Кристина против Миллиардера

– Хорошо, – кивнула она. – Я могу идти?

– Иди, – отмахнулся я, и она зашагала прочь.

Я же погрузился в мысли о еде, готовясь напрочь забыть о существовании новой служанки.

– Термик, Термик, – неожиданно позвала она, уже стоя у входа в дом. – Пойдем покормлю.

Спящая собака мгновенно проснулась и, радостно виляя хвостом, слетела со своего лежбища в сторону Кристины. Они обе скрылись в доме, а я недовольно поджал губы.

Точно… Я же не кормил этого чертова пса с самого утра. М-да…

Ужин превзошел все ожидания, и я даже подумал, что смогу привыкнуть к новой прислуге, если ее мальчишка и правда не будет мешаться под ногами. Прекрасный вечер завершился несколькими важными звонками, приемом душа и крепким сном. Жизнь начинала налаживаться, даже несмотря на фееричный развод с благоверной.

И только утро напомнило, что проблемы никуда не делись.

Заливистый лай под окнами заставил взглянуть на часы, выругаться, подняться с постели и выглянуть на улицу. Терминатор, неблагодарное животное, носился по заросшему газону с высунутым наружу языком и пытался поймать рыжего мальчишку, с гоготом убегающего прочь. Траектория его движений резко менялась, будто пацан уходил из-под вражеского обстрела. Короткие ножки пса заплетались, он не поспевал за мелким, недовольно тявкал, но не оставлял надежды.

– Вот она! – остановившись, проорал рыжий чертенок, показывая замершему от усталости Терминатору кусок колбасы, зажатой между пальцами. – Хочешь? Хочешь? Хочешь?!

У меня дернулось левое веко, и в тот же миг псина сорвалась с места, чтобы с громким лаем умчаться за пацаном куда-то за дом.

– Тени! – громко сказал я. – Они должны быть невидимыми! Я не должен их слышать…

Резким движением руки закрыл окно и, подхватив смартфон с халатом, отправился искать нанятую девицу, чтобы сию минуту уволить!

– Кристина! – крикнул, стоя у веранды и задумчиво глядя на застеленный свежей скатертью стол.

– Я здесь, Артем Дмитриевич! – она появилась со стороны кухни. Снова в переднике.

– Что я вчера вам велел?!

– Завтрак подать к восьми. Сейчас только семь сорок. Но я уже все приготовила, и вот-вот накрою на стол. Кофе сварила, бекон поджарила. Сэндвичи, каша – все в наличии на ваш выбор, ведь вкусов ваших еще не знаю.

“Ты уволена!” – мысленно произнес я.

В то же время в нос ударил запах крепкого свежесваренного кофе.

– Подай завтрак на веранду, – сказал вслух, сам себе поражаясь. Продался за кружку бодрости!

Кристина моих мысленных мытарств не знала, потому и переживать ей было не из-за чего. Стоя напротив, она лучезарно улыбнулась, и я приметил маленькую задорную ямочку на ее левой щеке.

– Сейчас все сделаю, Артем Дмитриевич. Подождите минуточку, пожалуйста.

Она развернулась и быстрым шагом пошла назад. Я же смотрел на Кристину и думал о совершенно непристойном: насколько давно у меня не было женщины, если она, горничная и кухарка по совместительству, вызывает такой голод? И речь шла не только о желудке!

Постояв так около минуты, я решительно отправился в душ, чтобы вернуться к подносу, полному вкуснейшей еды.

Потерев ладони, я с нескрываемым удовольствием сел в плетеное кресло и закинул ногу на ногу.

– Ай! – закричало что-то оттуда, снизу.

– Черт! – вторил я, отскакивая и едва не падая. – Что за?..

Пригнувшись, обнаружил под столом рыжую макушку. Как только пацан понял, что я приподнял скатерть, сразу посмотрел на меня огромными глазами и… приложил палец к губам:

– Тщ-щ!

– Что?

– Тихо. Не ругайте громко, дяденька. Мама будет плакать, что я непослушный. Тихо ругайте, я послушаю.

Нахмурившись, я посмотрел на ладошку, закрывавшую щеку мальчишки.

– Я тебя ударил?

– Немножко. Ногой сюда. Но я не буду жалиться. Я у мамы сильный.

– Иди и приложи что-то холодное, – предложил я, хмурясь.

Чувство, когда на душе заскребли кошки, совсем мне не понравилось. Не хватало еще жалеть мелкого обормота, не умеющего себя вести!

– Кулицу? – серьезно уточнил малой.

– Чего?

– Кулицу наложу. Мама достала ее как лед.

– Угу.

Поднявшись, я придержал скатерть, и малой вышел с виноватым лицом. На скуле у него наливался синяк.

– Еще раз нарушишь мой покой, – я чуть пригнулся, грозно нависнув над пацаном, посмотрел в перепуганные серые глазенки, осознал, насколько он мельче и… закончил предложение совсем не так, как планировал: – Буду громко ругаться, и твоя мама снова заплачет! Так что думай, куда и зачем лезешь! Понял?

– Понял!

– Тогда почему ты еще здесь?! Сгинь!

Он побежал. И тут же из-под стола, едва не сбив меня с ног, промчался Терминатор, громко цокая когтями по плитке.

– Да будь оно все!.. – Прикрыв на миг глаза, я поднял голову и посмотрел на небо. Чистое, светлое, успокаивающее. Не хватало лишь хорошей музыки в тишине.

Присев за стол, я хотел было снова закинуть ногу на ногу, но воздержался. Цыкнув, отпил прекрасно сваренный, но уже остывший кофе, поел и отправился собираться в офис, взвешивая про себя необходимость этой троицы в моем доме: Кристины, ее мальца и пса бывшей.

И тут сработала древнейшая установка: не поминай лихо, говорили предки…

Смартфон озвучил знакомую мелодию, и на экране высветилась картинка, залитая мной недавно из сети – Горгона Медуза.

– Алло, – раздалось нетерпеливо из трубки, стоило ответить на вызов. – Артем!

– Лена, ты, я смотрю, осмелела? Или свита адвокатов стоит рядом и диктует, что говорить?

– Заткнись, Орехов! – Я представил лицо бывшей, когда она это прошипела, и усмехнулся. – Мне нужно знать, как там Термик?! Ты бесчувственная скотина, и я не сомневаюсь, что малыш страдает! Верни мне пса!

– Отдай мне акции.

– Негодяй! Я просто забрала свое!

– Милая, мне не нужен особняк, который ты отцапала, не нужна прислуга… Они все равно уйдут, когда поймут, что без меня ты ноль и платить тебе им нечем. А акции ты вернешь! Или я продам фирму Марату, он давно мечтал быть твоим партнером хоть в какой-то сфере.

– Он разорит фирму!

– Оно того стоит, детка, – я улыбнулся. – Можно пожертвовать одной из контор ради удовольствия. А с тех пор, как ты всадила мне нож в спину, твои страдания – мое удовольствие.

– Я ненавижу тебя, Орехов! Когда ты стал такой бездушной тварью?! Отдай мне пса!

– Акции, Лена…

Она разрыдалась. Громко, с надрывом. И я понял, что бывшая снова пьяна, с самого утра.

Раздраженно сбросив вызов, я на миг задумался, почему бабки, посыпавшиеся на нас как из рога изобилия однажды, дали мне возможность подняться и развиваться, а ей позволили лишь падать. Все ниже и ниже… Как той старухе из сказки о рыбаке и рыбке.

Где-то в доме залаял пес, и я вздрогнул, возвращаясь из безрадостных мыслей. Поморщился. Ненавижу шум. Может, и правда отдать ей собаку? И черт с ними, акциями, пусть довольствуется и этим куском пирога.

Кристина

Как и велел Артем Дмитриевич, ровно в полдень на кухню заявился охранник Сергей и хмуро выдал:

– Я сейчас в город, собирайся, захвачу тебя. Заодно и продукты купишь.

Покосившись на Максима, который как раз рисовал каляки-маляки в альбоме, я поняла одну важную вещь: даже в столь большом доме оставить ребенка мне было не с кем.

– Максимка поедет с нами, – безапелляционно заявила я, на что Сергей безучастно пожал плечами и, сверкая гладко выбритой лысиной, вышел из помещения.

Типичный тупой качок…

Хотя я могла и ошибаться, но весь вид охранника так и тянул назвать двухметрового амбала лихим бандюганом. Речь у него была скупая, движения резкие и взгляд исподлобья.

В общем, Сергей ко мне дружелюбия пока не проявлял. Я же понимала: общий язык с ним найти необходимо, если хочу задержаться на этой работе. Лучше иметь в союзниках друзей, чем наживать врагов.

В результате через пятнадцать минут мы с Максимкой уже загрузились в большой черный джип на заднее сиденье. Я была вооружена обширным списком необходимых продуктов, а Максимка – игрушечным пистолетом.

А вот Сергей продолжал смотреть волком. Будто я как минимум виновата в чем-то ужасном. Хотела даже спросить, есть ли у нас какие-то проблемы, но взгляд охранника был так колюч, что решила лучше молчать. Иногда наблюдение – идеальнейшая тактика.

В итоге до города доехали молча. Так же молча посетили супермаркет. Сергей катил тележку, в которую я складывала продукты, а после рассчитался на кассе, вынув из кошелька две красные бумажки и забирая чек. Видимо, для будущей отчетности перед хозяином.

На обратном пути я все же не выдержала и заговорила. Тем более что уставший Максим прикорнул прямо в машине и теперь спал на моих коленях и не мог подслушивать.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила у охранника. – Я разве сделала что-то плохое?

Сергей поднял глаза от дороги и взглянул на меня в зеркало заднего вида.

– Я нормально на тебя смотрю, – игнорируя “ты-вы”, ответил он. – Как еще на тебя смотреть?

– Не знаю, – смутилась я. – Но мне показалось, что я и мой сын вам неприятны.

– Глупости. У меня у самого трое детей. Просто я впервые вижу такую безответственную мамашу, которая таскает сына куда попало, возит непристегнутым, и я уж не говорю про отсутствие детского кресла.

– Но… – попыталась было начать я и не смогла подобрать аргументов, оправдывающих меня.

Все было правдой. Какая же я глупая.

Сергей ехал аккуратно, не нарушая правила, а я рисковала жизнью сына, при этом даже не думая ни о чем таком. Просто нам почти не приходилось ездить в машинах и уж тем более иметь детское кресло. Пока я размышляла над этим, Сергей неожиданно начал ругаться, причем тихо и матом.

– Вспомни это самое, вот и оно. Стоят гады, как чуют, – притормаживая джип, бубнил себе под нос он.

Лишь взглянув в лобовое стекло, ощутила желание вжать голову в плечи.

Впереди стояли гаишники, и один из их уже качал своей палкой-махалкой в нашу сторону, приказывая остановиться.

– Приехали, мл*ть, – пробормотал Сергей, глуша мотор и опуская боковое стекло.

Доблестный страж порядка дошел до нас и представился сержантом Сидоровым. Сунув нос в салон, обвел все пространство взглядом.

– О-о-о, нарушаем, – констатировал он, сталкиваясь со мной взглядом. – Что ж вы, мамаша, ребенка своего не любите-то?

– Я очень люблю, – воспротивилась таким выводам я, но результата это не возымело.

Через десять минут мы отъезжали от поста грустные и с выписанным штрафом в пять тысяч. Мысленно я уже представляла, как эти деньги у меня вычтут с первой (пока не выданной) зарплаты. Это еще больше грозило подкосить мой моральный дух, но я уговаривала себя, что все решаемо и просто в следующий раз нужно что-то придумать, чтоб не попадать на штрафы. Например, найти, с кем оставить сына хотя бы на пару часов. Должны же будут рано или поздно в доме появиться и другие слуги…

– На тебе лица нет, – неожиданно отвлек меня Сергей. – Расстроилась?

– Угу… – буркнула я. – Просто из-за меня в итоге у вас неприятности, и Артем Дмитриевич будет зол.

– Что есть, то есть, – не стал утешать охранник. – Но, может, и обойдется. Ему редко есть дело до штрафов на тачку и расходов по содержанию дома. Слишком занятой для этого человек, да и бюджет предусматривает экстренные траты на форс-мажоры.

– Так вы ему не скажете? – с надеждой спросила я.

– Нет, конечно. В конце концов, мой косяк тоже есть: вообще вас в тачку посадил. Сам виноват. Так что иди работай спокойно дальше.

Я с некоторым облегчением выдохнула, но на душе все равно продолжали скрести кошки.

А после я решила, что раз все так сложилось, то у меня все равно есть шансы задобрить сегодня сурового босса. Да и Сергея отблагодарить.

Впереди меня ждали несколько часов варки настоящего наваристого борща и выпекание пампушек.

Артем

Часто я призадумывался, почему же наши отношения с Леной пошли наперекосяк. В какой момент все стало “не так”?

Мы поженились в студенчестве по “великой любви”. Конечно, не исключаю, что тогда просто гормоны кипели в нашей крови, но ведь было и еще что-то, кроме простой физиологии.

В те времена Лена была вполне хорошей девчонкой, про таких говорили “приличная”. Хорошая семья, правильные ценности, она всегда умела создавать вокруг себя уют и с удовольствием вила так называемое семейное гнездо.

Я же, как и подобает мужу, носил в него деньги, чтобы Лене было на что покупать новый гарнитур, подбирать красивые вазы, ну и прочие мелочи бытия.

Мне везло: деньги лились рекой, буквально с неба. Да, так тоже бывает. Конечно же, я впахивал, иногда не ночевал дома, и тем не менее, финансы доставались относительно легко.

Мы меняли квартиры на большие, машины на лучшие. Вскоре приобрели дом, за ним другой…

И у Лены появилось все, о чем только могла мечтать вчерашняя студентка.

Да. Иногда я изменял. Чисто случайно, ну а кто так не делает? Живут же миллионы, и ничего. Главное, я всегда возвращался к жене, да и она не святая. Была у нее интрижка, на которую я закрыл глаза, тем более что все потом и так прекратилось.

Несколько раз Лена заводила вопрос о детях. И в начале нашей жизни я был почти не против. Вот только ничего не вышло. Уже потом, когда бывшая жена выжрала мне мозг чайной ложкой и заставила пойти к врачу – просто посмотреть, – я узнал, что у меня не может быть детей.

Как пояснил доктор, это было последствием перенесенной в детстве болезни свинки, которая капитально аукнулась мне через столько лет.

Но я не расстроился, подумал, что все даже к лучшему. Детей в своей жизни я не представлял и даже думать не хотел, каким адом обернется вечно кричащий карапуз в доме.

В общем, все это я объяснил Лене с аргументами и попросил сделать правильные выводы. И, кажется, она поняла. По крайней мере, разговора о детях больше не было.

Моя жизнь относительно наладилась. Дома воцарилась тишина, жена успокоилась, правда, завела чертову собаку. Но с псом я смирился, даже с его гавканьем, скрипя зубами, можно было смириться. Если бы все так не закрутилось…

Я выходил из собственного офиса, погруженный в мысли о том, как же вышло, что в моем доме все же появился ребенок? Причем чужой и шумный.

Этот вопрос тревожил, а осознание, что сейчас приедет Сергей, чтобы забрать меня на машине и отвезти в дом, который уже не такой тихий, как раньше, бередило душу.

И ведь я сам виноват. Купился на обещание борща. Почему-то он в моем воображении был по вкусу точь-в-точь, как когда-то в детстве готовила бабушка, и, видимо, только этот “самообман” не давал мне с чистой совестью уволить Кристину и послать с чадом подальше.

– Орехов! – окликнул со стороны знакомый голос; я обернулся и увидел Лену.

Да что за день сегодня такой? То звонит, то лично приперлась.

Она вылезла с водительского сидения своего красного Порше и не очень ровно двинула в мою сторону. Неужели пьяная?

– Орехов! – взвизгнула бывшая, подходя ближе. – Я приехала за собакой. Отдай мне пса. Я сегодня была у нашего дома, ворота заперты, и я не смогла попасть внутрь, чтобы забрать Термика.

– Конечно не смогла. Я сменил все замки и пароли, – ответил, щурясь и рассматривая бывшую. – Только не говори, что ездила пьяная за рулем?

Лена фыркнула.

– Можно подумать, тебя это сильно волнует. Тебе на все, кроме себя, насрать, – выругалась она, залезая в сумочку и доставая сигареты.

Щелкнула зажигалка, и женщина с удовольствием затянулась густым ментоловым дымом.

Я же отвернулся. Ненавижу курящих баб. И Лене про это говорил неоднократно, но она предпочитала игнорировать.

Будто во спасение на стоянку заехал мой BMW. Сергей хоть и с некоторым запозданием, видимо, из-за пробок, но все же доехал до моего офиса.

– О, а вот и твой “отморозок” едет, – узнавая машину, отметила Лена и, тут же обернувшись ко мне, резко сменила тон на более ласковый. Видимо, решила выбрать другую тактику. – Артем, ну будь же человеком. У меня кроме этого пса никого в жизни нет.

Лена подошла ближе, положив руку мне на грудь. От нее пахло сигаретами и крепким алкоголем.

– Ну, Артем, – протянула бывшая. – Я прошу. Можно мы поедем сейчас вместе в наш старый дом? Я заберу собаку, переночую до утра, а после исчезну из твоей жизни.

Она говорила и смотрела на меня так жалостливо, что на миг я увидел в ней ту самую студентку, в которую когда-то влюбился.

Искреннюю, настоящую.

И сдался.

Надо ее отпустить, хрен с ними, с псом и акциями. Пусть идет все лесом.

Хотел сказать, чтоб садилась в тачку, даже дверь заднего сиденья открыл. Но что-то пошло не так.

Я даже не сразу понял, от чего хмурюсь. Моя машина не напрягала. Кожаные сиденья тоже были на своем месте. Диссонанс вносило совершенно не вписывающееся в картину мира детское кресло. Синее, с какими-то ремешками повсюду.

– Это что за х…ня?! – озвучила мои мысли Лена, вставшая рядом. – Орехов, ты оборзел?!

Я посмотрел на нее. Поймал себя на мысли, что надо успокоиться, но, увы, бывшая продолжила кричать, и самообладание меня покинуло.

– Сволочь! Ты говорил, что бесплоден! Навешал мне лапши, а сам бабу на стороне держал? У тебя ребенок?!

– Артем Дмитриевич. – Сергей, вышедший из авто, собирался что-то сказать. Наверное, объяснить явление нового кресла в моей тачке… Но было уже не до этого.

– Пошла вон! – Развернувшись, я посмотрел на Лену, чувствуя, как зверею. Никто и никогда не смел открывать рот и говорить со мной в том тоне, который спускался ей. Спускался раньше. Теперь между нами все закончилось, а значит, привилегий не осталось.

– Тема, – опомнилась бывшая, – ну ты чего? Я просто растерялась…

– Еще раз посмеешь приблизиться ко мне в таком состоянии – выкину твоего пса рядом с корейским рестораном. Поняла? Верни мне акции, протрезвей, и получишь собаку. Сергей, поехали.

– Значит, любовница? Ты – сволочь! – Лена отступила на шаг, пошатнулась и всплеснула руками, едва не упав. Засмеялась. – Какое же ты г…но, Орехов!

Я обошел тачку и сел с другой стороны, аккуратно закрыв дверцу. Сергей вернулся на место водителя, мягко тронулся и тут же притормозил, когда увидел Лену, выскочившую вперед. Та треснула ладонью по капоту и что-то прокричала.

– Вызови охрану. Ее больше не должны пропускать на территорию, – сказал я сухо.

– Сейчас.

Сергей не подал виду, если даже удивился моему решению. Любому терпению однажды приходит конец. Мое тоже оказалось на пределе.

Скандалить на глазах работников я не собирался. Меня знали как человека спокойного, пусть так и остается.

Сергей вышел из тачки и поманил охрану. Те быстро оказались рядом…

Лена кричала, извивалась и била ногами, как распоследняя идиотка. Зрелище выходило отвратительное и болезненное. До нашей встречи она была другой, испортившись уже после супружества.

Бред, который она несла, был слышен даже в машине. Мат, истерия, обвинения. Угрозы. Последнее зря.

Будь Лена поумнее, никогда не стала бы говорить то, что озвучила при моих людях. Во-первых, потому что я запомню и не смогу спустить на тормозах. Во-вторых, потому что использую это против нее.

– Простите за задержку, Артем Дмитриевич. – Сергей (один из немногих, кого Лена не смогла перекупить во время развода) снова вернулся на водительское место. – Пришлось немного помочь.

– Камеры работают? – уточнил я.

– Да, все записано.

– Хорошо. – Я достал смартфон и стал набирать сообщение адвокату. – Пора прекращать этот цирк.

Сергей промолчал, я тоже посчитал тему исчерпанной.

Тем более что на глаза снова попалось детское кресло.

– Теперь объясни мне, что это?

– Необходимые расходы, Артем Дмитриевич, – отозвался Сергей. – Ваша домработница всюду водит за собой ребенка. А я всегда за безопасность, вы же знаете.

– Она что, и по магазинам пацана с собой таскала? – поморщился я.

– Угу. В доме больше никого нет, одного его оставлять еще рано.

– Не везет мне с выбором женщин, – сделал вывод я. – Ни с женами, ни с любовницами, ни с домработницами. Все какую-то лютую х…ню вытворяют. Одна решила меня разорить, вторая – завести дополнительную интрижку, третья вообще круче всех отличилась со своим ребенком! Я все чаще думаю, что пора завязывать с добротой, она мне не по карману.

Сергей, не привыкший к столь откровенным излияниям души, усмехнулся:

– Кристина не так плоха. Да и мальчишка ничего, тихий такой, спокойный.

– Мне кажется, мы говорим про разных детей, – заметил я. – Тот, что живет в моем доме, кричит, играет палками в саду и дразнит Терминатора. Понимания и ответственности – ноль.

– Ничего, время это поправит, Артем Дмитриевич, а детство на то и дано, чтоб палками в саду псов гонять.

Я удивленно посмотрел на Сергея, а тот в свою очередь немного напряженно на меня.

– Простите, что-то меня понесло.

Промолчав, я вдруг вспомнил, что у него самого есть кто-то. То ли сын, то ли дочь. А может, и даже несколько! Сразу видно, кто свинкой в детстве не болел.

– Отдохну немного, – сказал вслух, опираясь на спинку сиденья и закрывая глаза. – Не гони сильно, я этого не люблю.

Кристина

То, что шеф приехал не в духе, я поняла сразу. Хмурый, с морщиной посреди лба, он прошел мимо меня, не сказав ни слова.

Я сразу решила, что Сергей все-таки рассказал про штраф, и опечалилась.

Неужели уволит? Или выговор сделает? Хоть бы выговором обошлось.

– Кристина!

Подпрыгнув, я побежала на зов, внутренне готовясь ко всему.

– Да, Артем Дмитриевич.

– Кофе.

Я потопталась в дверях спальни, обескураженная озвученной мыслью. Не сразу дошло, что это не нагоняй, а просьба. Точнее, приказ.

– Ну?

Орехов повернулся ко мне, расслабляя узел на галстуке. Пиджак он уже отбросил на диван.

– Какой вы любите? – спросила, выпрямив спину. Как в школе у доски, ей-богу!

– Черный с двумя кусками сахара. Как утром. Только горячий!

– Конечно!

Я выбежала из его комнаты и отправилась на кухню, массируя на ходу поясницу. Не девочка, блин, уже так выделываться и носиться. Хорошо бы он все-таки нанял еще кого-то. Хоть одного человека – и то помощь была бы неоценимая.

Кофе сварила быстро, попутно отчитав Максимку за то, что раскрошил хлеб в кухне, и велела никуда не высовываться.

– Дядя Монстр приехал? – понимающе ответил малыш.

– Он самый, – кивнула я, покосившись на дверь. Хоть бы никто не услышал, как я окрестила нашего благодетеля. – Помнишь? Он безжалостен и коварен. Заберет твои игрушки и не даст маме премию на новые, если ты не будешь хорошим мальчиком.

– Совсем как дед Мороз, – Максим спрятал за спину любимую машинку. – Только тот не отнимает ничего.

– А это – его злой двойник, – подтвердила я. – Ты все понял?

Максим кивнул.

– Ваш кофе, – спустя минуту я уже стучала в Ореховские двери, – сюда подать или в столовую?

Ответа не последовало. Стукнув еще разок, я с сомнением посмотрела по сторонам. Куда нести напиток? В кабинет? На лоджию? Так ведь остынет, если Артем Дмитриевич сразу его не найдет.

В общем, пришлось идти на крайние меры.

Стукнув еще раз для порядка, я вошла в спальню и прислушалась. Ну точно, из ванной комнаты раздавался плеск воды. Пан мыться изволит! А мне что же, так и стоять в коридоре?

Как жаль, что в доме нет опытных горничных, чтобы подсказали элементарное, например, как вести себя в таких случаях.

В итоге, решив, что хуже не будет, я прошла к столику у дивана и осторожно поставила поднос на него. Выйдет начальство, а напиток здесь! Вкусный, дымящийся… как сам Орехов после душа!

Последние мысли пришли в голову как раз в момент, когда я подняла взгляд и увидела Артема Дмитриевича. Абсолютно голого! Протирающего голову полотенцем.

– Ой… – проговорила, резко выпрямляясь, от чего спина снова немилосердно заныла.

Руки моего работодателя замерли, потом резко опустились вместе с полотенцем. Лохматый, мокрый, с легким парком, идущим от красивого тела, он выглядел изумительно. А вот смотрел так, будто хотел сжечь заживо.

– Кристина!

– Кофе! – перебила его я, ткнув в поднос пальцем и метнувшись к двери, щебеча на ходу: – И борщ могу погреть! Пампушки удались на славу!

– Что?!

– К борщу пампушки, Артем Дмитриевич! Из теста. С чесноком. Ну что вы? Я даже не смотрела на ваши!.. То есть, простите меня, я ведь просто тень… Ничего не видела.

Закрыв дверь, по инерции пробежала еще шагов двадцать, завернула за угол и… энергия кончилась, батарейки сели.

– Что ж такое? – хлопнув себя по лбу, проговорила вслух. – Как же я так умудряюсь? Что теперь будет?

Артем

Всякое в свой адрес слышал, но чтобы вот пампушками их самых называли, такое впервые.