Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни
Тихон Чурилин
Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни
© Д. БЕЗНОСОВ, ПРЕДИСЛОВИЕ, 2012
© Д. БЕЗНОСОВ, А. МИРЗАЕВ, СОСТАВЛЕНИЕ, ПОДГОТОВКА ТЕКСТА, КОММЕНТАРИИ, 2012
© КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО «ГИЛЕЯ», 2012
Тихон Чурилин. Рисунок Марии Синяковой. 1940 год
Март младенец
(1915)
Благослови Весть Весны
Благостью Твоею, Господи!
1 марта
Благодарность
Тебе, молодая, младенец мартПослал посылку – любовь мою.Венчаюсь весною и вести карт:– Ты будешь внове – пою, пою.И я благодарен, в жилище – жив,Тебя целую сквозь смерть, сквозь темь.Лучится льдистый мой прежний срыв.И звёзды утренние – светильник – семь!..Март младенец
Живая жизнь – ещё зимы снеженьеИ не сошло, а кровь кипит ключом.Младенец март, роскошное роженье, —Уж солнце в боль, светя, сечёт мечём.А мёртвый март! – кругом вся жизнь сверкала,Гремела жизнь: железо, камень, звон.И рядом рёв – река, струясь, рыкала,Из льда летя, стремясь на воздух – вон.Два года гонг, глухой и грознозвучный,Я слышал въявь, лежа, упавши в дрейф.Да, тот же я, – и вот, собственноручный,Я правлю путь в роскошный редкий рейд.О, милый март, – веселье жаркой жизниИ светлый смех и явь ярчайших уст!Мерцай мне март, над жизнию повисни,Как миртов, в мир весной взлетевший, куст.5 мартаПредапрельский подзеркальник
Мой стол под зеркалом пока ещё в тениИ серебро стекла зеркального – покойно.Кругом огонь от голубых ланит —Младенец март миротворящий знойно.О столик тёмный, радуйся в тени —Ещё в пергаменте покоятся покойноКонтуры крошечных красивейших ланит —Младенец март животворящий знойно.И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.Лазурь ланит сверкает: – явь лица —Младенец март, о сын какого Зоона!Укромный ужин
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,Достал кусочки, близкие ужасно.Вложил в уста – и стал апрельски ал,Взволнован тихо, тёплый ежечасно.И мёртвый март, я чую, снова жив,Но жив желанно, рост роскошный возле.Я плачу светло – я уже не миф,Впервые в темь огонь апрельский розлив.Чудо в чайной
В чудесный час я в чайной денной:Сижу и подруга спит на правом плече.Златеет у ней нежнотёмный, родной,Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.О чудо чудес – я не мёртвый, мил!Скоро стану ей жаркожданный жених.Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.О младенец март, я и вправду жених.Золоти, злати злое солнце, добрый.Простри, протяни нежносветлый меч.И ярчайшую масть – чёрный волос – добрейНа лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.Предапрельский подзеркальник
Мой стол под зеркалом пока ещё в тениИ серебро стекла зеркального – покойно.Кругом огонь от голубых ланит —Младенец март миротворящий знойно.О столик тёмный, радуйся в тени —Ещё в пергаменте покоятся покойноКонтуры крошечных красивейших ланит —Младенец март животворящий знойно.И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.Лазурь ланит сверкает: – явь лица —Младенец март, о сын какого Зоона!Укромный ужин
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,Достал кусочки, близкие ужасно.Вложил в уста – и стал апрельски ал,Взволнован тихо, тёплый ежечасно.И мёртвый март, я чую, снова жив,Но жив желанно, рост роскошный возле.Я плачу светло – я уже не миф,Впервые в темь огонь апрельский розлив.Чудо в чайной
В чудесный час я в чайной денной:Сижу и подруга спит на правом плече.Златеет у ней нежнотёмный, родной,Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.О чудо чудес – я не мёртвый, мил!Скоро стану ей жаркожданный жених.Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.О младенец март, я и вправду жених.Золоти, злати злое солнце, добрый.Простри, протяни нежносветлый меч.И ярчайшую масть – чёрный волос – добрейНа лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.12 мартаБрату
Льву Мазаракию
Братец благой – и ты оживи:Радостно резко ожгёшься о солнце,Бросишь ты думать что кроешь в крови,Тронную твердь ты увидишь в оконце.Светлый стакан будет полон в руке,Жизнь жаркоогненно вдруг ты поглотишь.В лёгком лазурном пальто, налегке,Страхи в ларец ледяной заколотишь.12 мартаСестре
Елене Мазаракий
Сестра, сестра! – сверкай, святыня,И оживай и будь блага.Пришла, прешла: глядишь – пустыня,Где в светлом солнце сны – стога,Стога цветов полузабытых,О, древних детских, голубых,Алейшей альфой утр умытых,И на которых солнце – пых!Портрет прекрасный, сон старинный, —Червлю чудесные черты,Стелю цветы – тебе перины,Чтоб сладко спать могла и ты.12 мартаСветлый день
Льву Мазаракию
Насвистываю светлый вальсВеселоогненновесенне.Легко последний льдистый смальцТечёт по камням. Воскресенье!И верб весёлый вешний лётНеторопливым мановеньем,И яркоцветный спешный слётИгрушек-игор – откровеньемОткрытым всем – и старикамИ юношам, детям, и девам.И сам я, как висант, векамЛью ало кровь своим напевом.15 мартаВербноеВесна
Елене Мазаракий
Обои чертогаКак зелень июньского сада.И тень порогаВся в солнце – веселья засада. Веселья пчельник Жужжит, золотой.Весь белый сочельник,Февраль, в тени святой.А небо, а небо – отрада:Как голубь мир голубой!15 мартаЖивая жизнь
Виктору Мозалевскому
Лазурный лёд старинных сенецИ тьма в углах кустами роз.Алеет: – солнце! – март младенец,Который здесь роскошно рос.О, красный дом, ты перестроен,Окрашен ало в роз цвета.И скрип железа звучен, строен,И фуга флюгера – не та.И арфа ало стала, мило,Лететь легко: – аооо…эооо!В саду зовут лёгкой: Людмила…И шорох – шёпот – зов: Леон.Пора, пора, – с утра младенецПылает, пышет, въявь цветёт.И месяц, алый заусенец,В ночи небесный красит грот.Борьба
Тело, тело, – ты мумияГрозная – гром в тебе.Краска гробов – мумия —Плащ престрашный тебе.Дух дорогой – ты голубь,Мир весь весной – ты.Алая тёплая прорубьЗдесь – погружайся ты.Ложь! – легковейная башня!Мумия – тело моё.– Нет, – пресветлая пашня!..Голубь, гуртуя, поёт.Тело, тело, – ты тёплое!Март младенец и я.Ноги – вы новые тополи,Сердце сверкать, лияКровь новую, вечную,Плащ тлеет, тот.Жизнь, о март, человечнуюВижу, как новый живот.Первый грех
Первый грех против марта – мертвею.О, маца́ мертвородная, страшно…Светлый свет позабывчиво веюСнова, снова, – на новые брашна.Миртом март, помертвев, покрываю.Милый мирт мой – ты лавр жестколистый.Знает сердце: (скрывает) – срываюЯ последний аканф нелучистый.Печаль
Печаль, печаль, – что лёд лазурный?Что флюгер, – фуга – весь финал?Что скрип заржавленный ажурныйИ черночермный мой аннал? —Нет, алость ты, – ведь кровь струитсяИз сердца светло и темно,Где рой пурпуровый роится,Где я берёг своё вино.Ты – март, ты радостью была бы,От солнца свой начавши путь.Из каменного сердца бабыТебя я вынул – миг сверкнуть.Великий вечерСтемнела твердь – и нет трамваев.Притихла тишь: с земли зовут.И караваны караваевПасхальных, светлых, вдоль плывут.Вода во льдах лелееносна.Темнеет, тихая, – жива.Вот скоро, громко, живоносноВселенная взгремит: нова!Пасха
Виктору Мозалевскому
В монастыре встречаем ночьПасхальную. Темнеют толпы;Чернеют стены; вскачь и вскочьРезвятся дети – будят ночь.Вверху, как огненные колбы,Иллюминованные стеныЦерковных башен светят в ночь.А мы, как изгнанные дети,Ютимся в мраке. Вот, воочьИ вслух, о, радость перемены.Не смерть, а жизнь воскликнул хор!И шёпот жаркий двинул толпы.И алый, благостный, кагорЛиёт напев. Прекрасно колбыСтруят свой свет – и разговорВселенский, звучный, слышат стеныПод перезвонов хмельный хор.Благовещенье на Пасхе
Всеволоду и Борису Шманкевичам
Открытое окно – весной.(Не то зимой, не то весной)И ладан будто бы росной:Дымят деревья новый знойНевидный, нежный, – пред веснойПредвестье – благость – Бог со мной.Свеча – пурпуровой красойОкрашена – передо мной.И холод, в форточку, лесной,И, всё-таки, тот, вешний, знойНевидный, нежный, – пред веснойБлаговещанье – Бог со мной.Благовещанье, Пасха, март,И книга та же: blanc-noire.Мартовский дождь
Снимаю шляпу – капают впервыеДождинки дробные, хваля и веселяВесну весёлую – и голубую выйюПоднял весь мир, светя, сеня, тепля.Летят, как голуби, внизу велосипеды…И голубеет свет сверкающих колёс.Победы новые, весенние победы,Несу, как розовый роскошный редкий гросс!Звон ночью
Н.В. Синезубову
Лазурной льдиною стеснённый(Плыла, плыла – и приплыла)Иду открытый, полусонный,Не вижу: ночь уже бела.И, вдруг, державною рукоюКолоколов в ночи разлив!!..Конец тиши, конец покою,Виденью алому олив.Не утреня и не вечерня,И не обедня благовесть.Вон камни, брошенные зернью.Вот кончилась мужская месть.И, се, предутренней пороюВъезжает в град митрополитНавстречу радостному рою,Который звоном веселит.28 мартаНине – сакс
Нине Мозалевской
Ты фа́рфор – сакс теплонежнейший.Ты в голубом как голубь алый.И мать твоя – в одежде гейши.А ты младенец, агнец малый.И март младенец – братец родныйТебе, о Нина – им святится.Звенишь ты золотом природнымМоим приходам: – Тися, Тися…Просила куклу ты – другоеДаю тебе в подарок звучный.Вот песнопенье дорогоеВсё в буквах чёрных – список скучный.Но я клянусь – у колыбелиЕго, младенца марта, – яркоГорю, пою: – о лель мой, лели!..Пою всей жизнью светложаркой.«Цепочку ценнозолотую…»
Цепочку ценнозолотуюЯ дал, отдал – и ты взяла,Реликвию мою святую.Единственной она была.И возвратила. Здравствуй, альфа,Прощай, омега, – ты была,Единственная моя арфаЗапела в марте – и прошла.Но ты жива. Жива со мною,Поёшь везде: в ветрах, в цветах.Ожив, умру, опять весною,С твоею песней на устах.29 мартаДень скорбиНеторжественный гимн
Младенец март возрос – ручей ломает лёд,Апрельски алый день темнеет нежно в небе.Благослови, Господь, венец весны – Твой годИдёт и наступил, конец моей амебе.И вот мечта моя: красивый яркий Крым,Лазурное пальто, веселье, смех, и девы.Младенец март возрос – иду, любуюсь им,Забыл на миг свой гроб, безумие, издевы.И только ты не там. Мой мирт, мой март, взлетел,Взлетел весною ввысь – и облачко на небе.Благослови, Господь, веселье юных тел,И жизнь и март и мысль о золотистом хлебе.30 мартаКонец мартаТретья книга стихов (1920–1921)
Тебе, Бронислава,
5 июля 1920
во веки аминь
Посмертье
Голубой липе подобен добитый.И ты бы упала на малую травуУ врат, и у врат – голубей-ка до битвы.И ты бы пила оли́пье с утра – для уст. Студя, постонала бы час Сочась частицами былей.И серый смерд встал бы для тебя, подбочась.И ахнул бы в далях аминь милый. Тихо хоти, ходи По травам рая правя,И в раю сухо-одинБок о бок с богом Авель.1918 г. 16/V.НочьОждань дождя
И травы рта утраУтерять ни за что не хотятРусые росы ждут: будет рай.И на них наглядеться – хоть я.Я – тихоольховый скрипПирски пируем с ветром мы.И силён её свисторазгуловый скрепНаш – и ждём мы с ветками мир.Со светлыми ветками!Ткём мы скрипя пиры.И дождя дожидаемся, деева с детками.Со огнём и горомом пеньтесь пары – Оооблака! Локоны, локоны седые. Садись на темя огнянное яблоко,Не пали – сады – святые.1918 г. 14/VНочь«Ирисы, ибисы – и бесы себе…»
Ирисы, ибисы – и бесы себе.Развалинка розы, завалинка зелени,И свет какой-то в сонном серпеИ тени торо́пные, еле оне.О нём и меною обменянИ снег со свистом, мотивом, пью…На лёгкую лань обменял оленяО лель, лодь, день, – ффффьюю! Кутью мою из риса – рыси И сердце – сладостнохилой серне. И вниз, вниз, ночь! рысью, К лучистольющейся люцерне!Цедру ценную из травВ недра наши осторожно вложимИ от ночей и до утраВольёмся лельеносно в ложеDies vestra orbis est– ДВОЕ!Июнь 1918 г.Рождению Серны
Гром в гряде гробов – телег,Телесное, но и ленное путешествие.Рождение твоё, СЕРНА, – в сердце; те, ЛЕВ,СЕРНЕ, серпом утром шерсть свиет.И вместо шерсти – шелка,О как луннорунно средь струн!Ласкают, ласкают шесть капельЛьвинокрови, как старый пестун.ЛЕВ – старый, но ярый,Громоподобен боданьем.И СЕРНА верная – наяраОсвобождённая надгробным рыданьем.РождайсяСЕРНА.БодайсяЛЕВ – рычаньем сердца.И день рождения СЕРНЫ се гром,Роды – а в гряде телег грядёт гробовой дом.1918. 5/VIIИзлияние любви
Утром кут тусклый в у́зиУзывает к узам – заутро к зуду.И ударом мировым по дорогам яровым – узникСвобождается от ждания, льнёт язык зыбко к зубу.У! Буран! Баран снеговойС воем с визгом из зги рогаОказывает – и сказка – нега – двоеТянется к низу – (гири – гады!).АдАл.Ла, любовь! Ла, сад!Изливаю в снег, в узь, в згу, в буран пупу́ранный сантал.1918 г. II/VIIПриморье
При море, о редкостная река! —Окатит волною водою всю долю.О любовь, овод золотой, спой яре в висках,Спой яре! – и в море и маре и в юдоли.Родолитый родовитый овод,Золотой приморский редкостный живот, Вот и не летишь – в тишь, ишь-шёлковый нёводЗабросали рыбаки – водяниты – ядовитый невод неживой.1918 г. 13/IX.Ялта«Дых худа, дым дива…»
Дых худа, дым дива,И доха охальника Дида,И дар себе, соболей голубых мнивоВ простоте со тем течёт и кадит.Кади – один в дому мук Украдкой в раю крадусь Радость, Рядом с тенями мух Тенью, худой от нети Теку, Дид, леденеть.Февраль 1919 г.БахчисарайЗима
Застыли тылы и стулья погнулисьИ огонь в ульях покрыт крышкойПёрышки распределил бог на улице,На улье утром виднея крылышком.И я и ты – в тылах – в телах —В делах раскрошились кромешныхЛетели к тебе Аллах.И своими-сваями забитыПогребаемся безбайно, всеми позабыты.Январь 1919 Бахчисарай«Необрученником, безперстник…»
Необрученником, безперстник.И перстах хрустит смерть уистити.Уясните, проснитесь: без перстней песни,Ояснитесь!И на досках, оскаливши кости под кожей,Худой дож ожидает дождя.И рядом на грядке, ничтожном ложе,Двойник на войлоке воет: дож-я! А утро Ау – поёт.Поэты, пэоты – без перстней песниЯсните, ясните в предлоге болезни.13 Декабря 1918 г.БахчисарайОт Севера
Павлу Новицкому
Угрозен красный воз – детейОт севера с верой везущий —Всех суше костей ручки, воздеты.Воз детский, угроза без у́щади.И взрослые рослые о́ступью(О, стук колотящихся рёбер!!!)Идут, утверждая хвост трупов.И трубы рокочут робкое: бррр —– Бррредите бросая себя в бродНарод за народ, барабаньте в гроба:– Судьба-братьям-для братьев-братьВ бреду бредуще к бездне города.19/6 Июня 1919 г.г. БахчисарайПредслух
Утром треска северногоДеревянных растений-тенейПлеск всеверный тонее.То ей в тьму о трон.Возликованное возлияние.Воск ликов, воск сияние —Все – я нет.19–20/Х 19 г. СимферопольРождество в Крыму
Бронке
Зелёная зимаИ мать-Лань у стланного ложа.Закачивай больного дожаИ с мозга серый дождь снимай.– Каплю за каплей – брр!Добрый декабрь —Долбят те капли брызгиСмятую смутой сумкуСердца мать-Лани,Мочат думкуИ голову дожа и длани.И зелёный лёд и отселённый леса вздохВ слезоточивой крымской мятелиВзмятут утварь, русский ездок:Сани и сень тех е́лейКоторые торопливо тропарь провизжалиКогда дож и Лань в Ислам уезжали.24–26/ XII1919Симферополь«И свежесть вежд ожигает и варит…»
И свежесть вежд ожигает и варитТихую кровь и ковёр венНевесто! северный твой товарищВарит тогда отдар северен.От дара жара́ рождаетНе рож, не раж а плавучую рожьИ алая малость сил дорожаетИ смерко бежит – от чего же? Жарую сладость С ладой в длани вдлим.И вдали лань богоматерь слабоВзмелькнёт в а́длаке тли.11–12/VI – 920Моцарт и Пила
У двери четыре рукиИграли Моцарта арс, —Пылом золотой мукиГрелись лев, лань и барс.И ласково оскаливая пыл,Пила оздушную пыль пила.И лай ласковой стали пелИ музыка стоокрас была.Бела, как горозный зорИ розовый и жёлтый ликКолебал бал – и лебедь зариОтплёскивал перья великие.И Моцарт оцарённый пилойПереливался в лязг, в язвы стали —Пел так впервойИз зияющей дали.24–25 июня 1920Утро вслед
Льву Аренсу
О небо овен невесёлыйВселясь за облак, ударил.Уд-Царь – стволом в новосёло,И в небо и в небыль – звук дарит.И потекло стекло денноеВечернюю речь чересчур очурая.И дево ведёт хозяйство стенноеДочерь земного чу! края.Дерева, дерева вередят и поют.И росы серые от утраУтеряют огнь ночной, даютТогда оусушь мудро.1920. VIIДень, у ЛьваЗвери в море
Льву Аренсу и Б. Корвин-Каменской
Льву – увело ливень великийОт гол-Голубого охапа —Седых, худых волн ликов.И вспрянь в ветрян, о хата,Охахатывай вед-ветер,Ведь тёрн вечерний в светеМоолний мола – левее!!Илань наливает груди,О рудяным железом леса!И барс взрывает грудыМозга и мзги завесовой– Лев, лань, барсВ арсенале морского арса.1920. 28/VIПоветрие мора
И дош и марш и гром-моровая пора Хворь лета телегою гей! по древней округе. И кругом жа́ро желтее – пыло: пора! А робко теснится толпа о лоб упругий По́лдня – полдня. И донял тебя, толпа, потолка колпак голубой, Оглохла земля, серый пол дня.– И мотает моро над всем с середины, седой головой.1920Предночь один
никому
Грозовой звук – и зноя знаки ина́че.В ночи́ и дым медо́вый и русская трусь.С трубой о бое небо = инок без ризы зрячеЧерез бор и робь стучит — отопрусь ли…С листьями лодь и дол.Леденится скукой голубой куколь.И старый деревянный идолБредёт среди дерьма кукол.Руки и телоЛетают в покое.О койка и стеныПо кола́м и канда́лам поколе?!15./28/ – VII – 920 г.НочьК спаду ада
– Простыни! И бестеньные нити денные,Канаты жары и раж жировой жирщецовО цок птиц и тики листьев льдяныеВ неть пропадут – и в утварь горы над щекой. Щеко́тно и в новой овее О вере ревёт ветер подзе́мь.Ездок доконает цок-цок и совсем к совеЕй, ночь, подъедет, подседет.Четырёх мироточных сердецОчедивших прохладу от схламаНе печалит вечный серп-жнец.И целуют листья и лани.И звери в резвый взрыв-миг,В холод луны-семьи.17.30 – VII – 920Оутро трезвое
Десная сед садится о стволИ вол левой весёлой скрипит.Топи, потоп, седой стол.Лотос и снег – оутра скреп видно.И золото худое тонет.И топнет свет ногой о негу.Меловидная инея синяя стонет.Пошёл леший пней гуд.—– Оутро Трубит тебе Зевс или Свет – гуторЛиста и старых ветвей – вей о тепле.18–31/VII. 1920Обручения круг мучеников
I
И обруч об руку – указ на казнь.А зной – на зиму и муку мука.У каждого жажда простая, – Икар, знай:Растоп воску! И броско на камни. На камение! о меня Разбрызгаешься частями.И стянутся новые сугробы, обменять Век на час с костями. А двоеОвеют веером зо́рю. Ад воетИз недр деревянного горя.Август 1918 г.II. Обручение (бай о небытье)
Раисе Б. Н.
В вечер и речи и речкиИ о́здух вошли и липы и ели.В уме ли дети? Сияние стари́чки.Без год и мы: в меду лепо летали.Мёд! дымок самоварий промок в хохотуИ охотно сладило диво в соту.Отуманивал ладан холодаТолько детей – низоту. Яввилась.Вилась и лилась хоховитая лента.Лёд и ты. Но яво о всех билось —Звон золотыыыыых рублей там.Мати! не ты ли и дева (липа) сладкия длани.Жжено! О не́жи, нежи неживую остлань!И оутро в утробе лебедя: лёд.И свет весенний строится: лёт.И тело и лето, о лепо: смех!И тино и те́ни и нете: смерть.Обручаемся о, рубли золотые,Идем на гору – на гроба.О, бай боя, бед – и твои святыеЛежат тяжело в своих коробах.Ушли. И в уши уж мудрый Вползает золотым оутром.19–20.23/V А. 4/VIII. Утро у ЛьваIII. Морское
Еринне
Полундра! А, рдяная глыбо!!!И бог и губа бытия.Смирилось – и в серые и русые хлыбиТекут иззвёздные пития.Быт я. И мужняя дево до венНикакого ни вздоха ни хода.И тихий озев-овенИсходит из морского находа.Ручей, одопад, ад освежаяЖадно поит вслух,И худо и счастья вещая.А руки украду к веслуДымят – и дой землиПояй, дево – внемли.19.20 30/VII – 12/VIII.ЕвпаторияРождению Браата – Спас
Спас! Сапу, а постепной буреУ редкого огоромного моря.О, рей! Ерошься песок в гореИ гори орностаевым сором.И растения остепных песковСкованы нежною дланей.Долони, доливайте сковСчастьем быта светлани.Жив, визжу: брааат родился во Спасе!!!Лик колива светл, светл! лань и лев в ипостаси.1920. 1–14 август. ЕвпаторияРо́вни – сравни
Брониславе
Диакон конный – на конь!И белый столб о солнце остроен!Неороённый крик киркой не о конСтучит: текуще ты в мозг встроен.Вы с Тройкою нашейЛесные, иснидите звери.И рёв верёвок над чащей —Над морем – на судне, как сверен.А просто – на минарете монахОутром поёт хвалу.Улови, о видь: она,Лань, мелькнула в ха — лупу.А просто: лев и барсС работой в когтях и взоре.Жуют – голубые хлебаС гор сверкая на море!5–6–17.12 VIII 920Мужественница – ницы
мужественницам достойным
Емуж – я, муж и отдар Осподень, —День и сподобень: облое лебодь!Ей – ея и древь и ревущую косм теньИ не те ли и сильные ноги: лес бодр.Но ницы! и цель святаяКак гром по росам – твёрд, твёрд!! рцать.И ты, мужественница, святая– Свят, свят! – уходишь сует мирских.Сильней! сильвана– Ей, мир, вспоёшь, летя.Или море, или купель, или смертельная ванна…Или – из миллиардов веков лепо: Я.1920. VIIIДень Св. БрониславыЕвпатория«Текие течёт – и тыл застыл…»
Текие течёт – и тыл застыл.Летая, застыло камение в вереСевере! и вёсел твоих за стыд —За борт-гром не выброшу, серых.Монастырь, – остылый, пустой, святой —Я тоже в один льдину облажуБлеское пламя и свет тот,Который <согреет> барсову ла́пу ж.А пламя моё поёт в текиеИ келии-льдины ино о нём:Соснём, дух, – а тело текетСо временем барса и арса конём.1920. 25/IXЕвпаторияВзбесь еси
сестре Ревекке
Взбешенный шиир и жирЗелёный от лона налива.А ведь ведьм не хватало – решить.И вбей, бесиво, синюю сливу.В запертое древо девь.А едят тяжело легион ногРазломленный хлеб раздетый.А где ты, погибший Бог?В моём ли разсевшем сердце,Я, девонько, огнь семьи…О!! хворь – ордовод серыйСредо стекших светил семи —1920. 11/IXДень усекновения ГлавыЕвпаторияИ вновь пыл
Жааадно! А дно одно ж —От ножа, ожигающих ноче.О, чурь и ночь и дня янтарные ножкиИ по́лдня оло́дье, долинное очень.И скамьи́, окомейки теней,Леденят ледовитые годы.И уго́дяный лес строений-тонееИ вся темень в лунной погоде Теменью темя Покрыто, орыто.С ледовитыми ле́тами теми Растения дремлят горы. Город – о, рысь!Сырь и асфальта о щёлки о полночь.Но акции купа о утре взгорись,Золота волн полная чрезь.Гооора, о радоИ нутрь и оутра жар– Рождения сил прядиКак лес у се́ла лежать– Лес – ЖарТо Богом для мужа сжать.21–22. IX – 920Обо́г от вети
Мире
Вете – и ветера трель умолкла у ногЧёрных и чёрствых уже зе́ми.И мелее и ле́са ство́лы и мох.И мог субботний Бог зажечь своё семь.Дево! волосы, веть и твете —И ночо отдождье даждь паро Слав.Со лавой ледя́ной истлейтеОлетье – и трепь и трупы трав.Говор? ров вороной – бесснежийИ нежное ше́пто расте́нь.Раз-тень – и месяце облык медвежийВлакёт – тело на стены.Девонько – оконвою твоею богат я, обого.О, горнее него всего, веселие миира рябого!18–IX – 1–X – 920Евпатория.Утро, предввечерьАвторизация