычный, но очень сильный. Если рядом с самолетом русские сбросили мощную бомбу, было бы то же самое.
Один из агентов – приложил руку к стенке фюзеляжа. Она была теплой.
– Мы горим. Господи, мы горим!
– Заткнись, Дик. Не разводи панику. Нужно ждать помощи.
Вернулся один из агентов, посланный в носовой отсек. Он пробирался по рядам кресел, как акробат, чтобы не побеспокоить лежащего вице-президента.
– Сэр, дверь в носовой блокирована. Телефон не отвечает.
В каждом отсеке – был телефон для внутренней связи.
– Надо выбираться…
– Какого хрена? Если там был атомный взрыв, мы погибнем от радиации.
– А ты думаешь, это защитит нас? Ты и в самом деле так думаешь?!
– Заткнись!
– Сэр, это может быть землетрясение – сказал один из агентов – русские могут быть ни при чем. Здесь только что уже было землетрясение, очень сильное, погибло несколько городов. Вспомните нашу программу, мы должны были посетить гражданскую больницу, где лежат пострадавшие от землетрясения…
– А как же быть со стрельбой? Какое это нахрен землетрясение?!
– Хватит…
– Твою мать… И что нам теперь делать?
– Надо дожидаться помощи. Пойдем на прорыв, только если самолет загорится. Билл, пойди, узнай, что там с первым. Только тихо.
– Да, сэр.
– Люк, и ты, Дик – идите к двери в носовой отсек. Попробуйте пробиться туда, а если получится, то и в кабину пилотов. Нам нужно оружие посерьезнее этого. И нам нужно понимать, что происходит, нам нужно подать сигнал бедствия…
– Да, сэр…
– Остальные – занимаем позиции здесь. Не стрелять без моей команды, мы не знаем точно, что произошло и насколько русские в этом виноваты.
– Сэр… – сказал один из агентов, смотря в сторону носового отсека – если этот мелкий пакостник будет поднимать панику, я его просто пристрелю. И так хватает проблем.
– Заткнись. Мы должны быть единой командой, особенно сейчас. Понял?
– Да, сэр…
Вернулся агент, которого послали проведать о здоровье первого.
– Сэр, Джек говорит, что первый нетранспортабелен. Возможно – перелом позвоночника.
– Твою мать…
– Он попытается сделать все, что в его силах, у него есть большая аптечка. Но первого надо в настоящий госпиталь и как можно быстрее. Как можно быстрее…
– Окей. Нужно сделать какую-то баррикаду из кресел на случай, если войска КГБ начнут штурм самолета…
* * *Надо было понимать чувства американца – когда дверь открылась, и он увидел такое. Потом, уже на своей земле – он признавался в приватных разговорах, что чуть не наделал в штаны…
Американцы, к тому времени – уже были сильно зомбированы разной рейгановской пропагандой, представлявших русских злобными орангутангами в ушанках с красными звездами. Иногда для того, чтобы было пострашнее – русские захватывали Америку не снимая противогазов – военные при этом начинали смеяться, они то понимали, что такое противогаз и как тяжело в нем находиться даже минутами, не говоря уж о том, чтобы часами. Американец был ранен, контужен, не соображал, что происходит и предполагал, что по аэропорту вполне мог быть нанесен ядерный удар – после ядерных взрывов в Пакистане в Америке начался очередной виток атомной истерии. По его мнению – русские были достаточно безумны, чтобы сделать это даже на своей территории.
Они услышали стук и поняли, что в хвостовом отеке кто-то есть. Послали туда человека, чтобы открыть дверь… там могли быть выжившие журналисты. Но когда открылась дверь – американец увидел перед собой человека в ушанке (чтобы волосы не опалились, и голове не было так жарко) противогазе, с ломиком и торчащим из-за плеча стволом автомата Калашникова. Русский солдат! Американец вскинул автомат – но солдат ударил его по руке ломиком и пошел на него. Оттолкнул в сторону.
– Стоять! Стоять, стреляю!
Второй американец – держал советского солдата под прицелом пистолета. Секретная служба перевооружилась одной из первым, сейчас они были вооружены Сиг-Сауэерами П228, такими же, как специальные агенты ФБР. Тринадцать патронов в магазине, четырнадцать в стволе – достаточно почти против всего. Но не против солдат КГБ, вооруженных автоматами Калашникова.
– Не стрелять!
– Сэр, он…
Солдат стащил противогаз. Из открытой межотсечной двери – резко тянуло дымом и гарью.
– Я ефрейтор советской армии Пигузов. Я хочу вам помочь. Вам надо в госпиталь.
– Что он говорит, сэр!? – агент, державший солдата под прицелом пистолета был почти в истерике и готов был спустить курок.
– Кто-то знает русский? Где Стефан?
– В переднем отсеке, сэр….
– Сэр, по-моему, этот солдат хочет нам помочь… – неуверенно сказал один из американцев – он сказал «госпиталь»…
* * *Несколько вертолетов, казавшихся почти черными – показались со стороны Еревана. Один из них был большим – Ми-6, мишка, другие – чуть поменьше размером, Ми-8. Все они – использовались на работах по ликвидации последствий землетрясения – но сейчас были набиты под завязку солдатами СМЧМ[5] и внутренних войск. Два вертолеты были военные, остальные – Аэрофлота. В Мишке – был оперативный штаб и два отделения бойцов ОМСДОНа, которые находились в резерве в Ереване.
– Береза два, я борт ноль сороковой, наблюдаю густой дым, множественные очаги пожаров, сильные разрушения. Связь с постом управления аэропорта отсутствует.
– Борт ноль сорок, я Береза два. Приказываю высадить десант и немедленно возвращаться.
– Есть…
Вертолетчик мрачно смотрел на черную тучу перед ним… такого он не видел даже в Афганистане…
– Вон там, кажется, есть подходящая площадка… – подсказал второй пилот.
– Садись на связь, сообщай остальным бортам. Высаживаем десант и возвращаемся.
– Есть…
* * *– Стройся!
Вертолеты рокотали над головами, звук их винтов смещался в сторону Еревана – борты ушли за подмогой…
Майор внутренних войск Добряга, по случаю специального задания одетый в спешно подобранный для него костюм пожарного – встал перед строем.
– Товарищи бойцы. Произошел террористический акт, есть погибшие и раненые. Ваша задача – пройти к зданию аэропорта, обезопасить район, начать разбор завалов. Используйте противогазы и респираторы для защиты органов дыхания. Спасите, кого можете. Командуют на местах командиры отделений. Мартынов ко мне, остальные – в квадрат марш…
В квадрат, выйти в квадрат, идти в квадрат – так называлась работа по разбору завалов. Руинами, развалинами – их никто не называл, равно как и трупы – трупами, чтобы не сойти с ума. Если видишь раздавленного бетонной плитой ребенка – с ума съехать можно запросто, такие случаи уже бывали. Один из офицеров умер от сердечного приступа в первую же ночь здесь, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем.
Капитан Мартынов, здоровяк – самбист из дивизии Дзержинского – подошел к майору. Двадцать человек – остались в строю.
– Значит, довожу обстановку, дзержинцы – сказал майор – около часа назад здесь совершил посадку американский борт с американской делегацией на борту[6]. Он и был взорван.
На лице капитана ничего не отразилось.
– Скорее всего, это провокация войны с Соединенными штатами Америки. Провокация врагов народа. Война нам не нужна, мы мирное государство. Боевая задача – пробиться к самолету, обеспечить периметр безопасности, оказать помощь пострадавшим, если это возможно, принять меры по тушению. Я иду с вами.
– Так точно.
– Не стрелять без команды, дзержинцы. Мы здесь для того, чтобы помочь.
– Так точно.
– Разобрать огнетушители, инструмент, носилки. Надеть противогазы. В колонну по одному, за мной, бегом марш.
* * *Огнетушители они позаимствовали в вертолетах – в вертолетах бывают большие, мощные огнетушители и они пришлись здесь как нельзя кстати. Еще у них были саперные лопатки, носилки и некоторое количество шанцевого инструмента – три лома. Шанцевый инструмент в Армении сейчас было раздобыть нетрудно, он был предметом первой необходимости.
Оружие было у всех – но за спиной, только майор держал в руках снятый с предохранителя пистолет Стечкина. Как только прошли аэропорт, вышли на летное поле – перешли на шаг…
Разрушения были просто катастрофические, у майора аж в душе похолодело, когда он увидел, во что превратилось здание аэропорта. У здания – уже были солдаты, они пытались разбирать завалы, на брезенте и просто на земле – лежали пострадавшие, многие – с чудовищными ранами от стекла. Коротко переговорив с одним из солдат, майор понял, что здесь был сильнейший взрыв и очень много погибших. Раны от стекла подтверждали это – при землетрясении такого количества глубоких порезов стеклом не бывает.
Вместе с солдатами работали какие-то армяне, сами пострадавшие, многие в крови – но они с остервенением обреченных вгрызались в каменное крошево, чтобы спасти тех, кого еще можно было спасти. Работали без рукавиц, многие с изрезанными руками – но работали. И солдаты и армяне кашляли и плакали – дым и гарь ели глаза. Уже был слышен вой сирен – к аэропорту спешили машины скорой…
Еще сказали, что какая-то группа солдат уже ушла на поле.
Майор повел своих людей дальше.
Ветра не было, и тяжелый смог над полем не рассеивался, видно было метров на двадцать пять, не больше. Они увидели огромную воронку – майор прикинул, что рвануло гораздо больше тонны. Мощная авиабомба, не иначе. Осталось понять, откуда она взялась здесь…
Они прошли дальше и увидели самолет. Он был один, рядом ни одного другого самолета не было. Точнее – это был не самолет, а то, что от него осталось. Носовая стойка каким-то чудом уцелела, хвост оторвало, крыла, по крайней мере, одного не было. Судя по виду – самолет перекувыркнуло несколько раз ударной волной.
У самолета стоял солдат, с автоматом – майор сначала увидел только одного. Увидев надвигающихся людей, он вскинул автомат.
– Стой, кто идет?
– Майор Добряга, внутренние войска! – крикнул майор и закашлялся – не стрелять!
Солдат опустил автомат, майор подошел ближе.
– Фамилия, номер части.
– Рядовой Малешкин, сто тридцать восьмой полк внутренних войск.
– Свердловский? Как здесь оказался? Кто командует?
С другой стороны самолета появился и второй солдат, тоже с автоматом.
– Товарищ майор, мы в резерве были… – солдат тоже закашлялся – потом это все…
Майор понял, что солдат если и не в шоке, то где-то близко к этому. Скорее всего, еще и контузия.
– Кто командует?
– Ефрейтор Пигузов, товарищ майор. Он в самолете.
– Благодарю за службу, рядовой, молодец. Как заходить в самолет?
– Вон там, товарищ майор…
* * *В выломанную дверь передали носилки. Потом еще одни…
– Сэр, они не пройдут… – сказал один из американцев – носилки здесь не пройдут. Надо ломать перегородки.
Русских становилось все больше, прибыл русский офицер, который знал несколько слов на английском языке. Принесли носилки.
– Надо убрать вот эти вот кресла, чтобы можно было подобраться к первому.
– Давай, Марк, скажи им…
– Надо… Вот это… убрать… понимаешь? Убрать отсюда! Вот так!
Русский, кажется, понял. Отдал какую-то команду, двое русских вышли, вместо них появился какой-то здоровяк. Судя по виду – Рэмбо, не меньше. С ломиком. Он коротко ухнул и нанес удар ломом куда-то в основание кресла. Потом еще раз. Потом – без особых усилий оторвал кресло от пола, вопросительно посмотрел на своего командира…
– Твою мать… – тихо сказал один американец…
Вице-президента удалось аккуратно переложить на носилки и вынести, пробив большую дыру в переборке, ведущей в багажное отделение – там было относительно свободно, можно было пройти с носилками. Дыру в переборке пробил тот же самый русский, он орудовал то ломиком, то руками, пробивая дорогу, рвал руками алюминиевые переборки, вызывая у американцев тихий ужас. Они не знали, что это – ОМСДОН и Внутренние войска и предполагали, что все русские – такие…
Наконец, трое носилок – с вице-президентом и двумя наиболее пострадавшими агентами – вынесли из самолета…
– Ефрейтор Пигузов… – сказал майор.
– Я!
– На месте за старшего. Пока не вернусь. Вытаскивайте пострадавших, разблокируйте носовой отсек. Попробуйте попасть в него через пилотскую кабину.
– Есть!
– Мартынов – давай, за мной…
Несколько дзержинцев, в том числе и сам Мартынов – подхватили с земли носилки и понесли. С ними были двое агентов Секретной службы, которые оставались на ногах…
* * *В передовой группе, которая прибыла в самолетах Галактика, стоящих сейчас довольно далеко от места взрыва – в живых не осталось почти никого…
Все они разошлись по точкам, когда надо было обеспечивать визит в аэропорту, там, на своих местах и погибли. У самолета – была команда пилотов, четверо офицеров безопасности ВВС, охранявших сами самолеты и небольшая группа резерва – двое снайперов и несколько бойцов с тяжелым вооружением – на случай прикрытия основного самолета, если русские вздумают атаковать его. Такие меры безопасности применялись только в таких странах, как, к примеру, Ливан. Истерия по поводу русских была настолько велика, что решили прикрывать самолет и здесь.
Когда произошла чрезвычайная ситуация – никто ничего не понял. Только один из агентов, кажется Дик Каппи, крикнул «действие» – и в этот момент все взорвалось…
Огромные Галактики стояли намного дальше от эпицентра, чем президентский Боинг – вообще, как потом установит следствие, в результате обстрела машина подорвалась рядом с забитым людьми аэропортом, и основной удар пришелся по нему. Но и того расстояния до эпицентра, которое было – вполне хватило. Один из снайперов занял позицию на крыле самолета, его подхватило ударной волной – позже нашли в восьмидесяти метрах, мертвого. Сам самолет устоял – три с лишним сотни тонн, как-никак – но один из двигателей сорвало с крепления и ударило по другому, плюс – по фюзеляжу ударило какой-то советской машиной, проломив его. Ударило и по кабине летчиков каким-то осколком…
Агент Николас Пигс, один из группы прикрытия, бывший зеленый берет из Форт Брэгга – с трудом встал на ноги в огромном десантном отсеке Галактики. Самолет тряхнуло так, что он полетел с ног. И сейчас не понимал, что происходит…
– Черт возьми…
Он с ужасом увидел, что фюзеляж поврежден – что-то врезалось в него…
Потом оказались язычки пламени. Пока маленькие.
– Пожар!
В любом самолете – есть несколько мощных огнетушителей, помимо системы пожаротушения. Самолет – это считай алюминиевый гроб, набитый горючим, горючего в нем до черта и он может взорваться так, что сгоришь в считанные секунды. Поэтому – увидев пожар, агент Пиггс проковылял к тому месту, где был огнетушитель – он к счастью оказался на месте. Сорвал его с креплений – он оказался тяжелым, почти неподъемным. Дотащил его до места возгорания, засыпал его белым, удушливым порошком.
Кто-то тронул его за плечо – он обернулся и увидел капитана Ковингтона, командира экипажа. Все лицо его было в крови, кажется, даже кожа содрана.
– Какого черта? Что произошло.
– Был… взрыв… – проговорил капитан и пошатнулся. Пигс подхватил его.
Несколько минут ушло на то, чтобы собраться. Оказали помощь себе и членам экипажа. Второй пилот погиб.
Один из агентов – вставив ключ в специальное запорное устройство на одном из находящихся в самолете контейнеров, повернул. Сорвал печать и откинул крышку. В стандартном морском контейнере – были бронежилеты, штурмовое автоматическое оружие, гранаты. Были даже несколько ПЗРК Стингер и ПТРК Дракон – на случай, если дело будет совсем худо…
– Вооружаемся… – устало сказал он.
– Сэр, это что, русские? – спросил агент Мэрион Каммингс.
– Нет, инопланетяне. Хорош болтать. Вооружаемся.
Агент Пигс взял пулемет. Старый добрый М60Е3, он имел с ним дело в беретах – тяжелый – но удобный, ухватистый. Надел рюкзак и кинул в него один за другим четыре короба с патронами. Пятый – вскрыл и зарядил пулемет, ленту кинул на плечо.
– Готов… – сказал он то ли сам себе, то ли еще кому.
В зеленых беретах – его учили воевать с русскими, и если потребуется – отдать жизнь за Родину и свободу, за право на существование всего цивилизованного мира, за правом не быть под пятой коммунистов. Теперь – они были на земле самой Империи зла, и он хорошо понимал – живыми им не уйти. Даже если они захватят самолет – все равно комми пошлют истребители и расстреляют их в воздухе. Им всем – суждено умереть здесь, а потом – и десяткам миллионов русских и американцев – в ядерной войне.
А если все равно умирать – так хоть повеселимся напоследок…
– Значит, так. Наша задача – обезопасить самолет с первым лицом. Найти какой-то транспорт. Подгоняем транспорт, грузим туда выживших и сматываемся. Я взял радиомаяк и Керк тоже. Нужно как можно быстрее смотаться отсюда, пока силы КГБ не окружили район. Активируем маяки и дождемся помощи из Турции. Всем ясно?
– Сэр, может попытаться связаться с Бортом два.
– Уже сделано, не отвечает. Связи нет ни с кем, аппаратура повреждена…
Вполне возможно – что аппаратура повреждена электромагнитным импульсом ядерного взрыва…
– Нам надо найти самолет. И найти транспорт. Ник, ты за транспортом, Джо, давай с ним. Какую-нибудь большую машину, желательно полноприводную. Если не будет – то обычную… самосвал… можно автобус. Большую машину.
– Так точно, сэр.
– Остальные за мной.
– Правила применения оружия, сэр?
– Только если по нам откроют огонь. Или если откроют огонь по борту два. Гарри, что с самолетом?
– Мы не взлетим, сэр – сказал один из членов экипажа, который пострадал меньше всего – оба двигателя на правом крыле сильно повреждены, фюзеляж поврежден, пилотская кабина повреждена. Нашей птичке нужен капитальный ремонт, не меньше двух недель, и то если постараться. И не здесь.
– Твою мать… Ладно, пока используем это как запасное укрытие. Все, пошли…
Они выбили люк аварийного выхода, один за другим спустились на землю. Кто-то закашлялся… дым был здесь не таким плотным, но все равно ел глаза.
– Пресвятая Дева Мария… – кто-то перекрестился.
– Сэр, мы не пройдем. Нужна какая-то защита органов дыхания… – сказал из агентов – просто так мы не пройдем…
Скорее всего, именно эта задержка спасла от чудовищной трагедии. Если бы они не потеряли время на то, что сооружали себе респираторы, а пошли бы сразу – то, скорее всего, наткнулись бы на подходящих к самолету дзержинцев. Нервы у всех на взводе, пальцы на спусковых крючках, солдаты в противогазах и с автоматами как из нашумевшего фильма «Красный рассвет». Еще и с ломами. Открыли бы огонь, постреляли бы дзержинцев. А у самолета – группа Пигузова, к аэропорту по земле идет колонна с милицией и солдатами, садятся вертолеты с солдатами внутренних войск. Открыли бы ответный огонь и уничтожили на месте как бешеных собак – приняв за террористов. И полилась бы кровушка…
* * *Пигс шел туда, где было не так пыльно и дымно. Он решил выйти к аэропорту и поискать технику там – неповрежденную технику. Может быть аэродромную… какую угодно, только чтобы убраться отсюда. Но вместо этого – в пыли, в дыму – он заплутался. Просто заплутались… а как не заплутаешься, если глаза постоянно слезятся, приходится их прикрывать, иначе совсем хана. И их всего двое.
– Черт… – Джо Гренье, еще один агент закашлялся, глухо и тяжело под своей повязкой, делающей его похожим на пошедшего на дело пирата – кажется… вон там люди… Пошли, спросим у них…
– Ты охренел?!
– Тогда подохнем! – огрызнулся Гренье.
Они пошли на шум – и почти в упор столкнулись с какой-то колонной русских. Они несли носилки – увидев американцев – они что-то закричали и подняли оружие.
– Бросить оружие! Бросить оружие! – закричал Пигс фразу из армейского офицерского разговорника – руки вверх!
Гренье оказался чуть справа, ему было лучше видно русских…
– Первый! На носилках! – крикнул он по-английски.
– Руки вверх! Руки вверх!
– Ты что, совсем придурок?! – заорал один из советских офицеров и закашлялся – их надо срочно доставить в госпиталь, прямо сейчас, иначе дело дрянь! Они нетранспортабельны, в тяжелом состоянии! Ты хочешь их убить?
Из пыли и дыма выступил человек, в котором он опознал агента Хадсона. Какая-то тряпка на голове, лицо испачкано копотью и засохшей кровью. Одну руку он поддерживал другой.
– Пигс, опусти оружие. Отбой.
– Что с первым?!
– Он пока жив. Его надо срочно в госпиталь…
Американец лихорадочно размышлял. Он и не подумал поверить Хадсону… возможно, русские держат его под прицелом, возможно, он предатель и в сговоре с русскими. Но что он может сделать?! Из уцелевших на ногах было несколько человек, остальным тоже требовалась срочная медицинская помощь. Русские конечно козлы… но неужели они решили взорвать собственный аэропорт… если бы они хотели всех убить, то просто сбили бы самолет и все. К тому же – у них всего несколько пулеметов и автоматов, а русские вооружены до зубов. Постоянно приземляются все новые и новые вертолеты, в клубах дыма видны русские бронетранспортеры и тяжелые грузовики. Если даже русские задумали неладное – они не отступят, и он ничего не может с этим поделать.