Холмов трагических убийство
– Молодец, Сол, твои навыки все больше восхищают меня, но шину, конечно, жаль… Вы двое идите со мной, к Мику Бенсону. – завершил грозно он.
– Кто это? – спросили хором все трое.
– Новый детектив и мой помощник. Говорит, профессионал в своем деле, на счету у которого не одно интереснейшее дело! Ни одного упущенного преступника – вот что я называю мастерством! Правда, и стаж работы у него небольшой, но мне он показался довольно хорошим человеком. Честно сказать, не нравится он мне, слишком уж какой-то весь из себя… Но профессионализма у него не отнять, считай, что это мой новый заместитель, у которого есть доступ ко всему, к чему есть доступ у меня. Все, хватит разговоров, за мной!
Джон и два несчастных преступника направились в полицейский участок, а Планк, как ни в чем не бывало, пошел в дом. На пороге его встретил Джефф, по всему виду которого можно было сделать предположение, что он сам не верит в то, что увидел.
– Что это был, Сол!? Как ты успел столь быстро и точно нанести удар иглой?
– У меня за спиной более шести лет скрытной и проворной жизни, и…
– Но я ни разу не видывал от кого-либо подобных… трюков, если позволишь так выразиться.
– Поверь, если на протяжении столького времени ты все время пытаешься найти изощренные пути выхода из не самых, честно сказать, приятных ситуаций, то опыт приходит сам собой. У меня сегодня ночью возник вопрос: известно ли кто давал показания, приведенные в статье?
– Точно нет, но мне известно то, что один из свидетелей, если конечно это был свидетель, был женского пола. Но о ней, думаю, искать отдельные статьи бессмысленно.
– Тут ты прав, нужно сперва навестить Стива Лоуна, но не забывай – еще не исключается, что именно он – виновник торжества, так как никакого алиби у него нет.
– Ты хочешь сказать, что он может оказаться убийцей?
– Я лишь не исключаю этого, ведь правило настоящего детектива номер четыре гласит: “Любой подозреваемый – потенциальный преступник”.
– Нужно еще будет выяснить, что из себя представляет новый помощник Донлона.
– У него появился помощник!? – удивленно и одновременно вопросительно воскликнул Паркинсон.
– Да, называется он Миком Бенсоном, я сам только что узнал. Шериф сказал, что он довольно опытный, но шерифу не почему-то не нравится.
– Нужно будет за ним понаблюдать. Так… когда мы пойдем к участку?
– Сперва я хорошенько поем, еще раз обдумаю дело, а потом – хоть куда! – широко улыбнулся Сол. -Даже в чащу, где волки, как не беги, тебя съедят, где зайцы, как не прыгай, тебя догонят, где орлы, как не лети, тебя схватят своими острыми когтями.
– Только не вздумай идти без меня, ведь все-таки мы напарники. – поддержал Джефф.
– Я и шагу не сделаю, не попрощавшись, зная что это последний раз, когда мы видимся.
– Меня это обнадеживает. – кратко ответил другой, тем самым завершив разговор.
Сол зашел внутрь, отведал самый изысканный завтрак из всех что когда-либо пробовал, а затем ушел в свою комнату. Там он провел приблизительно два часа, на этот раз раздумывая о том, чем могла заниматься Безликая Семерка и какие могли быть ее мотивы. Но к определенному выводу он не пришел, потому как часто его мысли постепенно отдалялись от сути, что он сам иногда не замечал. Задумывался он о разных проблемах и дилеммах, но исключительно близкими и волнующими его. Это была как игра в в пинг-понг: он задавал себе вопросы о жизни и смерти, на которые сам же и пытался ответить, часто не давая определенного ответа.
Вообще, Планку было не чуждо размышлять о когда-то совершенных ошибках, он, можно сказать, был мечтателем, который пытался все время изменить в себе что-то, хоть и понимал, что это к чему-то значительному в настоящее время, скорее всего, не приведет.
Пожалуй, ничто так не волновало Планка, как судьба тех, кого он больше не сможет увидеть. Время от времени он продумывал различный ход событий; как бы по-другому он мог поступить в тот последний день?
Примерно в полдень товарищи вышли из дома и направились к Донлону, а через десять минут были уже у самого участка. Он, как в любой другой день, охранялся двумя угрюмыми сторожами, которые, похоже, так и не выспались после новогодней ночи. У каждого в одном кармане был кольт и по ножу во втором, поэтому связываться ними было не самой лучшей идеей. Здание было скромным, какому и полагается размещаться в отдаленном городе с населением в несколько тысяч человек. В нем было два этажа, но оба небольшие, на первом этаже располагались комнаты высокопоставленных лиц, где, если им было угодно, они могли взять показания, и комната для допросов, а на втором этаже бывали только сами блюстители закона, потому никто кроме них даже представления не имел что там творится.
Сол сперва из вежливости постучался, а затем, не дожидаясь пока кто-нибудь откроет, сам отворил дверь и ступил в входную комнату, захватив за плечо Джеффа. Второй, зашедши, изумился всему происходящему: два полицейских играли в карты, другой, судя по всему, хмельной, полулежа на единственном в холле стуле, изучал с необычайным интересом недавно выданную ему полицейскую дубинку, третий – имитируя рабочий процесс, издали наблюдал за игрой первых. Лишь единственный человек порядочно выполнял свою главную обязанность – встречать и вселять надежду в пострадавших, что посещали это место только в крайних случаях. Этим человеком был никто иной как Джон Донлон, который важно стоял у входа и задумчиво глядел куда-то в стену.
– Здравствуйте, сэр!
– А-а, что за черт!? – испугался он. -А, это ты, Сол. Мы ведь недавно виделись, что-то случилось? Кто это с тобой?
– Это мой друг – Джефф Паркинсон. Он никогда не был тут, и я решил взять его с собой, показать, что значит “криминальная жизнь”!
– Ха-ха! Криминальная жизнь уже давно не та. – начать вспоминать Донлон. -Вот десять-пятнадцать лет тому назад, когда я был еще очень молод – вот тогда-то я ездил по городу и выискивал преступников один за одним. А сейчас что? Максимум один жулик в две недели. Ну… если повезет, может какие-нибудь грабители и посерьезнее, как сегодня, например.
– А у вас сейчас обеденный перерыв?
– Нет, ни в коем случае! Перерывов у нас не бывает, мы ведь настоящие профессионалы!
– А что тогда вон те делают? – указал на играющих Планк.
– Они… да так… в карты играют, я что, помешать могу что-ли? Ну захотели поиграть, пусть и играют. Пойми, юнец, наша жизнь уже ничего не стоит. Эта форма, эти машины, звания – все это исключительно для вида.
– Почему же тогда вы не уезжаете отсюда, чтобы опять начать насыщенную жизнь?
– Я предан этому месту, я работаю здесь дольше любого другого и ни за что не уеду. – настойчиво, но с тоской сказал Джон и утих.
Наступило молчание, продлившееся несколько минут. На протяжении них можно было только услышать недовольные возгласы одного из игроков и радостные восклицания его противника.
– Зачем вы пришли? – успокоившись, спросил шериф.
– Мы хотели познакомиться с Миком Бенсоном, о котором вы говорили сегодня утром. – немного растерянно произнес Сол.
– М-и-и-и-к! – прокричал шериф.
Тут же с лестничного прохода выскочил мужчина лет тридцати. У него были длинные закрученные усы, зеленые глаза и вздернутый нос. Остальные черты лица были, можно сказать, милы, и ничем не подозрительны. Кроме того, он был достаточно высок и потому смотрел на всех слегка с высоты, что придавало и без того уверенной персоне еще большую решительность. На нем была черная рубашка и брюки, а также пояс, закрепляющий оружие.
– Да, сэр! Новое задание? – спросил он, подойдя к Донлону.
– Нет, Бенсон, тут пришли наши постоянные гости, и они хотят узнать о тебе побольше.
– О, да, конечно! Я полагаю, это вы, правильно? – обратился Мик к стоящим у двери ребятам.
– Да, сэр, можете ли вы рассказать о том как вы здесь оказались, о своей должности, и, может быть, кратко о своем прошлом?
– Разумеется, но все по порядку: до прибытия сюда я жил в городе, что находится очень и очень далеко от этого места. Точнее, я жил в деревне неподалеку от того города, но это не суть важно. Весной четыре года назад я приехал сюда, чтобы наконец-то устроиться на работу, поскольку в моем прежнем месте проживания конкуренция была невообразимая. Так, проработав не в одном городе, я, как мне кажется, наконец нашел тот самый, где смогу приносить наибольшую пользу. Теперь я местный детектив и помощник шерифа. Я буду заниматься расследованием крайне серьезных дел, если, конечно, мне будут позволять это делать. У меня есть доступ к информации обо всех проживающих на улице, кто куда выезжал и заезжал. Отчеты ведутся каждый день, и, поверьте, ни один злодеятель не сбежит от меня. – заключил, хитро приподняв брови, Бенсон.
– Вы сказали у вас есть доступ к информации о всех жителях. Можете ли вы нам тогда сказать, где живет мистер Стив Лоун. – спросил один из приятелей.
– Стив Лоун? – озабоченно неожиданным для него вопросом спросил Бенсон.
– Да, он вроде бы живет на нашей улице.
– А зачем вам это знать? – продолжил настаивать на своем тот.
– Мик, им просто интересно в каком доме он живет, назови улицу, дом – и все. – повелел Джон.
– Сейчас посмотрим. – тот достал из кармана свой блокнот и начал листать его в поисках нужной фамилии. -Да, вы правы, ваша улица, дом номер девять. Вот видите – теперь вы точно уверены, что ни один из преступников от нас не уйдет! – оптимистично воскликнул помощник шерифа и убрал обратно свою записную книжку.
Все они обменялись несколькими приятными друг другу фразами, как принято при первых встречах с незнакомцем, затем попрощались и каждый пошел куда ему надо. Наши герои вышли на улицу и на пару секунд остановились.
– Исчерпывающая у него история, не так ли, Джефф? – спросил Сол у своего друга.
– Определенно… – ответил Паркинсон и потопал к дому, а за ним вприпрыжку поспешил и Планк.
Весь оставшийся день Джефф обдумывал как бы им лучше допросить Лоуна, пока Сол просто развлекался и наслаждался жизнью в предвкушении следующего шага к раскрытию дела. Паркинсон был не только сообразителен, но и любопытен и предусмотрителен, как его сестра – ему было важно знать все обстоятельства ситуации. Поэтому он незамедлительно предложил Солу идею сперва тщательно осмотреть дом свидетеля хотя бы снаружи, на что получил его одобрение. Они обсудили план и решили – на следующий день в семь часов вечера, на закате, у дома номер девять.
Никогда раньше я и не воображал, что буду заниматься расследованием столь непонятного и мистического дела, а сейчас, кажется, нахожусь в опасной игре, где проиграет тот, кто будет медлить. Любое малейшее замедление может привести к глобальной катастрофе, а любая ошибка может стоить нам провала всего расследования! Эта гонка за справедливость – единственное, что дает мне возможность жить так, как я желаю.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Глава 2
Ничто так не могло вдохновить моего напарника, как мое одобрение его идеи. Как мне показалось, именно с того момента он начал интересоваться делом настолько же сильно, насколько и я. Думаю, тогда и началась наша история расследования этого загадочного дела, которое с каждым днем становилось лишь непонятнее и расплывчатее. Мы знали всю улицу наизусть, каждый дом был нам знаком, поэтому расположение нужного нам дома было известно,
что намного упрощало его обыск.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Наступил тот самый день, когда задуманный юными детективами план по изучению дома должен был осуществиться. Они знали, что каждый вечер Лоун куда-то уходит, закрывая за собой входную дверь, но оставляя одно из окон, направленных в сторону леса, открытым, скорее всего, чтобы комната освежилась. Оно располагалось на втором этаже, поэтому забраться туда было непросто, однако с наружней стороны стены были уступы, по которым можно было до него добраться. Еще было известно, что в доме никто другой не живет, так как, уходя, Стив выключает свет во всех комнатах. Последнее, что удалось выяснить – это то, что в доме был чердак, потому что регулярно по утрам можно было услышать какие-то шаги, доносящиеся из-под крыши. По всем этим данным можно было сказать, что дом этот ничем не отличался от самых обыкновенных, что тихо и мирно ютились на улице. Последние Сол знал как свои пять пальцев, поэтому был уверен в плане как никогда раньше, а если учитывать, что с планами в прошлом он сталкивался чуть ли не каждый день, то можно было считать его почти идеальным.
Перед самым выходом друзья опять повторили план, собрались с силами и вышли из дома. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и было похоже на то, что Лоун уже ушел. Они еле слышимыми шагами пробрались за дом, где, как и предполагали, увидели распахнутое окно, а под ним – как будто бы специально выложенный ряд выступающих вперед кирпичей. Джефф пошел первым: одной рукой он схватился за дождевую трубу, а другой за первый уступ, и начал лезть вверх. До заветного окна от земли было примерно пять метров, что несколько пугало Паркинсона, но он уверенно продолжал взбираться все выше и выше. Вот он преодолел уже первый этаж, как часть одного из кирпичей, на которую Джефф опирался ногой, треснула и обрушилась на землю. Тот должен уже был полететь вниз головой вслед за обломком, но юнец не растерялся, быстро оттолкнулся другой ногой, подпрыгнул и схватился руками за отлив окна. Через секунду ничего не угрожало его жизни – он перелез через раму и очутился в спальной комнате. Сперва Паркинсон прислушался, а затем шепотом обратился к Солу:
– Давай, залезай! Это спальная комната, в доме вроде бы никого нет.
Планк аккуратно преодолел пару метров и затем, при помощи Джеффа, тоже попал в комнату.
Она была мрачна и в ней практически ничего нельзя было разглядеть, ибо попадало в нее крайне мало света. Напротив окна стояла дверь, поэтому ее очертания были еще немного различимы. Джефф тихо открыл дверь и собрался идти в другую комнату, как вдруг Сол удивленно воскликнул:
– У него в шкафу револьвер! Мы имеем дело не с таким простым, как мы думали, человеком.
– Что? – обернулся другой. -Зачем он его там прячет? Ладно, нам надо идти дальше, нет времени уделять этому слишком много внимания и времени. В конце концов, у каждого здесь припрятано по два пистолета в доме. Давай как мы договаривались: ты идешь на первый этаж, я обыскиваю этот. Сначала проверяй то, чего бы не стал проверять, а лишь после этого – все остальное.
Планк отправился вниз, а Джефф остался изучать комнату, в которую вошел. Они сначала проверили видные места, а затем приступили к более затаенным: к полкам, различным тумбам, шкафам. Ничего существенно заинтересовавшего их они не обнаружил, поэтому решили, что уже самое время покидать дом. Планк поднялся по лестнице и подошел к Паркинсону, стоящему у самого окна. Внезапно из-за угла вышел полицейский. Солу не было знакомо его лицо, поэтому он моментально скрылся за стеной, что повелел сделать и своему напарнику. Незнакомец обернулся в сторону дома и остановился. Он несколько секунд подозрительно безостановочно смотрел на стрелку тикающих часов, а затем пошел дальше, будто ничего и не видел.
– Он ушел, нам надо бежать пока не поздно.
– Точно ушел? – переспросил Джефф.
– Точно. Давай, вперед!
Через несколько минут в дом вошел Лоун. Товарищей к этому времени уже и след простыл, а вместе с тем исчезли и все улики их пребывания в доме.
Вернувшись, друзья первым делом начали обсуждать все произошедшее.
– Что ты заметил? – спросил Сол у Паркинсона.
– Различные письма и ключи, больше ничего.
– Понятно, – сказал Планк, записывая сведения в книгу, -Я обнаружил печатную машинку, поэтому делаю предположение, что он автор или, возможно, журналист.
– Угу. – согласился Планк.
– Я так понимаю, никто из нас больше ничего необычного не увидел.
– Да, судя по всему так. – подтвердил Джефф.
– Тогда надо подготовиться к допросу. Мы уже хорошо знаем его дом, поэтому нахождение там не станет для нас проблемой. А вот что будет действительно сложно, так это произвести сам допрос. У нас нет никого, кто бы мог его провести? – задумался Сол.
– Нет, но у нас есть улики, не выгодные для Лоуна. – с намеком предложил Паркинсон.
– Ты предлагаешь поставить его в такое положение, чтобы он казался виновным?
– Именно! Но это только для того, чтобы он нам все рассказал, мы ни в коем случае не будем ему этим угрожать.
– Это хорошая идея. Но что, если он не придаст должного внимания уликам и просто выгонит нас?
– Я не думаю, что человек, если он в своем уме, станет выгонять людей, которые имеют весомые показания против него.
– Но только если он в своем уме. Предлагаю завтра в полдень. Любой день малейших замедлений может привести к полному провалу всего дела. – настойчиво произнес Сол.
–Завтра в полдень. – кивнул головой второй и ушел в свою комнату.
Ровно через час, когда уже было довольно темно, послышался чей-то стук. Паркинсон быстро подошел к двери, отворил ее, но никого не увидел. Затем он посмотрел вниз и заметил небольшую бумажку, лежащую на траве. Он подобрал ее и увидел надпись, как будто нацарапанную каким-то острым предметом. На буквах были разные неаккуратные завитки, линии их неожиданно прерывались, поворачивали и некоторые даже доходили до края листа, будто падая в бесконечную пропасть с обрыва. Джефф быстро прочел записку, но она его нисколько не испугало и не вызвала подозрений – такие явления были не редкостью. “Наверное, опять кто-то пытается нас запугать”. – подумал он, выбросил записку в первую попавшуюся урну и решил никому об этом случае не говорить.
На ней было начеркано:
“Уезжайте из города. Немедленно!”
***
Вечер сменился ночью, удивительно темной ночью. Во время нее можно было наблюдать полнолуние, в которое различные преступники, желающие быть похожими на героев эпоса, любили совершать свои черные делишки, так как считали это лиричным и несколько поэтичным, поэтому ожидать, что ничего не произойдет, было довольно опрометчиво. На удивление, эта ночь хоть и была богата на преступления, пролетела незаметно. Первый солнечный свет ознаменовал приход нового дня.
Сол проснулся рано, поэтому к восьми часам был уже полон сил. Он не сразу вспомнил о чем договаривался с Джеффом, поэтому сначала решил выйти на улицу и, может быть, если удача повернется к нему, кого-то обворовать. Он взял самодельную побрякушку, чтобы, в крайнем случае отвлечь нежелаемых наблюдателей и отправился на поиски сокровищ, как он сам любил называть свое увлечение.
Весь город опять был смятен: кто-то бежал на работу, кто-то метался между купеческими лавками, а кто-то пользовался этим и незаметно продумывал свой хитроумный план, как например, Планк. Он прибежал на площадь, спрятался за бревнами, за которыми должны были вот-вот приехать местные крупные торговцы деревом, и стал пристально смотреть на всех, тратя на одного человека примерно по пять секунд. За это время он мог понять куда направляется человек, какой у него настрой, каков шанс украсть у него что-то и иногда даже какая у него должность. Внимание Сола привлек один покупатель, который яростно спорил с купцом. Даже на расстояние в десять метров можно было услышать их гневные возгласы. Планк начал внимать их разговору, чтобы понять о чем идет речь:
– Оно должно стоить вдвое меньше! Я не вижу в нем ничего необычного – кольцо как кольцо!
– Вы не понимаете, оно сделано из настояще…
– Это обычное кольцо, вы не можете продавать его за такую большую цену!
– Но поймите, я не могу продать вам…
Вдруг в поле зрения юноши попалось то самое кольцо, о котором велась речь. Оно было точно из серебра и с искусно обработанным изумрудом, лучи в котором преломлялись и отражались в разные стороны. “Откуда он его достал?” – именно эта мысль затаилась бы у каждого, кто увидел это украшение у простого купца. Страсть к блестящему у Сола появилась еще с раннего детства, и он не мог упустить такой шанс заполучить столь редкую драгоценность, а потому выпрыгнул из-за укрытия и устремился в сторону ценности. Он подбежал к ларьку и понял, что рядом много людей, которые с легкостью обнаружат его, поэтому, долго не думая, бросил свою погремушку в противоположную сторону от палатки, где располагались другие магазины. Все как один обернулись, а Планк неуловимо схватил кольцо и побежал со всех ног меж толпы, преодолевая любые препятствия на своем пути. Не прошло и десяти секунд, как сзади него послышался жалобный крик торговца, ищущего свое кольцо, которое теперь для него ничего не стоило. Но Сол уже бежал своей дорогой навстречу новым приключениям, а точнее – к своему дому, где его ожидал верный друг.
По прибытии домой Планк принялся записывать все важные детали в книгу, пока он не забыл всю суть его похождений. Он давал сугубо важную информацию и описывал только те моменты, которые, как он считал, имели наибольшее значение и влияние на весь процесс расследования. Сол представлял и воспринимал свое детище как подсказка, своеобразный набор улик для других смельчаков, что захотят раскрыть дело о Безликой Семерке, и еще никогда не задумывался о том, что его труды станут финальной точкой для существования окутанной тайной группировки. Он никогда даже не задумывался о полном завершении дела, так как понимал, что распутать клубок нескончаемой нити исходя только из слухов практически невозможно. Планк был красноречив и использовал слова исключительно литературные, избегая всяческих неподобающих выражений, чтобы приблизиться к максимально научному и в некоторых случаях публицистическому стилю. Он повествовал о каждом событии строго по хронологии его происхождения, сохраняя всю ясность туманного положения дела.
И пусть иногда все обстоятельства склонны помешать тебе, ты никогда не должен забывать, что если ты остановишься, то все проделанное до этого вмиг станет ничтожным.
Пусть эта мысль и кажется немного посредственной, я убедился в этом на примере
одного человека, с которым мне пришлось столкнуться.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Без четверти двенадцать Сол и Джефф были полностью готовы, но следуя по своему плану, они решили дождаться ровно полудня, заняв себя безотрадным наблюдением за небогатой в городе природой, предстающей в виде нескольких кустов и все того же одинокого кизила.
Пробил час. Минутная стрелка часов совпала с часовой, и через семь с половиной минут друзья стояли прямо перед дверью тихого дома. Теперь, когда они находились ровно перед ним, он казался намного выше и загадочнее, чем прежде, но ничто не могло испугать их в тот момент. Сол трижды позвонил в дверь и стал дожидаться, пока кто-нибудь не откроет. Не прошло и пяти минут, как дверь с противным скрипом распахнулась, а за ней показался пожилой человек.
На вид он был человек недобрый, суровый, не желающий иметь разговор с неизвестными ему подростками, и вообще казалось, что он проклял все на свете еще очень давно. Однако янтарные глаза его были бесконечны и, что называется, умны и веселы. Он басом начал:
–Здравствуйте, вы, наверное, ошиблись домом…
–Ни в коем случае, сэр. Вы ведь мистер Лоун, да?
– Так, и что дальше?
–Мы пришли к вам с довольно серьезным делом, о котором вы возможно уже и позабыли. – настойчиво начал в ответ Планк.
– Хватит с меня этих шуток, детишки. До свидания и счастливого денечка! – чуть было не закрыл дверь старик, посчитавший все это несерьезным, но Джефф успел своей проворной ногой заполнить место между ней и стеной.
– Вы, кажется, нас не так поняли, сэр. Мы пришли по делу о Безликой Семерке.
– Не смешите меня! Уже прошло больше пяти лет, а кто-то до сих пор помнит об этом? – чуть более озабоченно сказал тот.
– Разрешите нам войти, и вы нам все расскажете.
– С какой стати я должен вам что-то рассказывать? – возмутился Стив.
– У нас есть весомые показания против вас.
Тут пожилой мужчина будто прозрел, его губы стали дергаться, а речь стала менее понятной, однако он, сохраняя уверенный вид ответил:
–Л-ладно, не знаю зачем вам вся эта информация, но так уж и быть, зах-ходите.
Ребята вошли в полутемный дом, и Лоун громко хлопнул дверью, будто хотел напугать своих нежданных гостей. Лишь одна лампада на небольшом круглом столике горела в гостиной, а среди всего мрака были видны только контуры почти неразличимых предметов мебели.
– Что ж, давайте по порядку, – начал Планк. -В семьдесят девятом произошло убийство, которое многие связывают с появлением в том же году некой Семерки, о которой, мы полагаем, вы слышали и не раз. Так вот, на месте происшествия были обнаружены следы, которые протягивались по лужайке вплоть до начала дороги, перейдя которую можно было наткнуться на ваше жилище. Затем они резко обрывались, но это неудивительно – машины ездят по этой дороге каждый день десятки раз, а с момента преступления до попадания известия в массы о замеченных следах прошло ни много ни мало три часа. Это пока все, что мы знаем, но надеемся, что вы сможете рассказать нам поподробнее о том, что произошло в тот ужасный день.