Долгий солнечный день
– Так, первый есть, – запыхавшийся Лин выскочил на полянку с поваленным деревом. – Ты смотришь?
– Да, – Саб вовремя свернул письмо. – А эти где?
– А ты не видишь?! Бегаем мы с котом, а эти целуются на бережку! – возмущенно ответил Лин. – Смотри, смотри, ты же не смотришь! Я дальше…
Он снова убежал за кусты, на второй круг. Следом за ним выбежали на полянку Эри и Пятый.
– Вы зачем целовались на бережку? – строго спросил Саб.
– Он всё врёт! – возмутилась Эри. – У меня шнурок развязался! Ну, Лин, сейчас догоним, и в озеро!!! – на ней действительно были шнурованные кеды с синтетическими скользкими шнурками.
– Чистая правда, мы завязывали, поэтому остановились, – подтвердил Пятый. – Никто ни с кем не целовался, посмотри по схеме.
– Да верю я, – кивнул Саб. – Хватит болтать, дыхание собьется. Вперёд.
Парочка со шнурком убежала.
– Надо всем купить обувь получше, – констатировал Саб. – Так, где я там остановился…
«…сумею ли я с этим всем справиться. Потому что, как ты сам догадываешься, для этого нужны годы, а их у нас нет. И если они не в состоянии пока оценить всю серьезность ситуации, в которой мы находимся, то я её осознаю в полной мере, и мне делается страшно, Фэб. Да, я понимаю, пока что иного выхода не существует, его действительно не было в тот момент, но я крайне заинтересован в том, чтобы группа собралась обратно, чем быстрее, тем лучше. Потому что случись что со мной – они оба покойники. Даже Эри, и та, скорее всего, сумеет выжить. Эти – нет.
Теперь совсем кратко по физической форме. Поднял нагрузку на двадцать минут в день, работаем два раза по сорок, справляются. В данный момент бегаем, дальше будет разминка, сегодня не силовая. Растяжки, концентрация. Пока что буду держать этот ритм, когда удостоверюсь, что идут по норме, подниму снова. По остальному – стали понемножку раскачиваться, и, кажется, постепенно приходит осознание того, что действительно и удовольствие, и хочется. Раньше в большей степени выглядело если не как повинность, то как… обязательство, вероятно. Не в тягость, но обязательство. Эри потихоньку учится флиртовать, немного, но выглядит это очень трогательно и забавно. Опять же, до нормы тут пока, как от земли до неба. Я максимально осторожен, и не форсирую. Так что, Фэб, можешь мне посочувствовать, наверное. Впрочем, неважно.
Они сейчас прибегут, поэтому я заканчиваю. Скажу пару слов о найденных бумагах. Это действительно интересно, и я рискну, пожалуй, поддержать игру в агентуру – пусть поучатся. Да и сам навыки освежу, а то давно уже не практиковал.
Счастливо, Фэб. Жду связи через трансивер».
* * *– Высоко и сухо, значит, – Пятый с интересом смотрел на потолок комнаты. – Так. Высоко и сухо.
Уже с полчаса он бродил по дому, прикидывая, где может находиться следующая порция бумаг, и вскоре сообразил, что задачка, казавшаяся простой, на деле не так и проста. «Высоко и сухо» было много где. Необследованная часть под крышей мансарды – добраться туда можно было бы, только выломав доски обшивки. Потолок комнаты – простейший расчет показал, что между потолком комнаты и полом мансарды есть весьма обширный воздушный зазор, попасть в который нет никакой возможности. Крыша пристройки тоже подходила, равно как и межэтажное перекрытие в ней же. Потолок террасы тоже был двойным…
– Н-да, так можно разломать весь дом, – констатировал Пятый с грустью. – И как искать? Простукивать? Или…
Эри, которая случайно услышала его слова, подошла к нему, и тоже с интересом уставилась на потолок.
– Думаешь, там что-то есть? – спросила она.
– Сквозь стены я видеть не умею, – покачал головой Пятый. – Так что не знаю.
– У нас есть сканер, – напомнила Эри.
– Это биосканер, самый простой, – ответил Пятый. – С его помощью можно разве что мышей увидеть. Слушай, давай я тебя подниму, а ты постучишь, – предложил он.
– Рукой? Надо тогда что-то деревянное, – сообразила Эри. – Может, поленом?
– Вам дом не жалко? – спросил Саб, входя в комнату.
– О! Ура! Сабище, ты же высокий, постучи по потолку, – попросила Эри. – Вот, возьми, – он протянула Сабу деревянную сувенирную ложку, найденную днем ранее в шкафу.
– Зачем? – с подозрением спросил Саб.
– Бумаги ищем, – объяснил Пятый.
Саб постучал. Эри нахмурилась. Саб отошел на пару шагов и постучал ещё раз.
– Звук глухой, – констатировала Эри.
– Он везде одинаковый, – заметил Пятый.
Саб постучал в третьем месте.
– Кто там? – спросил с террасы Лин. – Открыто, входите.
– Не смешно, – ответил Пятый. – Ты помочь не хочешь?
– Чем, интересно? – поинтересовался Лин. – Идите сюда, у меня есть идея.
Все вышли на террасу, и обнаружили, что Лин открыл папку с планами дома, и разложил на столе часть бумаг.
– Может, я и ошибаюсь, – начал он, – но давайте посмотрим, что на плане. Вот тут, например, действительно есть места, в которые можно что-то спрятать, так?
Он указал на предполагаемые тайники – мансарда, потолок террасы.
– Но туда нет доступа, – напомнила Эри.
– А это неважно. Но, кстати, доступ есть вот сюда, – Лин указал на план пристройки с ванной. Тут обозначен люк на потолке.
– Но там нет никакого люка, – справедливо заметил Саб.
– А написано, что есть. Пошли, проверим? – предложил Лин.
– Там правда ничего нет, потолок обоями заклеен, кажется, – возразила Эри.
Пристройкой они пока что не пользовались, было слишком холодно. Летом да, летом пригодится. Но уж точно не сейчас. Были они на втором этаже пристройки только пару раз – забирали одеяла и подушки, а потом поднимались за настольной лампочкой, которую поставили во вторую комнату.
– Пошли, проверим, – снова сказал Лин, вставая. – Ну народ, ну правда. Это же проще всего.
Саб пожал плечами. Потом усмехнулся.
– Что смешного? – нахмурился Лин.
– Детство вспомнил, – пояснил Саб. – Мы с мамой так же в парке… она прятала записки и секретики, и учила меня искать. Ладно, пойдемте, правда. Почему бы и нет?
* * *Места в комнате на втором этаже было немного, поэтому Эри и Пятый остались стоять на узкой лестнице, а в комнату зашел сперва Лин, а затем, пригнувшись, Саб. Пристройка ему не нравилась, потому что была явно не рассчитана на его рост. Если в доме Саб себя чувствовал относительно комфортно (потолки там были два сорок, и пригибаться приходилось, только проходя через двери), то здесь, в пристройке, потолки были два двадцать, а двери и вовсе метр восемьдесят. Низко и узко. Саб вошел следом за Лином, и сел на кровать. Лин с полминуты постоял, думая, потом взял стул, поставил в центре комнатки, встал на стул, и принялся осторожно постукивать по потолку, который и впрямь оказался заклеен пожелтевшими бумажными обоями в мелкий розовый цветочек. Лин стукнул раз, другой. Прислушался.
– Странно, – сказал он. Стукнул ещё один раз. – Там что-то явно…
Он не договорил. Участок потолка, по которому он стучал, вдруг вздрогнул, и рухнул вниз, а из образовавшейся прорехи Лину на голову посыпалось в немалом количестве какое-то барахло, судя по звону и грохоту – по большей части железное.
– Блин! – заорал рыжий, спрыгивая со стула. Он отскочил в сторону, прижимая руку к виску. – Это что ещё за…?!
Саб тоже вскочил на ноги, но сделать что-то он при всем желании не сумел бы, потому что находился сбоку от открывшейся створки.
– Что такое? – крикнула Эри. – Вы нашли?
– Что-то нашли, но явно не бумаги, – проворчал Саб. – Ты цел?
Лин, сморщившись, смотрел на свою ладонь – та была в крови.
– Вроде цел, ободрался просто обо что-то, – сказал он.
– Давай посмотрю, – Саб перешагнул через кучу вещей. – Да, царапина, сейчас обработаю, как спустимся. Тебе повезло, что это всё падало с небольшой высоты.
В комнату заглянул Пятый, с тревогой посмотрел сперва на груду ни пойми чего, потом на Лина.
– И чем тебе прилетело? – осведомился он.
– Вот этой хреновиной, кажется, – Лин раздраженно пнул какую-то железку. – Кто же знал, что там столько всего, и что люк ни черта не закреплен? Ну кто так делает, а?
– Бывшие хозяева, видимо, – подсказал Саб. – Так, пошли вниз. Сперва дырку обработаем, потом принесем это всё, и будем разбираться.
* * *Часом позже все с немалым интересом разглядывали трофеи, с боем добытые у найденного тайника, разложив их на полу террасы. Часть вещей оказалась знакомой, или смутно знакомой – Пятый, например, опознал альпинистское снаряжение, которого в груде было немало. Крючки, кошки, веревки, специальный водонепроницаемый фонарик. Другая часть, несомненно, имела отношение к геологии – у Эри недоумение вызвали молотки, коих в груде имелось штук десять, и все были разные. Так же отыскались колышки для палаток, котелки, сковородки, все с явными следами употребления, старые и мятые.
А вот другие предметы вызывали недоумение. Например, «штуковина», которая напала на Лина, представляла собой продолговатый, весьма увесистый цилиндр, из которого высовывался заостренный стержень. Ну как, заостренный. Не острый, конечно, но сделанный со скосом. На приборе имелась шкала, которая невесть что обозначала.
Или – цельнометаллическая коробка с тремя рукоятками, к которой припаяна медная трубка с неизвестным содержимым. Тяжелая коробка, если потрясти, внутри слышны звуки, словно в ней перекатывается пара тяжелых гаек.
Или – ещё один цилиндр, только стоящий на треноге. В отличие от самодельной коробки этот цилиндр был фабричного производства, на нем даже табличка имелась, с надписью «М-17».
Далее следовали приборы, в которых Эри опознала осциллографы, их было больше десятка. Очень старые, сказала Эри, я видела такие когда-то, и эти очень старые и примитивные.
Кроме вышеперечисленных вещей в куче находились и всякие мелочи, назначение которых оставалось загадкой. Коробка с камнями, на каждый камень приклеена бумажка с номером. Пакет с репродукциями картин, точнее, кусками репродукций, наклеенных на картон. Пробирки с песком, в стойке, половина разбита и отсутствует, остались только бумажки с номерами. Ещё одна коробка, в которой бесчисленное количество маленьких пакетиков. И так далее, и тому подобное.
– Хлам, – констатировал Саб. – Рыжий, голова не болит?
– Нет почти, – отозвался тот. – Саб, это не хлам, ты же видишь.
Саб и сам видел, что не хлам, но счел нужным поддержать игру в агентов – раз уж попросили, пожалуйста.
– Докажи, – тут же предложил Саб. – Хотели в агентов? Давайте. Если ты агент, ты обязан доказать важность того, что ты видишь, если тебе это кажется важным.
Пятый нахмурился.
– Так. Хорошо. Люди, которые пользовались этими вещами, явно относились к ним серьезно. Они проводили с помощью этих предметов какие-то исследования, – осторожно начал он. Саб одобрительно кивнул. – И они эти предметы спрятали.
– Хреново спрятали, – проворчал Лин. Осторожно потрогал заклеенный висок.
– Может, торопились, – пожал плечами Пятый. – Дальше. Сдается мне, это всё предназначено для каких-то измерений. Были бы книги, можно было бы найти эти приборы, и узнать назначение. Но у нас есть телефон, и мы можем поискать в местной сети.
– Согласен, – кивнул Саб. – План действий?
– Искать дальше, – Пятый поднял с пола цилиндр со шкалой. – И разбираться с этой грудой, что к чему.
– Со всем подряд не нужно, – покачал головой Саб. – Эри, какие у тебя мысли?
– Я бы разделила на категории, – предложила Эри. – Ну, мне кажется, что так поступила бы Берта. Одна кучка будет приборы, другая снаряжение, третья артефакты.
– Умница, – похвалил Саб. – Верно.
– А я бы разделил иначе, – возразил вдруг Пятый. – Не как люди, а как… словом, иначе.
– И как же? – спросил с интересом Саб.
– Принадлежность, – тут же ответил Пятый. – Смотри. Логическая связка… ммм… горы/камни/аппаратура/снаряжение. Так может быть?
Саб задумался.
– Вторая связка – аппаратура/артефакты/отсылки. То есть я вижу две группы исследований, которые они проводили с помощью этого всего, – Пятый кивнул на кучу вещей, – и получается следующее. Первое – они ездили куда-то, исследовали там. Второе – они оставались на месте, исследовали что-то здесь. Две темы.
– Какие?
– Геология и искусство, – пожал плечами Пятый.
– Не искусство, кретин, а архитектура, – проворчал Лин. – На коробке с пакетами написано, что это соскобы со стен. Соображаешь?
– Да? А, ну тогда верно, – кивнул Пятый. – Ты прав.
– Вот даже как… – протянула Эри. – Ну… ладно. Хороший ты клад нашел, рыжий.
– Это не я его нашел, а он меня, – Лин вздохнул. – Нет, от головы все-таки что-то принять придется.
– Пошли, – кивнул Саб. – Сейчас сделаем.
– А завтра поищем бумаги, – добавил Пятый. – Потому что клад хорошо, конечно, но он ещё больше запутывает, и ничего не объясняет.
Глава 8
Блаженные
– Ну, так они чеканутые на всю голову были, – Георгий, смоля папироску, сидел на лавочке, а Саб стоял поодаль, чтобы не нюхать дым. – Девку на бабку скинут здесь, а сами на мотоцикле – фьють! фьють! То туда, то сюда… – он сплюнул под ноги. – То с палаткой, то без палатки, всяко.
– Ясно, – сказал Саб. – Слушай, не в службу, а в дружбу, глянь, чего это такое? – он протянул Георгию цилиндр со шкалой. – В сарае нашел.
Георгий взял цилиндр, повертел в руках, присвистнул.
– Ничего себе, – покачал он головой. – В сарае? Серьезно?
– Ну да, – пожал плечами Саб.
– Так это молоток Шмидта. Склерометр, – пояснил Георгий. – Прочность бетона измерять. Да ещё и швейцарский… Серег, он уйму денег стоит. Вы сколько за дом отдали, если по чесноку?
– Три с половиной, – ответил Саб, решивший не вдаваться в подробности.
– Тю. Считай, втрое дом отбили. Он тысяч десять стоит, как хорошая машина, – Георгий покачал склерометр в руке. – Повезло вам.
– Да быть не может, – Саб с удивлением посмотрел на Георгия. – Эта штука?..
– Слушай, ты по баскетболу тренер, да? – уточнил Георгий. Саб покивал. – Ну и откуда тебе знать, чего почем? Ты, небось, про мячи всё знаешь, но про это – нет. Вот и поверь мне на слово. Хочешь, помогу продать? Это дело небыстрое, но желающего поискать можно.
– Эээ… пока подумаю, – Саб взял молоток, взвесил на руке. – Измерять плотность бетона? Они строители были, в таком случае?
– Блаженные они были на всю голову, – припечатал Георгий. – Трёхнутые. И скрытные, ничего не говорили. В гости к ним, помню, такие же наезжали, ненормальные. Сидели, шашлыки жарили, под гитару пели, да разговоры разговаривали. На девку ноль внимания, словно её и нет тут. Вот она и обиделась на мать с отцом в результате. Тут я её понимаю, я бы тоже обиделся.
– На что именно? – нахмурился Саб.
– На нелюбовь, – Георгий затушил папироску, сунул окурок в карман. – Не любили они её, Серый. Вот она и дом продала, в котором её не любили. Ты, конечно, можешь по совести поступить, отвезти ей эту хреновину, – он кивнул на молоток, – но, боюсь, огреет она тебя по башке ею же, потому что родителей-то нет, а зуб на них у нее все равно остался.
– А чем они все-таки занимались? – с любопытством спросил Саб.
– Черт их… – Георгий оглянулся, словно хотел удостовериться, что его не подслушивают. – Ну, вроде как искали следы Присутствия, но…
– Следы чего? – не понял Саб.
– Присутствия. Ты чего, про это не знаешь? Хотя чего с тебя, спортсмена, и взять. В сети погляди, экран-то есть?
– Есть, из города привезли, – ответил Саб. – Вообще даже и не слыхал про такое.
– Да слышал, все слышали, – возразил Георгий. – А если не слышал, то почитай. В общем, искали он следы, как я думаю. Только ни хрена не нашли, как и другие прочие. Потому что нечего искать, Сереж. Не было тут никакого Присутствия, сказки это.
– А бетон тут при чем? – уже по-настоящему удивился Саб.
– Ну, типа кто-то чужой что-то строил, – пояснил Георгий. – Говорю же, бредятина. А они верили.
* * *В те дни Саб нет-нет, да и возвращался к рассказу из папки, который прочел в первый день. Кое-что становилось теперь понятно – пара людей средних лет, муж и жена, отправились на перекладных (это ведь так называется, верно?) в Среднюю Азию, чтобы в деталях рассмотреть какую-то стену, которую откапали археологи. Стена была историческая, муж подробно и нудно описывал её, и, судя по всему, проверял на прочность с помощью этого самого склерометра, которым прилетело Лину по виску. Выводы – стена имеет твердость 45, что соответствует марке бетона 600, вот к чему сводилась суть рассказа. Саб, нахмурившись, перечитывал этот вывод, про себя удивляясь – как? И это всё? «Материал искусственный, твердость 45, соответствует марке бетона 600». На этом рассказ обрывался. Такое опасное и сложное путешествие в Азию – ради такого вывода? Бред. Действительно, какие-то блаженные, честное слово.
В папке было еще несколько подобных эссе, которые Эри назвала «путевыми заметками». Поездка в Прибалтику, скрупулезное описание каких-то камней. Поездка в горы (вот оно, альпинистское снаряжение), снова описание камней, причем почему-то обгоревших. Поездка к морю, вот только в море они не купались, а просидели все время в какой-то лощине, ковыряясь в земле, и добывая камни, которые не камни, а «оплавы», и что-то там ещё про намагничивание. Поездка в степь, к югу, и снова поиск – на этот раз искали солончаки, и что-то под солончаками.
Стиль изложения нагонял тоску и скуку, и вскоре всем «путевые заметки» поднадоели, их убрали обратно в папку, и отложили прочь, до лучших времен. Когда папки прочли по второму кругу, отложили и их тоже.
– Осточертело, – констатировал прямодушный Лин. – Сделаем перерыв?
– Сделаем, – тут же согласилась Эри. – Саб, ты не против?
– Да делайте что хотите, – отмахнулся Саб. – Лучше действительно сделайте, погуляйте, с народом познакомьтесь…
Народу на участках за это время действительно существенно прибавилось – сказывалась хорошая погода. Лин и Пятый из-за того, что прежде безлюдное место вдруг стало оживленным, чувствовали себя слегка не в своей тарелке, но Эри спокойно объяснила, что это только первые дни так, дальше народ рассосется, и снова будет тихо, никого и ничего. Все рассядутся по участкам, и будут встречаться чаще всего у магазина.
– Тренировки переносим подальше в лес, – сообщил вскоре Саб. – Тем более что вы хотели ускоренный. Так что в ближайшие дни отправляемся гулять и искать, что подойдет.
– Здорово, – сказала в ответ Эри. – А вообще странно…
– Что именно странно? – нахмурился Саб.
– Я спросила в магазине средство от клещей, – ответила Эри. – И… здесь нет клещей. Вообще нет. Разве так бывает, чтобы их не было?
– На Земле были, – припомнил Лин. – А потом мы даже в мирах таких не было, чтобы… ну, словом…
– Ясно, – кивнула Эри. – У нас они были тоже. А тут нет почему-то.
– Может, просто не водятся? – предположил Лин. Саб задумчиво покачал головой.
– Не может быть, – ответил он. – А вот истребить могли, если планомерно и долго этим занимались. Хотя вообще да, как-то это… не очень понятно получается.
– Они даже на Орине есть, – тихо сказал вдруг Пятый. – Конечно, не там, где люди живут. Но есть. А здесь что, совсем нет, получается?
– Говорят, что совсем нет, она… ну, Соня… она вообще даже не знает, что это такое. То есть выражение «вцепиться, как клещ», тут есть, но это означает… вы не поверите, – Эри улыбнулась. – Вцепиться, как железный инструмент, то есть как клещи. А про кровососущего клеща Соня даже не слышала.
– А про комаров? – прищурился Лин.
– Вот этих тут полно, и она про них в курсе. Пшикалку, кстати, я купила, – Эри кивнула в сторону полки рядом с вешалкой. – Собственно, нам это только на руку, в лес можно идти без опаски. Это же хорошо?
– Да, хорошо, – ответил Саб, задумавшись. – Это действительно хорошо.
* * *Пару-тройку дней гуляли, знакомились, обменивались на всякий случай номерами телефонов с соседями по поселку. Пятому, впрочем, эти прогулки по душе не пришлись, общаться долго с посторонними людьми в большом количестве ему было тяжело, поэтому он, с подачи Саба, стал проводить больше времени на участке. Но – это только сейчас, сразу предупредил Саб. Хотел агентуру? Изволь учиться общаться. Через не могу и через не хочу. Просидеть всю жизнь взаперти не получится, хотя это, конечно, гораздо проще, что и говорить. Но ладно, побудь пока что дома, так уж и быть.
На четвертый день сидения дома, закончив с посадками (укроп, редиска, петрушка, кинза, и кабачки), а так же с цинниями (пока что в деревянных ящичках, на террасе), Пятый понял, что заняться ему нечем. Совсем нечем. Остальные отправились на прогулку, он снова был один. Посидел на крыльце, выкурил сигарету, о чем-то размышляя, а затем отправился в сарай, откуда вышел со старым, ржавым гвоздодером.
…Вернувшиеся двумя часами позже Эри, Лин, и Саб обнаружили, что Пятый за время их отсутствия успел многое. Стол, стулья, подоконники, на которых не стояли ящички с рассадой, и даже частично пол – всё это покрывали новые папки, гораздо лучшей сохранности, и даже почти не пыльные. Пятый, взмокший и уставший, тащил со второго этажа ещё с десяток папок.
– Последние, – сообщил он, грохнув стопку папок на стол, поверх других. – Уф. Там больше нету.
– Это как? – изумился Саб, обозревая террасу. – И где они были?
– Где высоко и сухо, – пожал плечами Пятый. – Под коньком крыши они были. Стену потом починю, и потолок тоже. Те, которые мы нашли первыми, свалились, видимо, – пояснил он. – Остальные наверху лежали, да ещё и под брезентом. Даже не запылились.
– И как тебе это пришло в голову? – спросила Эри с интересом.
– Я просто понял, что надо мыслить, как Ит, – пояснил Пятый. – И ещё… там какая-то хрень развешена, я так думаю, что это от мышей. Чтобы не испортили бумагу. Не угадаешь сразу, что это, никогда таких штук не видел.
– А что это, правда? – Эри нахмурилась.
– Какие-то коробочки, керамические, с дырками. Могу принести, показать. В них что-то типа смолы, очень резкий запах. Странно, что мы его не учуяли раньше, – Пятый задумался. – Видимо, мышам он не нравится, поэтому все бумаги целы. Нам повезло.
– Молодец, – искренне похвалил Саб. Улыбнулся. – Что внутри, не смотрел?
– Нет, не успел ещё, – покачал головой Пятый. – Пойду, руки помою. Папки, конечно, относительно чистые, но вот брезент и доски… пыльно там, в общем.
Он вышел. Лин оглядел папки, присвистнул.
– Да, тут будет, чем себя занять, – констатировал он. – Ну ничего себе. И все-таки я нет-нет, но думаю про сарай…
– Слушай, вытащи уже оттуда этот мотоцикл, чтоб поменьше про него думать, и начинай приводить в порядок, – велел Саб. – И… вот что. Через пару часов сходите-ка вы оба прогуляться еще раз. На часок.
– Понял, – тут же кивнул Лин. – Устроим пикник на озере. С бутербродами. Детка, как тебе идея?
– Поддерживаю, – согласилась Эри. – На полтора часика. Саб, воду включить?
Позавчера они сумели, наконец, починить старую водогрейку, и теперь процесс мытья существенно упростился – и на улице потеплело, и горячей воды хватало всем.
– Не надо, – покачал головой Саб. – Он уже понял. Сам включит.
* * *Эту часть жизни, скрытую, потаенную, они оберегали и не афишировали. Саб, вспоминая свои прошлые «подвиги», горько раскаивался, и пытался сейчас максимально исправить то, что натворил раньше – пусть не с теми, и не там, где он это когда-то делал. «Скотина последняя, – ругал себя Саб. – Бездушная скотина. Мало что бил, издевался, так ещё Ита до срыва довел, низость какая… экспериментатор, блин, выискался, пробу негде ставить. Это же дикая боль, а я, вместо того, чтобы кинуться помогать, сутки смотрел, как его корежит, и только потом… они-то меня давно простили, но вот я сам себя не простил, и не прощу. И пусть они не понимают пока, потом поймут, когда-нибудь потом, а пока пусть будет так, как есть, буду потихоньку учить, но очень потихоньку, чтобы не спугнуть и не сделать плохо». Учить приходилось многому, точнее, учить приходилось вообще всему. Даже самому элементарному. Саб с горечью думал о том, что эти двое, будучи в Контроле, мастерски работали и с Сетью, и с неимоверными объемами информации, и со сложнейшими задачами – а вот со своими собственными телами делать вообще ничего не умели, и не умеют, потому что если не напомнить, они забывают даже поесть вовремя, какая уж любовь. Ладно, сейчас уже реже забывают, завтрак и ужин выучили, а вот мимо обедов пролетают запросто – потому что про них не помнят. Мелочи, конечно, мелочи – но из мелочей складывается общая картинка.
И Эри. Да, конечно, Эри. Этому тоже приходится учить, потому что если Лин, по его собственным словам, «хоть как-то, хоть когда-то, и хоть с кем-то», то Пятый… В общем, он использовал так называемые «слепые считки», и всё. Вообще всё. И то, только когда уже совсем край. Слепая считка – это набор ощущений в темноте. Без привязки – там нет ни образа партнерши, ни эмоционального ответа, ни голоса, ни запахов, ни возможности контролировать процесс – либо ты подстраиваешься под то, что есть, либо вылетаешь, и надо входить в считку заново. Какая гадость, какая пакость, думал Саб позже, это чем-то сродни насилию, только насилие – оно персонализировано, а это… это какое-то неживое насилие, искусственное, это не просто суррогат, это квинтэссенция суррогата. Слепые считки – потом водка. Или – слепые считки и водка, одновременно. И теперь – Эри. Живая, настоящая, ласковая, тоже боящаяся что-то неправильно сделать Эри… которая, надо сказать, тоже ни черта не умеет, и её тоже приходится учить. Всему. При том, что она ещё и стесняется спрашивать.