Прощеное воскресенье

Ей хватило бы гордости порвать с ним раз и навсегда, но была одна веская причина: Ульяна хотела ребенка. Ради него она дважды возвращалась к Игорю. Марине, которая очень удивлялась, что они то ссорятся, то мирятся, она сказала прямо:

– Как мне проверить эффективность лечения без полового контакта? Что мне, ловить случайного мужика или идти на искусственное оплодотворение? Конечно, я хотела бы помириться с Игорем, но не прежде, чем он навсегда завяжет со своими похождениями. Первый раз я думала, что полгода – срок достаточный, он все осознал. А он, оказывается, только перерыв себе устроил. Да, я его люблю, но себя уважаю, и ноги он об меня вытирать не будет. Если он это поймет и примет, мы будем вместе, если нет – нет. Хотя как альтернатива искусственному осеменению, он мне больше нравится. Надо только успокоиться и не рвать себе душу каждым его заходом. Пусть пока думает, что мне это фиолетово: спарились – и разбежались. Но если профессор твоей мамы мне не поможет – буду лучше онанизмом заниматься, чем снова лягу с мужиком.

Всемирно известный профессор, светило медицины, к которому записала Ульяну Елена Алексеевна, раз в месяц вел прием в центре «Здоровье семьи». Он выслушал Ульянку, внимательно изучил пачку бумаг и бумажек, что скопились у нее за три года «хождения по мукам». А потом назначил свое лечение. Ульянка боялась сглазить, но профессор считал, что ее мечта вполне может осуществиться, надо только немного терпения. А терпеть Ульянка могла.

Пора уже опять мириться с Игорем, в третий раз. Этот лицемер подкатывался с извинениями, мол, она неправильно его телефонный разговор поняла. Врет, но придется сделать вид, что простила. Но сегодня, после посещения коттеджа, настоящего семейного гнездышка Марины с Андреем, обида кипела в груди, и Ульяне невыносимо было даже видеть Игоря. Стоит ли так мучиться, может лучше смириться с одиночеством и жить одной? Лечение до сих пор не помогло, профессора тоже ошибаются. К большому облегчению Ульяны, Игорь отбыл в налоговую, и остаток дня она проработала без лишнего напряжения.

Проводив Ульяну, Марина решила, что сегодня никаких событий больше не будет, но вдруг позвонила тетя Катя из Новосибирска. Голос ее звучал громко и отчетливо, как из соседней комнаты. Задав обычные вопросы о здоровье Марины, ребенка и других родственников, тетя Катя умоляющим тоном попросила:

– Марина! Не могла бы ты приехать к нам в гости? В эту субботу будем отмечать мой юбилей – сорок пять лет.

Марина даже онемела от такой просьбы.

Тетя Катя продолжала уговаривать:

– Приезжай дня на два или на три, как сможешь, погости у нас. Морозы кончились, не бойся, у нас сейчас погода почти как в Москве. А мы тебя прямо в аэропорту встретим на машине. Я буду в отпуске, помогу с ребенком. Так что, приедешь?

– Я не знаю, я не планировала никуда ездить, Сашенька еще такой маленький.

– Да, я знаю: месяц и неделя всего. Но Вася тоже дома будет. А он так хорошо умеет нянчиться, ты непременно оценишь.

Голос у тети Кати, как всегда, был бодрый, но Марина почувствовала тревогу.

– Что-то случилось?

Тетя Катя помолчала, а затем осторожно сказала:

– Лучше бы ты приехала. Попробуй, может, выберешься к нам?

– Хорошо, я подумаю, с Андреем поговорю.

– Вот и ладно. Конечно, посоветуйся с мужем. А насчет нас не сомневайся, все сделаем, чтобы ты у нас не устала, а отдохнула.

– Я позвоню Вам.

– Звони, Мариночка, в любое время дня и ночи звони. Мы с Васей будем ждать, – тетя Катя запнулась, и продолжила. – Марина, только ты не говори, пожалуйста, Пете, что мы тебя позвали. Пусть думает, что ты сама захотела к нам съездить, чтобы погостить и проветриться.

Марина заходила кругами по комнате. Что же могло приключиться у тети Кати? Как можно приглашать ее в гости из Москвы в Новосибирск с таким малышом? И еще она просит не говорить своему сыну Пете. Значит, случилось нечто серьезное. «Кто-то чем-то смертельно болен? Дядя Вася? Соня? Мишутка? Петя замешан в коррупции? Да что же у них там творится?!»

Тетя Катя доводилась Марине и Маше троюродной теткой. Папина мама Анна Петровна и Катина мама Таисия Тимофеевна были двоюродными сестрами. Они дружили с детства, живя в маленькой деревне Толмачево вблизи Новосибирска. С давних пор семья Белых поддерживала родственные отношения с семьей Кати, чему очень поспособствовали три поездки Марины в Новосибирск. Поначалу мужья Марины и Маши подшучивали на тему своего родства с семьей Кривощековых из Новосибирска. Кем же им приводится сын троюродной тети жены – Петя? А жена Пети, Соня? А его сын, Мишутка? Но, побывав в гостях у Кривощековых в Новосибирске, Андрей и Олег забыли о своих каверзных вопросах. Гостеприимство Кривощековых, с пирогами, задушевными беседами, застольными песнями, искренней радостью от приезда гостей – все это задвинуло в дальний угол размышления о степени родства. И Андрей, и Олег – оба признали Кривощековых родней.

Катя несколько лет зазывала в гости в каждом письме Николая Николаевича и Елену Алексеевну, пока они не выбрались в прошлом году на праздник, посвященный юбилею школы и открытию мемориальной доски в честь ее первого директора, Анны Петровны Белых. Марина помнит, сколько было впечатлений. Папа ругался, что новые «высотки» совершенно испортили самобытный архитектурный ансамбль Новосибирска, каким он его помнил. Николай Николаевич умилялся каждому сохранившемуся старому зданию и снимался на его фоне, а возле родного здания бывшего Сибстрина снялся не менее десяти раз. А мама восхищалась Мишуткой и завидовала тете Кате, что та уже стала бабушкой. На прощанье с москвичей взяли обещание приезжать в гости хоть в три года раз.

И сибиряков всегда встречали в Москве по-родственному. Правда, в Москву пока приезжали только молодые Кривощековы: Петя и его жена Соня. Тетя Катя, как говаривала она сама, была тяжела на подъем. А дядя Вася работал машинистом электровоза, водил грузовые составы на Восток, и его в дорогу сдвинуть было и вовсе невозможно. Зато Петя несколько раз по делам заезжал в столицу, он работал в прокуратуре, в следственной бригаде.

Марина сначала подумала, что путешествовать с полуторамесячным ребенком невозможно. Потом начала сомневаться. А может, ничего тут страшного: три часа лета, почти как в Коломну съездить. К тому же, ее обещают и встретить, и проводить, и понянчиться. В голове непрерывно крутилась фраза тети Кати: «Не говори Пете». Значит, у Петра какие-то неприятности, и не просто неприятности, а нечто, требующее беседы с тетей Катей с глазу на глаз, какое-то тонкое и деликатное дело. Причем дело это, во-первых, очень серьезное, иначе бы тетя Катя не попросила сейчас о помощи, а во-вторых, не опасное для Марины. «Для погони по крышам и перестрелки я сейчас не подхожу», – усмехнулась Марина. Когда приехал Андрей, она уже составляла на ноутбуке список, что надо взять с собой в дорогу для себя и для Сашеньки, какие купить подарки и сувениры.

Андрей начал с того же: «Это невозможно – путешествовать одной с таким ребенком». Марина улыбнулась и начала излагать мужу свои доводы.

Марина прилетела в Новосибирск в субботу утром. В аэропорту ее встречал не дядя Вася, а отец Сони – Гриша, как его отчество Марина никак не могла вспомнить. Она и в лицо бы его не узнала, если бы с ним не приехала Соня. Снега в Сибири оказалось неожиданно много, нигде ни одной проталины, огород Кривощековых лежал весь в сугробах, а крыша дома была похожа на шляпку гигантского гриба. Дома она почти сразу угодила за стол, так как настало время обеда. Рядом с ней посадили Мишутку. Марина с удивление обнаружила, что троюродному племяннику уже три с половиной года, и он стал очень разговорчивый. «Только разговор этот не слишком разборчивый. Как это Соня разбирает его детский лепет?»