Апология здравого смысла

Утром он проснулся рано, когда Кружков собирался выйти, чтобы побриться. Пожелав ему доброго утра, Дронго повернулся на другой бок и снова заснул. Он знал, что Кружков, даже выходя в туалет, закроет дверь своим ключом, с которым он обычно отправлялся в подобные поездки, и будет все время прислушиваться к малейшему шуму в коридоре. Не говоря уже о самом Дронго, который спал достаточно чутко, просыпаясь при малейшем шуме или движении.

В Саратов они прибыли днем. Они вышли из вагона по очереди, стараясь не терять друг друга из виду. Дронго шел впереди, не оглядываясь и точно зная, что Кружков будет неизменно следовать за ним. Леонид был вооружен, у самого Дронго тоже был с собой пистолет, право на ношение которого было официально оформлено. До парка идти было довольно далеко, но он специально выбрал такой путь через весь город, чтобы привлечь к себе внимание возможного наблюдателя.

Один раз его остановили. Неизвестный мужчина лет пятидесяти спросил, как ему пройти к почтамту. Дронго сразу обернулся, увидев, как быстро приближается к ним Леонид Кружков. Он усмехнулся, делая знак Леониду, чтобы тот не приближался. Мужчина был на две головы ниже и на тридцать или сорок килограммов легче. Чтобы справиться с Дронго, ему понадобились бы еще несколько друзей.

Объяснив неизвестному, что не знает дороги, так как является приезжим, Дронго продолжал свой путь. Уже около парка его остановили две девушки, они весело уточнили, который сейчас час. И, услышав время, заторопились куда-то. Дронго вошел в парк. Светило яркое солнце, было достаточно тепло. Ничто не говорило о том, что именно здесь произошло страшное преступление.

Войдя парк, он огляделся. Небольшой парк, но в этой части не было фонарей. Довольно густой кустарник. Интересно, где именно могло произойти убийство? И если жертва кричала, то почему никто не услышал? Дронго несколько раз пересек парк из конца в конец, засекая время. Чтобы пройти через весь парк, требовалось ровно шесть с половиной минут. Неужели вечерами здесь никто не ходит? Странно. Ведь парк находится в центре города.

– Ищете место преступления? – неожиданно раздалось у него за спиной.

Он изумленно оглянулся. Рядом стоял мужчина лет семидесяти. Или ему было даже больше? Редкие седые волосы, покатый череп, саркастическая улыбка, длинный нос, мутные, бесцветные глаза. Старичок был одет довольно прилично, в замшевую курточку с логотипом известной спортивной фирмы и темные брюки. Он насмешливо смотрел на Дронго.

– Какого преступления? – спросил Дронго.

– Не финтите, – погрозил ему пальцем незнакомец, – я сижу на скамейке уже целый час и вижу, как вы мечетесь по нашему парку, бегая туда и обратно.

– Это еще не значит, будто я что-то ищу. Почему вы решили, что я бегаю? Я просто прохожу парк быстрым шагом. Может, мне нравится дышать здесь свежим воздухом?

– Вы здесь не поэтому, – сказал вредный старичок, – и не нужно меня обманывать. Я все вижу. Давайте сядем на эту скамейку, а то у меня болят ноги.

Дронго прошел следом за болтливым незнакомцем и уселся с ним на скамью.

– Позвольте представиться, – начал старичок, – Бахметьев Андрей Алексеевич. Я живу здесь недалеко. И уже много лет гуляю в нашем парке, знаю здесь каждую тропинку, каждый кустик, каждое деревце. И сразу обращаю внимание на появившихся незнакомцев. Не могу себе простить, что в ту ночь я не вышел на улицу, так как шел сильный дождь. Просто побоялся простудиться. В моем возрасте нужно себя беречь. Мне ведь уже восемьдесят два. А вы как думали, сколько мне лет?

– Не больше семидесяти, – почти искренне ответил Дронго.

– Вот видите, – улыбнулся Бахметьев, – никто не дает мне моего возраста. А все почему? Ежедневные прогулки на свежем воздухе, спокойная и размеренная жизнь. Супругу свою я потерял еще двадцать лет назад, а сын переехал в Киев, где и живет со своей семьей. У него уже есть внучка, так что я теперь прадедушка. Можете себе представить?

– Поздравляю.

– Я уже полтора года как прадедушка… Я все время сижу в этом парке и наблюдаю за всеми, кто здесь появляется.

– Поэтому вы решили, что я ищу какое-то место преступления?

– Вы меня хотите обмануть, а это нечестно. Конечно, ищете. И не вы один. Но и ваш помощник, который ходит за вами как привязанный, – он показал в сторону Кружкова, который уселся на другой скамье, метрах в пятидесяти от них.

«Ну и глазастый ветеран», – усмехнулся Дронго.

– А может, я преступник и решил вернуться на место событий? – весело спросил он. – Говорят, иногда убийцы возвращаются на то место, где было совершено преступление.

– Какой вы убийца? – отмахнулся Бахметьев. – Посмотрите на себя. У вас на лице написано, что вы из правоохранительных органов. Убийца пытался ее изнасиловать, а когда она начала сопротивляться, пришел в ярость и стал бить ее ножом.

– Откуда вы знаете такие подробности? – уточнил Дронго.

– У меня племянник работает в прокуратуре, – улыбнулся Бахметьев, – и об этом убийстве писали все наши газеты. Поэтому я все знаю. И вас я сразу вычислил. Вы не можете быть убийцей. Для этого вы слишком спокойны и слишком заметны. Девушка не смогла бы оказать вам никакого сопротивления, посмотрите на ваши руки и на ваши плечи. Вы бы переломали ей кости одним движением вашей руки. Нет, вы, конечно, не убийца, а приехали из столицы, чтобы все заново проверить. И приехали инкогнито, иначе рядом с вами был бы не этот молодой человек, а кто-нибудь из местных.

– С вами просто страшно разговаривать, – рассмеялся Дронго, – кем вы раньше работали?

– Председателем профсоюзного комитета нашего металлургического объединения, – гордо сообщил Бахметьев, – у меня стаж работы более шестидесяти лет. Я начинал еще во время войны, совсем мальчишкой. И еще был председателем нашего местного отряда народной дружины. Сейчас напрасно отменили дружинников. Мы приносили большую пользу. При нас было меньше всяких ночных нападений и хулиганства. Знаете, какой порядок был в городе.

– Не сомневаюсь. С таким проницательным человеком, как вы.

– Правильно. Поэтому я здесь и наблюдаю. А в тот вечер дождь был сильный и прохожих было мало.

– Но парк находится в центре города. Здесь всегда много людей, какой бы сильный дождь ни шел.

– Сразу видно, что вы не местный, – торжествующе сказал Бахметьев. – Дело в том, что тогда как раз начался ремонт на соседней улице. И ее перекрыли. Поэтому люди стали обходить эту улицу, пересекая две соседние. И здесь почти никого не было. Вот почему несчастная девушка пошла в парк, она жила на другой стороне, а убийца этим воспользовался.

– Может, он тоже был из местных и знал, где ему нападать?

– Нет. Мне кажется, он просто обнаружил подходящее место. Хотя на самом деле он очень рисковал, здесь все равно могли оказаться случайные люди. Ему отчасти повезло. Но если бы он был местный, то напал бы на нее чуть позднее. За парком есть квартал, где находится пустырь. Прямо за библиотекой. Там глухое место и почти никого не бывает. Библиотека уже шестой месяц закрыта на ремонт. Прямо рядом с ее домом.

– Интересно, – кивнул Дронго, – вы просто находка для местных следователей. Я думаю, ваш племянник должен вами гордиться.

– Они меня не слушают, – вздохнул Бахметьев, явно довольный словами собеседника, – кто сейчас слушает стариков?

– А вы знали убитую?

– Нет, к сожалению, не знал. Хотя выяснилось, что сестра ее бабушки работала у нас в объединении. Но саму семью убитой я не знал.

– И где произошло убийство?

– Рядом с нами. Вон за теми кустами. Он ее туда затащил, а потом, видимо, пытался изнасиловать, но у него ничего не получилось. Почему эти убийцы бывают такими странными людьми? У меня в шестьдесят два все было в порядке. Только после того, как умерла моя супруга, я перестал встречаться с женщинами. Уже не хотелось привыкать к новой особе. Знаете, не хочется никого пускать к себе домой. У меня хорошая четырехкомнатная квартира, и три раза в неделю приходит женщина, которая у меня убирает и готовит. И я ей плачу очень приличные деньги. Почти равные моей пенсии. Она очень довольна, во всяком случае, именно так она все время говорит. А пускать в дом посторонних женщин мне не очень хотелось. Да и время было такое плохое. Помните, что у нас творилось двадцать лет назад? Какой кошмар тогда был. Я вышел на пенсию и сразу потерял все свои сбережения, когда начались гайдаровские реформы. У меня ведь на книжке было почти сорок тысяч рублей. Я был обеспеченным человеком, мог купить себе четыре машины. А оказался почти нищим.