Люди Цусимы. Русские моряки в героической эпопее

Формирование эскадры

Русско-японская война 1904–1905 годов возникла в результате противостояния России и Японии на Дальнем Востоке. Так случилось, что она оказалась самой «морской» в истории войн, в которых когда-либо участвовала Россия. Велась война на территории Маньчжурии, в северной части Китая, и доставка туда японских войск, а также их боевого и продовольственного снабжения осуществлялась только морем. Поэтому роль флота в войне была чрезвычайно велика. Победа Российского флота над Императорским Соединенным флотом Японии фактически означала бы и победу в сухопутной войне.

К моменту начала войны 27 января 1904 года Россия имела на Дальнем Востоке незамерзающую базу флота Порт-Артур в южной части Ляодунского полуострова, арендованную у Китая на 25 лет в 1898 году. Русский военный флот, находившийся на Дальнем Востоке, до начала войны состоял из Сибирской флотилии и Тихоокеанской эскадры. Уже в ходе войны, в мае 1904 года, все морские силы Дальнего Востока получили наименование 1-й Тихоокеанской эскадры.

В состав 1-й Тихоокеанской эскадры входили 7 эскадренных броненосцев, 9 крейсеров 1 ранга, 2 крейсера 2 ранга, 2 минных транспорта, 7 мореходных канонерских лодок, 22 эскадренных миноносца и несколько вспомогательных кораблей и судов. Внушительная сила!

Именно эти корабли и должны были закрыть путь японскому флоту в Корею, где высаживалась японская армия для дальнейшего продвижения в Маньчжурию. Но этого не произошло по ряду причин. Незамерзающий в отличие от Владивостока Порт-Артур действительно был удобен для стоянки кораблей, но в силу морфологии своих берегов существенно затруднял боевые действия русской эскадры. Выход эскадры в море происходил через узкий пролив, последовательно по одному кораблю, и занимал не менее двух часов, за которые ситуация на море могла кардинально измениться. Кроме того, японцы принимали меры по блокированию русского флота, минируя подходы к порту, а также пытаясь заградить выход из пролива затопленными судами. Наконец, среди командования 1-й Тихоокеанской эскадрой в начале военных действий преобладали оборонительные настроения, а вице-адмирал Степан Осипович Макаров, прибывший из Петербурга и стремившийся оживить ее боевую активность, погиб при взрыве на японской мине броненосца «Петропавловск» 31 марта 1904 года, всего через месяц с небольшим после вступления в должность. Таким образом, 1-я Тихоокеанская эскадра не смогла эффективно противодействовать японскому флоту – прервать высадку японских войск в Корее, а затем и на Ляодунском полуострове и их регулярное снабжение по морю. В результате сухопутные победы японской армии следовали одна за другой: Тюренчен, Вафангоу, Ляоян, Шахе, сдача Порт-Артура и, наконец, почти удавшееся стратегическое окружение русской армии у Мукдена.

Но еще до гибели адмирала Макарова стало ясно, что для достижения перевеса над японцами в море следует послать на помощь фактически запертой в Порт-Артуре 1-й Тихоокеанской эскадре корабли Балтийского флота. Вот как передает мысли и настроения большей части моряков бывший младший помощник судостроителя В. П. Костенко на страницах своей книги «На Орле в Цусиме»: «… Все сходились на необходимости немедленной посылки подкреплений на Восток в составе всех судов, годных для дальнего перехода и представляющих боевое значение. И тогда уже, после соединения наших сил Тихого океана и Балтики, вступить в решительное единоборство с японским флотом за главенство в море». Были и иные мнения, но 10 августа 1904 года в Петергофе состоялось Особое совещание под председательством императора Николая II, в котором участвовали великие князья генерал-адмирал Алексей Александрович и Александр Михайлович, управляющий морским министерством вице-адмирал Ф. К. Авелан, министр иностранных дел граф В. Н. Ламсдорф, военный министр генерал В. В. Сахаров и исполняющий должность начальника Главного морского штаба контр-адмирал З. П. Рожественский. Балтийскую эскадру решено было послать на Дальний Восток.

Одним из активных сторонников этой акции был контр-адмирал Зиновий Петрович Рожественский, пользовавшийся авторитетом в морских кругах и у самого императора Николая II. Именно его и назначили командовать Балтийской эскадрой, идущей на помощь русским морским силам на Дальнем Востоке.

Контр-адмирал Зиновий Петрович Рожественский

Основную силу балтийской эскадры, названной 2-й Тихоокеанской, составляли два броненосных отряда: в первый вошли четыре новейших однотипных эскадренных броненосца «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино» и «Орёл», второй отряд составили эскадренные броненосцы «Ослябя», «Сисой Великий» и «Наварин», а также бронированный крейсер 1 ранга «Адмирал Нахимов». Крейсерские силы эскадры включали старый крейсер 1 ранга «Дмитрий Донской», относительно новые крейсера 1 ранга «Олег», «Аврора» и «Светлана», крейсера 2 ранга «Жемчуг», «Изумруд» и «Алмаз» (по сути, посыльное судно). В состав эскадры входили также 12 миноносцев, 3 из которых уже в походе из-за постоянных неисправностей в механизмах были оставлены в Средиземном море и вернулись на Балтику уже после окончания войны, плавучая мастерская «Камчатка», буксирный пароход «Русь» и госпитальное судно «Орёл». Эскадру сопровождали еще и 6 вспомогательных крейсеров, переоборудованных из коммерческих судов для действия на сообщениях противника.

Перед уходом эскадры на Дальний Восток, 26 сентября 1904 года, в Ревеле (ныне Таллин) состоялся ее императорский смотр. Корабли выстроились на рейде, и император Николай II в сопровождении командующего эскадрой контр-адмирала З. П. Рожественского, генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича и военного министра генерал-лейтенанта В. В. Сахарова посетил некоторые из них.

Первый броненосный отряд 2-й Тихоокеанской эскадры на царском смотре в Ревеле

Император Николай II на крейсере «Светлана» во время смотра 26 сентября 1904 года в Ревеле. Слева направо: управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф. К. Авелан, военный министр генерал-лейтенант В. В. Сахаров, император Николай II, генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, контр-адмирал З. П. Рожественский, командир «Светланы» капитан 1 ранга С. П. Шеин, министр императорского двора барон Б. В. Фредерикс

Посмотрим теперь, как комплектовалась эскадра людьми. Что касается офицерского состава, положение было более или менее удовлетворительным. Хотя на кораблях, уходивших в поход, отмечался недостаток офицерского состава, он был пополнен моряками коммерческого флота, призванными на военную службу, им давался на время войны чин прапорщика по морской (судовождение), либо механической части (машина). Какое же образование было у моряков, ушедших в Цусиму? Прежде всего, они все закончили Морской кадетский корпус, а затем после необходимой выслуги многие поступали в так называемые офицерские классы (где получали дополнительное образование по одной из корабельных специальностей: артиллериста, минера, штурмана, водолаза – и становились сначала младшими, а затем и старшими офицерами-специалистами корабля в своей области. Морской кадетский корпус был закрытым учебным заведением исключительно для дворян и выпускал только строевых офицеров с чином мичмана. Далее они становились лейтенантами, капитанами 2 и 1 рангов, адмиралами. На следующий день после начала войны был объявлен так называемый «царский выпуск» из Морского кадетского корпуса: 129 кадетов без экзаменов покидали Корпус мичманами и распределялись в Порт-Артур, а потом и на 2-ю эскадру.

Техническим специальностям будущих моряков учили в другом заведении – Морском инженерном училище императора Николая I в Кронштадте. Далее вы встретите прошедших моря и океаны поручиков, капитанов и полковников – все это выпускники Морского инженерного училища, они имели сухопутные чины особых Корпусов инженеров-механиков флота, флотских штурманов и артиллеристов.

В училище так же, как и в Морском корпусе, произошел досрочный выпуск 32 инженеров-механиков. А вот учащимся на корабельных инженеров досрочного выпуска не дали, не подразумевая их участия в военных действиях. Это вызвало бурю неудовольствия среди них: все хотели идти на Восток, как пишет Костенко в своих дневниках. Но в конце концов на каждый новый броненосец по одному корабельному инженеру все-таки назначили. Среди них на броненосце «Орел» оказался и Костенко, потому что он участвовал в его строительстве.

Несколько хуже обстояло дело с нижними чинами эскадры – матросами и унтер-офицерами. Обнаруживавшийся некомплект экипажей кораблей пополнялся матросами не очень примерного поведения и недостаточной квалификации, списанных с других кораблей, призывали еще и запасных. Лучший летописец судьбы нижних чинов 2-й эскадры А. С. Новиков-Прибой, служивший унтер-офицером на броненосце «Орёл», в романе «Цусима» так описывает состав призванных из запаса: «Эти пожилые люди, явно отвыкнув от военно-морской службы, жили воспоминаниями о родине, болели разлукой с домом, с детьми, с женой. Война свалилась на них неожиданно, как страшное бедствие, и они, готовясь в небывалый поход, выполняли работу с мрачным видом удавленников». Тем не менее матросы и унтер-офицеры в самом бою после утомительного, более чем 7-месячного похода, за малым исключением, проявили настоящий героизм и самоотверженность.

Океанский поход

После императорского смотра эскадра перешла в последний русский порт на Балтике – Либаву, и 2 октября 1904 года ее первый эшелон покинул родные берега. Часть кораблей эскадры из-за неготовности (крейсера «Олег», «Изумруд», «Урал» и миноносцы «Грозный» и «Громкий», «Пронзительный», «Резвый» и «Прозорливый») позже образовали так называемый «отряд догоняющих судов» под командованием капитана 1 ранга Леонида Федоровича Добротворского. Три последних миноносца, как говорилось выше, остались в Средиземном море и впоследствии вернулись на Балтику.

2-й Тихоокеанской эскадре предстояло пройти 18 000 миль, преодолеть два океана и, соединившись с 1-й Тихоокеанской эскадрой, добиться господства в Японском море. Существует много описаний этого грандиозного похода, мы же будем опираться на дневник флагманского корабельного инженера 2-й Тихоокеанской эскадры, старшего помощника судостроителя Евгения Сигизмундовича Политовского. Он вел ежедневные записи о делах на эскадре от Либавы до Цусимы. Письма с похода он отправлял жене – так они и уцелели, став впоследствии книгой «От Либавы до Цусимы». Во время похода с его бесчисленными поломками и авариями Политовский, будучи флагманским корабельным инженером, носился с корабля на корабль, руководя работами по устранению повреждений. Наряду со знанием своего дела и опытностью, он обладал еще и твердым характером и умел отстаивать свою точку зрения перед грозным адмиралом Рожественским… Евгений Сигизмундович погиб в бою на броненосце «Князь Суворов».

Итак, 2-я Тихоокеанская эскадра вышла из Либавы 2 октября 1904 года. Вскоре, 5 октября, Рожественскому был присвоен чин вице-адмирала, как командующему крупным соединением кораблей, и одновременно он стал генерал-адъютантом императора. Эскадре предстояло пройти мимо берегов Англии, всегда враждебно относившейся к России, к тому же еще в 1902 году между Англией и Японией был заключен союзный договор. Ждали всяких провокаций, и они не замедлили явиться – 8 октября в 22 часа с концевого транспорта «Камчатка» на головной броненосец поступила радиограмма: «Атакована восемью миноносцами со всех сторон!..» «Камчатка» уцелела, да и были ли они, миноносцы? Но у страха глаза велики, и уже в час ночи была пробита на эскадре боевая тревога – якобы обнаружили чужие миноносцы на пути главных сил.

Флагманский корабельный инженер 2-й Тихоокеанской эскадры Е. С. Политовский

Находившийся на кормовом мостике «Суворова» Политовский стал свидетелем развернувшихся событий: «Боже мой, что творилось на эскадре! Около часу ночи пробили боевую тревогу, заметив впереди корабли. Подпустили корабли близко, и началось. Что это было, не хватит слов! Все суда нашего отряда открыли огонь. Гул от выстрелов не смолкал. Прожектора светили. Я в это время был на кормовом мостике и прямо был оглушен и ослеплен от выстрелов. Зажал уши пальцами и сбежал вниз. Окончание смотрел со спардека, в прорезь парадного трапа. Небольшой пароход беспомощно качался на море, была ясно видна черная и красная окраска его борта, была видна одна труба, мостик. Людей наверху не видел. Вероятно, от страха спрятались вниз. Вот один, другой снаряд с нашего броненосца попал в этот несчастный пароход. Я видел взрывы…»

До сих пор неясно, были ли там враждебные миноносцы, но действительно пострадали лишь мирные английские рыбаки. Один английский рыболовный бот был потоплен, пять повреждено, двое рыбаков были убиты, шесть ранено. Это происшествие, известное как Гулльский инцидент, позднее разбиралось специальной международной комиссией в Гааге с участием свидетелей – нескольких офицеров с эскадры. Пострадавшим рыбакам русское правительство выплатило 65 000 фунтов стерлингов… Досталось и своим: снаряды русской эскадры попали в крейсер «Аврора», и осколки убили матроса и оторвали руку у священника, который вскоре умер.

Английские рыбаки показывают результаты обстрела их судов русской эскадрой

В Танжере (Северная Африка) эскадра разделилась: пять броненосцев под командованием З. П. Рожественского – «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел» и «Ослябя», три крейсера: «Аврора», «Адмирал Нахимов» и «Дмитрий Донской», а также транспорты «Камчатка», «Анадырь», «Метеор», «Корея», «Малайя», буксир «Русь» – пошли вокруг Африки; броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий» с крейсерами «Светлана», «Жемчуг», «Алмаз» и миноносцами под командованием контр-адмирала Д. Г. Фелькерзама направились через Средиземное море в Суэцкий канал и далее в Красное море. Местом встречи двух отрядов, или рандеву, как говорят моряки, был назначен остров Мадагаскар в западной части Индийского океана. Выбор Мадагаскара в качестве места рандеву во многом диктовался тем, что он был французским колониальным владением, а Франция с 1893 года состояла в союзе с Россией.

Первый броненосный отряд 2-й Тихоокеанской эскадры идет вокруг Африки. Фото мичмана Д. С. Головнина с флагманского корабля «Князь Суворов»

Отряд Рожественского преодолел путь вокруг Африки до острова Мадагаскар за 55 дней. Главной проблемой этого, да и других отрядов была бункеровка углем. «Владычица морей» Англия всячески препятствовала продвижению русской эскадры, и, опасаясь ее влияния, многие страны часто отказывали в бункеровке в своих портах и даже на рейде. Одна лишь Германия пошла навстречу. Дело в том, что германский император Вильгельм II, опасаясь влияния России в Европе, направлял все ее усилия на Дальний Восток. На одной из встреч с Николаем II он так и назвал его «адмиралом Тихого океана». Поэтому только германские пароходы-угольщики неизменно оказывались на месте обозначенных встреч с эскадрой и с новым запасом угля.

Погрузка угля в море на броненосец «Орел»

Судя по запискам Е. С. Политовского, погрузки совершались регулярно каждые 7–10 дней. В открытом море их приходилось осуществлять обыкновенными мешками с угольщиков, как показано на снимке. Это были многие сотни мешков, т. к. норма приема угля составляла от 400 до 2 000 тонн на корабль. Далее уголь разносился, кроме угольных ям, по всем относительно свободным палубам и помещениям корабля: верхняя палуба, батарейная палуба, даже офицерская кают-компания. Корабли покрывались угольной пылью, которую уставшим командам потом приходилось убирать. Угольные погрузки наряду с непривычной для русского человека погодой, жаркой и влажной, больше всего выматывали экипажи в походе. Подсчитано, что на всех кораблях и судах эскадры состоялось за время похода 82 погрузки угля в открытом океане.

«Для нас успешность погрузки угля была вопросом жизни, – писал капитан 2 ранга В. И. Семенов, – и в ней, разделившись на две смены, работая день и ночь, принимал участие весь личный состав, начиная с командиров. При полном штиле, при температуре, не падавшей ниже 26 °R (Реомюра, или 32,5 °С. – А.У.). В течение 30 часов «Суворов» стоял, окутанный облаком угольной пыли. Яркие лучи солнца днем, свет электрических люстр ночью с трудом пронизывали этот черный туман… Чернее негров, обливающиеся потом, с клочьями пакли, зажатыми в зубах, работали в этом аду офицеры и команда… Бывало, что не выдерживали и валились с ног. Их, не теряя ни минуты, выносили на руках, клали под душ, и они, отойдя, передохнувши, опять возвращались к прерванной работе…»

Днем покрашенные в черный цвет борта кораблей активно впитывали солнечные лучи, и тяжелее всего приходилось машинной команде, где температура под подволоком (потолок) достигала 61 °C! Еще хуже приходилось кочегарам, работавшим внизу у топок котлов. Доходило до того, что кочегары, правда, вольнонаемные на транспорте «Метеор», отказывались держать пар до нужного давления. Если бы это случилось на военном корабле, трибунал был бы неминуем.

Старший офицер транспорта «Иртыш» лейтенант П. П. Шмидт

Невыносимые условия похода привели к тому, что на кораблях эскадры за все время перехода до Цусимы умерло 5 офицеров и 32 нижних чина, 54 человека по болезни были отправлены обратно в Россию, в основном с Мадагаскара на уходящем в Россию транспорте «Малайя». Примечательно, что в январе 1905 года был списан в Порт-Саиде с транспорта «Иртыш» по болезни почек его старший офицер лейтенант Петр Петрович Шмидт, возглавивший впоследствии восстание на крейсере «Очаков» в Севастополе.