Пепел в отражении

– На кого? – тут же переспросила Геля.

– На Александра, моего лечащего врача. Я тогда быстро потеряла сознание, но… мне кажется, это был он.

– Так, а ты его спрашивала?

– Да, но он так странно ответил, что…

Быстрый стук в дверь прервал ее рассказ, подруги обернулись к входу, дверь открылась. Вошедший Александр Николаевич остановился недалеко от них, внимательно оглядел всю собравшуюся компанию и вдруг улыбнулся, хотя его глаза оставались серьезными.

– Добрый вечер. Дарина Алексеевна, как самочувствие?

Дарина едва заметно покраснела, пока ее подруги с неподдельным интересом разглядывали внезапно появившегося хирурга, успевая при этом понимающе переглядываться между собой.

– Просто Дарина. – Александр кивнул. – Немного лучше.

– Голова кружится?

– Иногда. Еще ребра до сих пор болят…

– А Полина вам обезболивающее сделала? – он подошел к капельнице, проверил уровень подачи лекарств и увеличил его на пару делений. – Если боль слабее не станет, зовите.

– Александр Николаевич, а какие прогнозы? – вступила в разговор Яна, получив чувствительный тычок локтем от Гели. – Когда ее выпишут, что ей можно, что нельзя?

– Как минимум недельку вы еще здесь проведете, – ответил врач. – А вы проконтролируйте, чтобы она меньше двигалась, особенно после выписки. Сломанные ребра срастаются довольно долго, так что с вас, Дарина, полностью постельный режим. Посмотрим через неделю, что покажет рентген, а там уже решим, выписывать вас или нет, – он вдруг оглянулся на открытую дверь, будто чего-то ждал, потом снова взглянул на Дарину. – Вы не очень устали?

– Совсем нет, – недоуменно отозвалась Дарина.

Мгновение Александр задумчиво на нее смотрел, потом молча повернулся и отошел к двери, что-то тихо сказал, внимательно выслушал ответ. Выразительно округлив глаза, Яна глянула на улыбавшуюся Дарину, и она тихо хихикнула. Теперь точно подробных расспросов не избежать.

Между тем разговор в дверях продолжался. Геля вытянула шею, даже на цыпочки встала, чтобы разглядеть стоявшего в коридоре, когда хирург вернулся. За ним в палату вошел мужчина, при виде которого Дарина внезапно почувствовала, что ей не хватает дыхания. Ее подруги тоже оторопело замерли. Окинув всех пристальным взглядом, незнакомец остановился у изножья ее кровати.

– Дарина, это мой брат… – начал было Александр, но мужчина коротко коснулся его руки, и он умолк.

– Майор ФСБ Горский Марк Николаевич, – представился незваный посетитель, глядя на Дарину серо-голубыми глазами. – У меня к вам несколько вопросов.

На секунду Дарине показалось, что она вот-вот потеряет сознание, но наваждение быстро прошло, а мужчина перед ней остался.

Он был лет на семь старше Александра, и именно эта разница больше всего бросалась в глаза. В коротких темных волосах затерялись первые седые пряди, щеки и подбородок покрывала легкая щетина, от постоянно нахмуренных бровей осталась глубокая складка и пара морщин на лбу. В остальном они с братом были очень похожи: те же черты лица, прямой нос, глубокие глаза и один и тот же голос, от звука которого мгновенно становилось тепло.

Он продолжал молча смотреть на нее, будто чего-то ждал, а она не могла вымолвить ни слова. Перед глазами снова замелькала рухнувшая парковка и слабый свет от карманного фонарика.

– Дарин? – послышался рядом голос Гели. – Дарин, тебе плохо? Ты побледнела резко…

– Марк, это плохая идея, – громким шепотом сказал Александр, укоризненно глядя на брата. Марк смерил его уставшим взглядом. – Она еще слишком слаба, ей нельзя волноваться…

– Нет, все нормально, – проговорила Дарина, обращаясь скорее к майору, чем к подругам или доктору. – Я в порядке.

Марк спокойно взглянул на нее, слегка прищурился, явно над чем-то раздумывая, а потом вдруг повернулся к Яне и Геле.

– Вы нас не оставите?

– Не оставим, – неожиданно разозлилась Яна. Геля изумленно на нее вытаращилась. – Скажите, товарищ майор, почему ваша служба ничего не предприняла? Как этот маньяк сумел провернуть четыре операции подряд, и вы его до сих пор не взяли? Вы хоть что-нибудь для этого делаете?

– Яна…

– Нет, пусть объяснит! Ты чуть не погибла, черт возьми, тебя чудом спасли!..

Дарина наблюдала за Марком. Он как-то мгновенно помрачнел, словно сталкивался с подобными обвинениями почти каждый день, взгляд сразу стал холодным и колючим.

– Я попрошу вас еще раз, – с прохладцей в голосе повторил он. – Покиньте палату.

Яна демонстративно сложила руки на груди, будто собиралась простоять в этой комнате до конца своих дней, когда Геля вдруг тронула ее за руку и настойчиво потянула к выходу.

– Ян, пойдем. Не будем им мешать, идем, – она посмотрела на притихшую Дарину. – Мы будем в коридоре, потом увидимся.

– Лучше поезжайте сейчас домой, – предложил Александр. – Время посещений уже закончилось, а вашей подруге нужен отдых. Завтра увидитесь.

– Тогда проследите, чтобы она не слишком утомлялась, – попросила Яна, угрюмо глядя на Марка. Мужчина медленно кивнул.

– Это не займет много времени, не волнуйтесь.

Презрительно фыркнув, Яна взяла с тумбочки свою сумку, на прощание коротко сжала Даринину руку и вышла из палаты следом за Гелей. Дарина услышала, как подруги в коридоре начали спорить, но урезонить разбушевавшуюся Яну Геле так и не удалось.

Марк закрыл за ними дверь, и голоса сразу стихли. Вернувшись к ее кровати, он встал на то же место. Хмурый Александр отошел к окну – было видно, что ему эта затея не нравится совсем. Сама Дарина вдруг почувствовала себя неуютно. В душе росло чувство стыда за подругу, но винить ее было не за что. Однако Марк явно считал иначе: казалось, еще секунда, и в палате разразится буря.

– Это был ты… – словно со стороны услышала свой голос Дарина. Марк чуть сильнее нахмурился, и она вдруг заметила длинный порез над правой бровью. – На парковке. Это ты меня вытащил…

– Рад, что память к вам вернулась, Дарина Алексеевна, – заметил Марк, огляделся и подтянул к себе стул, стоявший возле стены. – Я уже сказал, мне нужно задать вам пару вопросов.

Почему-то столь тщательное соблюдение условностей ее взбесило. После всего пережитого обращаться к этому человеку по званию было как-то глупо, а слышать от него собственное имя и отчество просто неприятно.

– Но ты ведь стоял рядом, сам все видел, – медленно ответила Дарина, старательно контролируя голос. Марк будто что-то почувствовал, в глазах промелькнула усмешка, но он промолчал. – Я не знаю, что еще добавить.

– Перед тем, как потерять сознание, вы говорили, что видели человека.

Она вспомнила чуть не врезавшегося в нее мужчину. Кажется, она и впрямь говорила о нем перед отключкой, но подробности упорно не желали всплывать в памяти. Марк терпеливо ждал.

– Описать его сможете?

– Я… я плохо его помню. – Дарина зажмурилась, воскрешая образ в голове, но он рассыпался, как мозаика. – Темные джинсы, черная толстовка с капюшоном.

– А лицо? Рост, глаза, волосы?

– Кажется, темноволосый. Не знаю, мысли путаются, голова болит…

– Марк, хватит, – недовольно сказал от окна Александр. – Не забывай, что у нее сотрясение.

– У меня тоже, Саша, – оборвал брата Марк.

Дарина закрыла глаза, краем уха вслушиваясь в их перепалку. Разве так бывает?.. Она всю голову сломала, кто тот человек, который ее вытащил! Ее все время смущала та выдержка, с которой он держался там, под завалами, та сила духа и мастерство, с которым он ее осматривал. А он оказался фсбшником! Почти военным. Тем самым человеком, который посвятил жизнь борьбе с террористами, наркодилерами и контрабандой и знает об этом все. Когда последний раз ей так везло – если взрыв на подземной стоянке можно назвать везением?..

Прикосновение к руке заставило ее испуганно дернуться и открыть глаза. Марк стоял рядом с ней, касаясь запястья кончиками пальцев, серо-голубые глаза с тревогой вглядывались в ее лицо, словно он пытался найти ответы на вопросы, которые так и не были озвучены.

– Ты в порядке? – тихо спросил Марк. Дарина растерянно качнула головой.

– Да, просто задумалась…

Он тут же выпрямился, тревога из глаз ушла, сменившись легким беспокойством. Александр еще раз проверил капельницу.

– Все, Марк, на сегодня достаточно.

– Саш, две минуты, – попросил он. Хирург молчал. – Пожалуйста. Ты сам знаешь, как это важно.

Александр напряженно молчал. Желание выставить брата из палаты и дать девушке спокойно отдохнуть было просто неудержимым, но что-то не давало ему этого сделать. Он вспомнил о пострадавших, находившихся в соседних палатах, кто-то до сих пор лежал в реанимации, – и, подняв глаза на Марка, кивнул.

– Тот мужчина, вы видели, откуда он шел? – быстро заговорил майор. Дарина напрягла память.

– Кажется, с той стороны, где стояла машина, я еще подумала, что он водитель.

– Больше на парковке никого не было?

– Вроде нет. – Дарина внимательно посмотрела на мужчину. – Думаешь, этот человек устроил взрыв?

Марк не ответил, но по его молчанию Дарина все поняла.

На пустой парковке бомбу можно было спрятать только в машине – в той самой старенькой ладе, которую оставили на стоянке за углом от ее «жука». А тот мужчина… если он был владельцем машины, не знать о взрывчатке он просто не мог. А если не был, то что тогда он вообще делал на парковке?

– Если что-то еще вспомните, позвоните, – прервал ее размышления Марк, вытащив из кармана прямоугольник картона и положив его рядом с принесенной подругами сумкой. – Саша сказал, ваши документы были в машине? – она кивнула. – Придется восстановить. Я попробую ускорить процесс, но ничего не обещаю.

– Я просил ваших подруг найти копию вашего паспорта, – вспомнил Александр. Дарина аккуратно подтянула к себе сумку, пошарила внутри здоровой рукой, пока не наткнулась на пластиковую папку. Внутри обнаружились два листа бумаги с отпечатавшимся паспортом и правами. Марк взял ее, коротко кивнув в знак благодарности.

– Так дело может пойти… Пока отдыхайте, поправляйтесь. Я к вам еще зайду.

Александр незаметно закатил глаза, мгновенно представив, сколько нервов потратит он, его сотрудники и пациенты, прежде чем расследование ФСБ закончится. Не дожидаясь ее ответа, Марк пошел к выходу, а Дарина смотрела ему вслед и пыталась понять, почему вид уходящего майора ей так не по душе.

– Марк! – имя приятно скользнуло по языку, когда она его окликнула. Марк обернулся у самой двери, и она внезапно стушевалась. – Кроме меня… сколько еще пострадавших?

– Семнадцать, – помедлив секунду, ответил мужчина. Дарина похолодела.

– А погибших?

– Четверо.

Она с шумом выдохнула, сломанные ребра тут же отозвались ноющей болью. Мгновение Марк еще смотрел на нее, изучая, потом отвернулся и вышел. Александр последовал за ним, мягко затворив за собой дверь. Единственным звуком в наступившей тишине осталось лишь размеренное капание обезболивающего – кап, кап, кап…

Бросив сумку на освободившийся стул, Дарина откинулась на подушку. В голове не укладывался произошедший разговор. Все случившееся походило на кошмарный сон, но, к несчастью, она твердо знала, что это не так.

Погибли четыре человека, и это при том, что все они находились дальше от взрыва. Если бы не Марк, погибших было бы пятеро.

Что-то в сегодняшнем разговоре ее смущало, что-то было не так. Беспокойство Александра? Это его врачебный долг, беспокоиться о пациентах. Тогда, возможно, грозный взгляд Марка? После того диалога на парковке это было странно. Он позволил себе хоть какие-то чувства только, когда подумал, что ей плохо. Да еще этот излишне официальный тон… Может, это внутренние правила ФСБ?

Вот только это не отменяло того факта, что при разговоре с ним она неожиданно почувствовала себя… подозреваемой.

На следующее утро Дарина обнаружила у своей палаты охранника. Точнее не охранника – конвоира, как она его прозвала про себя. В стандартной черной форме с желтыми погонами на плечах и бритой почти под ноль головой. Он следовал за ней, куда бы она не пошла – погулять по коридору, посидеть в общем холле, даже на процедуры, – зорко глядел по сторонам и на вопросы почти не отвечал. Дарине от него удалось добиться только, что его зовут Максим.

При этом кого именно он охранял – ее от всей больницы или больницу от нее, – оставалось загадкой.

Поначалу ее это даже забавляло: врачи провожали ее удивленными взглядами, пациенты испуганно расступались, как море перед Моисеем, а встречные посетители принимались шептаться. Но довольно скоро такое пристальное внимание ей надоело, и она скрылась в своей палате, оставив Максима дежурить под дверью.

Она пыталась смотреть телевизор, но многочисленные утренние новости ей настолько приелись, что она раздраженно бросила пульт на одеяло и упала рядом. Можно было разложить вещи, раз ей предстояло провести здесь еще почти неделю, но недавно встреченная в коридоре Полина наистрожайше велела ей соблюдать постельный режим, а несоблюдение этого правила вполне могло вылиться в более продолжительное заключение в этой больнице. В итоге Дарина включила телевизор обратно и принялась мрачно слушать корреспондентку.

Стоило попросить девчонок привезти ей ноутбук или хотя бы книгу, как раз дома завалялась последняя часть про агента ФБР.

Подруги вырвались к ней только ближе к обеду. Первой к ней добралась Геля, когда Дарина возвращалась с уколов. Завидев рядом с подругой охранника, девушка недоуменно замедлила шаг, настороженно поглядывая на Максима.

– Дариш, все в порядке?

– Нормально, Гель, пойдем. – Дарина почти силком затолкала подругу в палату и захлопнула дверь. – Вот ведь послал господь телохранителя…

– Чего-чего? – переспросила Геля, устраиваясь в кресле и глядя на развалившуюся на кровати девушку. – Давай по порядку, это кто такой?

– Максим.

– Шикарно, а он кто?

– А я сама не знаю, веришь? – чувствуя приближающуюся истерику, затараторила Дарина. – То ли охранник, то ли тюремщик. Ходит за мной, как тень отца Гамлета, по всем коридорам и кабинетам, хорошо хоть в палату не лезет. От меня уже шарахаются все!

– Ладно… – осторожно протянула Геля. – Кто его приставил, он сказал?

– Он ничего не сказал! Кто приставил, с какой целью, надолго ли… И что самое главное, никто из врачей этого тоже не знает! Я искала Александра, так его нет сегодня…

Гелка задумчиво почесала кончик носа, сощурилась и принялась напряженно думать. Дарина могла поклясться, что слышала, как у нее в голове скрипят и крутятся шестеренки.

– Давай-ка ты мне расскажешь все с того момента, как мы вчера с Яной ушли, – наконец проговорила Геля. Дарина протяжно застонала, спрятав лицо в подушку. И рассказала. Даже про разговор у дверей реанимации упомянула.

Внимательно ее выслушав, Геля принялась выхаживать по палате, меряя ее шагами. Дарина следила за ней, чувствуя, как привычно начинает кружиться голова, но она терпела. Беспокоить медсестер по таким пустякам ей было совестно.

– То есть он спрашивал только про этого человека?

– Да. Как выглядел, откуда шел, разве что прописку его не спросил…

Геля довольно щелкнула пальцами.

– Ну вот. Он его подозревает. Сама подумай: зачем фсбшникам так к тебе рваться, если этот Марк сам был на месте взрыва? Что такого видела ты, чего не видел он?

– Он меня подозревает, Гель, меня! Даже, вон, человека своего прислал следить, чтоб не сбежала! Кто еще, кроме него?

Геля вдруг улыбнулась, заставив Дарину изумленно хлопать глазами и гневно сопеть.

– Ты не думала, что этот Максим не тюремщик, а действительно всего лишь охранник? Может, твой Марк волнуется о твоей безопасности?

– Во-первых, никакой он не мой, – пробурчала Дарина. – А во-вторых, ты не слышала, как он со мной вчера разговаривал. Как будто мы с ним не под обломками находились, а так, случайно в магазине столкнулись, причем по моей вине.

Открылась дверь, и в палату вошла Яна. Окинув их внимательным взглядом, она аккуратно заглянула в ванную, скользнула глазами по шкафу и углам и только тогда подошла ближе. Геля едва сдерживала смех.

– Ты чего?

– Да мало ли, вдруг у вас тут засада, – съязвила Яна, усаживаясь к Дарине на кровать. – Дозорный в коридоре уже есть, значит, должна быть и кавалерия. Что происходит-то, мне кто-нибудь объяснит?

– Дарина считает, что к ней приставили надсмотрщика, а я думаю, что он просто охранник, – опередила подругу Геля. Дарина насупилась. – Твоя версия?

– Так, еще раз и по-русски – что происходит?

Пришлось рассказывать снова. С каждым словом Дарина боялась, что Яна опять разразится гневной тирадой, но, к ее удивлению, подруга спокойно выслушала ее до конца, помолчала пару минут, посмотрела на Гелю и совершенно неожиданно с ней согласилась.

– Мне кажется, это правда просто охранник. Ты преувеличиваешь, Дарин. Поговоришь завтра с Александром, спросишь все у него, уж он-то должен знать… Но если мы с Гелкой правы, то я беру назад все свои вчерашние слова об этом майоре. Молодец мужик. Уважаю.

– Ты чего на него вчера так наехала? – с любопытством спросила Дарина. Яна закатила глаза.

– Да сама не знаю… Перенервничала, наверно. Но они тоже хороши, четыре теракта за все лето проморгали! Хотя, может, у них зацепок никаких нет, раз этот придурок умудрился чуть тебя не убить… Так это Марк тебя оттуда вытащил?

Дарина кивнула, чувствуя, как заалели щеки. Воспоминания о том жутком дне все еще были слишком свежи, даже дрожь иногда пробегала. Но при мысли о спасшем ее мужчине почему-то сразу становилось тепло. Злило только его вчерашнее к ней обращение.

Яна хмыкнула.

– Мда, а я на него так наорала… – виновато сказала она. – Надо будет извиниться, как увижу.

– Не надо, – категорично заявила Дарина. – Уверена, он переживет. И вообще, с какой стати мы должны оправдываться? Я вчера оправдалась, а сегодня получила личный конвой.

– Вот не дает тебе этот охранник покоя! – разозлилась Геля. – Ну позвони ты майору, спроси!

– Чтобы он решил, что я из-за этого нервничаю? А раз нервничаю, значит, совесть нечиста? Нет уж, спасибо.

– Тогда терпи.

На том дискуссия и кончилась.

Проболтав еще около часа, девушки засобирались по домам. Уныло проводив их до двери, Дарина вернулась в кровать, с ненавистью посмотрела на телевизор, где как раз началась очередная серия мыльной оперы.

За такие моменты Дарина ненавидела больницы. Делать нечего, уйти никуда нельзя, даже поговорить особо не с кем. Хоть в потолок от скуки плюй. Оглядев комнату, она заметила сумку с так и не разобранными вещами и скривилась. После выписки надо будет обязательно ее выкинуть, решила она и вдруг вспомнила, как в институте увлекалась гаданиями по картам. Девчонки с их потока тогда поголовно с ума сходили по таким гаданиям, и Дарина частенько таскала с собой колоду карт – не погадать, так хоть пасьянс разложить. С надеждой сунув руку в боковой карман, она нащупала старую потрепанную коробочку, вытянула ее наружу и победно улыбнулась.

Вспомнить молодость ей сейчас не повредит.

– А если вот так?

На поверхность одеяла легла девятка червей. Максим скривился.

– Забираю.

– Бери-бери, – с торжествующей улыбкой Дарина добрала карты и спряталась за ними, раскрыв их веером.

Она собрала три козыря, две двойки и шестерку. Бросив быстрый взгляд на оставшуюся карту – козырную тройку, она хитро глянула на охранника. Большинство козырей уже были разыграны, одна двойка тоже. Значит, у него на руках точно есть последняя. Как удачно, что это именно та масть, что и ее шестерка!..

Стиснув зубы, Максим выложил ответную четверку пик, Дарина козырнула. Потом в ход пошла восьмерка крести, еще один козырь. С мученическим видом Максим отложил битые карты в сторону, наблюдая, как она забирает последнюю карту. Дарина уже даже не пыталась скрывать широкую улыбку.

Двойка треф оказалась бита ее шестеркой, собственные двойка червей и двойка пик тоже. У нее оставались только козырные карты. Максим обиженно пыхтел, явно предчувствуя свой скорый проигрыш.

Лукаво щурясь, как кошка на солнце, Дарина выложила меньший из козырей в ответ на его восьмерку пик. Максим обреченно вздохнул.

– Я ведь правильно понимаю, чем бы я сейчас не пошел, ты побьешь козырной?

– Абсолютно, – довольно вздохнула Дарина, глядя на свою козырную десятку, и аккуратно выложила ее на одеяло между ними. – Ты должен мне уже три чашки кофе!..

В этот момент дверь палаты неожиданно открылась. Максим тут же вскочил, одной рукой потянувшись к кобуре, а второй сжимая свои карты. Дарина за его спиной испуганно съежилась.

Вошедший Марк так и встал в дверях, глядя на развернувшуюся перед ним картину с неподдельным изумлением, которое, впрочем, быстро сменялось гневом.

– Лейтенант, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – ледяным тоном поинтересовался он. Охранник торопливо выпрямился.

– Виноват, товарищ майор, гражданка…

– Он ни при чем, Марк, – вступилась за него Дарина. – Это я его уговорила…

– Не сомневаюсь, что ты, – сквозь зубы процедил Марк. – У тебя прямо дар – притягивать неприятности.

– Это еще в каком смысле? – оскорбилась девушка, подскочив с кровати.

– Быстро на свой пост, лейтенант, и не покидать его ни при каких обстоятельствах, пусть хоть ад разверзнется, и черти вылезут! – проигнорировав ее, скомандовал майор. Максим отдал честь и быстро вышел, стремясь как можно скорее оказаться за линией гнева начальства. Марк подождал, пока за ним закроется дверь, и длинно выругался. – Ты хоть понимаешь, что ты творишь?! По-твоему, я просто так к твоей палате охранника приставил?

– А мы что, уже опять на «ты»? – съязвила Дарина, гордо вскинув голову и с вызовом глядя ему в глаза. Марк крепко сжал челюсти, явно с трудом сдерживая рвущиеся наружу проклятья.

Он так и знал, что от нее будут одни проблемы. Понял, когда впервые увидел, за пару минут до взрыва. Тогда она показалась ему несносной легкомысленной дурочкой, и, в принципе, он несильно ошибся с такой оценкой. По крайней мере, несносной она являлась точно. А еще ненормальной, потому что какой человек в здравом уме будет кататься по городу на ярко-оранжевом «жуке», похожем на черепаху с выпученными глазами?

Дарина все еще сверлила его полным ярости взглядом. Марк несколько раз глубоко вдохнул полной грудью, мысленно досчитал до десяти и посмотрел на нее уже более спокойно. Желание надавать лейтенанту по шее, однако, никуда не делось.

– У меня мало времени, – откашлялся майор, с невозмутимым видом усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. Вспышки гнева будто и не было, – поэтому перейдем сразу к делу. Еще что-нибудь вспомнили?

Она молчала. Воспоминания все еще сбоили, но отдельные фрагменты давали о себе знать. Теперь она была уверена, что тот незнакомец действительно шел от машины, что почти наверняка делало его тем, кто заложил бомбу. Но вот его лицо по-прежнему от нее ускользало.

– Дарина Алексеевна?

Она раздраженно фыркнула, чуть не сбив на пол принесенный подругами букет.

– Мы так и будем продолжать, да? Дарина Алексеевна то, Дарина Алексеевна это, так, Марк Николаевич? Не думаешь, что это слишком для тех, кто выбирался из-под двух обрушившихся этажей? Или тебе официального знакомства не хватило?

Под ее немигающим взглядом ломались все ее сотрудники, а конкуренты путались в словах и позорно сбегали с любого аукциона. Но на Марка он не произвел никакого впечатления.

– Это обыкновенный протокол, – словно маленькой девочке, пояснил он. Дарина закатила глаза.

– В таком случае прошу называть меня просто по имени. Это для твоего протокола. И, отвечая на твой вопрос, нет, не вспомнила. Отдельные обрывки без общей картины.

Марк подался вперед, уперся локтями в колени и спрятал в ладонях лицо. В этот момент он меньше всего походил на сотрудника федеральной службы – скорее просто на человека, который спал от силы пару часов за последние несколько суток и смертельно устал. Дарине вдруг стало совестно.

Повела себя совсем как Яна на днях, а он сутками работает, чтобы этого маньяка найти…

Подойдя к дивану, она медленно села рядом, одернула край своей кофты и затихла. Опустив руки, Марк глянул на нее искоса, отчего она моментально почувствовала себя неловко. Почему-то под его взглядом ей который раз становилось не по себе. Страх, что ли?

– Я так тебя и не поблагодарила, – вдруг тихо сказала она, изучая рисунок на ткани. Мужчина едва заметно дернул бровью. – Если бы не ты… я наверняка была бы пятой.

Она смущенно подняла голову, тут же напоровшись на его пронзительный взгляд. Он смотрел на нее так же, как некоторые из ее покупателей смотрели на работы современных скульпторов и художников: с легким любопытством, желанием непременно понять, что именно хотел передать мастер в своем произведении, и твердой уверенностью, что ничего более странного им в жизни еще не встречалось.