Горские народы Северного Кавказа на государственной службе в Российской Империи (XIX век)

После окончания Кавказской войны российское правительство вернулось к вопросу о предоставлении кавказским воспитанникам вакансий в высших учебных заведениях Империи. В 1867 году департаментом государственной экономии при Государственном совете были внесены изменения в ранее принятые постановления:29

а) в Московском университете, вместо 5 стипендий в филологическом факультете, назначить 10. Основания к этому излагались в Положении Кавказского комитета от 6 июня 1859 года, в связи с закрытием Главного педагогического института. Согласно Положения, в целях подготовки учителей для Кавказского учебного округа для кавказских воспитанников необходимо было выделять места в Петербургском и Московском университетах в количестве 10 студентов. Распределением мест занималось Министерство народного просвещения при непосредственном участии Кавказского наместничества;

б) вместо 15 стипендий Императорского новороссийского университета решено было распределить места между ним и Харьковским университетом;

в) число стипендий в училищах правоведения сократилось с 8 до 4, а число стипендий в технологическом институте удвоилось с 4 до 8.

«Наблюдение за поведением и успехами в науках кавказских воспитанников поручается начальству тех заведений в коих они обучаются, и всякий особый надзор над этими воспитанниками прекращается»30. Положения §8 вводили в требования для представителей горского населения Кавказа сдачу экзаменов по русскому языку и литературе, так как без знания данных предметов кавказские воспитанники в полной мере не смогут познать российскую культуру и включать в социально-политическую и культурную жизнь Империи. Данное положение также свидетельствует, что уровень подготовки кавказцев в учебных заведениях Кавказа повысился, что позволило внедрить указанную норму.31

Особое внимание в изменениях необходимо акцентировать на том, что с окончанием Кавказской войны зачисление представителей кавказских этносов в высшие учебные заведения проводилось «без всякого внимания к старшинству зачисления, к заслугам родителей и прочим обстоятельствам»32. Вместе с тем, срок обязательной службы увеличился до 6 лет в пределах наместничества.33 Таким образом, политика царского правительства по отношению к представителям автохтонного населения вновь присоединившихся земель Северного Кавказа была нацелена на быстрейшую интеграцию северокавказского населения и дальнейшего их привлечения к государственной службе.

Представленные выше меры самостоятельно не привели бы к желаемому результату в проводимой политике, если бы российское правительство не осознавало значимость развития светского образования на Северном Кавказе в целях скорейшей интеграции его автохтонного населения в социально-политическую и общественную жизнь Российской Империи.

Вернемся теперь к вопросу открытия на территории северокавказского края в начале XIX века школ и гимназий. Для чего рассмотрим роль и значение учебных заведений в процессе подготовки представителей горских народов Северного Кавказа к государственной службе в Российской Империи.

Так, вопрос об открытии на Северном Кавказе первого светского среднего учебного заведения обсуждался более 30 лет (1803– 1837 гг.). После окончания Кавказской войны на повестку дня была поставлена задача подготовки национальных кадров, привлечение их на российскую государственную службу.

Развитие российской государственности на территории Кавказа совпало по времени с реформированием образования во всей многонациональной Империи. В 1804 году был издан «Устав учебных заведений подведомых университетам», который положил начало организации государственной системы начального, среднего и высшего образования, повысил роль университетов в руководстве народным образованием и подготовке учителей, усилил значение общеобразовательной школы в формировании кадров и специалистов. С этого момента начинается история просвещения на Северном Кавказе. На первом этапе просвещение продолжало развиваться в русле получения духовного образования при приходских училищах. На Кавказе стали открывать первые приходские училища. В Ставрополе было открыто такое училище в 1804 году. В августе 1811 года открыто уездное Ставропольское училище. Позднее училища были открыты в Георгиевске в 1818 году, в Моздоке и Кизляре в 1820 году, соответственно.34 В этих училищах наряду с русскими учились и дети горцев. Так, в Моздокском уездном училище в 1838 году среди его выпускников были горцы Григорий Тамбиев, Каспар Хумаров, Карапет Хосров, Карапет Какоев.35 В 1845 году из 60 учеников училища русских было 20, армян 19, грузин – 7, черкесов – 7, осетин – 7.36

Но с образованием приходских училищ история привлечения и подготовки горцев к службе не закончилась. Появившиеся по всему Северному Кавказу светские школы были открыты для людей различных конфессий. Так, в 1820 году в крепости Нальчик была открыта первая светская школа. В школе обучались в основном аманаты, получавшие первичные знания в области арифметики, русского языка и других предметов.37 В 1837 году было основано Дербентское городское училище; к 1842 году подобные светские заведения открылись в Петровске и Низовске, но с весьма ограниченным числом учащихся, выходцев исключительно из равнинных селений.38

Важным событием явилось образование в декабре 1848 году Кавказского учебного округа во главе с попечителем, осуществляющим постоянное наблюдение за жизнью учебных заведений, контроль над обучением и воспитанием. По результатам проведенных реформ на Северном Кавказе были введены четыре дирекции училищ: Земли войска Черноморского, фактически существовавшее с момента образования первого среднего учебного заведения на Кавказе, с 1819 года, Тифлисская – 1830 года, Ставропольская – 1837 года и Кутаисская – 1850 года.39 Однако большинство учебных заведений для автохтонного населения Кавказа находилось в ведении военного или духовного ведомства, а не учебной администрации.40

В целях подготовки грамотных кадров из представителей горской знати и старшин, воспитания верноподданичества у молодого поколения 20 октября 1859 года на основании «Положения» Николая I были открыты окружные горские школы41. Такие школы были открыты во Владикавказе, Нальчике, Усть-Лабе, Темир-Хан-Шуре, Грозном и в Сухум-Кале. В §1 первой главы Устава горские школы определялись «…для распространения гражданственности образования между покорившимися мирными горцами, и для доставления служащим на Кавказе семейным офицерам и чиновникам средства к воспитанию и обучению детей…».42 В соответствии с Уставом пансион школ составлял: во Владикавказе 120 человек, Нальчике, Темир-Хан-Шуре, Усть-Лабе и Грозном по 65 человек, а в Сухум- Кале – 40.43

В горских школах обучались вместе представители автохтонного и русского населения, что способствовало их сближению. Так, в учебном заведении Владикавказа для горцев было выделено 50 мест, в Нальчике 35 мест, Усть-Лабе, Темир-Хан-Шуре и Грозном по 25 мест, а в Сухем-Кале – 20 мест.44

Окончившие окружные горские школы ученики с хорошими оценками принимались в 4-е классы гимназий учебного округа без экзаменов. Изъявлявшие желание поступить в будущем в университет должны были выдержать испытание в знании европейских языков.45 Разрешалось также поступать в гимназии. Так, например, начальник Грозненского окружного полицейского управления Терской области в прошении от 9 июля 1874 года просил принять на казеннокоштное место ученика грозненской горной школы Адиль Султана Беймурзаева.46

При горских школах учреждались и казеннокоштные пансионы: «…как для облегчения средств родителей содержать детей своих в училищах, так и для того, чтобы разумным и нравственным воспитанием вкоренить в молодом поколении горского юношества истинные правила чести, долга, трудолюбия и порядка, и через то приготовить их к той гражданственности, которая есть, собственно, главная цель их образования».47 Однако процент горских школ, открытых за счет государственных капиталовложений, был не велик, а казеннокоштных воспитанников не значителен. Содержание горских школ в основном ложилось на аульское общество.

Следует отметить, что в конце 40-х годов XIX века молодых горцев до отправления в санкт-петербургские военно-учебные заведения стали обучать в созданной Новороссийской азиатской школе. Обучение в школе длилось четыре года. Многие из горцев неплохо обучались и, в свою очередь, были отмечены за успехи в учебе. Так, в копии с рапорта инспектора Новороссийской азиатской школы поручика Амбрашевича новороссийскому коменданту подполковнику Оглоблину от 18 марта 1853 года отмечалось, что воспитанники этой школы Тугуз Таитль, Хастемир Клоух, Осман Хачак, Осман Хаведжи Оглы и Осман Удгоухо, имевшие от роду 13–15 лет, «окончили определенный четырехлетний срок в школе и сделали хорошие успехи в науках, положенных программою для школ Черноморской береговой линии…».48 Кроме всего прочего поручик Амбрашевич просил о ходатайстве в отношении назначения выше упомянутых воспитанников школы в одно из казенных учебных заведений для дальнейшего обучения.49

Вместе с тем, кавказское войсковое начальство не дало разрешение на направление указанных горцев в кадетский корпус из-за их принадлежности к простому сословию, так как «за силою Высочайшего повеления…они не имеют права на поступление в эти заведения».50 В горских школах обучались вместе представители автохтонного и русского населения. Однако малочисленные горские школы не могли удовлетворить потребности полумиллионного горского населения Северного Кавказа, которое стремилось к образованию и просвещению, так как видело в этом возможность дать своим потомкам стабильность и процветание.

Из выше сказанного можно судить, что царская администрация уделяла большое внимание развитию образования и просвещения для привлечения в будущем горских народов Северного Кавказа к гражданской и военной службе, но больше всего это было заметно на примере становления сети крупных средних заведений – гимназий, после которых многие горцы могли поступать в высшие военные и гражданские учебные заведения. В 1828 году был издан Устав гимназий и училищ, состоящих в ведомстве университетов. Этим Уставом вводились новые семилетние сроки обучения, определялся контингент учащихся в гимназиях, который ограничивался детьми дворян и чиновников.

В период новых преобразований с 1849 по 1852 годы гимназический курс делился на общее и специальное обучение. В 1–3- м классах изучались основные предметы (математика, грамматика и т. д.). С 4-го и 5-го классов появлялись новые науки, разделяющие обучающих на готовящихся к университету и на готовящихся к военной службе.51 Уставом гимназий и прогимназий 1864 года устанавливалось два типа гимназий: классические и реальные (без древних языков).52

Реальные гимназии России в середине XIX века рассматривались как учебные заведения, способствующие развитию полезных отраслей промышленности в стране. Вводились дисциплины, связанные с ведением сельского хозяйства, разного рода курсы землеустройства, практического счетоводства и др. В классических гимназиях, содержание образования которых тоже становилось все более ориентированным на нужды практики и жизни, появилось два отделения. Первое отделение для продолжения обучения в университете, а второе для поступления на военную и гражданскую службу. В первом случае было организовано углубленное изучение латинского и греческого языков, во втором – изучение практической математики и русского языка, а также основ государства и права.53

Первая гимназия на Северном Кавказе была открыта в мае 1820 года на собранные пожертвования смотрителем Екатеринодарского уездного училища К. В. Россинским. На ее содержание выделялось ежегодно 5800 руб.54 Однако в 1829 году гимназия была закрыта и только к 1850 году она вновь была восстановлена.

С 30-х годов XIX века центром просвещения на Кавказе становится Ставрополь. 18 октября 1837 года произошло торжественное открытие Ставропольской областной мужской гимназии, которая в первый учебный год – в 1837 году имела учащихся 71 человек и штата – 11 человек, а через 64 года – в 1901 году в ней обучалось 938 человек и было 47 преподавателей.55

В 1842 году при гимназии было организовано подготовительное отделение для 50 горских мальчиков, которые должны были потом поступать в кадетские корпуса или в военные учебные заведения.56 В связи с образованием в 1847 году Ставропольской губернии мужская гимназия стала называться «Ставропольская губернская мужская гимназия».

Кроме Ставропольской губернии гимназия обслуживала Дагестанскую, Терскую, Кубанскую, Сухумскую, Карскую области и Закатальский округ.57 18 декабря 1848 году при гимназии было открыто 15 специальных вакансий для горцев Северного Кавказа.58 Размещались горцы в «благородном» пансионе при гимназии. С этого времени горцы постоянно учились в гимназии и пребывали в пансионе, число их всегда было довольно значительным. 29 октября 1853 года число казенных пансионеров увеличилось до 50 человек, а в 1858 году – до 65.59 Так как число мест в казенном пансионе для горцев было ограничено, а желающих обучаться было гораздо больше, то в гимназии поступали и за свой счет – «своекоштный». В декабре 1875 года вдова князя Бековича-Черкасского Софья обращалась в своем отношении к директору Ставропольской гимназии с просьбой о принятии сына Михаила в пансионат гимназии за свой счет.60

Приближение образовательных учреждений к местам проживания горцев и самой подготовки к службе горцев Северного Кавказа, несомненно, было полезно и удобно. Родственники обучающихся в северокавказских учебных заведениях горцев имели больше возможностей для посещения своих детей и, следовательно, для столь необходимого контроля. Не последнюю роль играло также то обстоятельство, что дети находились в привычном климате и уже в силу этого реже болели. Полного исключения увольнений по здоровью избежать не удалось, некоторые из горцев в результате болезни вынуждены были закончить свое обучение и вернуться домой, даже с последних классов.61 Горские воспитанники пользовались правом за хорошие успехи бывать в каникулярное время дома.62 Обстоятельства эти, незначительные на первый взгляд, но, безусловно, приносили существенную пользу в подготовке коренного населения Северного Кавказа к военной и гражданской службе.

С 1849 года, как нами отмечалось, кавказские воспитанники из гимназий Кавказского и Закавказского краев получили возможность получать образование в университетах Российской Империи. Этим правом пользовались и выпускники Ставропольской гимназии. Так, в 1876 году полный курс обучения в гимназии закончило 11 горцев, из них 7 решили продолжить свое дальнейшее образование в высших учебных заведениях России. Датиев Бейбулат, Кундухов Магомет и Дудов Исмаил решили продолжить обучение в Институте инженеров путей сообщения (г. Санкт- Петербург); Крым Шамхалов Айтек и Тавкешев Хаджи-Мурат в Петровско-Разумовской академии; Дахкилько Пшемахо поступил в Высшее военное училище.63 Меджит Бекович-Черкасский пожелал продолжить образование в Александровском военном училище.64

В 1880 году горское отделение закончили десять человек, шесть из них пожелали учиться в военных училищах, а Юсуф Дагир-оглы (Дагиров) и Казанфар-оглы (Казанфаров) – в техническом институте; карачаевец Каспалат Улагай – в Петровской сельскохозяйственной академии. После окончания академии Каспалат Улагай работал лабинским лесничим.65

Воспитанники горского отделения поступали в высшие заведения за счет казны или за счет собранных средств в родных обществах воспитанника. Однако многие не проходили по итогам вступительных экзаменов и это приводило к безрезультатной трате денег аульских сбережений. В 1874 году начальник Дагестанской области в прошении к директору гимназии указывал, чтобы он «конфиденциально предоставлял свое мнение о способностях и возможностях поступления горцев Дагестанской области в университеты»,66 тем самым он хотел избежать излишней траты собранных общественных денег.

С окончанием Кавказской войны в 1864 году политика русского правительства к горцам стала меняться, она стала ориентирована на ускорение интеграционных процессов в регионе. Царское правительство видело два пути взаимодействия с коренным населением Кавказа: христианизация горцев и обучение горцев в духе благородного служения царю через просвещение в русских учебных заведениях. Первый путь оказался неприемлемым для мусульманского общества, второй же путь стал наиболее результативным. Ставропольская гимназия с каждым годом становилась все более привлекательной для представителей горской молодежи, желавших получить светское образование и по окончании заведения поступить на военную или государственную службу. Так, за 1868–1870 годы из 541 воспитанника горцев в ней было 191 человек.67

25 января 1866 года Кавказский комитет утвердил предложение наместника Кавказа о преобразовании Ставропольской гимназии в классическую с греческим и латинским языками; при ней было утверждено реальное отделение для горцев с преподаванием латинского языка.68 С учреждением в 1871 году среди горских народов Северного Кавказа гражданского управления был введен и новый порядок распределения казеннокоштных горских вакансий: от горцев Кубанской области – 15, от Терской – 21, Дагестанской – 35, Сухумского отдела – 10, Закатальского округа – 4, всего 85 мест.69 В 1874 году реальное отделение гимназии было преобразовано в горское отделение численностью 110 человек. Латинский язык заменили естественными предметами.70 Многие из русских учеников переходили с классического отделения на «горское», так как не могли «продолжать учебу в изучении древних языков».71

Социальный состав воспитанников горского отделения гимназии был разнообразен. В советской историографии существовала точка зрения, что только с 1885 году в Ставропольской гимназии среди казеннокоштных воспитанников на горском отделении появились первые представители из незнатных семей горцев.72 Документы же ГАСК показывают, что с 1870 по 1877 годы обучалось: из 37 воспитанников Дагестанской области – 10 горцев «из поселян», из 27 Терской области – 1 «из поселян».73 Данные факты свидетельствуют о том, что отношение правительства к горцам было все же лояльнее, так как их обучение имело приоритетное значение. В первую очередь кавказцам выделялись казеннокоштные места. Вместе с тем, число воспитанников «из поселян» с каждым годом увеличивалось. Так, в 1879–1880 учебном году из 24 горских воспитанников Дагестанской области «из поселян» было уже 11 человек, из 25 Терской области – 5 человек, из 12 Кубанской области – 1 человек.74 В 1878 учебном году появляется даже два своекоштных воспитанника горца «из поселян»: Байрамкулов Ильяс и Мансуров Менгли-Герей.75

На 1886–1887 учебный год из 14 горских воспитанников Дагестанской области «из поселян» было 10 человек, из 23 Терской области – 7 человек, из 8 Кубанской области – 2 человека.76 Прием на обучение горцев «из поселян» в целях подготовки к государственной и военной службе, несомненно, играл положительную роль для становления более тесного взаимопроникновения культур столь разных народов (русского и кавказских – П. К.).

Конечно, в составе воспитанников доминировали представители горцев из военнослужащих семей, что давало возможность развивать преемственность поколений как в службе, так и верности царскому правительству. Так, к 1877 году из 37 воспитанников из Дагестанской области 4 воспитанника являлись сыновьями низшего офицерского состава и 4 воспитанника сыновьями офицеров, в том числе и сын полковника – Ахмед Хан Мехтеринский.77 Из 27 воспитанников из Терской области 9 человек было из низшего офицерского состава, 4 – из семей офицеров, в том числе и сын подполковника – Хаджи Мурат Мальсагов, а также были сыновья чиновников – 2 сына члена Наурского Окружного суда Адиль Гирей и Сагай Мальсаговы.78 Из 10 горских воспитанников Кубанской области 5 детей офицеров и 3 – низшего офицерского состава.79

Число горских воспитанников из детей военнослужащих на протяжении всего XIX века только увеличивалось, но вторым после них, как видно выше, становятся дети «из поселян». Так, например в 1879–1880 учебном году из 24 воспитанников Дагестанской области 5 человек было из семей низшего офицерства и 4 – из офицерских.80 Из 25 воспитанников Терской области 6 – нижнего офицерства, 11 – из офицерских семей, в том числе сын генерала – Укуров Танты и сын полковника – Дударов Темир-булат, а также сын коллежского регистратора – Каргиев Мойсей.81 Из 12 воспитанников Кубанской области 5 детей низшего офицерства и 6 – из семей офицеров. Нельзя не отметить и то, что к 1880 году среди воспитанников Терского казачьего войска находилось три осетина: Гуржабеков Влас (сын сотника), Пыев Василий (сын офицера) и Хутаев Владимир (сын хорунжего), а стипендиат князя Меликова был сын полковника – Умалат Али-Хан (Алиханов).82