Каникулы в Лондоне – 2
А потом возник Пол.
Вернее, не так. Сперва возник кастинг.
Вообще-то, периодически я посещал разные прослушивания и даже пробовался на маленькую роль в кино, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Везде говорили: «Тебе надо совершенствоваться. Ты не попадаешь в ноты». И я совершенствовался: брал уроки вокала, отдавая за них почти всю зарплату официанта. Но результата не было. Может быть, я и стал лучше петь, но на кастингах мне по-прежнему говорили твёрдое «нет». Это был замкнутый круг. И каждый раз я разочаровывался в себе всё сильнее. Иногда не выдерживал, возвращался домой и плакал. Мне казалось, что ничего не получится. Люди не хотят меня слушать.
И тогда я решил это бросить.
Подумал, что стану адвокатом, как хочет отец. Поступлю туда снова.
И в этот самый момент объявили кастинг на новый «Х-фактор». Я подумал, что это мой последний шанс. Если не пройду – значит, я сделал правильный выбор, решив оставить музыку.
И я прошёл.
После первого отборочного тура ко мне подошёл Пол – он был кем-то из администраторов шоу, тогда еще мелкой пешкой, – и предложил мне снять свою кандидатуру, взамен предложив сотрудничество. Он говорил:
– Что ты получишь от участия в этом шоу? Временную славу? А если не выйдешь в финал? О тебе забудут через неделю, ты будешь отработанный материал. Если победишь – станешь участником очередной группы. Будешь петь то, что скажут. Но шансы, сам понимаешь, как и у всех. Это рулетка: повезёт – не повезёт. Я же предлагаю тебе карьеру сольного исполнителя. Ступень за ступенью, но я смогу вывести тебя на международный уровень. Подумай об этом.
Предложение было, честно сказать, сомнительное, и я однозначно склонялся к отказу, хотя и знал, что вступать в конфликт сразу же слишком опасно.
Поделился с мамой – мы всегда были довольно близки, и я знал, что могу на неё рассчитывать. Она вызвалась лично побеседовать с Полом и после этого разговора вышла абсолютно убеждённая в том, что нам нужно сотрудничать. Уж не знаю, чем он её подкупил. Особых аргументов ни у меня, ни у неё в пользу этого выбора не было. Скорее, мы положились на интуицию.
Пол имел кое-какой опыт в сфере шоу-бизнеса, но это не был опыт продюсирования. Я много лет пел под гитару, выкладывал свои видео в интернет и пел в клубах по вечерам, но меня по-прежнему никто не знал. Это был абсолютный риск для обеих сторон. Но Пол почему-то выбрал меня. И я согласился на его предложение.
Моё выступление сняли с эфира и сделали вид, будто ничего не было. Мы подписали контракт о сотрудничестве. Пол выдумал историю про встречу в клубе, и всё завертелось.
В первое время после подписания контракта в моей жизни мало что изменилось. Я всё также выступал по клубам, иногда – на разогреве у таких же как я малоизвестных исполнителей. Денег почти не получал – нужно было записывать первый альбом, запускать первый сингл, снимать первый клип… Всё это требовало существенных вложений и дорогостоящей рекламы.
Помню, как впервые попал в студию звукозаписи. Пульт звукорежиссёра казался мне непонятным столом с кучей ненужных кнопочек. Конденсаторный микрофон отпугивал. Я понятия не имел, для чего нужен предусилитель. В общем, это был шок.
Я не смог записаться нормально ни с первого, ни с четвёртого раза. Мы просидели там до полуночи, пока не кончилось арендованное время и силы. На следующий день я не мог говорить. Зато с каким упоением слушал свой первый сингл!
Со студией у меня вообще сложились особые отношения. Впоследствии Пол даже арендовал нам комнату отдыха в этом здании на длительный срок – там мы собирались, чтобы обсудить дальнейшие планы, я мог поспать пару часов и восстановить свои силы. Тяжёлое было время, но продуктивное. Это было начало. Никто не знал, к чему приведёт этот путь. Никто и предположить не мог.
Поначалу я нервничал каждый раз, когда заходил в студию. Было так непривычно оказаться в огромном офисе среди удивительно разных, но очень талантливых людей со всего света! Невероятно: им нравилось то же, что и мне!
Я жадно впитывал новые впечатления, учился видеть мир шире.
Полгода мы готовили материал. Первую песню, первый клип. Параллельно велись переговоры с журналистами и радиостанциями – никто не хотел связываться с неизвестным мальчиком. Всё это Пол взял на себя. Он был не только менеджером, но и пиарщиком, продюсером, тур-агентом, администратором, телохранителем.
Я же весь день сидел в студии, писал песни, по вечерам продолжал выступать в клубах, которые теперь уже лично отбирал для меня Пол. А ещё расклеивал листовки с рекламой первого концерта в маленьком зале.
Площадка была размером со спальню. Скромненько. Но я подумал: «Сделаю всё, чтобы те, кто пришёл сюда, к концу вечера были счастливы». И у меня получилось. Мне хлопали стоя, и это был настоящий успех.
Пол пригласил на концерт какого-то корреспондента, который обещал за умеренную плату сколотить неплохую хвалебную речь в мою честь и выпустить в большой журнальный мир. Не скажу, что после этого вечера я проснулся знаменитым, но сдвиг наметился.
Следующее выступление состоялось через полмесяца. Это был уже гораздо больший клуб, где выступали диджеи и многие начинающие исполнители. Там было гораздо больше людей – как раз той аудитории, на которую, как предполагал Пол, была нацелена моя музыка.
Я так переволновался, что выступил просто чудовищно. Профальшивил целый куплет и припев первой песни, потому что не знал, как работать с напольными мониторами и внутриканальными наушниками. Это было кошмарно! Боюсь представить, что подумали зрители. Наверное, ни один из них с той поры меня больше не слушал.
Потом был ещё ряд выступлений, с которыми я справился несколько лучше. Репетировал день за днём, забросив работу официанта. Только об этом и думал. Я должен был стать профессиональным певцом. Уметь работать в любых условиях. Отлично владеть своим голосом. Оттачиванием этих вещей я и занимался.
А потом нам вдруг позвонили из одного уважаемого в Лондоне журнала о жизни звёзд и предложили интервью. Это событие мы отмечали до утра. Пол был уверен: теперь дело сдвинется.
И ведь правда – сдвинулось. Не само по себе, конечно.
Мы соглашались на все интервью, ходили на все радиостанции, куда приглашали. Я появлялся на телевидении так часто, как получалось. Я во всём слушал Пола, потому что он тот, кто поверил в меня. И я знал, что он приведёт меня к успеху.
В первый же день после выхода того первого интервью у входа в студию стояли две девушки. Я прошёл мимо них, не придавая значения, даже не подозревая, что они могут ждать меня. А они мне крикнули вслед:
– Ларри, можно с тобой сфотографироваться?
Я был поражён. Они знают моё имя? Хотят сфотографироваться? Серьёзно?
– Конечно, не вопрос.
Это было так странно!
Я спросил, откуда они. Оказалось, из Дартфорда. Они приехали на один день и простояли тут два часа, просто чтобы увидеть меня. Это стало для меня новым шоком.
Мы пообщались минут пятнадцать, а потом разошлись. И я весь день чувствовал себя окрылённым.
C этой поры жизнь завертелась как бешеная карусель.
А потом в моей жизни возникла Энн – именно так она и представилась.
Верите ли вы в теорию половинок и любовь, способную преодолеть любые трудности?
Я не думал об этом. Не думал ни о чём, кроме музыки.
А теперь могу сказать точно: я верю. Потому что то, что случилось с нами, не оставляет мне выбора.
Глава 3
Дверь за менеджером громко захлопнулась, и я по его лицу видел – что-то стряслось.
– Что это такое? – разделяя каждое слово, произнёс он.
Я изумлённо приподнял бровь. Пол не орал, но его ледяное спокойствие и метающий молнии взгляд был гораздо красноречивее крика. Он умеет давить. Только раньше я этого не замечал.
– Что случилось?
Мне на колени шлёпнулся свежий выпуск журнала, от которого еще пахло типографской краской. Прямо на обложке красовался анонс: «Ларри Таннер: рабочие будни и разгульные вечера». Что?
Я быстро перелистал страницы. Статейка была небольшой, на полстраницы. Но по единственной прикреплённой к ней фотке я понял, о чём будет речь.
Мне хватило минуты, чтобы ознакомиться с текстом.
– Ну? – осведомился Пол, когда я поднял глаза и уставился на него с выражением полнейшего непонимания.
Как это может быть? Ведь там никого не было! Ни одного папарацци с камерой!
– Насколько всё плохо?
– Думаю, это нам ещё предстоит узнать. Не сомневаюсь, все жёлтые газетёнки и телеканалы возьмут информацию на вооружение. Ты мне одно скажи: ты чем вообще думал?
– Я просто хотел расслабиться. Я был там с друзьями.
– Хорошо провёл время? Нам теперь не отмыться! Ты помнишь, о чём мы договаривались, подписывая контракт? Ты – положительный герой, рыцарь в сияющих доспехах. Разве хорошие парни дерутся? Ответь мне! – вновь рявкнул Пол.
– Ну, подрался, с кем не бывает, – промямлил я в своё оправдание, чем рассердил Пола ещё сильнее.
– Что? С кем не бывает? С тобой не должно быть, Ларри! Это рокерам можно и двенадцатилетним мальчишкам. Ты уже взрослый парень и должен нести ответственность за свои поступки.
– Хорошо, я всё понял, – ответил, лишь бы скорей от него избавиться.
Пол помолчал, застыв посреди комнаты с упёртыми в бока руками. Затем шумно выдохнул и произнёс:
– Не забудь, завтра у тебя репетиция и запись в студии. Не опаздывай.
– Ладно, – ответил, поднимаясь с дивана и закидывая рюкзак на плечо.
– И принеси мне свои наброски. У тебя ведь есть что-то новенькое? Нужно подумать, как отвлечь внимание публики.
Я снова кивнул и, попрощавшись, вышел.
Вдохнул полной грудью, надел солнцезащитные очки, огляделся. Куда бы пойти?
Решил направиться в книжный Libreria – мой любимый магазин в городе. Вот где рай для книголюбов. Концепция магазина мне по душе: множество разной литературы на любой вкус, удобные кресла для чтения и ряд зеркал, создающих иллюзию бесконечного пространства. Полное единение с книгами.
Я с детства приучен читать и делаю это с большим удовольствием. Это было одно из немногих доступных мне развлечений наряду с игрой на гитаре. И теперь я даже рад, что воспитывался именно в то время и в той обстановке.
Мне нужно было выбросить из головы разговор с Полом. Но пока дошёл до цели, успел перемолоть ситуацию ещё двадцать раз.
Я не собирался с ним драться.
Я даже не собирался туда идти.
Но в последнее время в моей жизни так мало привычных вещей. Да, я посвящаю жизнь музыке и на всё готов ради мечты, но иногда хочется вспомнить и о друзьях, и о девушках. О том, что есть клубы, и туда кто-то ходит.
У меня выдался единственный свободный вечер за последние два месяца, и, так уж совпало, что двое приятелей как раз позвали меня потусить. Это был приличный клуб, не какое-то галиматьё. Там часто бывали звёзды – в вип-ложе – и никто никогда не выносил на всеобщее обозрение, чем они занимаются. Так – из уст в уста, среди корифеев.
Сначала всё шло хорошо. Мы выбрали напитки, много смеялись. Это была мужская компания, и хоть я не знал никого, кроме двух пригласивших меня приятелей, всё равно было весело.
Это была та другая жизнь, которую я проживал до знакомства с Полом. И мне хотелось воскресить её на один вечер. Не потому, что я слишком её любил или успел соскучиться. Нет. Просто иногда бывает приятно вспомнить что-то, что познаётся в сравнении, предаться ностальгии на пару часов и снова вернуться в своё настоящее, как в тёплый уютный дом.
Мы немного поговорили о футболе, о девушках (тут мне особо хвастаться нечем), затем как-то плавно скатились к работе. Моя популярность была далека ещё от беспредельной, и даже внутри страны не многие знали меня в лицо. Так что для кучки парней, собравшихся помериться своими успехами в разных сферах, я был вроде мелкой сошки. Многие так размышляют: музыка – это хобби, а зарабатывать на жизнь нужно чем-то серьёзным, чтобы денежки сами плыли тебе в руки, а ты бы сидел в своём кожаном кресле, включал свой мозг и делал так, чтобы с каждым годом этих шуршащих купюр вокруг становилось всё больше.
В этом наши мнения сильно разнились, поэтому я молчал, потягивая свой коктейль, пока какой-то придурок – Дик, не вцепился в меня орлиным взглядом.
– Ну что, Таннер, ты уже записал дуэт с Мадонной?
Его смешками поддержали несколько таких же тупоголовых приятелей. Я предпочел промолчать. Сделал вид, что это вообще ко мне не относится.
Но Дик с заинтересовавшей его темы съезжать не хотел. Есть такие люди, которые считают, что они становятся круче, показывая свою псевдо-значимость и осведомлённость в тех вопросах, которые их вообще не касаются.
Вот и этот парень стал разглагольствовать на тему: чего можно добиться, став артистом. В итоге сделал умозаключение: если ты не великий шоумен, всю жизнь будешь петь для блондинок и их собачек размера pocket. А это почти то же самое, что побирушка. Или альфонс. Потому что зависеть от женщины – худшая мука. А стать великим артистом мне не суждено. Ну, хотя бы потому, что их единицы, и в таких кругах, как это злачное местечко, где мы сидели сейчас, их быть не может. Всех современных певцов он называл однодневками, а кто в понятии Дика «великий» я так и не понял.
Это в кратком и цензурном пересказе то, что я от него услышал. Разглагольствовал он долго, не особо стесняя себя в выражениях и не беспокоясь о том, что лезет, вообще-то, не в своё дело.
– А сам-то чем занимаешься? – не выдержал наконец я.
Обстановка между нами заметно накалилась. А Дик… Я видел, что он уже пьян, поэтому плохо себя контролирует. Но не мог ничего с собой сделать. Внутри клокотала злость, потому что затронули мою самую главную тему – музыку, и всячески пытаются опорочить ту сферу, о которой имеют лишь смутное понятие, и мою жизнь, которая уж точно не касается тех, кто видит меня впервые в жизни.
Он стал заливать что-то о том, что делает ставки на спорт и это самый выгодный бизнес, интеллектуальная стратегия, развивающаяся сфера, которая требует массу усилий для того, чтобы стать успешным, но результат того стоит.
– А вообще он разносчик пиццы, – вставил его приятель в конце этой умопомрачительной тирады, и все засмеялись.
Даже я не сдержался.
– По крайней мере, я не льщу себе мыслью, что я великий артист и когда-нибудь буду им. Я строю свою жизнь сам, не выстилаясь перед другими.
– Чего? – приподнял я бровь, из последних сил стараясь сдержать нарастающую агрессию. Даже кулаки сжал, что не укрылось от взгляда Дика.
– Хочешь врезать мне? Ну давай!
– Перебьёшься.
– Потому что я прав! Все вы там в вашем шоу-бизнесе – подстилки.
В какой-то миг я перестал себя контролировать. Никто и глазом моргнуть не успел, как мы оказались друг напротив друга. И, прежде чем парни успели нас растащить, уже ухитрились врезать друг другу. К счастью, мои «потери» оказались минимальными – его удар угодил мне в живот, а не в лицо. Потому что о грядущем через два дня выступлении я вспомнил намного позже.
– Вы чего, парни? Спокойно! Сдурели совсем? Ларри, он тебя провоцирует. Не видишь что ли, напился!
– О, ещё одна подстилка, – услышал я, но не обернулся. Только поднял голову и бросил на Дика угрожающий взгляд.
Его увели, хоть он и пытался сопротивляться. А его место тут же заняли девушки, отдыхавшие неподалёку и привлечённые шумом. Одну из них я знал. Кенди. Мы пересекались пару раз в студии. Она записывала альбом, но уже была немного известна в другом амплуа – модели. Ей было лет двадцать, не больше. Темноволосая, с хорошими формами и милым личиком. Её подруга сильно ей уступала во внешности.
Я лишь мельком взглянул на них и тут же столкнулся с улыбкой Кенди и направленным на меня цепким взглядом.
– Эй, что у вас тут? Ты в порядке?
– Всё нормально, – ответил за меня Лео.
Второй мой приятель уже успел куда-то смотаться. Да и вообще, компания наша изрядно поредела.
– Я Кенди. Мы, кажется, виделись пару раз.
Я кивнул, отчаянно соображая, как бы поскорее отсюда выбраться. Тусовка разом перестала быть привлекательным местом и мне хотелось скорее домой. Или в студию. Нет, лучше домой.
– А тебя зовут… – подстегнула девушка и замолчала.
– Ларри, – ответил на выдохе, поднимаясь.
Чего я раздумываю? Уйду и всё.
– А я Лео, – с широкой улыбкой представился мой товарищ, но брошенная им реплика осталась повисшей в воздухе.
Кенди вскочила следом за мной.
– Уже уходишь?
– Да, – хоть и понимал, что кажусь невежливым, сегодня я был не в духе расшаркиваться.
Возможно, в любой другой раз я бы даже обратил внимание, что она симпатичная, и вспомнил о том, что я – нормальный парень, но сегодня был не тот случай. Я был взбешён. И лучший способ сейчас успокоиться – остаться наедине.
– Ты на машине? Может, подбросишь меня? Я живу недалеко, но ноги жутко натёрла. Боюсь, сама не дойду, а такси не дождёшься.
– А я мог бы донести тебя на руках, – то ли всерьёз, то ли шутя с обольстительной улыбкой предложил Лео. Наверное, подсознательно уже чувствовал, что этот бой он проиграл, и птичка из рук улетела.
Кенди даже взглядом его не удостоила.
– Ну что?
– Поехали, – доставая ключи, бросил я, кивая на прощанье ребятам.
Всю дорогу Кенди пыталась разговорить меня. Нахваливала мои песни, расспрашивала, не ожидается ли чего-то новенького, но я был просто не в том состоянии. Вместо того, чтобы ослабить гнев, она своей болтовней, сама того не понимая, лишь больше меня распаляла. К счастью, ехать и правда было недолго. Десять минут – и мы у цели.
– Было бы неплохо провести вечер в более спокойной обстановке, – протянула она, поворачиваясь ко мне с улыбкой.
– Да уж. Только спокойные вечера выдаются нечасто.
Я отлично знал, к чему она клонит, но… Не то чтобы она мне не нравилась… Просто у меня сейчас не было цели встречаться с девушкой. А распыляться на несерьёзные свидания время от времени значит обидеть её. Какая девушка станет терпеть постоянное отсутствие внимания? А у меня сейчас мысли только о музыке. Сначала добьюсь чего-то в той сфере, куда стремился с рождения, а потом, возможно…
Я вообще старался не думать об этом, если быть честным. Я прекрасно понимал, что сцена – наркотик, и «потом» – понятие очень расплывчатое. Сейчас я убеждаю себя, что мне нужно сконцентрироваться на своей цели, прорваться через кордон препятствий, после не будет времени, потому что набранные обороты нужно удерживать, если не увеличивать – постоянно работать, работать, работать. И никакая девушка не будет терпеть такое к себе отношение. Любая хочет быть на первом месте. А на моём первом месте музыка. Так что я далеко не подарок.
Она начнет злиться, требовать к себе внимания, устраивать сцены, звонить по многу раз в день. Я буду нервничать и отвлекаться. Мы станем ссориться и в итоге расстанемся. Хорошо ещё, если у обоих хватит терпения и понимания закончить такие отношения дружбой.
Не то чтобы я целиком положил свою жизнь на алтарь искусства. Просто мне представлялось, что любовь – настоящая – должна случиться сама собой и накрыть с головой. И не будет никаких вопросов, сомнений. И паззл сложится.
Я ещё раз взглянул на Кенди и уверенно произнёс:
– Спокойной ночи!
Это явно было не то, на что она рассчитывала. На секунду лицо её приобрело оттенок удивления и раздражительности, но она быстро справилась с этим.
– Ну ты хоть номер мой возьмёшь? На всякий случай.
Мы обменялись телефонами, и она наконец соизволила выйти. А я крутанул руль в обратную сторону. Домой. Спать. Завтра записываемся в студии. Я не пил, потому что был за рулём, но это больше отмазка. На самом деле я мог бы оставить авто и там, но связки нужно держать в хорошей форме. Тем более перед записью. Завтра меня ждёт много высоких нот.
Дома, едва ополоснувшись под душем, упал в кровать и отключился. Всё.
Так и живу.
И мне это нравится. Да, я почти перестал видеть сны и гораздо реже стал высыпаться, но зато мои дни насыщенные, и в них полно творчества – как я хотел. Мои песни крутят по радио, и у меня уже есть первые поклонники. Они сколотили фан-клуб и недавно прислали мне трогательное письмо и шоколад с орехами. Орехи не ем – вредно для горла, поэтому шоколадку отдал родителям. Она была большой, просто огромной. Но важно было не это. Это был первый подарок. И он запомнился.
Утром дописывали альбом. Остались две песни, которые были написаны аж четыре года назад. Пол их одобрил, сказал: «То, что надо». У него есть своя концепция, в соответствии с которой он отбраковал мои некоторые работы, сказав, что они слишком взрослые и их можно будет пустить в следующий альбом. Пока фанаты должны привыкнуть. Нельзя преподносить сразу глубокую философию, это может их отпугнуть.
Я не перечил. Я наслаждался всем, что сейчас со мной происходило. Я столько к этому шёл! А Пол помог мне найти верный путь и открыть эту дверь в шоу-бизнес, когда я тыкался в темноте носом обо все углы, надеясь, что буду услышан.
Если всё будет, как запланировано, уже к концу лета альбом поступит в продажу и тогда… Я даже не представляю, что будет. Это рубеж. Либо всё с треском провалится, либо взлетит. Тут всё зависит от слушателя, радиостанций, телеканалов, премий и чатов. Много различных факторов, способствующих или препятствующих артисту в его пути. Хотелось верить, что мой альбом людям понравится.
Мы записывались несколько часов подряд. Пол сам всё контролировал. Пока они со звуковиком сводили что-то на мониторах и обсуждали, как сделать лучше, я отдыхал. Пил воду, не рискуя налегать на что-то существеннее. Сначала – работа, потом остальное.
Наконец, уже после шести, Пол показал мне большой палец и махнул рукой, мол, довольно. И в этот момент прямо дух захватывает! Когда ты поставил последнюю точку. Когда записан твой первый альбом. Потом его будут ещё оформлять, работать со звуком и обрабатывать, разрабатывать макет, снимать обложку, но основная работа уже позади. Остаётся ждать результат.
– Присядь, – Пол кивнул на диван в нашей комнате отдыха, и я, не утруждая его просить дважды, устроился в положении лежа. Этот день забрал все мои силы. – Мне нужно уехать на пару дней, так что ты остаешься за главного.
– Понял, – козырнул ему я, расплываясь в улыбке. – Ничего не случилось?
– Нет, просто решил уделить время Элен и Белле.
Я кивнул. Что ж, дело хорошее.
С женой и маленькой дочкой Пола я был хорошо знаком. Менеджер сразу же после подписания контракта позвал нас с родителями на ужин (пришли Шон и мама, отца я не приглашал), и после мы пару раз собирались все вместе. Элен всегда утверждала, что двери их дома открыты для меня круглосуточно. И это приятно знать, что твой менеджер ещё и друг, на которого можно положиться.
– У тебя выступление, помнишь?
– Конечно.
– Потом два дня выходных. Сильно не расслабляйся. Ты знаешь, что я имею ввиду.
Знаю. Кивнул. Ну зачем опять-то?
Я думал, что тема закрыта. Однако, когда через несколько дней Пол вернулся, и мы снова встретились в студии, он взялся за старое.
– Ларри, – каким-то необычным тоном произнёс он, и глаза его горели при этом неестественно ярко. Так бывало, когда он узнавал что-то супер-интересное и невероятное или им двигала какая-то новая, совершенно безумная на первый взгляд идея, которая потом непременно срабатывала.
Я думал, в этот раз речь снова пойдёт о творчестве, поэтому весело откликнулся.
– Да, Пол. Хорошо отдохнул?
– Более чем! И у меня есть для тебя отличная новость!
– Слушаю, – я был весь внимание и не скрывал этого. Мы оба горели творчеством, и в этом, наверное, главный секрет успеха. Нужно быть нацеленным на победу и посвящать работе над своей целью много сил и все мысли.
– Я всё думал, как нам исправить то, что ты наворотил, и вот в Москве меня осенило. Я увидел одну девушку…
– Что, прости? Что это ты имеешь в виду – я наворотил?
– Ту твою драку. Видел, как разлетелась в СМИ эта новость? Журналюг этих, мать их, хлебом не корми, дай в грязном белье покопаться, да всю подноготную на свет Божий вытащить.
– Вроде же одна только статья вышла, – моему недоумению не было предела. Давно же забыли об этом.
– Ларри, – махнул рукой Пол, как будто разговаривать со мной было напрасно. – Ты телевизор хоть иногда включай. И журналы пролистывай. Ну, так, чтоб хоть знать, пишут ли о тебе, и если пишут, то что. А то привык, что я тебе все новости горяченькими приношу. А вот не было папочки несколько дней, ты совсем из современного мира выпал.
– Не выпал я ничего, – даже обиделся немного, если честно.
Я-то всегда себя продвинутым во всех современных технологиях парнем считал. Только всякие сплетни читать в последнее время забросил, потому что на них уходит слишком много времени и сил, которые можно направить в другое русло, что я и делал.