Штучка

Ее безумие

– Егор! – снова вырвалось изо рта, стоило ему только снова прижать Таньку к стенке.

– Нет, ты совершенно точно хочешь, чтобы кто-то прибежал и тебя от меня героично спас, – фыркнул Егор, ладонью заставляя девушку согнуть ногу в колене. Кажется, сегодня все-таки придется походить в чулках со стрелами, потому что вряд ли третья пара у Таньки в сумке найдется.

– Я им спасу, – тихонько выдохнула Танька. Томно выдохнула, прикусывая нижнюю губу, надеясь поддразнить. Судя по сжавшимся на бедре пальцам, слегка прищипнувшим кожу, Танька аж слабо охнула от этой легкой болезненности – сработало.

Вакуум в голове, разросшийся после долгого поцелуя с Егором, Таньку даже немного пугал. Но нет, ей ничего сейчас не хотелось, кроме как поддаться. Подыграть ему, чтобы выиграть – его самого. В конце концов, три года! Три года она хотела именно этого, чтобы у Васнецова от неё рвало крышу, чтобы он её вот так хотел, без разницы где, без разницы когда, лишь бы только её. Плевать, что истинное его к ней отношение… ну просто как к любовнице. Пусть он и не сдвинут на ней, это даже хорошо, в конце концов, не всем быть идиотами. Суть в том, что Танька от его прикосновений критически перегревалась и хотела взорваться. А то, как он её целовал… Наверное, так целуют боги, так, что забываешь про все на свете. Такими поцелуями можно было разбудить (и возбудить) даже чертову Вечно Спящую Красавицу. У Таньки от близости Егора – вот такой вот, сумасшедшей, интимной – срывало крышу. С каждой секундой рядом с ним все меньше оставалось сдерживающих факторов.

Он её пошлет. Это неизбежно. Она его измотает своей ненасытностью до него, своей манией, и он её пошлет. Поэтому… Поэтому был смысл взять от него именно столько, сколько возможно взять. Отказываться? От секса в раздевалке спортзала? Да вот еще, как будто в первый раз. Но с ним – с ним в первый. Все остальное будто и не важно, сейчас уже и не вспомнишь, как это – когда тебя касаются другие пальцы, а не эти, все воспоминания поблекли, опреснели, просто потому что как он – не мог никто другой. Никто другой такого удовольствия ей не дарил. Вот как так вышло вообще?

– Нас не застукают?

– Мои соседи занимаются только по вечерам, – невозмутимо улыбнулся Егор.

– А камер нет?

– Тань, а глазами ты потолок обшарить не можешь? Нет в Легионе видеонаблюдения в раздевалках. Камера с той стороны двери. Это все.

Идиотские совпадения преследовали Таньку. Ведь надо же было – найти парня для перепиха именно в том спортзале, в котором занимался Егор. И не просто занимался – абонементы проплачивал. Для постоянных клиентов у «Легиона» были отдельные блоки раздевалок, на меньшее количество человек, с личными ключами. Кажется, девушка на ресепшене, выдававшая Егору ключ, поняла, каким видом «спорта» они с Танькой собрались заняться, но ничего не сказала. И хорошо, что не сказала, иначе бы не было бы сейчас вот этого – сумасшедшего, безумного, раскаленного.

Таньке Егор не давал даже шевельнуться, перехватив её запястья свободной рукой и прижав их к стене над Танькиной головой. Это ужасно бесило, она уже подыхала от желания ощутить его тело своими ладонями. У неё оставалось так мало возможностей насладиться им, что это было даже слегка обидно.

– Егор, – умоляюще шепнула она, пытаясь высвободить руки, но Васнецов лишь насмешливо качнул головой.

– Это ты еще не заслужила, – шепнул он, оставляя раскаленный поцелуй прямо под её ухом. У Таньки даже голова закружилась.

– Еще? – пискнула Танька.

– Будешь себя хорошо вести – заслужишь, – мурлыкнул Егор, и от его мягкого шепота снова скрутило болезненно сладким спазмом. Вот же… Ведь знал, на что давить, знал, чем дрессировать. Заслужи! Добейся! Больные Танькины места, зацикленность на том, чтобы добиться результата, одержать победу, получить вожделенный приз. Ведь захотелось же сделать все, чтоб он дал ей волю, разрешил, допустил до себя ближе. Может, не сейчас, но позже…

Сейчас у неё осталось только восприятие. Сосредоточенное на мягких губах, скользящих по её шее. На твердых пальцах, гуляющих по её груди, танцующих на животе, и от всякого лишнего пируэта, выписанного ими на её коже, тело Таньки на толику становилось ближе к точке взрыва.

Запах. Егор был близко, так близко, что ей удавалось им дышать. Святые микросхемы, от Васнецова даже пахло одуряюще. Танька не была особенной поклонницей мужского парфюма, в большинстве своем он был слишком резким, но… Но боже, как отлично подходил Егору этот теплый запах бергамота и кардамона. Больше ноток Танька разобрать не смогла, но остро ощутила, как же ей хочется уткнуться носом в его кожу и дышать им, недолго, лишь только пару крошечных бесконечностей.

Воздуха с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Ладонь Егора прочно застряла под её юбкой. Ну, надо же, надо будет почаще их надевать, благо апрель вот-вот закончится, и скоро станет совсем тепло.

Танька надеялась, что Егор тянуть не будет, что сразу стащит с неё трусы, запустит карусель быстрого перепиха. Но нет, он пока что вырисовывал узоры на её бедрах, не прикасаясь к самой горячей зоне. Кажется, он хотел, чтобы измученная Танька стекла к его ногам.

– Егор…

– Ей-богу, кляп куплю, сегодня же, – раздраженно шепнул Егор, прикусывая кожу на Танькиной шее, будто наказывая, и Танька раздосадованно прикусила губу. Ему было нужно, чтоб она молчала. Будто он и так все знад о том, что она чувствовала. Хотя, наверное, знал, он совершенно точно знал, на какие «кнопки» ему нажимать, чтобы получить нужную реакцию. Он действительно знал, какой конкретно сейчас Таньку переполнял раскаленный, мучительный, но такой сладкий жар. Знал, что с каждой секундой девушка под его пальцами пылала все сильнее, хотела все большего.

Когда его пальцы наконец легко, невесомо коснулись половых губ, даже поверх ткани трусиков, у Таньки мир поплыл перед глазами. Дай Егор Таньке волю, ей-богу, быть бы ему трахнутым прямо сейчас, на этом кафельном полу. Но нет. Танька не могла сама. Таньке приходилось изнемогать. А Егор тем временем пальцами отвел ткань в сторону, скользил пальцами по влажным складкам. Его прикосновения были невыносимо хороши, но их было так возмутительно мало, он, как нарочно, медлил с переходом к основному действу. Танька прикустла губу еще сильнее. Без члена внутри себя она могла обойтись еще совсем недолго. А потом могла произойти самая первая в мире смерть от перевозбуждения. Оставалось надеяться, что Егор этой смерти не допустит и чуть-чуть сжалится.

– Давай-ка сюда, солнышко, – Егор наконец-то выпустилруки Таньки из своей железной хватки, но нет, это не для того, чтобы дать ей к себе прикоснуться, это для того, чтобы заставить её развернуться.

– Левее вставай.

Слева от двери висит зеркало, неширокое, но до пола. Танька уперлась ладонями по бокам зеркала. Егор заставил её отвести назад бедра, ближе к нему, заставил расставить ноги шире, спустил трусы до колен. Танька понимала, что наверняка выглядит со стороны даже слишком бесстыже, как малолетняя шлюшка, но… Но для Васнецова было можно. Если он хотел видеть её так – пусть видит. Для него – Танька могла сделать все, и даже больше.

– Шикарная у тебя задница, Танечка, – заметил Егор, распаковывая еще один презерватив. Пачку он в своих карманах носил, что ли?

От этого комплимента внутри все замерло. Было ли можно ответить? Нет, не стоило. Танька просто молча глянула на Васнецова в зеркало, надеясь, что её взгляд достаточно голодный, и Егор удовлетворенно улыбнулся.

– Быстро схватываешь, солнышко, – шепнул он. А пальцы снова скользнули по нежным половым губам, запорхали вокруг трепещущего входа, так что Танька аж слегка зажмурилась от удовольствия. Егор шлепнул её по внутренней стороне бедра. Не столько больно, сколько неожиданно, и девушка даже вздрогнула, тут же распахивая глаза.

– На меня смотри, – требовательно произнес Егор тоном, с которым и спорить-то не хотелось, – ты должна видеть, кто тебя трахает.

О, да, черт возьми, на это, Васнецов, Танька посмотрит с огромным удовольствием. Но было сложно не жмуриться, когда головка его члена коснулась девичьей щелки. Черт, это казалось сейчас самым долгожданным, самым сильным ощущением. На нем хотелось сфокусироваться.

А потом… Потом Егор толкнулся внутрь неё. И мир начал расползаться по швам, не выдерживая напора этого пронзительного наслаждения. Таньку уже не волновало, есть ли в раздевалке камеры, даже если и были – пускай бы там какой-нибудь охранник сдох от зависти, а она сейчас испытывала тот максимум кайфа, который вообще дозволен женщине.

Егор был неумолим. От его раскаленного взгляда было сложно дышать, Егор будто следил, чтобы Танька смотрела именно на него, в его лицо, в его пронзительные глаза, и эта нить, протянувшаяся через зеркало, была будто лишняя струна удовольствия, дрожащая в Танькиной душе.

– Сладкая моя. Моя! – тихонько выдохнул Егор, вбиваясь в её тело очередным резким движением бедер, а Таньке с каждой секундой все невыносимей было держать глаза открытыми. В этой позиции удовольствие от каждого проникновения было ослепительно яркое, ей-богу, Таньке казалось, что более удачной позиции для секса в принципе не придумать. А когда Егор сжал пальцами клитор, осторожно его массируя, – задача «держать рот закрытым» стала невыполнимей всех миссий Итана Ханта вместе взятых. Орать хотелось во всю полноту легких, потому что его пальцы и его член творили с Танькой нечто невообразимое. Невозможное!

Таньке даже стыдно, что она снова кончила так быстро. Слишком Васнецов её раздразнил, слишком он был охренительный, слишком сильный он вызывал в ней отклик. И никак не вышло скрыть этот оглушительный гром, сотрясающий её тело в сладких спазмах удовольствия.

Но нет, Егор был доволен, Егор улыбнулся, когда услышал Танькин восторженный скулеж, таки продравшийся сквозь стиснутые губы. Все было так, как он рассчитывал.

– Умница моя, – шепнул он, осторожно скользя пальцами по её бедру, и ускорился сам. Танька чувствовала хуже, но все же всякий толчок его члена внутри неё по-прежнему был в удовольствие. Сладкое, приятное, восхитительное. Когда Егор кончил, он зажмурился сам. Зажмурился, упираясь влажным лбом в Танькино плечо. На несколько секунд они замерли вот так – закрыв глаза, сосредоточившись лишь на ощущении тел друг друга. Потом Егор с тихим вздохом развернул Таньку к себе, осторожно, уже сам поправляя её юбку.

– Пойдем уже обедать, – выдохнул он, – если я сейчас не сяду и не поем – я вполне могу сожрать тебя.

Вызов

Потрахался дважды за день и даже не расстегнул рубашки. В списке необычных достижений – это, пожалуй, близко к тому, чтобы выбиться в лидеры последнего месяца. Затрахал девушку до головокружения – сомнительность достижения была сомнительна, получился восхитительный каламбур. Голова у Татьяны и вправду в раздевалке закружилась, в кафе Егор Татьяну вел, придерживая за плечи, впрочем, это было совершенно не сложно. Даже в удовольствие.

Вот прямо сейчас Егор смотрел на Татьяну и, кажется, понимал, почему Астахов питает такую слабость к студенткам. У Татьяны даже мысли не возникало с ним спорить, капризничать, пытаться навязать свои условия. Хотя… Нет, это же исключительный случай скорее. Все же он помнил, насколько эмоциональны и неконтролируемы двадцатилетние девицы. Так что на всякую студентку бы Егор сам не посмотрел. И на эту бы не посмотрел, если сама бы не вынудила это сделать. После секса тело приятно ломило, внутренний викинг был доволен. Хотя на работе сегодня лучше было не появляться – некая помятость внешнего вида все же была в наличии, декану это не к лицу. Ладно, обойдутся без него вечерочек, срочных дел не было, семинар был назначен на завтра. Консультация по курсовым – в понедельник.

– Довольна ли ты, девица? – насмешливо поинтересовался Егор, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. Скорее для проформы спрашивал, нежели для получения вопроса. Мордашка у девушки была на редкость удовлетворенная. Даже не пискнула ни до, ни после, ни в процессе. Кажется, Егор оправдывал её ожидания. Она… Она, кстати, тоже. Даже более чем оправдывала. Если бы не оправдала – не было бы ни этого совместного обеда, ни второго раза, в принципе.

– Ой, довольна, Морозушко, – Татьяна безошибочно опознала перевранную фразу из сказки, незаметно ухмыльнулась. Да уж, скромница из тебя, Танечка, была та еще. Хотя ладно, ни на кой черт Егору не сдались скромницы, хуже не было, когда женщина от одного только слова «секс» норовила потерять сознание или съездить по лицу. Нет, в этом плане Татьяна была даже слишком хороша, Егор очень оценил её раскованность. Еще чуть-чуть – и был бы перебор, но нет – все было в самый раз.

– А то смотри, может, я тебе мало позволяю, может, тебе за Лазарем сбегать? – вкрадчиво предложил Егор. Нет, он бы сейчас ни к какому Лазарю её не пустил, но подколоть этим стоило. А то может, она сейчас как раз сожалела, что отказалась от «того варианта». Никаких тебе условий не было, никто ничего не запрещал.

– Себе сбегай, если он тебе так понравился, – Таня отложила вилку, отодвинула пустую тарелку, бросила на Егора тяжелый взгляд. Бледность с лица девушки спала, все-таки обед из трех блюд творил чудеса, особенно с хорошо вымотанными девицами. Ну все хоть повод для совести перестать угрызаться, что несносный декан заездил несчастную студентку до потери пульса.

– Увы, не видать юноше счастья в личной жизни, я слишком консервативен для этих ваших современных тенденций, – рассмеялся Егор. Татьяна по-прежнему была забавная. Даже более чем, ведь сейчас она перед Егором как перед преподавателем не трепетала. Ну, по крайней мере, отчаянно пыталась. Получалось через раз. И к слову, этот контраст её реакций забавлял даже больше.

– Пускай семейное счастье строит, – ехидно фыркнула Таня. Кажется, все-таки окольцованность Лазаря её слегка задела.

– Тебя его семейственность вроде бы не очень волновала, – заметил Егор, качая в пальцах чашку с кофе – единственным нездоровым напитком в его сегодняшнем заказе.

– Не сказать, чтоб сильно волновала, – Татьяна опустила глаза, – он мне нужен был для секса. Свадьбы и детей у меня в планах нет. На ближайшие пять лет – нет.

А вот тут Акела промахнулся. Конечно, понятно, что Таньяне-то, может, торопиться некуда, в её прекрасные двадцать один, но для Егора подобное отношение к вопросу семьи было неприемлемо. Первый минус в твоей копилочке, Таня. Причем жирный такой минус, весоменький, сводящий практически в ноль одну из ветвей развития отношений. Вопрос отношений серьезных в принципе следует рассматривать долго, вдумчиво и даже не в один подход, использовать для анализа каждую мелочь, подобную ныне озвученной. Так что с Татьяной – только секс. Нужно затрахать её так, чтобы сбежала и больше ни одной мыслью в сторону декана не шевелилась. Сей процесс будет и в удовольствие, и крайне воспитателен для этой мадемуазели. Просто чтобы знала, к кому стоит лезть, а к кому нет. А то что, в следующий раз она заявится к нему на экзамен в плащике на голое тело, с фурри-хвостом на анальной пробке в этой её прекрасной заднице?

Егор с сожалением отогнал от себя этот соблазнительный образ. Пожалуй, он бы взглянул на это, до того, как он доведет Татьяну до ручки. Надо реализовать, правда, на своей территории, не на учебной.

Да и в принципе, пожалуй, на сегодня стоило остановиться. Конечно, Егору было искусительно оттащить Татьяну домой и отделать её уже там, в комфортных условиях, но… Но, меру следовало, все-таки, знать. И торопиться было некуда, стоило еще подумать, спланировать план «воспитания» как можно тщательней.

– Какие планы на выходные? – поинтересовался Егор, а девушка, подняв глаза от тарелки, пожала плечами.

– Какие у меня могут быть планы, когда программа для курсовика не дописана? И мама в моей Тьмутаракани ждет.

– Да уж, всего две недели до защиты, а у тебя такие недоработки, – фыркнул Егор. Не то чтобы его разочаровало отсутствие интимных перспектив на выходные, но все-таки слегка царапнуло. Впрочем, ладно. Не сексом единым. Завтра семинар, да и проект для фирмы нужно подготовить к сдаче.

– Терпеть не могу все доделывать в последний момент, – Татьяна тем временем недовольно скривилась, – лучше делать по графику, так хоть как-то успеваешь нормально жить.

– И трахаться по расписанию? – ехидно улыбнулся Егор, без особых проблем расшифровывая, что у этой умницы входит в понятие «нормально жить».

– Разумеется, – Таня чуть улыбнулась, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки, – в этом деле расписание очень не помешает. Вторник-среда-пятница, в понедельник – если повезет.

Вторник-среда-пятница… Егор практически услышал собственное расписание свиданий с третьим приборостроительным курсом. В понедельник – это если он кого-то подменял. Значит, трахалась со своим «почти бывшим» Татьяна только после лекций у Васнецова? Интересно, шутила она или нет? Судя по сверкающим с вызовом глазкам – нет. Ну что ж, раз так… Хорошо, малышка, найдем, чем тебя подковырнуть. Будешь за свои слова отвечать. Раз тебе хотелось так давно – будь добра, докажи, что готова добиваться.

– Интересно, повезет ли тебе в этот понедельник? – вкрадчиво улыбнулся Егор.

В понедельник стояла консультация по пресловутым курсовикам. Не то чтобы Татьяне имело смысл на неё приходить, Егор ей мог только порекомендовать некоторые корректировки, для повышения уровня сложности проекта, Ловалова с работой справлялась прекрасно.

– Хорошо бы знать, какими законами описывается распределение моего «везения», – Татьяна внимательно смотрела на Егора, явно пытаясь понять, что он задумал. А ведь ничего не задумал. Ничего конкретного, просто вызов. И только тебе, Татьяна, было решать, поведешься ты или нет. Хотя ты – поведешься. Обязательно.

– Удиви меня, – просто улыбнулся Егор, – только без пультов, в лайт-режиме. Ты же у нас умеешь креативно мыслить, Танечка?

Девушка молчала, покусывая губу, но глаза – глаза заблестели. Вызов задел её за живое.

– Удивишь, может, это пойдет тебе в зачет по хорошему поведению, – мягко произнес Егор, забрасывая ей еще одну удочку для мотивации. Что ж, ему предстояло неплохо развлечься за счет Татьяны. Любопытно, что она может придумать, чтобы произвести на него впечатление.

– Хорошо, – Таня кивнула, будто что-то уже обдумывая. По-прежнему быстрая как Флэш. Честно говоря, Егору было интересно, что она там задумала, но он умел смаковать удовольствие. Он вполне дождется понедельника.

– Только не переборщи, солнышко, – посоветовал Егор, – рассердишь меня – ей-богу, не сможешь сесть на свою чудную задницу, хоть я и не практиковал порки давненько, но ради тебя и не на такие свершения готов. Выбесила сегодня.

– Сделаю все возможное, чтобы больше ты на меня не сердился, – кротко отозвалась Таня. Послушная, покорная. Вот только покорность эта была… Как у пумы, обряженной в овечью шкуру. Поверить в это было и невозможно, и опасно, и незачем. Она нарочно говорила сейчас именно так. Она подыгрывала Егору, подмахивала его замашкам, преследуя свои цели. Очаровательная была девица, ничего не скажешь. Жаль только в голове кроме интеллекта и секса ничего толком не помещалось.

Из клуба они вышли вместе – если бы Лазарю вздумалось подкараулить девушку у входа, его бы ждал жесткий облом. Егор милосердно предложил Татьяне руку, и она снова шла рядышком, обдумывая что-то свое, незаметно к нему прижимаясь. Ну, она думала, наверное, что прижимается незаметно.

– Тебя подвезти, – спросил Егор уже на походе к учебному блоку, – до общежития?

– Ты говорил – не афишировать, – Таня пожала плечами, – я обойдусь трамваем, не волнуйся. Только прикрой мой прогул, пожалуйста.

– Отработаешь, – насмешливо хмыкнул Егор, притягивая её к себе. Татьяна лишь тихонько пискнула, когда он накрыл её губы своими. Крепко целовал, настолько, насколько вообще было возможно. Нет, невозможно было привыкнуть к этой её слабости, к тому, как подкашивались её ноги. Черт, ни одна женщина еще на Егора вот так не реагировала. От этого и сам Егор немного плыл, снова наэлектризовывался.

К остановке, у которой они остановились, торопливо пристроился долгожданный трамвай. Кажется, даже нужный номер.

– До понедельника, солнышко, – выдохнул Егор, отрываясь от её губ, с, черт его раздери, немыслимым сожалением. Целовал бы и целовал. Глаза у Татьяны были просто одуревшие.

– До понедельника, – слабо отозвалась она и лишь спустя секунд сорок качнулась в сторону остановки. Вскочила на ступеньку в самый последний момент. Развернулась, провожая Егора взглядом.

Егор фыркнул, подбросил на ладони ключи и отправился на парковку. Нужно было еще сделать пару звонков, предупредить, что в деканате он сегодня не появится, сказать Оксане «спасибо» за то, что она его подменила, и найти толковый секс-шоп по пути домой. Ведь Егор совершенно не шутил, обещая Татьяне, что купит для неё кляп сегодня же.

Первый тур

– Комлева, я вам уже второй раз повторяю, это не ваши цифры, – устало буркнул Егор, маркером наискось перечеркивая листок с техническим заданием к проекту.

– Ну как же так, Егор Васильевич, я же смотрела в методичке, – Кристина пыталась закосить под конченную идиотку. На деле – ничего Комлева не смотрела, это был чей-то прошлогодний курсовик, и ей даже пересчитать было лень. Естественно, ведь пересчитав – пришлось бы переделывать и принципиальную схему термометра. Перечерчивать. А ведь девица умела чертить и считать умела, ну, только с применением калькулятора, но все же. Просто была ленива по самое не могу. Работала только, когда уже припирало к стенке, когда деканат доставал ведомости для отчисления, как последний инструмент воздействия.

Егор перевернул лист с техническим заданием, на память выписал на нем цифры для проекта Комлевой, черкнул подпись, пододвинул папку с проектом к девушке.

– Пересчитайте с этими цифрами, Кристина, – сухо велел он, – и лист с моей подписью не потеряйте. Не приму без него, ясно?

– Да, – в лице Комлевой ничего не дрогнуло. «Потеряет» она листок, как пить дать. И опять будет изображать из себя дуру, еще большую, чем она в принципе есть. Чертов учебный план, требовавший отчислять с курса не больше определенного количества человек и только в исключительном случае. Егор бы без колебаний вычистил тридцать процентов дураков и бездельников, и дышать стало бы гораздо легче. Но должен был быть минимальный выпуск, раздери его конем.

– Ну, вы меня порадуете, Анна? – Егор кивнул Розиковой, которая уже стояла у его стола.

– Что смогу, то сделаю, – кокетливо улыбнулась Анна. Она всегда слегка флиртовала с мужской частью преподавательского состава. Не то чтобы это шло ей в зачет, но все же – может быть, слегка… Правда, вряд ли в иных случаях Розикова удостаивалась ревнивого взгляда своей же подруги. Быстрого, но такого пронзительного.

Татьяна сидела в дальнем углу аудитории, уткнувшись в книжку. Обычно она пользовалась авторитетом старосты и бесстрашно вскакивала на амбразуру, первой попадая под безжалостную руку руководителя курсового проекта. Но нет, сегодня спряталась себе в уголочке и не отсвечивала. Бросила Егора на эту вот толпу… гениев, не желая задавать ему настроения хоть одной толково сделанной работой.

Ладно. Розикова, как всегда, не разочаровала, всего лишь запуталась в паре коэффициентов, но не критично, пересчитывать нужно было не много.

На стульчик справа от Локаловой плюхнулся Воронин и, улыбаясь, о чем-то шепотом ей начал втирать. Татьяна развернула к нему лицо, выражая явную заинтересованность.

Кирилл Воронин был треплом. Хорошо подкованным, но регулярно косячащим треплом. Много знал, но много и ошибался. Впрочем, экзамены сдавал всегда с первого раза, ловя свои честно вытрепанные четвертаки. Появись у него девушка, он, наверное, смог бы сдавать экзамены и за неё, разговаривать он мог за семерых. Что ему было нужно от Татьяны? И почему она ему вдруг улыбалась?

Первым позывом ревнивой натуры было дернуть Воронина на разбор сразу после Анны, но… Но, во-первых, уже была сформирована очередь, а во-вторых, никаких особых причин отдергивать сейчас Кирилла от Татьяны не было. Это были её проблемы, если она захотела склеиться на флирт однокурсника. Егор в этом деле ей мешать не собирался пока что. Если у неё настолько мало моральной устойчивости – то и на кой черт её в принципе Егор бы стал удерживать.